Куда нам дальше идти

Когда Сэм засыпает на этот раз, Люцифер уже ждёт его, расположившись на диване и читая журнал. Чудесно. Внутри Сэма всё кипит. — И это было в твоём понимании «более приятное место»? Швырнуть мне в лицо несбыточные мечты о том, что могло быть у нас с Джесс? Люцифер замирает, не до конца перевернув страницу, и обращает на него взгляд. На его лице отпечатывается лёгкое недоумение. — Тебе не понравился сон? — Увидеть Джесс? Зная, что она мертва? Не понимая, моё ли это воспоминание или опять ты? Нет, мне это не понравилось. Дьявол неторопливыми, предсказуемыми движениями убирает в сторону журнал и складывает руки на коленях. — Ты всё осознавал. Мне жаль. И в его голосе впервые звучит сожаление. Сэм моргает, отвлечённый от своей проповеди, в то время как Люцифер осторожно изучает его лицо. — Что бы ты предпочел в таком случае? Сэм пялится, лишённый дара речи. Люцифер наклоняет голову. — Сэм. Я обладаю некоторым контролем над твоими снами. Я не в силах заставить тебя отдохнуть в реальности, но, по крайней мере, могу убедиться, что ты нормально спишь. Никаких кошмаров. Никаких фокусов. Когда я буду приходить, ты всегда будешь знать, что это я. Сэм сглатывает, заставляя голос слушаться. — Ты серьёзно предлагаешь исправить свою ошибку? — Люцифер, которого он знал, никогда бы этого не сделал. Сожаления — или утверждения, что он сожалеет — никогда не мешали ему делать что хочется. — …да? Сэм неуютно ёрзает, пытаясь нащупать оружие, которого здесь нет. — Ты изменился, — тихо произносит он. И вот в этом и заключается проблема. Потому что у Люцифера из его головы нет никаких причин вести себя не как несносный кровопийца, которым он раньше был. Никаких причин делать ему комплименты. Никаких причин быть любезным. Ну, пытаться быть любезным, но всё-таки. Его галлюцинация — сон, или что там — не могла удивить его вот так. — Разве? И это тоже звучит искренне, заинтересованно и как будто нерешительно. Сэм качает головой. — Я не смогу отдохнуть, пока ты здесь, понимаешь? — У меня не получится повлиять на сон, если я не буду в нём, — отвечает Люцифер. — Но я могу сделать как в прошлый раз. Создать его для тебя и уйти. Не гарантирую, что позже в нём что-то не пойдет не так, но ты будешь точно знать, что один. С собственным контролем над сном вдобавок к моему ты будешь в безопасности. — Ты пытал меня десятилетиями, — без обиняков напоминает Сэм, — С чего бы тебе сейчас хотеть помочь? Люцифер кажется слегка разочарованным. — Я уже говорил. Мне что, надо повторить? — Сделай одолжение. — Я ломал тебя, потому что нашел исключительным. Хотел знать, из чего ты сделан; что позволило противостоять мне. То, что я обнаружил, превзошло самые смелые ожидания. Ты — единственный в своём роде. Не только потому, что являешься моим подлинным сосудом, но и сам по себе. Я на самом деле высоко ценю лучшие творения Отца, Сэм. Ты — одно из них. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сохранить тебя. Сэм фыркает. — Сохранить меня? Я не музейный экспонат. Люди меняются, Люцифер. — Верно. Всё лучшее в Творении развивается. Но ты угасаешь, Сэм, а этого я не позволю, — он наклоняется вперёд, источая собственничество и стремление защитить, и в словах почти звучит рык. Сэм вцепляется в единственное, с чем знает, как себя вести. — Я не твоя собственность! Люцифер пристально смотрит на него, словно изучая каждый хрупкий осколок, из которых состоит Сэм, но спустя некоторое время вместо насмешливого, которого Сэм ждет (и боится), его взгляд становится задумчивым. — Полагаю, что нет. Любопытно. Ты был создан для меня, подчинился мне, какое-то время делал то, что я хотел, но за всё это время никогда по-настоящему мне не принадлежал, — он замирает, — Жалость, возможно, но если бы ты сдался, то не был бы и в половину таким удивительным. И ладно, это было в меру жутковато, однако Сэм ощущает, как его ярость испаряется, и на ее место приходит предчувствие. Сюрпризы — это плохо. Дьявол, испытывающий нечто похожее на уважение и не нарывающийся на драку, определенно считается за один из таких. — И что ты хочешь сказать? Что изменил своё мнение и теперь собираешься заключить мир и оберегать меня? Выражение лица Люцифера не меняется, но взгляд внезапно кажется бездонным, напоминая Сэму, что перед ним архангел, древняя сила, старше, чем Земля и, вероятно, столь же великая. — У меня было много времени на раздумья, Сэм, — тихо произносит он. — Несколько лет. По времени Клетки это сколько, два-три века? Не говори мне, что это тебя изменило, ты уже просидел там тысячелетия.  — Намного дольше. Время летело быстрее после того, как ты исчез. Даже для меня это стало похоже на вечность. Я устал, Сэм. Я наконец-то на свободе, и в этот раз никаких обязательных сценариев. В это действительно так трудно поверить, что, имея выбор, я решил созерцать, а не разрушать? — он пожимает плечами, — На данный момент, по крайней мере? И… так. Это было уже слишком. Звучало настолько же вероятно, как и альтернативная теория о том, что его мозг в конце концов отключился, решив, что с него достаточно, и теперь развлекал его чем-то приятным в качестве разнообразия. Учитывая прошлый опыт невменяемости, и удивляться не стоит, что это опять Люцифер. — Сэм. Какой сон ты хотел бы увидеть? — мягко напоминает ему Люцифер, когда он некоторое время ничего не говорит. Сэм колеблется. Часть его хочет настаивать, что от Люцифера ему ничего не нужно. Ему хорошо известно, что принимать от него что-либо опасно. Предложение избавиться от постоянных кошмаров звучит заманчиво, что, в общем-то, закономерно. Но к тому же это возможность проверить его силы — его существование — и не то чтобы Сэм раскроет что-то, о чём настоящий Дьявол ещё не знает. — Природу, — говорит он. — Тихое место. Без людей. Без обязанностей. Только… я. — Как пожелаешь.

o.O.o

И вновь ночь. Высокие сосны поскрипывают на слабом ветру, небольшой костерок даёт достаточно тепла для уюта и достаточно света, чтобы осмотреться. Он в походе и, судя по всему, сидит на спальном мешке. В сторону отставлена сковорода с остатками ужина. Сэм оглядывается по сторонам, ища следы присутствия Люцифера или любой другой опасности, и ничего не находит. Когда он вновь поворачивается к огню, сон вокруг него заканчивает достраиваться. Они отдыхают после удачной охоты. В лесу, насколько это возможно, безопасно. Дин здесь же, молча лежит на своём спальнике, голова покоится на одной руке, в другой — пиво. Им так давно не было по-настоящему уютно рядом друг с другом, что у Сэма уходит некоторое время на то, чтобы действительно расслабиться. Но проходит несколько минут, и Дин всё ещё ничего не говорит. Сэм перестает смотреть на него и вместо этого прослеживает направление его взгляда. Он проводит так оставшиеся несколько часов сна, то разглядывая звезды, то огонь, то наблюдая за Дином, который кажется блаженно безмятежным. Сэм просыпается таким отдохнувшим, каким не помнит себя за последние несколько лет, и ни на шаг не ближе к разгадке, реален Люцифер в его голове или нет.