***
Лакана, проходя мимо ещё не опустевших камер, не раздумывала, как мы с Клудом, а стоит ли их вообще открывать. Виной ли тому помутнение рассудка из-за недостатка воздуха, или обычная её сострадательность головного мозга, Тоа Растительности стремилась помочь всем, не разбираясь в причинах, по которым они вообще оказались в Яме. Конечно, она была голодна, очень слаба, но стены Ямы изрядно ослабели после биотрясения, а она всё ещё была Тоа, так что усилия её, к добру или к худу, но тщетны не были. Так, она помогла освободиться одному Ко-маторану по имени Киджи, и одному Барраки по имени Элек. Что странно, маторан вежливо отказался от предложения держаться вместе и пошёл своим путём, а вот морской Барраки присоединился к Лакане. - Почему ты помогла мне? – пробулькал он заинтересованно через свой аппарат для дыхания. – Ты выглядишь как Тоа, и довольно старая Тоа. Разве ты не узнаёшь меня? - Нет, - выдавила Лакана, превозмогая головокружение. – Хотя ты выглядишь знакомо... Но знаю я тебя или нет, не относится к тому, что я хотела помочь. - Пытаешься втереться в доверие? Сделать должником? - Всего лишь веду себя дружелюбно. Ты ничего мне не должен, если не хочешь быть должен. Я хотела помочь – и получила, что хотела. - Никогда не понимал ваш род, Тоа, - булькнул Элек досадливо. – Только транжирите доверие, словно оно у вас бесконечное... Ну, зато предательства от тебя можно не ждать. Тоа Воды? - Извини, но ты ошибся, - слабо улыбнулась Лакана. – Растительность. Барраки, было решивший, что его спутница не опасна, вновь насторожился. - Первая в мире Тоа Растительности была женщиной. Она оказалась чересчур мягкой для своей работы. Сейчас она мертва. - Я не мертва, - задумчиво заметила Лакана. – И я не первая в мире Тоа Растительности. Но я женщина. Не знаю, почему так вышло, извини. - Покажи свою силу, - потребовал Элек. Лакана сосредоточилась и создала росток. Он был очень хилым и почти мгновенно увял, но даже такая ничтожная трата сил заставила её пошатнуться (если честно, сил, которые можно тратить, у неё не было вообще). У Тоа на мгновение помутнело в глазах, но она сумела остаться в сознании. Элек же получил свои доказательства, но к тому времени уже перестал удивляться, только хмыкнул и пошёл дальше. Лакана поплелась следом, решив оставить выбор направления своему спутнику (решать самостоятельно сил у неё не хватало). Они шли вместе до тех пор, пока не дошли до камеры, в которой находилось странное создание, отдалённо смахивающее на Тоа, но гораздо больше напоминающее Рахи – волчицу, или, может быть, пантеру. Её кандалы были разбиты, дверь в камеру распахнулась, но она никуда не двигалась, улёгшись на полу по-волчьи. - Как странно, - пробормотал Элек. – Не знал, что здесь держат Рахи. - Э... Это не Рахи, - выдавила Лакана, сглатывая. Её заколотило, и она обнаружила, что не в силах пошевелиться. И вовсе не от слабости. - Ну да, должна быть разумна, или какой смысл держать её в Яме... – согласился Элек задумчиво. – Эй, ты! Ты меня понимаешь? – потребовал он, переступая порог камеры. Адресуемая повернула голову в сторону Элека, принюхалась и отвернулась, потеряв к нему интерес. - Не смей меня игнорировать! – прорычал Барраки. Тогда обитательница камеры бросилась на него с пронзительным, визгливым гавканьем, отвечая на агрессию в стократном размере. - Ах ты... – зашипел Барраки, уворачиваясь и замахиваясь когтями. - Стой! Не навреди ей! – взмолилась Лакана, вырвавшись из оцепенения и бросившись между ними. - Рехнулась!? Она нас обоих перегрызёт! – взревел Элек, но Тоа Растительности самоотверженно встала между его когтями и клыками его противницы. Тогда Элек схватил мешающую Тоа за горло, но вопреки её ожиданиям, всего лишь выволок её из камеры и с силой захлопнул дверь перед носом её разъярённой обитательницы. - Ты своему миролюбию хоть какие-то рамки знаешь, Тоа!? – отчитал Лакану Барраки, не менее взбешённый, но выгодно отличающийся сохранением здравого рассудка. – Там же явно какая-то бешеная Рахи, убив её, мы всем только лучше сделаем! - Не надо, - просипела Лакана, падая сначала на колени, а затем и на четвереньки перед Элеком. От недостатка сил и кислорода она уже почти не понимала, где находится, но одно она знала точно: она не допустит убийства. Особенно потому что подсознательно уже давно поняла, кого они встретили, пусть и отрицала это. – Пожалуйста... - Тогда сама решай, что с ней делать, - бросил Элек, уходя. – Я здесь задерживаться не собираюсь. Разбив нос о внезапно захлопнувшуюся перед ней дверь, обитательница камеры обиженно скулила. Погружаясь в дрёму, Лакана счастливо улыбнулась, узнавая родной и любимый голос...***
Разумеется, я бы не смогла ничего сделать, даже если бы успела вовремя. Но тот факт, что ноги, которым позволили свободно двигаться впервые за двести лет, подвели меня, и я упала на полпути, делал мою неспособность что-то сделать лишь более постыдной. Клуд собрал остатки сил и ударил по стене, посылая по ней звуковые волны, чтобы отвлечь Гидраксона. Тот, (как удачно) оказавшись уязвимым к звуку, пошатнулся, хватаясь за голову, и выпустил из рук меч. Но тот не упал на землю, уже успев увязнуть глубоко в груди Тайет. Я поднялась, добежала до неё, и рухнула снова, одновременно с ней. Так мы и лежали на полу, смотря друг на друга. - Вот и всё... – прошептала Тайет. – И даже не в родной вселенной. Карзахни. Уж если потерпеть поражение, то хотя бы перед теми, кто меня знает и что-то почувствует, пока я... - Тайет... Мы делили одну камеру двести лет. Во взглядах мы не сходимся, но твоё присутствие мне очень помогло. Не говори, что здесь никто ничего не почувствует, если ты умрёшь. Спасибо, что спасла меня. Прости, что не смогла спасти тебя. - Чуть-чуть другие обстоятельства, и той, кто убил меня, была бы ты, - улыбнулась Тайет. – Возьми мою маску. Нет, не противься, большинство Канохи в оружейной Гидраксона разбились при биотрясении, ты не захочешь транжирить уцелевшие на уважение к мёртвым... И поторопись... Я чувствую воду... Она приближается... Медленно... Но неотвратимо. - Воду? Хочешь сказать, Яму скоро затопит? – уточнила я, но ответа не получила. Тяжело вздохнув, я сняла с мёртвой Тоа маску и надела на себя. Я чувствовала себя последним подонком, грабящим могилы героев. Но Тайет не была героем. Но Тайет сама завещала мне свою Канохи. Но всё это ничего не значило. Я даже не хотела эту маску. Она была нужна тем, кто хотел сбежать из Ямы, чтобы продолжать жить. Эта маска была нужна мне. И я ненавидела себя за это. Почему смерть одной Тоа Воды лишила меня воли к жизни, а смерть другой разожгла её вновь? Почему я продолжала желать смерти третьей? Почему мне опять не хватило сил защитить то, во что я верила, и я опять предала всё это? С новыми силами я поднялась на ноги, перешагнула через Тайет и подошла к оставшимся участникам сцены. Такадокс воспользовался моментом, который создал Клуд, чтобы напасть на Гидраксона сзади, сумел его одолеть и теперь собирался добить. Я оттолкнула Барраки, наклонилась и положила руки на шею стражу Ямы, после чего давила до тех пор, пока не услышала хруст. - Ты украла моё убийство, - заметил Такадокс миролюбиво. - Оно всё ещё твоё для присвоения, если тебе надо. Мне не жалко. Я получила, что хотела. Клуд взял шлем Гидраксона, полагая, что это была Канохи, и был разочарован. Однако не слишком, так как оказалось, что шлем очищал воздух для дыхания, а это придавало сил почти так же эффективно, как Канохи. Через пару минут мы встретили Ритуса, Скира и Лакану, а также кого-то из Барраки. Они тоже уже успели вооружиться. Единственной помимо Маски Бесплотности Тайет уцелевшей Великой Канохи оказалась старая Маска Вероятностей, которую они дали Лакане как наиболее нуждавшейся в источнике энергии (хотя сила маски мало ей подходила). Наших старых Канохи в Яме не оказалось. Ритус предположил, что Ордену не была известна технология, по которой Теридакс создавал строенные Канохи, и Хелрикс велела забрать их для изучения. Такадокс рассказал своим, что он убил Гидраксона (как и обещала, я не стала спорить, да и ладно, по большей части это действительно был он), и мы с Барраки приняли решение разойтись своими путями. - Хочу только предупредить, - сказал Клуд Барраки напоследок. – Нам стоит поторопиться с тем, чтобы выбраться отсюда. Стены очень крепкие, но держатся из последних сил. - Ну молодец, теперь они точно не сочтут нужным задержаться, чтобы сообщить нам, если найдут выход, - хмыкнул Ритус. - Возможно, ты прав, - Клуд не стал спорить. – Простите, моя ошибка. В последнее время я их многовато делаю... – и Клуд поделился своими опасениями насчёт того, что ускорил разрушение стен Ямы, когда атаковал Гидраксона звуковыми вибрациями. - Я не думаю, что в нашем состоянии ты мог повлиять на что-то в значительной мере, - высказалась я. Мне вдруг стало неприятно от того, что наш лидер берёт на себя ответственность за всё что попало. - Эй, мы все в сборе, давайте, пожалуйста, вернёмся к Литиа, - подала голос Лакана. – Пожалуйста!.. - А что с ней? – осведомился Клуд. – Если вы её нашли, то почему она не с вами?.. - Она... С ней что-то не так... Она изменилась... Внешне, и... Кажется, она нас не узнаёт... И она совсем ничего не говорит, только рычит и... Скулит... – Лакана захныкала. - Это точно была Литиа? – осторожно уточнил Клуд. – Может быть, тебе показалось... - Мне не показалось! – внезапно вспыхнула Лакана. – Даже если её голос стал голосом зверя, это всё равно её голос! Я знаю! И... у неё недоставало... Лапы... Скир с Ритусом сказали, что надо найти сначала вас с Дакруа и уже вместе решить, как быть, но я должна была остаться с ней... Почему, почему она меня не узнаёт!? - Идём, - сказала я мягко, обнимая подругу и используя ту крупицу силы, что смогла накопить, чтобы помочь ей успокоиться. – Да не переживай ты. Какая разница, что с ней стало? Мы её в любом случае не оставим... Мы пошли, и по пути встретили ещё одну давнюю знакомую, которую Лакана узнала даже несмотря на изменения, которые та претерпела. - Диста! – воскликнула Тоа Растительности, и я, присмотревшись, действительно заметила сходство встреченного нами создания с Во-маторанкой, которая жила вместе со мной, Лаканой и Литиа на острове, откуда мы родом. Но та не спешила подтвердить нашу догадку, увлеченная утоплением Ко-маторана (того самого, встреченного ранее Лаканой) в глубокой луже чёрной воды, натёкшей из трещины в стене. – Что с тобой случилось? Почему ты... - Его спросите, что со мной случилось, - процедила Диста, продолжая удерживать голову Киджи ниже уровня воды. - Как же мы это сделаем, если ты его убьёшь, - заметил Ритус миролюбиво. - Не смейте меня останавливать!!! – завизжала Диста, хотя мы даже не приближались к ней, неуверенные, что стоит делать со всей ситуацией. Впрочем, она решила сама себя и без нас: чёрная вода, которой наглотался Киджи, впервые продемонстрировала нам свои свойства. На наших глазах тело Ко-маторана изменилось почти до неузнаваемости. Ему повезло: он превратился в мощное, мускулистое существо; он смог отбросить Дисту и скрыться в глубине. Она попыталась последовать за ним, но Скир схватил её, не давая коснуться чёрной воды (конечно, в ретроспективе смысла в этом было мало). – Отпусти! Отпусти! Отпусти! – Во-маторанка шипела, визжала, плевалась и брыкалась. - По моему, ты и так уже достаточно мутировала и без всякой жуткой воды, - сказала я, аккуратно гладя бушующую маторанку по голове и стараясь хоть немного исцелить её нервы. - Я вас... Мы друг друга знаем? – неуверенно протянула Диста, успокаиваясь. Я вздохнула с облегчением, убедившись, что хоть Во-маторанка и прошла через многое, рассудок её оставался в лучшем здравии, чем у одной её соплеменницы. - Я Дакруа, это Лакана, а это наши товарищи по команде, ты их не знаешь. Пока. Пойдём, Диста. Думаю, нам есть о чём рассказать друг другу, но сначала надо забрать отсюда нашу с тобой дорогую подругу и поспешить отсюда. - Литиа? – Во-маторанка вновь оживилась, но на этот раз не пыталась никого убить и вообще словно совсем забыла про Киджи. – Ну конечно, вы ведь втроём с ней и пропали тогда... Как же давно это было! А как вы оказались здесь, в Яме? - Я же сказала, расскажем наши истории потом... – вздохнула я, и махнула рукой, поторапливая всех, но тут все (даже Лакана, ничего в мире не признающая, кроме необходимости добраться до Литиа поскорее и вообще всегда быть рядом с ней) замерли. Причиной тому был оглушительный треск стены, которая наконец решила сдаться под напором воды. Следующими, кого смело, были мы. Когда мы очнулись, то поняли, что всех нас постигла та же участь, что ранее Киджи. Все мы изменились до неузнаваемости, став морскими существами. Мы всё ещё выглядели как существа разумные, конечно, пусть некоторые и начали немножко напоминать Рахи. Но никто из нас больше не выглядел как Тоа. ...Наконец-то мы перестали быть Тоа и внешне. Конечно, всё это было огромным шоком, и нам предстояло ещё очень много работы над собой, чтобы хотя бы немножко привыкнуть к нашим новым телам, но всё это могло подождать в тот момент. Когда самая впечатлительная из нас затолкала своё потрясение поглубже в себя и первым делом произнесла «Литиа», нужда переговариваться далее отпала. Мы поплыли к тому месту, где была её камера. И никого там не нашли.