Глубины души

— То есть вы знали меня и раньше? — спросила Кострова, заинтересованная Егором Андреевичем. У него была необычная внешность, но она ничуть не портила его, а наоборот красила. Его голубые глаза, казалось, могли выведать всё самое сокровенное, небольшая щетина на щеках и подбородке не выглядела неухоженной. В купе с правильными чертами лица это смотрелось потрясающе, Яне хотелось рассматривать его вновь и вновь. — Не совсем, но Станислав Игоревич так ярко расписывал мне красоту своей невестки, что мне кажется, будто я знал вас вживую и до нашего знакомства. — Да? — невольно смутилась девушка. — Да, но на самом деле вы оказались даже прекраснее, чем я думал. — Не скажите, — Яна улыбнулась, стараясь сдержать смех. — В школе я по праву носила звание самой некрасивой девочки. — Почему? — изумился мужчина. — Жидкие волосы шоколадного цвета, редкие ресницы и тонкие губы делали своё дело, — объяснила Кострова и счастливо вздохнула. Давно не было такого, чтобы она просто наслаждалась прогулкой. С интересным собеседником это было ещё лучше. — Простите за… — Можно на ты, — перебила его девушка. — Прости за бестактный вопрос, но рассматривала ли ты кого-либо кроме Саши? — Когда он был жив? — мрачно спросила Яна. — Да. — Нет, не рассматривала. Он был моей первой, и, я думаю, последней любовью. — Ты бы смогла простить измену? — Не знаю. Не сталкивалась и не хочу. Вдруг мимо неё пронесся на огромной скорости велосипедист, едва не сбив с ног. Сумка выпала из рук на асфальт. Заклепка расстегнулась, и всё содержимое высыпалось. Егор помог ей всё собрать, но вдруг его рука задержалась на телефоне. — Сколько там наверное пропущенных, — протянула Яна. — Сломался? — Племянница утопила. Хотя неплохо бы посмотреть, кто мне звонил. — Мы можем переставить сим-карту в мой телефон. Найдя подходящую лавку подальше от посторонних глаз, именно этим они и занялись. Задняя крышка телефона не хотела поддаваться, но в итоге просто переломилась пополам. — Ну и чёрт с ней, — сказал Егор, выбрасывая её в мусорку, и беря протянутую Костровой симку. Как только все нужные операции были выполнены, она только что не выхватила телефон из рук, но буквально через несколько секунд почему-то резко стало не хватать кислорода. — Что там? — забеспокоился Щукин. Она протянула ему телефон, показывая злосчастную смс. — Что это? — не понял он. — Некий аноним присылает мне сообщения с разных номеров, предупреждая. — И ты веришь ему? — неожиданно безразличный вопрос. — Пока ещё не соврал, но он всегда сообщает о плохом. — А что во втором смс? — Каком? — с нотками страха спросила Яна. — Вот. Это оказалось видео, отправленное на три дня позже, чем смс. При его просмотре стало ясно, что аноним не соврал и на этот раз. Она буквально слышала звон в ушах, от разбившихся чувств. Таких нежных и нерешительных, только-только начинающих зарождаться. *** — Как день прошёл? — первым делом спросил Васильев, ещё разуваясь в прихожей. — Неплохо, — произнесла Кострова, крутя между пальцев фужер с красным вином. Он вошёл и недвусмысленно посмотрел на девушку, которая стояла в одном коротком халатике. Она притянула его одной рукой к себе, томно дыша, и вылила содержимое фужера ему на рубашку. — Вот так, — приговаривала девушка. — Что ты творишь? — А ты не переживай, — наигранно весело произнесла Яна, — к своей пойдёшь, она застирает. Повисло гробовое молчание, давящее на уши гробовой тишиной. — Я… — Мне наплевать, чем ты думал, — грубо оборвала его она, — головой или детородным органом. Мне плевать на всё, касающееся тебя, но свадьбе быть. Но молись, чтобы об этом никто не узнал. Я не хочу быть женщиной, которая не может удержать мужика даже накануне свадьбы! И упаси Боже я увижу тебя с ней ещё хоть раз, — Яна наклонилась ему к самому уху и прошептала: — Шею обоим сверну.

Ревность иной раз есть не только смерть и разрушение любящего, но часто и убивает саму любовь. Джордано Бруно