Случайно падали звёзды

Последняя неделя декабря выдалась, на удивление, снежной, и я опомниться не успел, как улица за окном окрасилась в белоснежный цвет, погрузив меня в отчаянное уныние. Жизнь стала чередой апатии, когда я, лишённый желания делать что угодно, не мог подняться с кровати, и опутавшей мою комнату дымки, где мы с Алиной рассуждали о будущем, в которое не верили, и они сменяли друг друга беспрестанно. Яркой вспышкой в этом мареве прошло второе заседание, с вызовом бессчётного количества свидетелей, с выступлением перед присяжными, с предоставлением улик и прочим, прочим, прочим. Окончательное назначили на конец января, и Вулси сказал мне, что шанс, что я смогу избежать условного срока, стремится к нулю. В тот день мы с Алиной накурились на заднем дворе, и мама впервые увидела меня в таком состоянии. Она смотрела в мои красные глаза, пытающиеся сосредоточиться на её лице, и словно не узнавала. – Ну что? Мам? – пробормотал я и, ухмыльнувшись, развёл руками. – Такой период в жизни. – Пожалуйста, поднимись к себе в комнату и ляг спать, – попросила она безэмоциональным голосом. – Мы поговорим с тобой завтра. Но ни на следующий день, ни через день после мы не поговорили. Я слышал, как одним поздним вечером она плакала, сидя на кухне с Люком, но не мог ей ничем помочь. Я не мог помочь себе, что уж говорить о других. Тянулась предрождественская неделя, я наблюдал из окна, как люди заканчивают украшать свои дома, стопка с домашним заданием на моём столе всё росла и росла. Алину больше не пускали ко мне в комнату так просто, как раньше, и мои запасы сигарет стали истощаться. Гипс с ноги был снят, браслет снимать никто не спешил. Я был заперт в этом доме ещё на месяц. – Алек, – раздался голос Изабель, и её черноволосая голова показалась в дверном проёме. – Что делаешь? Я наматывал уже тридцать девятый круг по комнате, пытаясь отвлечь себя от желания закурить. – Разминаюсь. – Тебе принесли домашнее задание. Я посмотрел на время. 15:07. Люк всегда приходил вечером. Иззи исчезла, и через пару минут дверь отворилась и в комнату вошла Алина. – И как ты прошла мимо мамы? – спросил я шёпотом, подбежав к двери и выглянув в коридор. Она вальяжно разместилась в кресле, сев прямо поверх кучи моей одежды, и ослепительно улыбнулась. – Она, наверное, не думала, что будет выгонять девушку из спальни своего сына-гея. Я сморщил лицо и закрыл дверь на замок. – Смешно. Ты, действительно, принесла домашнее задание? Алина фыркнула. – Вот ещё, – и потянулась к сумке, которую положила у своих ног. – И твоей мамы здесь нет, я дождалась, пока она уедет. – Следила за домом? – хохотнул я и сел рядом с ней прямо на пол. Алина поочерёдно вытащила из сумки блок сигарет, бутылку виски и небольшой пакетик со свёртком внутри и поставила всё на стол. – Выбирай, – сказала она, проведя рукой. – Забираю всё. Она закатила глаза. – Я имею в виду, что будем делать сейчас. Выбор пал на алкоголь. Мы пили его, растягивая ощущение опьянения, трезвели, а потом снова пили. Я постоянно спускался вниз, чтобы набрать воды, и Изабель, которая сидела в гостиной вместе с Клэри, сверлила меня настороженным взглядом. Она знала обо всём, но не препятствовала, и это был не самый хороший знак, но мне было плевать. По сути, в моей комнате был единственный человек во всём чёртовом городе, на которого мне было не плевать в данный момент. – Почему сегодня? – спросил я, глядя на ниспадающий водопад волос свесившейся с кровати Алины. – Обычно для нашего угара есть причина. Алина перевела взгляд на меня и пьяно ухмыльнулась. Сейчас мы были в фазе опьянения и пили только воду. – Послезавтра Рождество, – сказала она. – Чем не повод? Было ясно, что она лжёт. – Хорошо, – кивнул я и сделал паузу. – Там Клэри внизу, – сказал как бы между прочим. Глаза Алины замерли на мгновение. – Мне-то что? – она перевернулась и села в постели. – Кларисса Моргенштерн – свободный человек. И мы друг к другу не привязаны. – Что произошло? – спросил я. – Господи, Лайтвуд, – она раскрыла руки и упала на спину, спружинив так, что её волосы взметнулись вверх. – Не можешь дать девушке насладиться моментом? Я всё тебе расскажу, но чуть позже. – Ладно, – я притянул колени к своему подбородку и вздохнул. – Как дела в школе? Алина страдальчески застонала и резко поднялась с кровати. – Хорошо! – крикнула она, вскинув руками. – Сейчас, так сейчас. Я ей призналась. Во всём! В своих чувствах, в том, что хочу быть с ней, в том, что... – она замолчала, и её глаза наполнились слезами. – В том, что только рядом с ней я... – её голос сорвался, и она шмыгнула носом. – Блять! Как же можно быть такой размазнёй? Она подошла к столу и схватила бутылку. – Хэй, сейчас мы должны немного протрезветь, чтобы не стало плохо. – Надо было думать раньше, – проворчала она и приложилась губами к горлышку. Повисло молчание. Я смотрел на её фигуру, подсвечиваемую последними лучами заходящего солнца, на то, как она, сделав глоток, прикрыла веки, и по лицу покатились слёзы. Она сглотнула ком в горле. – Знаешь что, Лайтвуд? – спросила, повернувшись и ткнув указательным пальцем в мою сторону. – Нахуй её! Нахуй её слова о «нашей прекрасной дружбе», – она пропищала это тоненьким голоском, похожим на Клэри, – и нахуй её извинения. Всё! Я умываю руки. Хватит уже вращаться вокруг неё, словно она – ёбаный центр этой галактики. Я устала. Она вдруг рухнула в кресло, словно её тело разом покинули все силы, и принялась плакать. Я осторожно поднялся и, подойдя ближе, привлёк её в свои объятия. Всегда сильная и стойкая Алина Пенхоллоу теперь рыдала на моём плече, и я словно вновь очутился на асфальте перед домом с кричащей сиреной и исчезающими в темноте красными огнями задних фонарей. – Ты знаешь, что ты всё сделала правильно? – спросил я. Алина кивнула и отстранилась. – Больше всего меня бесит, что я до последнего надеялась, что она ответит мне взаимностью, – сказала она, всхлипывая. – Я постоянно твердила себе, что этого ждать не стоит, но продолжала надеяться. Я печально улыбнулся. – Надежда не зависит от здравого смысла, – я скосил взгляд на лежащий на столе телефон. – Каждый раз, когда приходит сообщение, я всё ещё надеюсь, что это Магнус. Алина фыркнула и улыбнулась сквозь слёзы. – Господи, я стала совсем как ты, Лайтвуд. Не хватало ещё бежать за ней, уезжающей на пикапе Люка. – Кто тебе рассказал? – воскликнул я и поднялся на ноги. – Ты как думаешь? А Клэри совсем не умела держать язык за зубами. Я почувствовал, как пальцы сами сжимаются в кулаки. – Чёртова Моргенштерн, – прошипел сквозь зубы. – Оставь её, – вздохнула Алина и тоже встала. Её глаза были красными, ресницы слиплись, а веки опухли. – Кто станет её винить в том, что она мне отказала? Я бы тоже не стала с собой встречаться. Она прошла к окну и высунулась наружу, вдыхая морозный воздух. Я собирался было что-то ей сказать, как в дверь постучали. – Алек, почему ты закрылся? – послышался голос мамы. Алина посмотрела на меня своими огромными заплаканными глазами. – Мне спрятаться? – прошептала она, указывая на шкаф. Я фыркнул и только кивнул на бутылку, стоящую на столе. Она тут же схватила её и спрятала под худи. – Сейчас, мам, – крикнул я в ответ и открыл дверь. Мама осторожно оглядела комнату. – Добрый вечер, мисс Трублад, – сказала трезвым голосом Алина. – Здравствуй, – кивнула мама. – Алек, можно тебя на минутку? Я шагнул в коридор, закрывая дверь за спиной и уже готовый получать выговор. – С Алиной всё в порядке? – спросила вдруг мама, и в его взгляде читалось беспокойство. – У неё заплаканное лицо. Я еле удержался от облегчённого выдоха. – Она призналась в чувствах, а они оказались безответными, – прошептал я, гадая, знают ли мама и Люк, что происходит с подростками в этом доме. Мама поджала губы и погладила меня по плечу. – Ты хороший друг. Надеюсь, что в этот раз вы обошлись без наркотиков. – Клянусь, – ответил я и услышал смешок за закрытой дверью. – Я рада, что вы сдружились, – мама, приобняв меня, погладила по спине и направилась в сторону своей спальни. – Какой примерный сын, – весело пропела Алина, едва я вернулся. – Ни алкоголя, ни травки, ну просто чудо! Я закатил глаза и плюхнулся на кровать рядом с ней. – Ты знаешь, что чуть не подставила меня? Мама и так не доверяет мне, а тут ещё... – я взмахнул неопределённо руками. – Это. Алина ударила меня по рукам и вдруг, резко подорвавшись, почти запрыгнула сверху, расставив колени по обе стороны моей поясницы. Мои руки автоматически легли на её бедра. – Что ты делаешь? – спросил я севшим от неожиданности голосом. – Заткнись, – прошептала она и, наклонившись, коснулась моих губ своими. Мы замерли. Никто из нас не двигался. – Так и знала, – сказала она, отстранившись. – Как будто стену целую. Я рассмеялся. – Ты всё ещё надеялась, что ты би? Она пожала плечами. – Я всё время влюбляюсь не в тех. Мало ли. Я помотал головой. – Не представляю себе, что в какой бы то ни было альтернативной вселенной это могло сработать. Мы с тобой слишком разные. Алина пьяно расхохоталась в голос. – О да, ты по членам, я по вагинам. Слишком много противоречий. Я смотрел на неё со стороны и думал, что в какой бы кромешный ад ни повернула моя покатившая под откос жизнь, оно стоило того, чтобы обрести такого человека, как Алина. Раньше был Магнус, который понимал меня на каком-то запредельном уровне, но даже с ним – благодаря всему, что я скрывал от него, – у меня не было этого безусловного понимания. Алина Пенхоллоу становилась для меня настоящим другом.

***

Иззи сидела в кресле и строчила кому-то длинное сообщение, не поднимая головы и совершенно не обращая внимания на мультфильм, который выбрал Макс для всеобщего просмотра. Мне даже стало интересно, с кем она так усердно переписывалась, ведь Клэри, её близкая подруга на данный момент, сидела справа от меня. – У тебя появился парень? – спросил я как бы между делом. Она обратила взгляд ко мне и фыркнула. – Кто тебе сказал, что меня интересуют парни? Я округлил глаза и посмотрел на Клэри. Та лишь неловко улыбнулась. – Ты вроде как должна проводить время с нами, а не в телефоне, – сказал я. Изабель отложила телефон и подалась вперёд, впиваясь в моё лицо взглядом. – Хочешь поговорить о том, кто должен быть с семьёй, а не накуриваться с подругой в своей комнате? Я шикнул и скосил глаза на Макса – тот смотрел в телевизор, не обращая ни на кого внимания. – Я просто поинтересовался, – стушевался под взглядом её глаз. Иззи снова вернулась к телефону, и воцарилось молчание. – Знаешь, – через какое-то время прошептала Клэри, – мне кажется, что она общается с Магнусом. – Что?! – я подорвался с места, и все обратили на меня свои взоры. – Ты переписываешься с Магнусом? Изабель перевела гневный взгляд на Клэри. – Кто тебя просил? – Ты же видишь, как он страдает... – попыталась оправдаться та. – Что бы ни происходило между ними, – грубо перебила её Иззи, – сейчас Алека это не касается. – Хэй! – воскликнул я. – Я здесь. – И что? – не выдержала Изабель и, поднявшись на ноги, тоже перешла на повышенный тон. – Что ты хочешь от меня? – Почему ты не сказала мне? – Потому что Магнус тебе не принадлежит. Никто не обязан отчитываться перед тобой! Она пнула валяющегося на её пути плюшевого динозавра и направилась к лестнице. – Иззи! – крикнул я и поспешил за ней. – Ты же знаешь, что я страдаю! Почему ты не подумала о том, что я захочу с ним поговорить? Изабель круто развернулась на половине лестницы, её лицо покраснело от гнева. – Да потому что он не хочет говорить с тобой! – её слова ударили меня словно хлыст. – Он уже всё тебе сказал! Всё кончено, Алек! Смирись! Я смотрел в её глаза и пытался переварить услышанное. Конечно, она была права. Изабель раздражающе часто оказывалась права, но было тяжело принять эту правду. Я поднялся по ступенькам к ней и, задержавшись на пару секунд, пошёл дальше.

***

– Я уезжаю в Австралию и, может быть, никогда тебя не увижу. – Не говори так, Сэнди. – Но это правда. Это было лучшее лето в моей жизни, но мне надо уезжать. Это ужасно. – Ну конечно! – воскликнула Алина. – Он подденет её подбородок указательным пальцем и поцелует на фоне бушующих волн океана. Ну что за чушь? Я усмехнулся. – Всего лишь третья минута фильма, а ты уже недовольна. Алина изобразила рвотный позыв. – Спорим, что, в итоге, они будут учиться в одной школе, но Дэнни Зуко будет делать вид, что не знает её? – Ты уже смотрела этот фильм? – рассмеялся я. – Нет, но это ведь так очевидно! – она развела руками. – Она будет влюблена в него без памяти, а он будет строить из себя крутого мачо-мучачо. А ещё обязательно танцы, потому что... – она пожала плечами, – ну знаешь, Траволта и семидесятые. Я расхохотался уже во весь голос. – А тебя не смущает, что актёрам, играющим подростков, уже под тридцать, а то и сорок лет? – Ох, это само собой разумеющееся, – фыркнула Алина и улеглась набок, подперев голову ладонью. – И как Магнус мог всерьёз любить этот фильм? Клише на клише. – Он говорил, что его любила его мама, – прошептал я и вспомнил, как колыхались волосы Магнуса из-за поднявшегося ветра в ту октябрьскую ночь, когда он говорил об этом. Он смотрел на меня таким взглядом, что словно прожигал насквозь. В ту же ночь он впервые стал моим. Я помотал головой и отвернулся, пытаясь скрыть от Алины нахлынувшие на глаза слёзы. Это был канун Рождества, все мои близкие собрались в гостиной, чтобы посмотреть любимые фильмы, а мы с Алиной заперлись в моей комнате и, лёжа на кровати, накуривались. Я не мог вспомнить и пяти раз, когда мы проводили время вместе трезвые. – Если честно, то твой Магнус до тошнотворности приторный, – пробормотала Алина. – Я понимаю, почему ты в него влюбился. Готова поклясться, что тебе кажется, что его улыбка может осветить весь город. Я хмыкнул. – Не переживай, – продолжила она. – Я просто сужу по себе. В чём-то они с Клэри очень похожи. Поэтому мы с тобой и понимаем друг друга. – Я тоже так подумал, когда ты говорила про то, какая она солнечная. Магнус был для меня таким же. Алина подвинулась ближе и уткнулась носом в моё плечо. – Скажи честно, ты продолжаешь следить за ним? – прошептала она. Я тихонько выдохнул. Ну, конечно, я это делал. Кто бы не стал на моём месте? – Он опубликовал новый пост в инстаграме пару дней назад, – я открыл приложение и, отыскав его профиль, протянул телефон. – Он не делал этого с тех пор, когда Рагнор был ещё жив. Алина приблизила фото: Магнуса обнимала какая-то девушка, со светлыми волосами и зажмуренными от солнца глазами. В подписи значилось лишь несколько улыбающихся смайликов. – Вряд ли это его новая девушка, – хохотнула Алина. Я наградил её многозначительным взглядом, и она усмехнулась. – Просто решила расставить все точки над i. – Спасибо, я бы без тебя этого не понял, – проворчал я и отнял у неё телефон. Магнус выглядел счастливым, улыбался, глядя на свою новую подругу. Мне хотелось лезть на стену от тоски по нему. – Временами я чётко ощущаю его запах в этой комнате, – прошептал я, глядя в потолок и прижимая телефон к груди. – А стоит прикрыть глаза – я клянусь, – слышу его шаги. Я скучаю так сильно, что, кажется, моё сердце этого не сможет выдержать. Алина вздохнула. – Даже не знаю, что хуже: видеть Клэри каждый день, зная, что вы не будете вместе никогда, или не видеть вовсе. – И то, и другое катастрофа. Она фыркнула и улеглась на спину. – Нам нужно что-то делать со своей жизнью. Нельзя выстраивать её вокруг кого-то, кроме себя. Я повернулся к ней – её волосы разметались по покрывалу. – Мы должны с тобой составить план, чтобы жить дальше, – она горько рассмеялась. – Нам всего по семнадцать лет, а мы уже ищем для этого причину. – Сейчас я меньше всего хочу думать о будущем, когда надо мной нависла возможность сесть за решётку. Алина повернула ко мне голову. – Допустим, ты всё-таки сядешь, – заговорила она спокойным голосом. – И что дальше? Забьёшь на жизнь, только потому что допустил одну ошибку, пусть она и стоила тебе нескольких лет неволи? – Легко говорить, когда тебе не светит срок, – пробормотал я под нос. Алина поднялась, уперев локоть в кровать, и посмотрела мне прямо в глаза. – Чего ты хочешь? – спросила прямо. – Не сесть. Она сморщила лицо. – Прекрати распускать сопли, Лайтвуд. Решение суда будет твоим наказанием, которое ты, кстати говоря, заслужил. Прими это с достоинством и скажи мне, чего ты хочешь от жизни. Я задумался. Было так сложно во всей суматохе последних месяцев вычленить то, что я бы хотел. – Это не так просто... – Оргх! – проревела Алина и села. – Ты привык, что за тебя решают: отец наметил карьеру хирурга, Себа решил, что вы поступите вдвоём в Нью-Йорк, Магнус убедил, что ты любишь больше историю. Ты ни разу не задумывался о том, чего хочешь ты сам? Я не говорю сейчас конкретно о профессии. Просто закрой глаза и скажи мне – словно говоришь самому себе, – кем ты себя видишь через пять лет, через десять лет. Я повиновался и отпустил фантазию на волю. На тёмном фоне обратной стороны век вырисовывался мой улыбающийся профиль. Вокруг было много книг и пожелтевших от времени свёртков, я был одет словно герой картины про Индиану Джонса. Я, правда, любил историю и хотел бы связать с ней свою жизнь. – Что если Магнус прав? – спросил я, открыв глаза. – Мне хочется изучать историю и археологию. Хочется копаться в древностях и посещать раскопки. Алина улыбнулась. – Значит, Магнус очень хорошо тебя знал. Повезло. – Да, – пространно кивнул я, – повезло. Она встала и обошла кровать, встав с моей стороны. – А теперь давай пообещаем друг другу, что наши планы на жизнь мы воплотим в реальность? – Постой, ты же не сказала мне ничего о себе. Алина закатила глаза. – Я открою своё дело, чтобы иметь власть над людьми. Я усмехнулся и пожал ей руку. – Надеюсь, что мы сохраним нашу дружбу и пронесём её сквозь года. – Не надо надеяться, Лайтвуд, – пробормотала Алина. – Делай.

***

Ранним утром мы собрались в гостиной, чтобы вручить друг другу подарки. Мама и Люк были одеты в одинаковые свитера, Макс и Изабель – в пижамы. Я спустился самый последний, как раз к тому моменту, когда пришла моя очередь. Я поблагодарил всех, убедив, что хочу открыть подарки в своей комнате наедине, и направился на кухню. После вчерашнего угара хотелось горячего напитка. – Ты не получил подарок от меня и даже не удивился, – раздался голос Изабель с порога. Она стояла в дверях и смотрела мне прямо в глаза. – Я решил, что недостоин этого, – пожал я плечами и продолжил готовить себе горячий шоколад. Иззи вздохнула и подошла ко мне ближе, почти вплотную. – Я поговорила с Магнусом, – мои руки дрогнули, и на каменную поверхность просыпался сахар, – ты можешь написать ему письмо. Я передам. Но оно будет последним. И ответа от него ты не получишь. Я смотрел в её глаза и не верил словам. – Это будет мой подарок на Рождество, – сказала она. Мои руки сами притянули её в объятия. Я зарылся носом в ворох его волос. Пахло ванилью. – Спасибо, – прошептал я, только сейчас осознавая, что плачу. – Для меня это много значит. Иззи улыбнулась, в её глазах тоже стояли слёзы. – Знаю, – она потрепала меня по голове. – Счастливого Рождества, братец. – Счастливого Рождества, – эхом повторил я.