_____________________
Помимо подтверждения того факта, что Кларк действительно выучила все нужные им профили людей – подобно лучшей студентке класса – они едва ли успели сделать что-то полезное во время перелёта. В момент приземления Кларк отвлекала Лексу разговорами о разной чепухе, лишь бы та снова не потянулась к своему телефону. Она всё ещё переживала за нервы девушки. Но ко времени высадки из самолёта Лекса уже стояла с прямой спиной, во всём своём величии, и ни один стажёр или сотрудник даже не подозревал о её мимолётном моменте слабости. Никто. Кроме Кларк. Но у неё не было времени задуматься об этом, ведь, как только они вышли из самолёта, их сразу же запихнули в ожидающие автомобили и повезли к гостинице. У Кларк был час на то, чтобы привести себя в порядок – Бри, играя роль личного ассистента и стилиста, поправила её макияж – прежде чем должен быть начаться тур кампании. Сначала интервью в виде круглого стола с полудюжиной местных журналистов в бизнес-центре гостиницы. План был в том, чтобы они не писали о ней статьи, а позволили Кларк предоставить им цитаты и утверждения, которые они сами будут обыгрывать. Лекса и Стерлинг следили за ними, напоминая ястребов; хоть в этом и не было необходимости. – И, Представитель, в прошлом Вы оказывали поддержку малому бизнесу, а теперь - с большей возможностью создавать законы - как Вы продолжите это делать? – Законы – это проблема. Безграничный, запутанный бюрократизм, предполагающий целую армию юристов, которые сдерживают малый бизнес. Я не хочу работать с юристами. Я хочу работать со своими людьми; с теми политическими предложениями, с которыми они способны работать. Это самое главное. – Переключаясь на вопросы поп-культуры, – начал другой журналист, – что Вы можете сказать нам о Роане Азгеде? Она приподняла бровь, – Я восхищаюсь стилем работы его матери и с удовольствием обсужу некоторые из аспектов её политики. Помимо этого, обсуждать пока нечего. Усмехаясь, журналисты послушно записали то, как она отклонилась от ответа. Всё было так легко. Так и прошла остальная часть утра и весь её день – серия получасовых и часовых встреч с группами, организациями, предприятиями, совместные фотографии, рукопожатия, повторение заученных фраз. Лекса со своей скрупулёзностью сумела распланировать встречи по всему Сакраменто; даже небольшую фотосессию на ступенях Капитолия штата. Всё шло гладко и на высшем уровне. И, по правде говоря, ничего другого ожидать от девушки, которая отвлекается от страха летать игрой в шахматы на телефоне, и не стоило. Несмотря на то, с какой лёгкостью Кларк переключалась между общением с местными ребятишками и разговорами на тему контроля в области аренды жилья с владельцами предприятий, и позированием для фотографий со всеми ними – всё это было не то, что Кларк любила больше всего. Ей, конечно же, нравились и люди, и дети, однако эти отрепетированные образы изматывали её. Но Кларк могла их выдержать, ведь её воспитывали Джейк и Эбби Гриффин, она росла в среде, держащейся на этикете (принимая во внимание работу её матери). Это была вторая натура Кларк. Но не любимая часть работы. – Однажды я стану президентом и построю дома для всех собак, – объявила восьмилетняя девочка, учащаяся в классе, с которым встречалась Кларк. Она улыбнулась ей и протянула значок Гриффин16. – Замечательный план. Я буду голосовать за тебя, – ответила Кларк. – Из тебя выйдет отличный президент. – Своей улыбкой девочка осветила всю комнату, обнимая её за талию своими худенькими ручками, прежде чем вернуться к своей маме с призом в руках. С другой стороны, случались и такие моменты. Они были настоящими. Такие моменты она любила. Но, если говорить откровенно, её сердце принадлежало встречам за закрытыми дверьми, скрытому, едва заметному смыслу, неуловимым угрозам и стратегическому планированию всего перечисленного. Шахматные партии сроком в несколько месяцев. Принятие решений и достижение изменений, которые будут что-то значить, а не бессмысленное позирование для камер. Не мероприятия по сбору средств, устраиваемые её мамой, привели её в эту профессию. Нет, её привели длинные ночи, которые её мама проводила в обсуждениях аргументов и контраргументов для предстоящих дебатов, обмениваясь идеями с Кларк (увлечённой просмотром Короля льва). Это то, о чём она думала позже этим же вечером, пока сидела в баре гостиницы и разглядывала свой бокал вина, задумчиво вращая его в руке. Завтра предстоял именно такой день: сложнейшая встреча с лидерами партии с целью обсуждения её кампании и возможности их поддержки. Заработать любовь народа одной лишь милой улыбкой и красиво сидящей на ней одеждой – это одно. Но выстоять против вопросов таких руководителей, буквально умоляя их оказать ей поддержку – совсем другое. Она подавила ухмылку и сделала глоток вина. – Мы хорошо поработали сегодня, – услышала она голос Харпер слева от себя. Она уселась рядом с Кларк, – Особенно на образовательном фронте. – Ага, все те четвероклассники уж точно проголосуют за Гриффин в ноябре, – пошутил Стерлинг, садясь с другой стороны. – Что уже само по себе делает их образованнее некоторых. Кларк улыбалась вместе с ними, наблюдая за тем, как остальная часть небольшой команды заходила в бар, чтобы присоединиться к ней. Она смотрела на вход чуть дольше нужного, надеясь, что за группой появится и Лекса. Но безрезультатно. – Мы действительно хорошо сегодня поработали, – объявила Кларк, поворачиваясь к группе. – Я благодарна тому, что все вы здесь. Закажите себе что-нибудь выпить. Вы заслужили это, – В офисах Лос-Анджелеса они получали такую щедрую похвалу не каждый день. Но этим вечером они отдыхали, произносили тосты за успешный день, наслаждались компанией друг друга: они уже успели расслабиться, а одобрение босса лишь добавило за столом улыбок. – Только не переборщите, – с хитрой улыбкой на лице добавила Кларк, – все должны явиться на завтрашнюю встречу вовремя. – Ох уж эти лидеры партии, – посетовал Джексон, кивая, – им хотя бы нравится твоя мама, – Джексон несколько лет работал на Эбби, но после её выхода на пенсию переметнулся в кампанию Кларк. – Я не моя мама. – Ты готова к завтрашнему дню? – спросил у неё Стерлинг. Недалеко от группы послышался новый голос, – Вам стоит попросить её пересказать отчёты о прошлых голосованиях лидеров партии, и сразу станет понятно, насколько она готова. – Мисс Уорд! – на лице Кларк засияла улыбка ещё до того, как она повернулась и увидела Лексу - конечно, они были рядом весь день, но праздновать без неё казалось неправильным. Присутствие Лексы в баре довело всё до совершенства. – Гриффин, – ответила Лекса с привычной холодной формальностью, что в этой обстановке казалось забавным. Глаза Кларк загорелись. – Что Вам заказать? – спросила Кларк. – За мой счёт. – За Ваш? – Технически, за счёт кампании. – В таком случае, виски, – кивнула она бармену. Стерлинг негромко присвистнул. Но, несмотря на стройную фигуру Лексы, её необщительность и мягкий женский голос, что-то другое, кроме виски, могло нанести ущерб её стилю: сшитый на заказ костюм, который она носила с непоколебимой уверенностью в себе. Остальная часть группы, включая Кларк, сменили деловой стиль на что-то более комфортное, и каким-то образом Лекса, всего с одной расстёгнутой пуговицей у воротника, всё ещё вписывалась в их компанию. На секунду Кларк задумалась, какой виски в этом баре был самым дорогим. Может, ей стоило заказать его для Лексы. Кажется, лишь так она смогла бы помочь ей сохранить этот образ. Особенно после утреннего рейса. Но она молчала, пока Лекса присаживалась через несколько стульев от них, а бармен пододвигал к ней стакан чистого виски. Всё равно эта идея была мимолётной и неуместной. Впервые группа не выглядела напряженной в присутствии руководителя кампании. Они спокойно вернулись к общению, как только приветствие Лексы завершилось. – Так ты готова к завтрашнему дню? – снова поинтересовался Стерлинг. – Как сказала мисс Уорд, я знаю о лидерах партии абсолютно всё. – Я никогда ещё не была так уверена в кандидате, – добавила Лекса, приподнимая бокал в сторону Кларк. Кларк кивнула в знак благодарности. Глаза Харпер заблестели. – Так по какому поводу Ваш второй бокал? – поддразнила она. – Нервы? – Я никогда не нервничаю, – уверенно заявила Кларк. – Завтра будет сложный день, возможно, самый сложный в этой поездке, но я прекрасно со всем справлюсь. – Тогда давайте выпьем за это, – предложила Лекса, наклоняясь вперёд; её полные решимости глаза были сосредоточены на Кларк. – За будущего Сенатора Гриффин._____________________
– Представитель Гриффин. Дело не в том, что мы Вам не верим. Просто такая важная гонка много значит для общенациональной демократической партии, а не только для штата Калифорния. Кларк была права. Встреча с лидерами партии была, безо всяких сомнений, самой сложной частью поездки. Это был единственный пункт на повестке дня, и она готовилась к нему целое утро. Но подготовиться к такому было невозможно. – Нам нужно время, чтобы рассмотреть все доступные варианты, – пояснил один из них. – В этом вопросе требуются углубленные обсуждения, – любезно добавил Конгрессмен Коннорс. Напряжение Кларк было не столько из-за идеологического спора, сколько из-за собственного бессилия. Она не могла противостоять их снисходительным улыбкам. Благодаря её непоколебимой уверенности в собственных способностях и независимости, она имела склонность вступать в спор с любым человеком. Если она заденет кого-то, так тому и быть: она справится и без их поддержки или помощи. Она может работать сама, может работать с людьми, которые готовы ей помогать, следовать за ней. В любом случае она достигнет цели, что бы ни случилось. Но сейчас Кларк чётко понимала собственную беспомощность. Она сидела за столом для переговоров напротив горстки лидеров демократической партии – политиков вдвое старше её. И она была совершенно одна под их испытующими взглядами. Её кампании нужна их поддержка. Она не могла просто умаслить их, раз они не хотели соглашаться сразу. И они тоже это понимали. Отсюда и вежливые улыбки, и ленивые потягивания кофе, пока она сидела в ожидании продолжения разговора. Они играли с ней. – Я понимаю Вашу осмотрительность, – продолжила Кларк; её голос свидетельствовал о решимости сохранить самообладание. Кларк ждала, пока они обратят своё внимание на сказанное. Спустя несколько секунд, – Я молода- – Дело не в возрасте, – заворчал один из них, – а в недостатке опыта. – Но Вы читали мои предложения- – Мы читали, Представитель Гриффин. Наши беспокойства из-за выборов, а не из-за предложений. Её осенило. – Вы не верите, что я могу победить Кейджа Уоллеса на всеобщих выборах. Заговорил другой мужчина, – Политика как таковая зависит от группы. Партии. Мы все работаем сообща, дорогуша. Тебе не придётся делать всё самой. У нас общие цели. Кларк начала белеть уже после дорогуши, остальное она дослушивала со сжатыми зубами. – Но наша работа, как лидеров партии в Калифорнии, убедиться в том, что у нас наилучшие шансы сохранить место в Сенате для представителя нашей партии. Для этой гонки нам нужен безупречный кандидат, поэтому мы не можем спешить и принимать необдуманные решения о том, кого мы будем официально поддерживать. – Я Вас поняла, – ответила Кларк, склонив голову с притворной застенчивостью. Играй по их правилам. – Вы уже говорили с двумя другими кандидатами этой гонки? – Недолго. Конгрессвумен Сидни и Вице-губернатор Вье также тщательно рассматриваются нами, и мы побеседуем с ними более обстоятельно в течение ближайших недель. К тому же, Конгрессвумен и Вице-губернатор куда более подходящие «титулы» для кандидатов в Сенат. Кларк почувствовала тяжесть в животе от того, как полдюжины политиков вернулись к изучению предоставленной ею информации - сводки об итогах её работы и предлагаемая ею программа. Если бы решение зависело лишь от содержания этих пачек документов, от простых обещаний работать усерднее, то мужчины напротив неё переживали бы за это решение куда меньше. Любой бы выбрал Кларк Гриффин. Но ведь в жизни ничего не бывает так просто? С пересохшим горлом она раздумывала над тем, что, может быть, стоило краситься не так ярко; или выбрать брюки, вместо юбки до колен. Стоило быть внимательнее, продумать то, как они будут оценивать её по внешнему виду. Они всегда так делают. Она сотни раз бывала в таких же дорогих офисах и всегда сталкивалась с одинаковой оценкой. Никто из присутствующих не поднимал на неё глаз, и она успела бросить взгляд на сидящую в конце стола Лексу, которая молча наблюдала, делая пометки. Руководитель её кампании всё это время сверлила их взглядом; когда она встретилась глазами с Кларк, то тут же заметила разочарование, написанное на её лице. Всё, что Лекса могла предложить в ответ, это кивок в знак утешения. – Мисс Гриффин, – сказал один из Конгрессменов, – я читал о том, что Вы общались с организацией «Силиконовая Долина – за Будущее» на тему донорства. Что из этого вышло? – Мы получили начальные пожертвования, которые должны вырасти в будущем. – Почти не враньё. – Они также предоставили свои пожертвования Винсенту Вье и гласно поддержали Кейджа Уоллеса. Кларк сжала губы, – Что ж, это двухпартийная организация. Но самое главное, что- – Вы вообще вели с ними переговоры? Или это было стандартное пожертвование? – Я… встречаюсь с ними завтра. С другого конца стола послышалось тихое причмокивание, и Кларк приложила все свои силы, чтобы не отреагировать на него, дав им ещё одну возможность посмеяться над ней. Её суровый взгляд был сосредоточен на Конгрессмене, который задавал ей эти вопросы, до тех пор, пока тот не начал неуютно ёрзать. – Мы примем это во внимание. Нам нужно больше времени на обдумывание имеющейся информации, Представитель Гриффин. Кларк резко поднялась, с силой отодвигая свой стул, – Не возражаете, если я выйду, пока Вы всё обдумываете? Мне нужно подышать воздухом. С их разрешения Кларк быстрым шагом пересекла офис, стараясь не переходить на бег._____________________
Остальная часть команды, ожидающая в коридоре, с надеждой взглянула на Кларк. Их взгляд наполнился замешательством и беспокойством, когда она, не сказав ни слова, прошла мимо них и завернула в ближайший пустой кабинет, закрывая за собой дверь. Как только она оказалась наедине с собой, то попыталась выдохнуть сквозь сжатые зубы, постоянно сжимая и разжимая руки в кулаки. Она скинула туфли, бросила свою сумочку на стол и облокотилась на него ладонями. Она еле сдерживала крик. Дверь за ней приоткрылась, и она услышала тихий голос Бри, которая начала заваливать её вопросами. – Мисс Гриффин… – Вы в порядке? Вам что-нибудь принести? Что произошло? Что они сказали? Кларк, сгорбившись над столом, лишь покачала головой, давая понять, что ей нужно прийти в себя самостоятельно. – Бри, дай нам минутку, – услышала она мягкий голос Лексы. Лишь когда дверь за Бри закрылась, Кларк подняла свой взгляд. Лекса стояла в центре комнаты, с осторожностью оценивая её состояние. Руки за спиной. В ожидании. Готовая сделать всё, что ей нужно. – Мне надо было выйти оттуда, – начала Кларк. – Я знаю, – успокоила её Лекса. – Просто… – и её руки снова начали сжиматься и разжиматься, и прежде чем Кларк могла бы дать себе в этом отчёт – она уже ходила по комнате, полностью теряя над собой контроль. – Они получают удовольствие. Руководители моей же чёртовой партии, мои люди. Обычно они адекватно смотрят на перемены, но всё равно все они застряли в своём болоте и не могут увидеть картину целиком. Они, чёрт возьми, не могут понять, что я могу им предложить. – Мисс Гриффин- – Он назвал меня дорогушей. Теперь они вообще меня серьёзно воспринимать не будут. И так каждый раз, я не могу, – её слова прервались стоном бессилия. – Если бы они просто меня выслушали и поняли, я бы смогла убедить каждого, что стою их времени. По её виду можно было сказать, что заканчивать она не собиралась. Нервный срыв начал перерастать в то, что остановить бы уже не удалось. Лекса старалась прервать её своими тихими вставками, но они оставались незамеченными. В то время тирада Кларк продолжалась, пока она ходила взад и вперёд перед Лексой, стоящей неподвижно и лишь глазами следящей за её движениями. Кларк понимала, как это выглядело – разглагольствования босиком и с безумными глазами. Но у неё не было сил взять себя в руки и спрятать свои эмоции от Лексы. – Мисс Гриффин, Вам нужно- – У меня вообще появился этот шанс только из-за матери, но я работала вдвое больше, чтобы доказать свою значимость таким же старым политикам, как эти. И меня до сих пор не воспринимают всерьёз. Боже, всё могло быть ещё хуже. Я хотя бы тут, у меня хотя бы есть право голоса. Но то, что они делают, это так неправильно, что я не могу успокоить беспокойство в своём животе или заставить мои лёгкие дышать размеренно, мне просто нужно- Без предупреждения Лекса мёртвой хваткой взяла Кларк за предплечья. Она прижала её к столу, вставая ближе. Лицом к лицу. Её действия были настолько неожиданными, что Кларк даже не думала сопротивляться. Лекса слегка наклонилась к ней. Её губы произнесли лишь одно слово. – Кларк. И всё остановилось. Кларк. Где-то глубоко в подсознании проскользнула мысль о том, что это первый раз, когда Лекса использовала её имя. Она старалась понять причину мягкости её голоса, то, как Лекса растягивала это слово, но в то же время – сколько настойчивости она в него вложила. Кларк не могла сформулировать ответ. – Я- – Стой, – Лекса облизнула губы, ожидая, пока Кларк оправится от шока, – дыши. Из-за того, что пальцы Лексы сжимали её руки, и лицо девушки было так близко, а эти тёмные глаза смотрели на неё с таким беспокойством, Кларк не могла заставить себя очнуться. Голос отказывался слушаться. Она кивнула Лексе, с трудом делая вдох. – Ещё раз. Кларк вздохнула ещё раз, уже не сжимая зубы. – Ты всё ещё напряжена, – заметила Лекса. В любом другом случае она бы ответила, что напряжение её плеч, возможно, было связано с тем, что на них давила Лекса. Но её беспокойство было искренним, и её присутствие и близость в этот момент служили Кларк настоящей опорой. Она не пыталась высвободиться из её хватки – напротив, она позволила физическому контакту успокоить её так, стараясь сосредоточить своё внимание на расслаблении мускул под прикосновением Лексы - как и планировала брюнетка. Задание не из простых. Они стояли так в течении нескольких секунд, но тишина позволила мыслям Кларк вернуться к встрече, – Они просто такие- – Кларк, – снова прервала её Лекса. Резкость её голоса была сопряжена с незнакомой нежностью. Потрясение от того, что она услышала своё имя, да и ещё и сказанное таким образом, снова вернуло Кларк в настоящее время. Она проглотила свою тираду и сделала глубокий вдох уже без напоминания. – Знаю, знаю, – простонала она, – прости. – Не извиняйся. Это было оправдано. Но когда ты вернёшься туда, придётся мыслить здраво, – она сделала паузу, когда Кларк прикрыла глаза в вынужденной попытке успокоиться. Лекса вновь сжала её плечи, и Кларк стало легче. Когда её дыхание начало выравниваться, Лекса едва слышно спросила, – Ты будешь в порядке? Кларк кивнула. Лекса отпустила её плечи, выпрямила спину, откашлялась – пытаясь вернуться в привычную позу. Но она так и не отошла от неё; интенсивность её взгляда не померкла. – Когда мы вернёмся туда, ты можешь сыграть роль дипломата. Дай им то, что они хотят услышать. Мы используем несколько недель дополнительного времени для построения такой кампании, с которой они бы захотели начать работать. Или, мы можем уйти. Через те же пару недель мы вернёмся – но так мы покажем им, что они ошибаются и что ты воспринимаешь ситуацию всерьёз. – Ладно, – согласилась Кларк, – ладно, я что-нибудь придумаю. Я справлюсь. Мне нужно вернуться. Она постояла на месте ещё несколько секунд, стараясь отпустить остатки своей ярости и наслаждаясь спокойствием. Находясь так близко, она могла почувствовать едва заметный аромат, исходящий от Лексы – что-то дорогое, лесное. Она позволила ему успокоить её. Но когда Кларк, наконец, кивнула самой себе, и уже была готова отойти, Лекса снова коснулась её плеча. – Подожди. Ещё кое-что. Кларк нахмурилась, наблюдая за тем, как Лекса подняла её сумку и начала в ней копаться. И достала губную помаду. – Прежде чем ты вернёшься… позволь мне… чтобы ты почувствовала себя лучше… – она замолчала, и её взгляд опустился к губам Кларк. Помада открылась с тихим щелчком, но это не нарушило гнетущую тишину, окружившую их. Лекса не отрывала от неё глаз. Секунды начали тянуться. Подняв глаза на Лексу, Кларк почувствовала, как яростно билось её сердце. Кровь стучала в её голове подобно тяжёлой музыке, а покалывающая теплота начала распространяться по рукам и ногам. Она была уверена, что на таком близком расстоянии Лекса могла всё это услышать, но затуманенные зелёные глаза отказывались встречаться с ней взглядом, чтобы это подтвердить. Она была благодарна этому. Последнее, что ей сейчас было нужно, это новые вопросы, ответы на которые она не знала. Вместо этого Кларк слегка приподняла подбородок, сжимая губы – разрешая к ней прикоснуться. Но Лекса продолжала вертеть помаду в руках. Затем она нахмурила брови и, наконец, пришла в себя. – Лучше Вы, – сказала она, чуть ли не отпрыгивая от Кларк и качая головой, словно не понимала, зачем вообще это предложила. – Я… найду Вам зеркало. Когда Лекса сделала шаг назад, воздух начал охлаждаться. Кожа перестала покалывать. Кларк вспомнила о том, где находится. О том, что за этой комнатой – лобби. О том, что у неё встреча с престарелыми лидерами партии, которые лишь продолжат несправедливо осуждать её, ожидая в ответ натянутую улыбку и согласие. На несколько секунд мир вокруг них двоих померк. Но то, что повергло её в такой шок, Кларк отодвинула в сторону. На самом деле, этот момент был нужен ей. Чтобы прийти в себя, стоило сфокусироваться на чём-то одном. В качестве благодарности она покорно поправила свой макияж в зеркальце, которое держала для неё Лекса. Как только её внешний вид стал презентабельным, она поняла, что готова вернуться в львиное логово. – Хорошо, – нарушила тишину Лекса, когда Кларк начала натягивать туфли. Затем мягче, – Вы уверены, что готовы вернуться? – Я буду в порядке. Давайте закругляться. Я хочу уехать отсюда._____________________
– Послушайте меня. Кларк Гриффин вошла в комнату также резко, как и вышла из неё, но уже с совершенно иной целью. Кларк не дала им времени ответить. Она и не думала присаживаться, и лишь облокотилась руками на стол – также, как в небольшом кабинете минутами ранее. – В этой гонке у вас есть два других кандидата, которые могут противостоять Кейджу Уоллесу, – начала она. – Есть Диана Сидни, чьи предложения столкнутся с трудностями даже в контролируемой демократами среде. Я знаю – я их читала. И я знала её благодаря моей матери на протяжении многих лет. Всё, что потребуется от Кейджа - это кинуть несколько не самых ярких афоризмов на первых дебатах, и ему уже можно будет отдавать сенаторское кресло. У Винсента Вье есть небольшое преимущество над Сидни, но он заключил с Уоллесом и его дружками столько сделок, что СМИ разорвут его в клочья, не оставив и шанса. Твёрдость её голоса граничила с чем-то, напоминающим угрозу - достаточно, чтобы заставить мужчин молчать. Отлично. Она не собиралась давать им возможность опомниться. – И ещё у вас есть я. Вы можете смотреть на меня и видеть, что я молода. А можете смотреть и видеть, что Калифорния способна привнести что-то свежее в эту изношенную систему, которая так близка к коллапсу. Я ношу фамилию Эбигейл Гриффин - и благодаря этому я знаю, что вы читали мои стратегические предложения. И вы знаете, что они хороши. – Если я проиграю эти выборы, то не из-за того, что сделаю что-то не так, а лишь из-за отсутствия вашей поддержки. У нас есть возможность взять Сенат под контроль и быть уверенными в том, что при избрании нужного нам президента мы не столкнёмся с трудностями. Когда люди начнут осуждать Калифорнию – за то, что мы не воспользовались этой возможностью – они будут винить не меня. Когда в следующем году, после инаугурационной речи Кейджа Уоллеса, он начнёт делать всё, что в его силах, лишь бы навредить либеральному президенту – вина ляжет на вас. Если только вы не сделаете правильный выбор. Сейчас. Я могу его победить. Они продолжали ошеломлённо на неё смотреть. Кларк встретилась взглядом с каждым из них, прежде чем оттолкнулась от стола и выпрямила спину – показывая, что готова ждать их решения. Когда мужчины начали переглядываться – буквально умоляя друг друга нарушить тишину – Кларк рискнула повернуть голову и взглянуть на Лексу. Руководитель её кампании выглядела в точности, как они – ошеломлённой, с изумлёнными глазами и приоткрытым ртом. Хорошо. От вида Лексы она почувствовала удовлетворение. Если она смогла поразить Лексу, значит, сможет поразить кого угодно. Уверенная в себе, она обратила своё внимание на лидеров партии. Кларк приподняла подбородок, скрестила руки на груди – дольше ждать ответа она не собиралась. Перебирая в голове варианты дальнейших действий, Кларк вспомнила совет Лексы. Можно просто развернуться и уйти. Наконец, Конгрессмен, сидящий в центре стола, лидер этой группы, нарушил тишину, – Ваши… аргументы весьма убедительны, Представитель Гриффин. Я прошу прощения, если кто-либо из нас заставил Вас думать, что мы Вас недооцениваем. Я думаю… Я думаю, что скажу за всех сидящих за этим столом, что Ваши предложения и Ваша кандидатура заслуживают дополнительного рассмотрения членами этой партии. Уже после краткого ознакомления с Вашими предложениями, я могу видеть их достоинства. Она уже давно научилась видеть истинный смысл подобных витиеватых выражений. Их внимание резко перескочило с её ситуации на её предложения, и это был лишь способ отвлечь её от отсутствия извинений за ошибку, которую они совершили. Мужчина давил на тормоза. Он понимал, насколько серьёзно она была настроена. – Благодарю, Конгрессмен Коннорс, – ответила она, даже не пытаясь вернуться к более вежливым ответам, которых от неё ждали. – В таком случае, я оставлю их вам. Буду ждать ответа на следующей неделе. Полностью удовлетворённое выражение лица Лексы в момент выхода из комнаты говорило само за себя.