Got the sunshine on my shoulders

- Так они тебе поверили? – шепчет Гарри, пытаясь спуститься по лестнице с закрытыми глазами. - Я так думаю, - вопит Найл в трубку. Гарри шипит от боли. – Они пообещали все равно вмешаться в это, и мне пришлось рассказать адвокату компании о телефонных звонках и всем остальном, но, думаю, все должно быть в порядке. Полагаю, тебе придется дать показания или что-то в этом роде, но, скорее всего, сначала они проверят все сами. Гарри не уверен, что полностью осознает ситуацию, но он позаботится об этом позже. А прямо сейчас он бросит все силы на попытку пережить свое винное похмелье. Он спускается вниз и топает на кухню точно так же, как и топает куда-то его друг, хохочущий на том конце провода над собственной шуткой. - Доброе утро, дорогой, - приветствует его мама со своего места за столом. Она читает газету и потягивает кофе, наблюдая за ним лучистыми глазами. - Доброе, - криво улыбается парень. Даже не верится, что он проснулся настолько рано, что увидел ее, прежде чем она ушла на работу. Хотя «увидел», возможно, не самое подходящее слово. Гарри едва может приоткрыть глаза достаточно широко, чтобы глянуть себе под ноги, но от солнечного света, струящегося прямо в распахнутое окно, он старается спрятаться. - Хорошо спал? – интересуется Энн, а Робин посмеивается рядом с ней. Слишком уж самодовольно мать на него смотрит. – Могу положить тебе яичницы, если хочешь. Гарри плюхается на ближайший стул. - Все в порядке, - хрипит он, пытаясь поймать чайник в поле зрения полуприкрытого глаза. – Но в любом случае, спасибо. - Она на плите, если передумаешь, - отвечает Энн. Гарри автоматически смотрит на бледно-желтую мешанину, покоящуюся в сковородке, и сразу же решает, что не притронется к ней. - Спасибо, - повторяет он, сосредотачиваясь на чайнике. Его собственное сонное и опухшее отражение моргает глазами с его блестящей поверхности. – Я, эм… Думаю, что пропущу сегодня завтрак. Робин задорно смеется и хлопает его по спине перед тем, как положить свою тарелку в раковину. Гарри как раз вспоминает, что Найл все еще висит на линии. - Эм, привет? – тихо бормочет он, прижимая телефон к уху. - Как мило, что ты вспомнил о старом-добром мне, - сухо отзывается Найл. По крайней мере, он больше не кричит в трубку. – Я также позаботился о публикации официального заявления, как ты того хотел. Оно появилось в интернете прошлой ночью, но ты, вероятно, уже в курсе. - Я игнорировал все сообщения. - Э-э, - тянет Найл. – Ну, ладно? Гарри наливает воду в чашку и садится обратно. Он ничего не говорит, просто наслаждается каждым странным звуком, который издает Найл на том конце провода. Ирландец явно не в офисе – он слишком раздражен, и что-то с его стороны трещит, как будто ветер. Мама встает и целует его в макушку, прежде чем подняться наверх. Гарри улыбается ей и надеется, что этого достаточно. - Итак, чем собираешься сейчас заняться? – спрашивает он Найла, успев сделать несколько благословенных глотков чая. – Твой единственный известный клиент ушел на перерыв и больше нет сталкеров, на которых надо охотиться. - На самом деле хороший вопрос, - признает Найл. – Я отправляюсь в отпуск. Гарри оживляется. - И куда? - Ну, эм… Думаю, что прямо сюда. Гарри смеется и качает головой. - Ладно, ты в Австралии? Снова потерялся в кустах? Найл тоже начинает смеяться. - Открой дверь и узнаешь. Стайлс так быстро опускает чашку, что разливает ее содержимое повсюду. - Какую? - Я серьезно. Я могу стоять перед домом какого-нибудь незнакомца, поэтому буду очень признателен, если… Гарри больше ничего не слышит, потому что роняет телефон и сам падает со стула. Он даже больше не обращает внимания на солнце и пулей летит по коридору, чтобы открыть дверь. Это, конечно, сумасшествие. Но Найл действительно оказывается прямо на пороге Луи. С забавным рюкзаком, который он купил для своего евротрипа, чуть более темными волосами, чем запомнилось Гарри, и широченной улыбкой. - Что ты здесь делаешь? – первое, что говорит ему Гарри. - Пытаюсь встретиться лицом к лицу со своим клиентом, - смеется Найл и распахивает руки. – Я-то думал, вот вернешься ты домой, мы хлебнем пивка, но ты слегка спутал мои планы. Стайлс снова чуть не плачет. И все же ему становится легче дышать, и он смеется, понимая, что это все реально. Его друг рядом, как и месяцы назад. Гарри наклоняется вперед, сходя с порога, а Найл делает шаг к нему и заключает в объятия. Гарри проталкивает руки под лямками его рюкзака и улыбается ему в плечо. - Эй, - смеется Найл. Его привычная энергия буквально кипит под кожей там, где кудрявый прикасается к ней, и это очень и очень знакомо. – Чувак, я скучал по тебе. - Я тоже скучал по тебе, Ни, - отвечает Гарри и неохотно его отпускает. Он даже не понимал, насколько – они разговаривали по телефону почти каждый день, но нет ничего лучше, чем видеть товарища и его сияющую улыбку. – Тебе не обязательно было приезжать сюда, хотя… - Чепуха, - подпрыгивает Найл, но не убирает рук с плеч Гарри, глядя на него, как на ребенка, только что вернувшегося из летнего лагеря. – Кстати, выглядишь дерьмово, приятель. - Я, эм… - парень трет глаза. Яркое солнце доконает его теперь, когда волнение от встречи подвыветрилось. – Я вчера немного перебрал. - Немного, да? – повторяет Найл, ухмыляясь. – Я в таком состоянии, перебрав несколько бутылок. - Если собираешься читать мне нотации, можешь возвращаться домой, - бурчит Гарри, но улыбается, чтобы показать, что он не всерьез. – Я… технически не живу здесь, но заходи. - Ох, да все в порядке, - отмахивает Найл, ослабляя лямки. – Я говорил с Луи. Гарри растерянно хлопает глазами. - Ты разговаривал с Луи? - Было дело, - говорит Луи откуда-то позади них. Гарри оборачивается. Его бывший муж спускается по лестнице, выглядя не намного лучше самого Стайлса. На нем футболка, которая велика настолько, что с лихвой открывает его ключицы. Он подходит к ним, и рыжий лучик солнца, сбежавший с кухни, облизывает изгиб его плеча так, что Гарри слегка задыхается. - Я что-то пропустил? – бормочет Гарри вместо чего-то откровенно глупого, вроде «Эй, как дела?» или «Доброе утро». - Луи, дорогой мой человек! - вопит Найл. Этот жизнерадостный тон возникает у него всякий раз, когда он встречает кого-то из Ирландии в Штатах. Гарри и Луи одновременно вздрагивают. – Рад наконец-то встретиться с тобой лично. Луи замирает в дверном проеме совсем близко от Гарри. - Тоже рад познакомиться с тобой, - улыбается он и протягивает ирландцу руку, но тот бросается его обнимать. Это заставляет Луи рассмеяться, и от вида их двоих, похлопывающих друг друга по спинам, Гарри чувствует тепло в кончиках пальцев. – Прости, приятель, я не приоделся для знакомства с тобой. - Кто-нибудь собирается ввести меня в курс дела? – говорит Гарри, неуверенно напоминая парням о своем присутствии. Странно, очень странно видеть их вместе. Два его мира, которые он держал раздельно друг от друга, сталкиваются. Вот Маркус казался совершенно чуждым здесь, но Найл другой. - Точно, - кивает тот, похлопывая Луи по плечу. Он сбрасывает свой рюкзак на пол и разувается. Это его особенность – где бы Найл ни был, он ведет себя как дома, и это кажется самым естественным в мире. – Мы не замышляли ничего за твоей спиной, Эйч, просто я смог раздобыть номер Луи и позвонил ему, чтобы спросить его адрес. - Где ты взял его номер? – спрашивает Гарри. Мыслительный процесс похож на блуждание по болотам – медленный, осторожный и очень путанный. Господи, он больше даже не посмотрит на вино. Найл обнимает его за талию и тянет на кухню вслед за Луи. Они все усаживаются за столом, и Томмо смотрит на чайник, но не встает, чтобы наполнить его. - Сам знаешь, как это бывает, Эйч, у меня есть знакомый, у которого тоже есть знакомый, а у того еще один знакомый. Ирландец смотрит на Луи, пока говорит это. Гарри почти уверен, что что-то упускает, но его мозг работает слишком медленно, чтобы даже попытаться развить мысль. - Ладно, - он все еще хмурится. Найл оглушительно смеется, и только такой же похмельный Луи сочувствует ему. - Он действительно только вчера мне позвонил, - говорит он тихо и хрипло. – Сказал, что хочет удивить тебя, а кто я такой, чтобы вставать на пути хорошего сюрприза? Найл снова смеется, явно гордясь собой. Гарри по-настоящему скучал по его нелепому выражению лица. - Я на самом деле не думал… - начинает он, но передумывает. – Я очень рад, что ты здесь. Хоран ерошит его волосы. - Я тоже, дружище. Если бы мне пришлось снова столько висеть на телефоне, я бы просто выбросился из окна. Ты не представляешь, насколько раздражающие журналисты «Us Weekly». А у меня была с ними только одна встреча. Одна. Но теперь они не перестают названивать мне в офис. - Мне бы не хотелось, чтобы мне докучал журнал с таким тиражом, - кивает Луи. Он старается скрыть усмешку, но все равно широко улыбается, когда Найл распахивает рот. - Представь себе, у меня тоже есть скелеты в шкафу, Луи, - серьезно отвечает он, что заставляет Томлинсона откровенно рассмеяться. Гарри отводит взгляд, когда он запрокидывает голову назад. – Мою жизнь сотрясут тайны и скандалы, если я дам этим пираньям слишком много информации. - Уверен, что общественность будет потрясена тем, сколько ты ешь, - хмыкает Гарри и похлопывает друга по плечу. – Они начнут охоту на ведьм. Найл корчит рожицу. - Ненавижу вас обоих и тотчас возвращаюсь домой. Я больше не рад находиться здесь. Гарри на самом деле очень хочет его снова обнять, и ничего не может его остановить. Он наклоняется к стулу товарища, закидывая обе руки ему на плечи и пряча свой смех в его непривычно темных волосах. Найл обнимает его в ответ, и Гарри почти уверен, что он закатывает глаза. - Кстати, о скандалах. Вы уже видели новости? Хорошее настроение Гарри испаряется. - Какие новости? – спрашивает он, пугаясь, что Найл тянет с ответом, впрочем, читает в его лице, что никакой катастрофы нет. – Почему ты не написал мне? - Ой, да я сам узнал, только когда приземлился. Не думаю, что это плохие новости, Эйч. По крайней мере, мне так кажется. Луи наконец встает, что приготовить чай. Похоже, глаза Гарри следуют за ним по собственному желанию. Найл хватается за телефон, прокручивая несколько десятков вкладок в браузере. Та, на которой он останавливается, заставляет Гарри почувствовать себя очень и очень неловко. - «TMZ»*? - Да сойдет, - отмахивается Найл и передает телефон Гарри. – Там… ну, я поржал, когда увидел это, извини. Стайлс набирает воздуха, чтобы задать уже следующий вопрос, но забывает об этом, когда заголовок прогружается. Позор суперзвезды: Маркус Уорд застигнут без штанов. Имя Маркуса раздражает. Гарри провел две ночи, пытаясь утопить каждое воспоминание о нем в алкоголе, но теперь очевидно, что все было напрасно. Парень ведет пальцем по заляпанному дисплею смартфона, прокручивая вниз. Там есть видео, которое он совершенно не хочет смотреть, но и в самой статье достаточно подробностей. Луи молча подходит к ним. Держится на расстоянии, но Гарри остро чувствует его присутствие и то, что он тоже читает. По какой-то причине ему становится стыдно. - Ты как-то причастен к этому? – спрашивает он Найла. - Нет, - отвечает тот, слегка посмеиваясь, пока читает. – Говорю же, что тоже ничего не знал. Пару часов назад мне написали из офиса, что журналюги названивают и просят дать комментарий. Луи наклоняется ниже. - Так в чем суть? – уточняет он. – Его застали в туалете клуба? Упс. Что-то в его голосе заставляет Гарри обернуться. Томмо как раз преспокойно откусывает кусок пирога, все еще читая статью через его плечо. - Источник «TMZ» подтвердил, что это не первый подобный инцидент для Уорда, которого мы все считали помолвленным с поп-звездой Гарри Стайлсом до вчерашнего дня. По словам близкого друга пары, измены Маркуса и стали причиной разрыва, - цитирует Найл. – Ох, думаете, они действительно говорили с кем-то? Гарри качает головой. Он немного расстроен, но не может точно сказать почему. Для СМИ они всегда были приватной парой, главным образом потому, что этого хотел Маркус, но видеть такие публикации немного слишком. Статья на этом не заканчивается. Журнал посвятил целый раздел карьере Маркуса и рассуждениям о том, как скандальное событие может отразиться на ней. Представители его бывшего жениха, судя по всему, от комментариев отказались. - Ты смотрел видео? – тихо спрашивает Гарри. Найл качает головой. - Честно говоря, не хотел смотреть без тебя. - Без нас двоих, - бормочет Луи. Он подходит ближе, часть крошек с его пирога падают на дисплей. Возможно, только потому, что Гарри зажат между ними и чувствует себя защищенным, он нажимает на кнопку воспроизведения. А возможно, это потому, что он с похмелья и постоянно путается. Возможно, он просто фанат страданий. Сначала в кадре только темнота, полная шорохов. Человек, ведущий съемку, поворачивает куда-то во внутренние помещения клуба. Гремит музыка, каждое движение сопровождая ритмичным ударом, но постепенно она затихает, а затем возникают звуки другие. Господи. - Приветик? – бормочет оператор, потом что-то еще, что заглушают стоны. Они за углом. Наконец, объектив выхватывает немного света: люминесцентная лампа над головами героев освещает черный кафель и переплетенные тела у дальней стены. Один из парней сидит на раковине с широко разведенными ногами, а второй… Они не смотрят в сторону камеры, склоняясь друг к другу, и слишком увлечены, чтобы заметить, что поблизости есть кто-то еще. Но рядом с любовниками есть зеркало, и лицо Маркуса можно увидеть в отражении. Его волосы кажутся почти белыми в тусклом освещении туалета. Его партнер перебирает их пальцами, касаясь висков – всех тех местечек, что Гарри любил трогать больше всего. У него все переворачивается внутри. Он пытается отвернуться, но изображение на экране магнитом тянет обратно, удерживая на месте как свидетельство разрушения того, что должно было стать его счастьем. - Господи Иисусе, - присвистывает Найл, кусая ногти и не отрывая взгляда от видео. Человек, снимающий сие действие, по-видимому, нисколько не стесняется своего присутствия. И приближается. Маркус, наконец, замечает, что камера утыкается почти ему в лицо. Он отрывается от своего любовника и, спотыкаясь, отшатывается в противоположный угол комнаты, пытаясь прикрыть лицо и одновременно подтянуть брюки. - Какого черта, мужик? – снова и снова спрашивает он, сбегая в кабинку. Камера за ним не следует, вместо этого поворачиваясь к другому парню. Гарри облегченно вдыхает. Он почти ждал, что этим парнем окажется Джош. Хоть «TMZ» и размыли лицо этого бедолаги, все остальные части тела оказываются совершенно не знакомы. Парень панически вскрикивает, быстро одевается и убегает. Стайлс чувствует себя ужасно. Несмотря на иллюзию анонимности, кто-нибудь обязательно узнает этого парня на некачественной записи, и это может разрушить ему жизнь. Но Маркус, вероятно, особо не обдумывал те варианты, при которых быстрый перепих в туалете клуба приводит к нежелательным последствиям. В конце концов, это дело Маркуса. - Это туалет, - комментирует оператор во весь голос, к слову, странно резкий. И определенно мужской. – Не знаю, чем ты думал, приятель. У него британский акцент? - Что, блять, с тобой не так? Пошел вон, я предъявлю тебе иск и отсужу у тебя все до последней копейки… Мужчина-оператор отступает, и изображение дрожит, когда он делает пару шагов назад. Маркус выбегает из кабинки – волосы в полном беспорядке, одна пола рубашки заправлена в брюки. Его взгляд полон чистой ярости, и он бросается на камеру, рыча как зверь. Гарри обнимает себя за плечи. Он никогда не видел его таким, ощущения, будто ему опрокинули на голову ушат ледяной воды. Все это парень мог увидеть в будущем, проведя годы в их браке. Изображение снова встряхивается. Все гремит, когда камера падает на пол, демонстрируя в кадре только белый потолок в помещении. Маркус кричит, сыпет угрозами и матами, и эхо его воплей отражается от кафельных стен, образуя ужасную какофонию. Другой человек тоже что-то кричит, затем стонет, будто его ударили, и у Гарри вся кровь застывает в жилах… Кто-то поднимает камеру – в кадре оказывается рука, а затем опускается затвор. Видео обрывается. Они все молчат. Телефон в руке Гарри начинает трястись, поэтому он передает его обратно Найлу и сцепляет пальцы в замок, надеясь сдержать тем самым дрожь, сотрясающую все тело. Найл кладет мобильный на стол и поворачивается к остальным парням с вытянутым лицом. - Черт бы меня побрал, - наконец говорит он, нарушая ужасающую тишину. Гарри медленно выдыхает через нос. Он на удивление спокоен, но ошеломлен. - Стыдоба-то какая, - замечает Луи, его тон так и сочится поддельной заботой. – Какой удар по его образу примерного семьянина. Гарри поднимает на него глаза. Но почти сразу снова смотрит вниз, ковыряя несуществующую заусеницу на пальце. - Очевидно, что он занимался подобным уже много лет. Обманывал своего жениха и избивал людей в клубах, уверен, его поклонникам это понравится. Гарри украдкой посматривает на него. Что-то странное есть в том, что пылающий взор Луи тоже обращен на его собственные руки. - По крайней мере, они поймали его только после того, как я все узнал, - медленно говорит он, размышляя над последствиями. – Я выгляжу не таким глупым. Глаза Луи вспыхивают еще ярче. - Ты не выглядишь глупо. Гарри потирает шею, которая от неловкости разве что не пылает. - Да ладно, подумай об этом. Мы были вместе три года. Любой, кто ничего бы не заметил за это время, – клинический идиот. - Вот дерьмо, - единодушно соглашаются Луи и Найл. Сердце Гарри радостно подскакивает. - Читай дальше, - предлагает Томмо. – Похоже, их источник непреклонен в плане того, что ты ничего не знал. Найл вводит пароль на телефоне, прежде чем Гарри успевает дотянуться до него. Статья все еще открыта, и парень прокручивает текст до нужного момента. Оказывается, за рекламным блоком есть еще один раздел, который он не заметил раньше. «TMZ» получили видео от анонимного пользователя. И источник редакции подтверждает, что Стайлс не имел и преставления о неверности жениха и прекратил отношения с ним, как только узнал. И мы поздравляем с удачным избавлением! А дальше еще два или три абзаца, посвященных карьере Гарри и его последнему альбому, упоминания о положительных отзывах критиков, резко контрастирующие с тем, как они написали о Маркусе. Гарри в этой публикации выглядит белым и пушистым. - Откуда ты узнал? – хмурится кудрявый, глядя на Луи. Тот делает шаг назад, собирая крошки со своей футболки. Он смотрит на Гарри, опустив голову, но ничего не отвечает. Что-то зудит под кожей Гарри. Он возвращается к статье. «TMZ» получили видео от…» Перечитывает еще раз. - Луи… Луи уже успевает отойти от него, сейчас он бросает чайные пакетики в чашки и заливает их водой. Он не поворачивается, даже когда Гарри повторно окликает его, разве что его плечи напрягаются, пока он движется вдоль стойки. Найл смотрит то на одного, то на другого, и понимание медленно вырисовывается на его лице. - Нет, черт возьми, нет, что… - У меня кое-какие дела, - прерывает его Луи, улыбаясь и обнимая чашку. – Джентльмены, сами себе что-нибудь приготовьте, если хотите, увидимся позже. Гарри взвивается. - Подожди, - просит он, смотря ему вслед и уговаривая. – Пожалуйста, задержись на секунду. Я просто хочу знать! Мягко, медленно Луи качает головой. Он в пару шагов пересекает кухню и только на пороге оборачивается и смотрит Гарри в глаза. - Ты не выглядишь глупо, - повторяет он, а затем исчезает в гостиной. Гарри растерянно смотрит на Найла, а тот точно так же смотрит на него. Они оба возвращаются к статье, и теперь мурашки ползут по шее Гарри, когда он уверен, что Луи каким-то образом имеет к ней отношение. Найл выглядит уже оправившимся, когда начинает говорить, хотя брови его еще удивленно приподняты. - Мне вмешаться в это? Хочешь, чтобы заказал несколько статей о том, как ты опустошен? - Я… - бормочет Гарри, но затихает, глядя на свернутое видео. Он видел его только раз, но оно уже полностью отложилось в памяти – до мельчайших грязных подробностей. Волосы Маркуса, кажущиеся белыми под светом ламп, его перекошенное лицо, когда он понял, что произошло. Где-то внутри зарождается глубокое-глубокое отвращение. - Не хочу, - честно признается он. Слезы, что он лил два дня назад, еще здесь – соленые и горькие на языке, но они были слезами жалости к себе, страха перед тем, что должно произойти теперь, когда он остался барахтающимся здесь. Но он не скучает по нему. – Я не опустошен. - Я спрашиваю не об этом, - сверлит его взглядом Найл. Очевидно, он решил принять приглашение Луи, так что встает и проверяет содержимое холодильника. - Я о том, что… я не знаю. Мне кажется, что будет куда эффектнее, если я напишу об этом в «Твиттере» или что-то в этом роде. Найл оборачивается через плечо посреди извлечения из недр холодильника упаковки яиц. - Ты ж не твиттил ничего несколько месяцев. - Вот поэтому я и говорю, что это будет эффектнее, - отвечает Гарри и присоединяется к другу, доставая апельсиновый сок. – Мне так грустно, что я нарушаю молчание в соцсетях, чтобы поблагодарить всех за поддержку в это трудное время. Бум, статьи сами посыпятся, и тебе даже не нужно ничего для этого делать. Эта мысль его немного гложет – он привык вести свой «Твиттер» и «Инстаграм» довольно сдержанно, он не делился своим счастьем с поклонниками, потому что Маркус этого не хотел. - Ладно, если хочешь, - пожимает плечами Найл. – Тогда сделай это. Я получал звонки с сочувствиями все вчерашнее утро, люди определенно переживают за тебя. Гарри кивает. Он распахивает окно, выуживает телефон из кармана и снова открывает «Твиттер». Раньше он не следил за уведомлениями, другие люди говорили ему, что на него подписался кто-то значимый или написал ему, что он достиг миллиона (двух, трех) фолловеров. Теперь его собственный аккаунт выглядит немного чужим. В последнем посте он благодарит фанатов за поддержку и дает им знать, что скоро уходит на перерыв. Господи, это было полгода назад. Парень решительно открывает новый твит. Спасибо, - пишет он, и на этом все стопорится. Позади него Найл гремит кастрюлями, орудуя так деловито, будто прожил здесь всю жизнь. Гарри смотрит на него. Он стал первым его настоящим другом, его лучшим другом, после того как он переехал в Лос-Анджелес. Он почти умирал у телефона последние несколько месяцев, пытаясь спасти Гарри от опасности, а теперь же, когда угроза исчезла, сменившись горем, бросил все и прилетел сюда. И удивил его не меньше. Стайлс возвращается к своему твиту и удаляет написанное. Люблю всех и благодарю, - вот, что он пишет теперь. Люблю всех и благодарю за неустанную и постоянную поддержку. Я ценю это больше, чем могут выразить слова. Г. - Так неплохо? – спрашивает он Найла, протягивая ему телефон. Тот – с наполовину откусанным помидором во рту – щурится, а затем кивает. - Прекрасно, Эйч, - хмыкает он, заканчивая жевать, и прижимает руку к груди. – Прямо в душу. Гарри смеется. Он выглядывает на улицу, чтобы погреться на солнце. Твит на секунду зависает в его профиле, а затем цифры под ним начинают неумолимо расти. Парень какое-то время улыбается, греясь еще и от этого, он напоминает сам себе, что по-прежнему есть люди, которых он никогда не встречал, но которые его поддерживают во всем. Это было самым странным за последние пять лет, а теперь это кажется еще более странным, когда он застрял в стране, в месте, которое настолько оторвано от его привычного мира. Найл напевает Брюса Спрингстина**, Гарри расслабляется у окна, опираясь на подоконник всем телом, и поворачивает лицо к солнцу. Он прокручивает свою ленту – просто из любопытства – к тому времени, когда уделял этому куда больше внимания, и понимает, что большинство этих твитов в первую очередь не о нем. Есть пять или шесть о «Грэмми», на которую его не номинировали, и о том, как он гордится своим женихом. Один о самом вручении наград, на которое они пошли вместе, один о благотворительности, которой они были увлечены несколько месяцев, и только потом, наконец-то, пост о том, как удачно идет процесс написания песен. Почти год назад. Пользуясь тем, что гений пиара, присутствующий в комнате и, конечно же, указавший бы ему на то, что это плохая идея, поворачивается спиной, Гарри удаляет все, снова и снова, до тех пор, пока в его ленте не остаются твиты, связанные только с ним или с людьми, которых он поддерживает и за которых волнуется. То же самое парень проделывает и со своим «Инстаграмом». Его соцсети после этого выглядят пугающе голыми, но он чувствует себя хорошо. Каждая клеточка в Гарри кричит, чтобы он двигался дальше. И уж, конечно, он не собирается останавливаться. Гарри ставит телефон на беззвучный режим и убирает, решая забыть о нем на время. Он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы все-таки отведать яичницу мамы, да еще и обильный завтрак, который приготовил Найл. Луи появляется через полчаса, соблазняется запахом и присоединяется к ним. Гарри проглатывает свои вопросы, и Томмо выглядит вроде бы благодарным за это. «Подожди, - говорит себе Стайлс. – Придет время, и ты получишь ответы на все, что только пожелаешь». * * * Кажется, что Найл привозит с собой солнце Лос-Анджелеса прямо в рюкзаке. Летние деньки исключительно жаркие, пока он здесь, и они с Гарри используют это в своих интересах – то есть играют в гольф примерно каждый день. Найл и ночует в гольф-клубе, а это значит, что по несколько часов в день весь штат сотрудников вертится вокруг его пальца. И им разрешают оставаться на поле после того, как все остальные посетители уходят. Гарри замечает, что спокойными вечерами ему ничто не напоминает о Лос-Анджелесе – здесь только он сам, Найл, ветер и солнце, спускающееся к холмам вдалеке. Это именно то, что ему нужно, чтобы отвлечься от всего, начиная с Маркуса и заканчивая тем, что он теоретически бездомный. Иногда он тоже остается в клубе, а некоторыми вечерами возвращается к Луи и проводит ночь либо за написанием песен, либо за усмирением собственных демонов. Найл связывается с его потенциальными соавторами. Это своеобразное облегчение, напоминание о том, что у него есть еще что-то, к чему можно вернуться, – его карьера, его и только его. Он построил ее сам, и уж она его не обманет. Пару раз Луи присоединяется к нему. Они сидят по разным углам гостиной и изредка перекидываются парой слов, но и тишина между ними всегда комфортная. Все в Холмс Чапеле становится синонимом спокойствия и умиротворения. Вот почему Гарри настораживается, когда запыхавшийся Найл врывается в дом и требует, чтобы они пошли выпить. - Я не хочу, - отказывается он, отмахиваясь от Найла. Он просто лежит, растянувшись на диване с листом новых стихов. – Я слишком устал. - Сейчас четыре часа дня, - возмущается ирландец, явно не желая слушать ничего из возражений Гарри. – Гарри, я не сделал ни глотка пива с тех пор, как приехал сюда. Я страдаю. - Попроси Луи пойти с тобой. - Так его нет. - Тогда мою маму или Робина, - вздыхает Стайлс и откладывает свои бумаги. - Не могу, - вздыхает Хоран, стоя в дверном проеме со скрещенными на груди руками. На нем по-прежнему одежда для гольфа. Кудрявый пораженчески садится. - Почему нет? Найл смотрит на пустую картинную рамку над камином, на домашние тапочки Гарри, брошенные посреди гостиной, – куда угодно только не на их владельца. - Просто не могу. Пошли, - говорит Найл и, не дожидаясь ответа друга, подходит к дивану и насильно тянет его за собой к лестнице. – Тебе надо одеться. Парень хмурится. - Я уже одет. На нем старая пижама, но… Он одет. - Я говорю о том, в чем ты можешь выйти на улицу, - безжалостно подталкивает его Хоран, который сам-то щеголяет в рубашке-поло и брюках для игры. – Жду тебя на крыльце. На минутку у Гарри мелькает идея забраться в кровать и притворяться спящим, пока Найл не уйдет. Будто читая его мысли, бывший блондин прижимает лицо к окну возле входной двери и корчит ему рожицы. - Ну и ладно! – кричит ему Гарри и неохотно тащится по ступенькам. Десять минут спустя Найл хватает его под руку и тащит через лесок. Пару часов назад прошел буквально тропический дождь, и грунтовая дорога все еще в грязи, но, похоже, это нисколько не смущает шествующего прямо посреди нее Хорана. И, конечно, в баре оказывается Джей. Для пятничного вечера необычно тихо – занято лишь несколько столиков в углу, а кучка подростков сгрудилась вокруг старинного игрового аппарата, но места посреди помещения пусты. Найл занимает ближайший к стойке столик и садится. Гарри следует за ним спокойным шагом, переходя из одного круга света в другой на знакомом деревянном полу. Он почти ненавидит грохот, с которым отодвигается стул, и очень аккуратно усаживается за стол. Должно быть, он первый, кто сегодня здесь сел. - Ладно, - говорит Гарри, успокаиваясь и понимая, что Найл кусает губы и вертится на месте, как загнанное животное. – Какова настоящая причина нашего пребывания здесь? - О чем ты? – неубедительно удивляется Хоран. – Я же сказал, что мне нужно выпить. - Ты уже перезнакомился с половиной города, - Гарри скрещивает руки на груди. – Выпить ты мог бы с кем угодно. - Но я хочу с тобой, - улыбается Найл, но действительно ведет себя слишком неестественно. Он то кладет локти на стол, то убирает, предаваясь непонятному беспокойству, и в конечном итоге начинает барабанить пальцами по столешнице. – Ты мой любимый клиент. На языке Гарри вертится его обычная реплика: «Я твой единственный клиент». Но он помалкивает, потому что замечает Лиама. И тот не просто бесцельно прохаживается. Он на миг задерживается в дверях бара, оглядывается и идет к ним так быстро, что Стайлс едва успевает следить за его перемещением. Впрочем, Найл разрушает его бесшумное приближение, крича и размахивая руками над головой, чтобы привлечь парня за их столик. Лиам кивает ему и даже улыбается, садясь рядом с Гарри. Тот немного отодвигается. Он не совсем понимает, как Лиам относится к нему в последнее время. Они часто видятся у Луи, но говорят очень мало. Лиам начинает хмуриться всякий раз, когда смотрит на него, а Гарри никак не может заставить себя спросить, что это значит. Он не забыл их первую встречу, и презрительный взгляд Пейна из того дня, еще немного преследует его. Со стороны же Найла нет никаких сомнений. - Лиам, дружище, - говорит он – вообще-то кричит, потому что совершенно не чувствует разницы между своим внутренним и внешним голосом. – Как дела? - Все хорошо, - отвечает Лиам, все еще улыбаясь, но быстро оглядывается на барную стойку. Гарри тоже поворачивается. Только теперь он замечает за ней Луи, который наклоняется переброситься с кем-то парой фраз и оживленно смеется. Наконец он в футболке с короткими рукавами, что соответствует жаркой погоде. Гарри не замечает, что улыбается, наблюдая за ним, пока Найл не толкает его в бок. Он опускает глаза и избегает взгляда Лиама. - Сколько ему еще? – спрашивает Найл, глядя на свои невероятно дорогие часы так, будто его ждут еще дела. - Ты же видишь, он работает, - бросает Лиам, немного хмурясь. – Дай ему минутку. - Может, начнем обсуждение, пока даем ему минутку? Гарри облокачивается на стол. - Итак, - шипит он, изо всех сил стараясь не обижаться. – Почему все, кроме меня, знают, что происходит? - Ой, Эйч, да все в порядке, - отмахивается Найл. – Просто ты не умеешь хранить секреты. Гарри открывает было рот, чтобы оправдать себя, но ничего не может возразить. Лиам смотрит на него, будто решая, смилостивиться над ним или нет. - На самом деле, это затея Джей, но она достаточно занята, так что Луи решил… - И что же я решил? – прерывает его Луи, едва не запрыгивая на стол. Он дергает воротник Лиама, взъерошивает кудри Гарри, проходя мимо, и, наконец, садится рядом с Найлом. Лиам мгновенно расслабляется. - Просто рассказывали Гарри, зачем мы здесь собрались. Гарри маскирует кашлем смешок. Звучит так подозрительно, будто они заключают сделку по продаже наркоты прямо посреди тускло освещенного бара, в то время как за окном царит лето. - Аа, - приподнимает брови Томмо. – Точно. Крайне важная секретная миссия. Он перехватывает взгляд Гарри. Тот пытается выразить на лице все свое разочарование, и это работает – Луи улыбается шире и откидывается на спинку кресла. - Ладно, моя мама подумала, что мы могли бы приготовить что-то приятное для твоей мамы и Робина, - говорит он, - потому что они так переживали из-за дома и всего остального и вроде как пропустили… - Свою годовщину свадьбы, - вздыхает Гарри и захлопывает рот в потрясении. Он совершенно забыл. – Боже мой, я клялся себе, что устрою для них что-то грандиозное… - Тогда тебе повезло, - прерывает его Луи, останавливая разглагольствования Гарри, прежде чем тот войдет во вкус. – Потому что мы устраиваем им вечеринку. Теперь они все заговорчески склоняются над столом, близко сдвинув головы и переговариваясь шепотом, чтобы сохранить все в секрете. Гарри подается ближе, чуть задев Лиама. - Какую вечеринку? Лиам и Луи переглядываются. - Мы еще не знаем, - признает Пейн, обводя всех парней тяжелым взглядом. – Придется все планировать с нуля. - Мы собирались кого-нибудь нанять, - замечает Луи. – Но Джемма сказала, что это глупо. И тут я понял, что у нас в городе есть опытный профессионал, - он широко улыбается Найлу, будто они знают друг друга всю жизнь. – Да и ты будешь рад отвлечься, - кивает он Гарри. – И что-нибудь спланировать. Сердце парня делает один слабый, болезненный удар. Тема его неудавшейся свадьбы врывается в центр обсуждения, как слон в посудную лавку, но никто не обращает на это внимания. Впрочем, Луи не отрывает от него мягкий взгляд, потому что точно знает, что сказал. - Мне нравится, - говорит Гарри, тоже не в силах отвести от него глаз. Сама мысль – мысль о создании чего-то, что символизирует любовь, даже не его собственную, вызывает у него дрожь. – Эм, да. Думаю, мы сможем сделать это. Лиам ухмыляется, а за ним и Луи. Найл кладет кулак на середину стола, и все спешат ударить по нему, неловко сталкиваясь. Гарри улыбается. __________ * «TMZ» – американский новостной сайт о знаменитостях. ** Брюс Спрингстин – американский музыкант и автор песен.