Got the sunshine on my shoulders

Гарри вздыхает с облегчением, когда машина мамы трогается с подъездной дорожки. Он прислоняется к двери и на всякий случай всматривается в окно, пока не убеждается, что она исчезла за деревьями. - Все в порядке? – спрашивает Луи, вставая позади него. После секундной паузы полной колебаний он прижимается к спине Гарри и обнимает его за талию точно так же, как и много лет назад. Поцелуй, которым Луи касается плеча парня, заставляет остатки напряжения исчезнуть. - Да, - улыбается Гарри, клонясь к его теплу. – Она просто была немного… - Любопытной? – предполагает Луи. – Подозрительной? Кудрявый смеется. - Ага. - Что ж, она знает тебя лучше всех. Уверен, что это меньшее из того, что она могла бы сделать. - Вот об этом я и беспокоюсь, - вздыхает Гарри. Он пытается прижаться к Луи еще ближе, и тому приходится сделать шаг назад под тяжестью его тела. Тем не менее, парень обнимает Гарри и второй рукой, так что тот считает это маленькой победой. – Я понятия не имею, как вообще объяснить ей все. Еще один поцелуй, оставленный на этот раз на затылке. Тепло губ Луи просачивается под кожу Гарри, вспыхивая тысячей крошечных импульсов по всему его телу. Как он мог когда-то уйти от этого? - Мы не должны думать об этом прямо сейчас, - шепчет Томмо. То, как он произносит «мы», заставляет колени Гарри подогнуться. – Ей пока не нужно ничего знать, никому не нужно знать. Катушка тревоги в груди Стайлса начинает потихоньку закручиваться. Он вздыхает и поворачивается в объятиях Луи, чтобы оказаться лицом к нему. Тот заводит несколько кудряшек ему за ухо и смотрит так нежно и заботливо. - Я знаю, что мы разобрались с чувствами буквально час назад, и я… у тебя немного причин доверять мне, но все же… - Гарри, - прерывает его Луи. Его руки на лице Гарри кажутся бесконечно успокаивающими, но все же… - Дай мне закончить, пожалуйста, - просит Стайлс. – Я просто хочу еще раз сказать, что люблю тебя. И если ты не хочешь никому рассказывать об этом, потому что не уверен, что это навсегда, очевидно, что я приму твой выбор и не буду пытаться заставить тебя передумать, но… - Гарри, - повторяет Луи со вздохом, даже еще мягче, чем в первый раз. Когда Гарри смотрит на него, он закусывает губу, явно намереваясь позволить ему закончить свою речь, но вот он уже ласкает волосы Стайлса, дергает воротник его футболки и сжимает его талию. - Для меня это навсегда, - заверяет Гарри. Это абсолютная правда. Луи вздыхает и проводит по его футболке, там, где вырез отходит от груди. - Для меня это тоже навсегда, - говорит он – так тихо, что Гарри приходится напрячься, чтобы услышать. – Я, эм… Не хочу, чтобы ты думал, что я тебе не доверяю, это не так, но, как я уже говорил, мне потребуется немного времени. Луи улыбается, глядя на Гарри, и улыбка вовсе не грустная, как тот ожидал. Он обнимает его и наклоняется вперед, чтобы прижаться к его губам, просто прикосновение, которое заставляет парней задрожать. - Хочешь остаться? – вдруг спрашивает Луи. - Хочешь, чтобы я остался? Они отстраняются на достаточное расстояние, чтобы заглянуть в глаза друг другу. Луи поднимает одну из рук Гарри и целует ее. Секунды отделяют Стайлса от встречи со свежими слезами. - Я всегда хочу, чтобы ты был рядом, дорогой, - губы Луи касаются дрожащих суставов его пальцев. – Всегда. Что-то мерцающее и живое ползет по позвоночнику Гарри, взрываясь перед его глазами сверхновой звездой. Он пошатывается на месте. - Тогда и я хочу, - шепчет он, пытаясь скрыть свое слишком сильное желание. – Я останусь. Луи опускает их сцепленные руки между ними, но не отпускает пальцы Гарри, и ухмыляется. - Не так быстро, приятель, - говорит он, и его глаза сверкают. – Я предлагал тебе остаться на диване. Гарри приоткрывает рот, но слова не идут. Внезапно румянец смущения кусает его щеки. - Да я шучу, - смеется Луи, наклоняясь к нему и обнимая за талию. – Очевидно же. Боже мой, но выражение твоего лица… - Я ничего не могу с этим поделать, - возмущается Гарри, тоже начиная хихикать. По телу проходится какая-то приятная ломота, что настигает каждое утро, пока мышцы растягиваются и вспоминают привычные движения. Он просто вспоминает. – И я не могу поверить, что ты высмеиваешь мое уважение к границам. Луи хмыкает, счастливо сжимая его в объятиях. - Ты имеешь в виду свою неспособность держать его в штанах? - Конечно, нет, я не это имел в виду! – пытается выговорить Гарри, но на середине фразы его настигает беспомощный смешок. – Я просто действительно хочу остаться с тобой. Даже если и на диване. - Ой, ты такой милый, - выдыхает Луи через смех и утирает уголок глаза. – Не могу поверить, что чувствую себя плохо всякий раз, когда дразню тебя. - Забираю свои слова обратно, - немедленно реагирует Гарри. Томлинсон тянет парня на себя и глубоко целует – это похоже на глоток свежего воздуха или кристально чистой воды из ручья. Гарри поддается и облизывает его нижнюю губу, прося разрешения углубить поцелуй, и Луи идет у него на поводу, все еще улыбаясь. Стайлс стонет ему в рот, полностью погружаясь в невероятно прекрасный танец их языков. Долгие годы у него не было такого поцелуя. С той последней ночи с Луи, когда тот обнимал его за талию точно так же, как и сейчас. - Пойдем, - бормочет Томмо, отрываясь от Гарри и уклоняясь от его жадных поцелуев. – Нам пора в кровать. Гарри игриво покачивает бровями. - Ты невыносим, - широко улыбается Луи. – Пошли уже. Они поднимаются по лестнице рука об руку, что довольно неудобно, но у них было много практики. Гарри замечает, что на этот раз Луи не касается стены и совсем не обращает внимания на места, где раньше были их фотографии. Он чувствует себя таким мягким, расслабленным и влюбленным, неотступно следуя за Луи и прижимаясь к его спине, пока не понимает, что они замерли на пороге основной спальни – их общей спальни в прошлом. Гарри не ступал туда с тех пор, как… - Эм, просто чтобы ты знал, - предупреждает Луи, уже потянувшись к дверной ручке, - я действительно не думал, что приведу тебя сюда этим вечером, так что в комнате небольшой беспорядок. - Ясно, - покашливает кудрявый. – Это нормально. Ничего не имею против. Луи поворачивается в его объятиях и смотрит на него, нахмурив брови. Парень невольно начинает нервничать. - Ты думаешь сейчас… - Да, - быстро отвечает Гарри несчастным голосом. Он много месяцев пробегал мимо этой двери, но всегда опасался толком посмотреть на нее. Слишком еще сильны воспоминания о том, как он пытался перетащить чемодан через порог, не издавая лишнего шума, воспоминания о силуэте спящего Луи под простынями и собственных угрызениях совести. - Я тоже, - пожимает плечами Томмо. Стайлс ненавидит весь мир за то, что он больше не улыбается. – Не знаю, поможет ли это или наоборот. Но я там ничего не менял с тех пор, как ты ушел. Гарри крепко обнимает его. Ему просто нужно почувствовать, как его сердце бьется о грудь Луи, – чувство успокоения, счастья, ощущение дома. - Перестань делать все, чтобы я мог почувствовать себя лучше, - бормочет парень в волосы Луи, вдыхая аромат незнакомого шампуня и мгновенно откладывая запах в памяти. – Я этого не заслуживаю. Луи утыкается носом ему в ключицу и цепляется пальцами за его спину. - Не могу, - его шепот щекочет Гарри шею. – Буквально с твоего рождения я залечивал каждую твою рану. Гарри особо не помнит этого, но его мама часто рассказывала ему такие истории: вне зависимости от того, насколько ерундовыми были его царапины или синяки, он рыдал до тех пор, пока кто-нибудь не приводил Луи. И тот неизменно утешал его. Сейчас Гарри опасно близок к возвращению в тот счастливый возраст. Умиротворение Луи настолько опьяняет, что вызывает зависимость, и он понятия не имеет, как мог когда-либо оторваться от него. Рядом с ним Гарри забывает о беспокойствах или неуверенности, забывает панические атаки, которые пережил вдали от него. В объятиях Луи Гарри не помнит ни о чем, кроме того, что бесконечно любим им. - Пошли, - повторяет Луи. – Я буду держать тебя за руку, как раньше. Как в доме с привидениями. Гарри не может сдержать легкий смешок. Он позволяет ему разорвать их объятия и перевести себя через порог. Луи не солгал – в комнате нет изменений, за исключением, может, постельного белья и раскиданных в беспорядке груд его одежды. Вся мебель осталась на своих местах, темно-зеленые занавески тоже знакомы, а книги, которые Гарри не удосужился забрать с собой, по-прежнему выстроены в алфавитном порядке на маленькой полке, спасенной ими когда-то со свалки. Все же здесь намного чище, чем парень уж было представил. Нет разве что привычного запаха их спальни. Луи позволяет ему осмотреться, а сам растягивается на кровати. Как всегда мятые простыни мнутся еще больше и собираются вокруг парня, будто желая поглотить его. - Чувствуй себя как дома, - зевает Томмо, а затем раздраженно вздыхает, понимая, что только что сказал. – Большинство вещей на тех же местах, где они и всегда были. Гарри осторожно закрывает за собой дверь. Только теперь он понимает, что у него не осталось здесь никаких вещей – ему банально не в чем спать. Парень пытается чем-нибудь занять руки, и заканчивается это тем, что он включает свет. Еще относительно рано, в это время летом солнце только садится, но он слишком вымотался. Впрочем, не будь даже усталости, мысль о том, чтобы оказаться в постели с Луи, слишком соблазнительна, чтобы ее игнорировать. Все еще раскинувшийся в позе морской звезды Луи недовольно стонет, когда свет слепит ему глаза. - Все в порядке, - говорит он и протягивает Гарри руку. – Все хорошо. Иди спать. Тот даже не задумывается, его тело автоматически подчиняется. Он хватается за предложенную руку и валится на простыни рядом с Луи. Они пахнут кондиционером для белья и ничем больше. Простыни приходится примять, чтобы увидеть за ними Луи – его волосы беспорядочно рассыпаны, а глаза все еще щурятся на раздражающую люстру над головой. Гарри не может сдержать улыбки. - Хочешь, чтобы я погасил свет? – спрашивает он. – Можем прямо так спать. - У тебя ноги свисают с кровати, - замечает Луи с усмешкой. – Оставайся уж на месте. Он быстро садится, сползая со скользких простыней. Гарри чувствует необъяснимый прилив тепла, наблюдая, как растрепанный парень поднимается с постели. - Ладно, - начинает Луи, уперев одну руку в бок и осматривая комнату так, будто в ней что-то изменилось. – Я иду чистить зубы. А ты пока поищи что-нибудь, в чем можно спать. Гарри стесняется напомнить, что сейчас лето. Нет, он вовсе не думает, что ему допустимо спать здесь голым, да и вообще, если бы Луи заметил, что ему лучше всего надеть на сон грядущий полностью экипированный водолазный костюм, он именно так и поступил бы. Парень смело предполагает, что сказанное Томлинсоном можно воспринять как приглашение заглянуть в комоды. Он переворачивается, перекидывая ноги на другую сторону кровати, когда-то принадлежавшую ему. Легкая переоценка своих сил приводит к плавному скольжению на пол, и только поднимаясь на ноги, Гарри замечает тумбочку. Она не выбилась из общей картины, когда он только вошел в спальню, потому что осталась без изменений с их последней встречи. Дурацкий механический будильник, который он отыскал на уличном рыночке, керамическая розовая рамка, которую одиннадцатилетний Луи спер из коллекции Джей и преподнес ему в качестве подарка на день рождения, и фотография с их свадьбы – самая любимая Гарри в то время. Его мама сказала, что повесить еще и ее над камином – как он хотел – будет перебором, так что он остановился на маленькой копии. Парень почти впадает в истерику, глядя на нее теперь с пола. У него тогда возникла сумасшедшая идея воссоздать сцену из «Грязных танцев», а Луи к тому моменту выпил достаточно шампанского, чтобы согласиться. Гарри наказал фотографу не снимать, пока он не окажется в воздухе, а сам бегом бросился к Луи и, оказавшись в его объятиях, с ногами запрыгнул на него, целуя так, будто его жизнь зависела от этого поцелуя. Солнце как раз садилось позади них, заливая каждый уголок сада теплым светом – волшебным и мерцающим сквозь листву. Снимок оказался настолько идеальным, что Гарри не мог выпустить его из рук, спрятав в памятную рамку. И прямо перед этой богато украшенной рамкой он пять лет назад оставил свое обручальное кольцо. Он забыл об этом, если уж говорить начистоту. Помнил, что положил где-то в комнате, но без подробностей. Он и не понимал, насколько жестоко было бросить кольцо напротив картины собственного безмятежного счастья, просто чтобы Луи знал, что ему больше нет до этого дела. Как он мог так поступить? Гарри протягивает руку к тонкому золотому ободку и опускает его на ладонь. Кольцо холоднее и тяжелее, чем ему помнится, и парень вертит его снова и снова, следя за тем, как его собственное отражение в нем искажается и возвращается к нормальному виду. За этим занятием Луи его и находит, когда выходит из ванной. - Оу, - все, что он говорит. - Ты его сохранил, - поворачивается к нему Гарри и поднимается на дрожащие ноги. Согревшееся в руках кольцо остается в кулаке, и он не собирается больше расставаться с ним. – На том же месте, где я его оставил. - Не мог же я выбросить его, - задумывается Луи, пробегая пальцами по влажным кончикам волос. – Я пробовал, конечно, но мне всегда казалось, что я обманываю самого себя, избавляясь от него, но оставляя фотографию. Так было слишком легко притвориться, что все в порядке. Это глупо, но Гарри бросает взгляд через комнату на кольцо Луи, просто лежащее на другой прикроватной тумбочке среди склянок с одеколоном и средствами для волос. - Прости, - качает головой кудрявый, перебирая кольцо кончиками пальцев. Больше всего на свете он хочет вернуть его на законное место. Луи вздыхает и подходит ближе. Он опускает ладони на руки Гарри, прекращая его беспокойные игры с кольцом. - Тебе действительно пора прекратить извиняться всякий раз, когда мы сталкиваемся с прошлым, - уверяет он. – От этого не уйти, это случится еще много-много раз. - Но я… - Я же сказал тебе, - обрывает Луи, прикасаясь к лицу Гарри, чтобы убедиться, что они смотрят друг на друга. – Ты прощен. Вместо того чтобы извиняться, ты можешь сделать что-то более приятное. Гарри не успевает спросить, что он имеет в виду, потому что Луи обнимает его за плечи и демонстрирует наглядно. - Ложись спать, - шепчет он ему в губы и проводит ладонью по его груди, прежде чем кивнуть на одеяло – на ту сторону кровати, где Стайлс всегда спал. Гарри заставляет себя оставить кольцо в покое и слепо роется в одном из комодов, выуживая настолько здоровенную футболку, что она, возможно, когда-то принадлежала ему самому. Луи не смотрит, как он переодевается, повернувшись к центру кровати, парень вытягивает одну руку по другой стороне постели. Ждет. «Луи не единственный, кому понадобится время, чтобы привыкнуть к этому», - думает Гарри, садясь и чувствуя, как матрас знакомо прогибается под ним. Все здесь, вплоть до того, как лунный свет пробивается в окно и тянется тонкой полоской по полу, является идеальной копией его последнего воспоминания из этой комнаты. Момента, когда он разбил их сердца, даже не зная об этом тогда. И Луи позволил ему вернуться. Так просто. Гарри забирается под одеяло и бросается к нему с восторженным, но не особо точным поцелуем. Он больше приходится на подбородок Луи, чем на его губы, но парни только смеются над этим. И между смехом Томмо ждет, пока Гарри ляжет, и он его наконец поймает. - Привет, - шепчет он ему в губы, кусая за нижнюю. Гарри дрожит от счастья и углубляет поцелуй. – Не могу поверить, что ты здесь. Сердце парня пропускает удар. - Лу, - бормочет он. – Я никогда больше не уйду. - Я знаю, - отвечает Луи и, кажется, что он действительно этому верит. – Я знаю, дорогой. Без всяких слов Гарри понимает, что это все, что им нужно. И понимает, что одного возвращения в эту кровать достаточно для того, чтобы все его внутренности расплавились. Он поворачивается спиной к Луи, и тот тут же обнимает его, притягивая к себе до тех пор, пока каждый дюйм их тел не соприкасается друг с другом. Одна рука Луи ложится на талию Гарри, другая покоится на его груди, и он так мягко его обнимает, будто он сделан из бриллиантов. Парень чувствует себя маленьким и защищенным от всего в объятиях Луи – того, кому он всегда принадлежал. - Спокойной ночи, - шепчет он, прижимаясь лицом к подушке, чтобы спрятать там неугомонную улыбку. - Спокойной ночи, love, - отзывается Луи. Его теплое дыхание ворошит волосы Гарри. – У тебя есть планы на завтра? Кудрявый хмурится. - Вроде нет, - если только пребывание в объятиях Луи весь день нельзя счесть за официальный план. – А что? Луи улыбается, и чувствительное местечко прямо за ухом Гарри явственно это ощущает. - Хочу показать тебе кое-что. * * * - Ну же, идем, - зовет Луи с улицы, пока Гарри мотает головой, как упрямый ребенок. – Ты всех там знаешь. Они не кусаются. Ага, конечно. Особенно, когда беспокоятся за Луи. - Ты сказал, что хочешь мне что-то показать, - напоминает парень, сжимаясь на своем сиденье и скрещивая руки на груди. - Это просто промежуточная остановка, - заверяет Луи, едва сдерживая улыбку. – Чего ты так боишься? Гарри неопределенно взмахивает рукой. Его сердце пускается в бешеную гонку. - Ты не сказал мне, что мы заедем сюда! Они меня разорвут… На этот раз Луи не выдерживает и откровенно смеется. - Никто не причинит тебе вреда, малыш. Я не позволю. Гарри смущается и тает от ласкового обращения. Но не перестает вжиматься в обивку кресла и жаться спиной к двери, которую запер пятнадцать минут назад на случай, если Луи попытается вытащить его с этой стороны. - Пошли, - раздраженно вздыхает Томмо, но его тон остается нежным. – Рано или поздно ты все равно с ними встретишься, ты же знаешь. - Как-нибудь потом, - быстро отвечает Гарри. – Попозже, а сейчас я просто подожду тебя в машине… - Гарри, выходи! Парень скулит, но знает, что Луи прав. Разве напрасно он жарко заверял его, что никогда больше не оставит его и сделает все, что бы он ни попросил. Время подтверждать слова действием. Просто… ему действительно страшно. - Ты будешь держать меня за руку? – полусерьезно спрашивает Гарри и нерешительно отпирает дверь. - Конечно, буду, - закатывает глаза Луи, любяще улыбаясь. Он захлопывает дверь за собой и обходит автомобиль, приближаясь к пассажирской стороне, чтобы открыть дверь Гарри. Тот выскальзывает из «Лэнд Ровера» на подъездную дорожку перед садом семейства Томлинсон-Дикин и стряхивает несуществующие крошки со своей рубашки. Луи выполняет свое обещание и незамедлительно соединяет их руки. - С тобой все будет хорошо, - убеждает он Стайлса, поправляя пару примятых кудряшек у него на голове. – Но если ты действительно не справишься с этим, ты можешь просто уйти в любой момент. Серьезно, это нормально. - Я никогда этого не сделаю, - хмурится парень. Даже если… даже если Джей будет так же жестока с ним, как и при их встрече пару месяцев назад, он не может оставить Луи. - Я знаю, - пожимает плечами Томлинсон и поправляет подол его рубашки. – Но, думаю, все равно стоит предложить. Гарри так хорошо знает этот дом. Краем глаза он видит, что на первом этаже занавески подозрительно колышутся, и тени людей, уверенные, что они скрыты из виду, перемещаются в кухонное окно. За ними внимательно наблюдают. - Я не сомневаюсь, что Лотти снимет с меня кожу, едва я переступлю порог дома, - бормочет он, замечая, что кто-то отодвигает краешек занавески в гостиной. Стоя посреди сада, они как на ладони. – Возможно, эм-м… Наверное, нам не стоит держаться за руки. Луи за подбородок отворачивает его лицо от дома и заставляет посмотреть ему в глаза. - Почему? – спрашивает он и, похоже, что сдерживает смех. – Гарри Стайлс, звезда с мировой известностью, которая могла бы купить нас всех с потрохами, боится моей сестры? - Она пугающая, - признает Гарри, вспоминая грациозный способ, которым она игнорировала его существование на вечеринке в честь годовщины. – И она Томлинсон. Луи смягчается и улыбается. - И все? Гарри нервно дергает плечами. - Вроде да. - Ну, тогда, - Луи подходит к нему еще ближе. – Гарри Томлинсон, звезда с мировой известностью, которая могла бы купить нас всех с потрохами. Тебе не о чем беспокоиться. - Откуда ты знаешь? – капризничает кудрявый, пока его муж оборачивает руки вокруг его шеи. - Потому что ты мой, - улыбается Луи, проводя по его волосам ладонью. – А я всегда защищаю то, что принадлежит мне. И Гарри сам сокращает последнее расстояние между ними, несмотря на то, что весь дом явно шпионит. Он мягко и медленно целует Луи, вдыхая его запах из смеси утреннего кофе и собственного аромата тела. - Чувствуешь себя лучше? – уточняет Томлинсон, разрывая поцелуй. Его глаза сверкают. - Намного. Гарри вполне отдает себе отчет, что все еще держит Луи за руку. И это больше всего на свете помогает ему сделать первый шаг. Едва Томмо поворачивает ключ в двери, как в доме вспыхивает волнение. Топот нескольких пар ног уносится вглубь, а чей-то громкий шепот раздается буквально за углом. - Привет, семья! – Луи объявляет о своем присутствии настолько громко, что его голос отражается от потолка. Гарри неуверенно следует за ним на дрожащих ногах. – Есть кто-нибудь дома? - Дорогой! – из кухни выглядывает Джей, на ходу вытирая сухие и чистые руки о фартук. – Не слышала, как ты подъехал. Стайлс едва не прокусывает губу, чтобы сдержать смех. Он уже и забыл о веселом хаосе, который умеет создать эта семья, собираясь дома полным составом. Луи вежливо уходит от того, чтобы обличить мать во лжи, и заключает ее в крепкие объятия. - Что ты здесь делаешь? Я только взялась готовить обед, если бы я знала, что ты приедешь… - Просто заглянул по пути, мам, извини, - улыбается парень, все еще держа ее за плечи. – Мне нужно забрать ключи у Физзи. - Ясно, - кивает Джоанна. – Она где-то здесь. Уверен, что не голоден? - Конечно, - заверяет Луи. У Гарри сжимается сердце от его мягкого взгляда. – Но мы с Гарри можем зайти на обед когда-нибудь в другой раз, просто дай нам знать. «Луи сказал «нам», - мелькает в голове у Гарри, но у него совершенно нет времени, чтобы оправиться от охватившего его прекрасного чувства. Джей поворачивается к нему, как только Луи произносит его имя, вынужденная все-таки признать факт его присутствия, и он сразу же чувствует себя крошечным и ничтожным. - Гарри, - кивает женщина. - Джей, - тихо отзывается парень. – Рад снова тебя увидеть. Она поджимает губы. Не похоже, что ей хочется его задушить, и это действительно хорошо. Джей смотрит в пространство между ним и Луи, туда, где их пальцы переплетены, переводит взгляд на их лица, а затем опускает вниз. Гарри с ужасом замечает у нее на глазах слезы. Он сразу впадает в тревогу, но Луи целует его руку, удерживая на месте. Джоанна утирает уголок глаза фартуком. - Простите, - говорит она и поднимает голову. Она смотрит прямо в глаза Гарри, так что он чувствует себя совершенно голым. Затем она поворачивается к сыну и протягивает руку, касаясь его лица, Луи улыбается. – Прошло так много времени с тех пор, как я видела тебя улыбающимся, дорогой. Я совершенно забыла, как ты выглядишь, когда счастлив. - Мам, - сопит Луи. Гарри вытаскивает свою ладонь из его и отступает назад, чтобы они снова могли свободно обнять друг друга. – Зачем так драматизировать, ты не заставишь меня разрыдаться. Джоанна смеется, а Гарри украдкой улыбается. - Я твоя мать, - напоминает она и похлопывает Луи по спине. – Драматизировать – это моя работа. Затем она поворачивается к Гарри. А тот бессознательно вытягивается и выпрямляет спину, будто собираясь получить выговор. На самом деле он не ждет отповеди, основываясь на мягкости в глазах Джей, но нельзя быть уверенным. - Ты свободен в это воскресенье? – вот, что она говорит. Парень несколько секунд бестолково моргает, прежде чем понимает, что хорошо бы ответить. - Я, эм… да, - выдавливает он, заикаясь. Луи обнимает его за талию, но Гарри слышит, как он хихикает. – Свободен как птица. - Отлично, - кивает Джоанна и снова вытирает руки. – Думаю, что приготовлю жаркое. Не могли бы вы принести десерт? Пока Гарри пытается вычленить слова из сдерживаемых восторженных воплей, которые рвутся изо рта, Луи наклоняется к нему. - На самом деле, она имеет в виду: «Пожалуйста, приготовь те пирожки, рецепт которых ты никому не даешь». Те несколько лет без них дались непросто. Гарри блеет что-то невнятное в ответ. Джей просто смотрит на него, но все-таки улыбается в итоге. И парень почти тонет в облегчении, которое наводняет его. - Да, - кивает она, уперев одну руку в бок, как всегда делает Луи. – Принеси их, пожалуйста. Я ужасно по ним соскучилась. Частое биение сердца Стайлса отдает одновременно болью и счастьем. - Принесу, - соглашается он, наконец, выдав что-то связное. – Конечно, я принесу. Джоанна снова улыбается. Какое-то мгновенье они молча смотрят друг на друга, а затем она протягивает руку и гладит его по щеке. Гарри упрямо сдерживает слезы. - Вот и славно, - подводит она черту. – Нам с тобой еще нужно серьезно поговорить, молодой человек, но пока – добро пожаловать домой. Джей не дожидается его реакции. Удивительно знакомая искорка вспыхивает в ее глазах, но она поворачивается и исчезает на кухне, откуда гремит кастрюлями и сковородками. Гарри рассеянно дотрагивается до лица, где были ее пальцы. Довольный Луи тянет его к себе и целует в лоб. - Видишь? Никто не умер. Уверен, она даже не за ножом пошла. Руки Гарри слегка дрожат, но он торопливо обнимает парня за талию: отчасти, чтобы удержать его рядом, отчасти, чтобы самому удержаться в вертикальном положении. Луи оставляет еще один поцелуй на его щеке и утыкается носом ему в шее, такой счастливый и ласковый, но ничего из этого не помогает. Комок в горле Гарри только растет. Он совершенно забыл. Забыл, что это была и его семья, забыл, как сильно он их любил. Луи осторожно тянет его вглубь дома. Обстановка нисколько не изменилась, разве что разбросанных повсюду игрушек добавилось. - Привет? – кричит Томмо, держа путь к месту скопления общего шума. – Всем плевать, что я здесь? Будто по сигналу пара крошечных ножек мчится по коридору им навстречу. Гарри решает, что Дорис выбежала из гостиной, ее рыжие кудряшки весело подпрыгивают на ходу, и девчушка что-то кричит, но что конкретно – сложно сказать. Луи сияет, завидев ее. Он отпускает Гарри и приседает, распахивая объятия, чтобы поймать сестру. Она начинает хихикать, едва парень касается ее, и прячет лицо у него на груди. - Приве-ет, - улыбается Луи. – Как поживает моя самая любимая девочка? Она торопливо отвечает, и Гарри не понимает ни слова, зато Луи сияет еще ярче. У Стайлса все тело ломит от напряжения, и ему приходится прикладывать немыслимые усилия, что перестать думать о том, что вот-вот должно произойти. Конечно, думать об этом не время – если другие сестры Луи обезглавят его, как только завидят, то он не хочет тратить последние минуты на размышления обо всем, в чем прокололся. Подпитавшись счастьем, что излучает Луи, Гарри решается шагнуть вперед. Память его не подводит, конечно, комната, в которую он заходит, выглядит несколько иначе спустя годы, но в ней по-прежнему изобилие диванов и кресел и есть телевизор. Это определенно гостиная. И она полна людей, которые синхронно поворачиваются к нему. Парень одергивает рубашку потными руками. На него будто направили ярчайший прожектор, за исключением того, что он привык к прожекторам, и они точно не вызывают у него желания свернуться клубочком и зарыдать. - Всем привет, - неуверенно здоровается Гарри, сцепляя руки в замок, чтобы предотвратить их неловкое дрожание. В ответ он получает четыре равнодушных взгляда. «Это лучше, чем я ожидал», - пытается приободрить себя парень. Он все еще жив, несмотря на то, что Лотти держит в руках что-то похожее на острую кисточку для макияжа. Это нормально. Они оттают, он просто должен… Луи врывается в гостиную в шквале хихиканья и счастливой детской болтовни и улыбается всем присутствующим разом. Его сестры мгновенно преображаются. Все четверо вскакивают на ноги, чтобы обнять его или поцеловать в щеку, а затем подталкивают его на середину дивана, где он устраивается на краешке. Гарри находит некую комичность в том, насколько он оказывается здесь лишним, вероятно, эта встреча не закончится хорошо. Кроме того, он все еще стоит посреди гостиной, как самый нелепый и незваный гость. Луи перехватывает его взгляд над головой Дорис, и есть что-то извиняющееся в выражении его лица, но он все еще широко улыбается. - Садись, - кивает он на свободный край дивана. Гарри повинуется. Он делает все возможное, чтобы занять как можно меньше пространства, но Физзи все равно сверлит его недобрым взглядом, когда он усаживается на расстоянии одной подушки от нее. Парень подается вперед, чтобы лучше видеть Луи, – это хоть немного унимает его страх. - Ладно, - начинает Томмо. Но тут в комнату заглядывает Эрнест, и Дорис сразу начинает вертеться на коленях брата, так что он отпускает ее. – Физ, я просто заехал, чтобы забрать свои ключи. Она невинно хлопает ресницами. - Какие ключи? - От моего дома, - приподнимает брови Луи. – Ты последняя, кто был там. - Я? - Ты опять забыла убрать после себя? Физзи улыбается. Гарри тоже хочется улыбнуться, но он в последний момент прикусывает губу. - Конечно, нет! – возмущается она. – В смысле, ну, возможно. Небольшой беспорядок не в счет. Луи раздраженно закрывает глаза. Лично Гарри это только умиляет. - Дом в нормальном состоянии? Мне будет стыдно, когда я переступлю порог? - Не-ет, - заверяет Физ. – Разве что гостевой спальни, клянусь. Парень подозрительно прищуривается. - Я не думала, что ты туда нагрянешь, прежде чем я устрою генеральную уборку! – девушка примирительно поднимает руки. Сбоку от Луи Лотти закатывает глаза, густо нанося тушь на ресницы. – Да ты никогда там не бываешь. - Нет, бываю, - злится Луи, и Гарри понимает, что понятия не имеет, о чем они вообще говорят. – Иногда. - Как же, раз в год, - бормочет Физзи и встает, раздраженно поворачиваясь к брату. – Что ты вообще хочешь? Луи потирает шею и взлохмачивает короткие волосы на затылке. Гарри так и тянет преодолеть пустое пространство между ними и коснуться его. - Показать его Гарри, - отвечает он, и внезапно все взгляды в комнате снова обращаются к Стайлсу. А ведь он действительно наслаждался тем, что не был центром внимания. - Ах, показать Гарри? – подхватывает Лотти, выпрямляясь. – Уверен, что это хорошая идея? У Гарри хватает здравомыслия не указывать ей, что он находится прямо здесь. Луи вздыхает и поворачивается к ней. - Я уверен, - говорит он тихо, будто продолжая разговор, который был у них раньше. – Клянусь, я все обдумал. - Долго думал-то? День? Парень слегка краснеет. Гарри понемногу придвигается к нему, пока они не оказываются достаточно близко, чтобы Луи мог коснуться его, если захочет, или если ему это будет нужно. - И что? – вскипает Луи, и румянец распространяется на его шею. Гарри считает это несправедливым. Он слегка забывается, разглядывая Томлинсона, и ему требуется несколько секунд, чтобы понять, что Лотти смотрит на него, и встречается с ней глазами. Ее взгляд пустой. Но в любом случае, не такой, будто она хочет прогнать его через шредер. - Мне надо тебя предупреждать? Потому что я это сделаю, - говорит девушка. Так же, как и в случае с их матерью, Гарри может видеть слабый намек на тепло в ее глазах, разумеется, тщательно скрытый. Но… они же выросли вместе, он и Лотти. Она знает его как никто другой. Он здесь, чтобы остаться навсегда, и однажды, пусть не сейчас, он выдаст какую-нибудь ужасную шутку, которая заставит ее снова смеяться. - Не сделаешь, - бормочет Гарри и прилагает все усилия, чтобы его голос звучал уверенно. – Серьезно, нет необходимости. Я все знаю. Лотти медленно кивает. - Я знакома с очень серьезными людьми, - замечает она, накручивая на палец одну из своих косичек. Луи задыхается от сдерживаемого смеха. – Просто чтоб ты знал. Один звонок, и ты… - девушка бросает взгляд на коридор, проверяя, не слышат ли их Эрни и Дорис, - не проеби его снова. Я серьезно. - Приму к сведению, - кивает Гарри и сглатывает. Он вдруг понимает, что действительно боится ее. – Я больше не ошибусь. Она прищуривается и собирается сказать что-то еще, но Луи кладет руку ей на плечо. Между ними будто разворачивается какой-то ожесточенный безмолвный спор, недосягаемый для понимания Гарри, но он прерывается, когда возвращается Физзи и бросает брелок на колени брату. - Эй, это было грубо, - возмущается он со смехом и убирает ключи в задний карман. – Спасибо, Физ. Я верну их обратно до твоей следующей вечеринки, не волнуйся. - Тебе же лучше, - вздыхает она. Луи поднимается с дивана, и она тут же занимает его место, толкая Гарри в бок. Он всего лишь на девяносто процентов уверен, что это специально. В гостиной воцаряется тишина, но дышать намного легче, чем когда Стайлс только вошел. Он все еще очень настороженно себя ведет и избегает любых взглядов – всех, кроме Луи, который с улыбкой и легкой искоркой в глазах наклоняется к нему. - Мы можем идти, - замечает он. И протягивает Гарри руку, вот прямо так перед всеми. Кудрявый цепляется за нее. - Но ты только что приехал, - напоминает Лотти. Она скрещивает руки на груди. - И я еще вернусь, - обещает Луи, оборачиваясь на Гарри. – Вообще-то мама пригласила нас на обед в воскресенье, так что скоро увидимся. Это «нас» прокатывается по спине Гарри вместе с табуном счастливых мурашек. Лотти тяжко вздыхает, но улыбается. - Так и думала, - говорит она и встает, по-видимому, чтобы их проводить. – На Гарри выпечка? В темноте коридора Гарри позволяет себе широко улыбнуться.