Март, 1997.
Северус Снейп сидел за столом в кабинете и невидящим взглядом смотрел на работы младшекурсников. За эту неделю мужчина успел многое обдумать. В сложившейся ситуации радовало только одно: Грейнджер уже была совершеннолетней и действовала по своему желанию, поэтому Азкабан зельевару не светил. А вот из школы с позором выгнать вполне могли, если эта ситуация всплывет.
Но Грейнджер почему-то не спешила обличать своего преподавателя, хоть старательно избегала Северуса, не появляясь на его уроках и в Большом зале во время трапез. Зельевар уже порывался отловить её в коридоре, но отбросил эту мысль, придумав кое-что получше.
Часы, висящие на стене, пробили шесть вечера. Удары часов вскоре сменились стуком в дверь.
«Как всегда вовремя…» — Северус разрешил войти, впадая в состояние мрачного предвкушения.
— Здравствуйте, профессор Снейп, — поздоровалась Гермиона, робко подходя к учительскому столу.
— Здравствуйте, мисс Грейнджер, — холодно отозвался зельевар.
Мужчину немного печалило то, что он собирался сделать, но собственная безопасность была немного важнее каких-то чувств. Кроме того, он теперь не один, и не может утянуть за собой Грегори.
— Профессор, я… — начала Гермиона, глядя в пол.
— Не утруждайте себя, мисс Грейнджер. Мы оба находились под воздействием зелья и не контролировали свои действия. Но все равно я вынужден попросить у вас прощения, — холодно произнёс зельевар, поднимаясь из-за стола и подходя к Гермионе на расстояние вытянутой руки.
Девушка не отшатнулась. Только подняла на него взгляд испуганных глаз, будто боясь его следующих действий.
Снейп вздохнул. Но разум вновь возобладал над чувствами, и зельевар чётко произнёс:
— Обливиэйт.
Воспоминания о той ночи следовало не просто удалить, что было бы очень заметно, вздумай кто-нибудь влезть Гермионе в голову, а заменить на обычную ночь в женской спальне Гриффиндора. Дамблдор был мёртв, но лишний раз подстраховаться не мешало, в конце концов, Грейнджер могла просто рассказать или сболтнуть лишнего, а так даже вопросов не возникнет.
Прогулы же уроков ЗОТИ стирать не следовало, слишком уж много свидетелей, но легко можно объяснить стыдом от неправильно приготовленного на дополнительных занятиях зелья, воспоминание о котором Снейп не забыл добавить.
Следовало также проверить, не сболтнула ли чего девушка за эту неделю. Бегло просмотрев её воспоминания, Северус с мысленным стоном отметил разговор с Грегори. Теперь и сын в курсе событий той ночи, но на его благоразумность можно было положиться. О таком Грегори рассказывать точно не будет.
Закончив с изменением и чтением воспоминаний, Северус стёр последние минуты из памяти Грейнджер. Теперь следовало общаться с ней как раньше и продолжить дополнительные занятия, тогда подозрения даже не зародятся, а Грегори вызвать для беседы по душам.
***
Апрель, 1997.
Суд над Драко Малфоем состоялся уже в середине апреля, до него слизеринец содержался в камере в здании Министерства. Григорий немного сочувствовал однокурснику, всё-таки сам его подставил, но случись такое ещё раз, без сомнения не изменил своего поступка.
Заклинание, поразившее Дамблдора, к смертельным не относилось. Оно только вызывало разрыв сосуда в мозгу, что влекло за собой временную потерю речи и точности движений. Да, запущенный случай или преклонный возраст мог вызвать смерть, но тут причиной смерти стало именно падение, которое бывший директор не смог замедлить. Было это из-за потери речи, палочки, из-за боли или просто шока… теперь не важно.
Драко Малфой под сывороткой правды признался, что был под империусом. Видимо, метку на его руке или не заметили, или как-то замаскировали, а вопрос, является ли Драко Пожирателем, не задали. Вполне вероятно, что тут не обошлось без галеонов семьи Малфой, но Драко был вскоре полностью оправдан и вернулся в Хогвартс.
Исполняющую обязанности директора Макгонагалл засыпало гневными письмами родителей, не желающих, чтобы их дети учились с убийцей. Но щедрое пожертвование Хогвартсу, который посетили большинство членов попечительского совета, и долгие разговоры, иногда на повышенных тонах, сделало своё дело, и Минерве пришлось поджать губы и согласиться, что не следует отбирать у невинного мальчика шанс на дальнейшее образование (что вполне возможно обучение на дому, попечители не упоминали). Малфой продолжил учёбу.
***
Как и в каноне, за смертью Дамблдора следовало падение Министерства Магии, только вот случилось оно не летом, а во второй половине весны. В Хогвартсе узнали об этом за обедом в Большом зале, куда прилетела медуза-патронус и сообщила свою грустную весть.
Ученики повскакивали из-за столов и заговорили, кто-то пытался обратиться к преподавателям или соседям, кто-то побежал к дверям Большого зала, стремясь поскорее собрать вещи и покинуть Хогвартс.
Но двери зала, повинуясь волшебной палочке Макгонагалл, захлопнулись с оглушительным грохотом, заставив всех резко замолчать. В воцарившейся тишине разнёсся голос исполняющей обязанности директора:
— Всем оставаться на своих местах. Хогвартс всегда был самым безопасным местом, таковым он и остаётся, поэтому нет смысла паниковать и куда-то бежать. В ближайшее время мы с коллегами выработаем стратегию дальнейшего поведения, которую сообщим ученикам. Пока не следует ничего предпринимать. Желающих вернуться домой прошу зайти в мой кабинет через два часа, но рекомендую пока воздержаться от этого.
Профессор ещё несколько раз призвала к спокойствию, а потом преподаватели поднялись со своих мест и проследовали в неприметную дверь около стола.
