Глубины души

— Ты знаешь, сколько денег я потратил на тебя? — ворчал Денис, дернув Яну с больничных ступенек. Теперь она не осталась в долгу, хорошо дав ему по голове. Девушка с грустью посмотрела на свои волосы, которые теперь были чуть ниже плеч. Больше половины длины пришлось состричь, чтобы врачам было удобнее накладывать повязку. Яне нравились её длинные волосы, настолько короткими они ещё никогда не были. — Из-за тебя всё ведь, — зашипела она. — Это ты ведь в истерическом припадке толкнул меня на гвоздь. Васильев молча открыл перед женой дверь машины. Она кинула на него рассеянный взгляд. В ту ночь им как будто завладело безумие. Конечно, он не идеал, он ужасный человек, но тот поступок перешёл все границы. Больше он себя так не вёл, но ненавидеть Яну меньше не стал. Что же, взаимно. Дома она достала из шкафа чемодан и стала хаотично кидать вещи. — Ты куда? — Я домой, а куда ты, не знаю. Пока меня не будет, ты в моей квартире не останешься! Забирай то, что тебе нужно, пока я не уехала. — В смысле домой? Куда уехала? — Денис смотрел на неё обалдевшими глазами, что немало раздражало Яну. — Я не из Москвы, я родилась в другом месте. Всё, я собралась, поэтому выметайся отсюда. Но Васильев взял лишь телефон и, вытащив ключи из кармана брюк, сердито бросил их девушке под ноги и ушёл. Яна пнула их ногой под кровать, поднимать то, что ей кинули как собаке, она не собиралась. Она на секунду присела. Факт беременности от этого человека совсем не радовал, но надо было головой думать, уже поздно кого-то обвинять. Просто она и подумать не могла. После выкидыша врачи ставили ей, чуть ли не бесплодие, говоря о том, что забеременеть ей, будет очень тяжело. Аборт делать было нельзя, так как совсем отказываться от детей Яна не собиралась. Просто это ребёнок не от того человека. Этому ребёнку явно не повезло с родителями. Васильева взяла с полки ключи и права и тяжело вздохнула. Ездить сама она не любила, для этого ей приходилось долго морально настраиваться. Ещё как назло начался дождь. Сев в машину, которая стояла под окнами месяца три просто так, Яна положила руки на руль и смотрела, как маленькие ручейки стекают по стеклу. «Небо плачет», — говорила обычно маленькая дочь Максима. И ведь действительно плачет. Не плачет — рыдает и стонет ветер. Девушка включила печку и задумалась. Та ночь, как будто дежавю. Ведь с ней уже было всё это. Только в другом месте, с другими людьми и последствиями. Однажды Александр приревновал её к Андрею, избив того. И ведь обстоятельства были так похожи. Яна и тогда была беременна, тогда всё шло к драке, тогда Саша словно отключил разум, как и Денис. Для чего это повторилось в её жизни? Дверь машины хлопнула так резко, что девушка испугалась и схватилась за ручку двери со своей стороны, чтобы в случае чего убежать. Она даже забыла, что это её машина и что она до сих пор платит за неё кредит. Эта машина ей сто лет была не нужна, да и стоила она столько, словно из золота сделана, но Яне часто приходилось ездить по делам, а Кисляк не мог возить её постоянно. Девушка повернулась. Сбоку от неё сидел Щукин. С его волос стекала вода, оставляя разводы на чёрной футболке. Взгляд скользнул на его левую руку, которая была плотно перебинтована от запястья и почти до локтя. Сердце забилось в бешеном ритме, заставляя пульсировать кровь в ушах, грозясь оглушить. Неужели он не успел? Что ещё с ним сделали? Яна взяла его за здоровую руку, тревожно заглядывая в глаза. — Что с тобой? — Один из охранников Дениса поймал меня… — Что он сделал тебе? — истерично перебила его девушка. В голове всплывали красочные угрозы Васильева. — Успокойся, ему ещё хуже. Наверное, больно, когда тебе ломают ключицы и вспарывают кожу на руках. У меня всего лишь растяжение. Но другие люди его пасли меня всей толпой несколько дней, я не мог даже выйти из дома. — И как ты пришёл ко мне? Щукин неопределённо повёл плечами. — Пришёл же. Куда ты собралась? — Домой, — чуть не плача ответила Яна. Она судорожно вздохнула. Тем лучше, что он пришёл. Чем раньше сказать об этом… Бинт с раны лучше отрывать сразу. Больно, но эта боль утихает быстрее, чем, если тиранить и отрывать по миллиметру в день. Егор наклонился к девушке и уткнулся в её плечо. Она рассеяно погладила его по голове. Александру очень нравилось, когда уже Васильева так делала. Простит ли он её, что теперь её сердце и мысли занял другой человек? — Яна, — хрипло прошептал Егор, — почему ты не можешь полюбить меня? Просто взять и полюбить? Тебя ведь останавливает не муж и даже не твоя беременность. Так что же не так? Ты прекрасно знаешь, какой я, как я могу любить. Со мной тебе нечего бояться. — Потому что я боюсь! — закричала она. — Я была замужем за Сашей, и я его любила. А потом его зверски убили на моих глазах. Моё платье было в его крови. В его! Я видела его в гробу! Ты думаешь, такого я хотела? Со всеми людьми, которые мне дороги, — Яна сглотнула и отвлеченно дотронулась до повязки, — что-то случалось. Их всех преследует смерть. Сначала умер Саша. Как только я начала влюбляться в Дениса, на него было совершено покушение моими конкурентами, и он чудом остался жив. А теперь ты не можешь выйти из дома, не опасаясь за свою жизнь. Тобой рисковать я не хочу, — девушка прижалась своей щекой к щеке Щукина, после чего нежно прикоснулась к нему губами. Он ощутил у себя на щеке её солёные слезы. — Я не могу потерять и тебя, поэтому я прошу тебя уехать. Очень прошу. — Но… — Я знаю, что прошу много. Пожалуйста, подари мне спокойствие, а себе возможность жить. Мы не будем вместе, как бы нам не хотелось, и как бы ты не любил меня, — Яна полезла в сумку, достала оттуда какой-то лист и протянула мужчине. Он взял лист и бегло пробежался по нему глазами. — Что же, уволила меня, — со странной интонацией протянул Щукин. — Пусть. Хорошо, я уеду, но и ты выполни мою просьбу. Я хочу сопроводить тебя в эту поездку.