Куда нам дальше идти

Сверху битва кажется вовсе не такой напряжённой, какой могла быть. По большей части, потому что Метатрону нет до неё дела. Похоже, предполагалось, что те немногие ангелы, что сражаются за него, сдержат Михаила, пока Писарь, призывая всю свою немалую силу, пытается прорваться в Сад. Сама ткань Небес стонет под его напором. К счастью, большинство из его солдат не горят желанием отдавать за него свои жизни, а Михаил в свою очередь не намерен целенаправленно их забирать, прорубаясь сквозь ряды. Зная Михаила, дело тут в равной степени как в нежелании убивать своих родных, так и в понимании, что тогда он столкнётся лицом к лицу с врагом, способным уничтожить его одним щелчком пальцев. В пробивании прямой дороги сейчас просто нет смысла. Напрашивается вопрос: как Кастиэлю проникнуть в Сад, пока Метатрон ломится во врата? Глубоко задумавшись, Кастиэль приземляется в стороне. Крылья его трепещут. У всплеска энергии после открытия Небес было своё ограничение. Он вновь способен летать, но только по Раю, не слишком быстро и не очень долго. Интересно, что на что ещё он способен вновь. Получится ли поговорить по «ангельскому радио», как зовёт его Дин? Когда Рай был заблокирован, связь была искажена, нестабильна и непредсказуема. Послание то доходило до меньшего или большего числа ангелов, чем нужно, то вообще не достигало никого. По прошествии месяцев фракции нашли друг друга и установили иные, более надёжные способы общения, и фоновый шум Войска стал едва слышим. Стоит попробовать. Сконцентрировавшись, Кастиэль мысленно тянется к одному-единственному брату, отчаянно надеясь, что не оповестил тем самым Метатрона о своём присутствии и планах. — Гадриэль. Гадриэль, ты меня слышишь? Тишина — и вдруг всё его существо пронзает боль, сильнее всего отдаваясь в спине. Лишь эхо этой боли заставляет его оцепенеть и замереть на месте. Затем раздаётся слабый и неуверенный голос. — Да. Кто это? Вопрос застаёт его врасплох, но затем приходит облегчение. Это и правда Гадриэль. Лишь он один мог так долго быть в изоляции от ангелов, что стал неспособен отличить их по голосу. Они как-то раз говорили, но то было в Раю лицом к лицу, а это всегда ощущается немного по-другому. К тому же Гадриэль звучит так, словно едва остаётся в сознании. — Кастиэль. Брат, мне нужна твоя помощь. Ещё одна волна боли. — Боюсь, сейчас мало что в моих силах. — Мне нужен лишь совет, — уточняет Кастиэль. — Когда-то ты охранял врата Эдема. Ты не знаешь, есть ли в стене какая-то лазейка? Вновь тишина на другом конце длится так долго, что Кас боится, что потерял контакт. К тому же ему приходится следить за тем, как много он раскрывает. Ведь хоть он достиг Гадриэля, как и хотел, уверенности, что никто не подслушивает, у него нет. — Какова обстановка? — Люцифер в Раю. Метатрон пытается попасть внутрь, потому я не могу пройти через врата. Михаил сражается с силами Метатрона, но даже если он пробьётся к Писарю, не думаю, что у него получится отвлечь внимание достаточно, чтобы я успел проскользнуть. Мне нужно быть в Эдеме для уничтожения заклятия Метатрона, потому что, если верить нашему источнику на базе, в нём он использовал мою Благодать. Возможно, я единственный, у кого получится его снять. — На данный момент в Рай ведут лишь одни врата, — уточняет Гадриэль. — Да. — Значит, Люциферу удалось перенести Эдем ближе ко входу на небеса. — Да, — повторяет Кас, сдерживая нетерпение. Они обсуждали это во время планирования: что, вероятнее всего, Метатрон тянет силу из самого Эдема. Именно там самое защищённое место из всех в центре Небес. Михаил и Гадриэль вдвоём сообщили остальным, как призвать Эдем на месте Сада, так, что войти сможет лишь тот, кому они позволят. Гадриэль серьёзно ранен, что объясняет его замедленную реакцию, но Кастиэль боится, что не сможет долго удерживать связь. На другой стороне слышится тяжелое дыхание. Конечно, это, должно быть, лишь плод его воображения. Кас так привык к телефонам, что разум сам заполняет пространство звуками, которых в телепатическом общении ангелов не бывает. — В таком случае Люцифер сейчас Страж Эдема, — наконец говорит Гадриэль, и Кастиэль заранее решает не пытаться понять, какие эмоции должен испытывать он, придя к этому заключению. — Стена, что он охраняет, неприступна ровно настолько, насколько он хочет. Тебе не нужно быть у врат, чтобы войти. Он способен создать лазейку в любой части стены, если ты убедишь его это сделать. Связь замолкает, словно захлопывается дверь. Из-за того ли, что Гадриэль был не в силах больше её поддерживать, или не хотел, неясно. Кастиэль благодарит его, как бы то ни было. На то, чтобы незамеченным пробраться на другую сторону Сада, у него уходит почти целая минута. Все пути в Раю ведут в центр, но лишь некоторые позволяют с себя сойти. Ко времени, когда стена Эдема наконец-то возникает перед ним, он устал словно чайка, летевшая против бури. Но так, по крайней мере, Кас относительно уверен, что за ним никто не следил. Значит, его разговор с Гадриэлем ушей Метатрона не достиг. Он касается барьера руками, чтобы попытаться понять, что происходит внутри, и слегка отдохнуть. Но медлить нельзя. Затем снова сосредотачивается в надежде достичь нужного ангела. — Люцифер, это Кастиэль. Ты меня слышишь? В ответ раздаётся заинтересованный гул установившейся связи. Кас качает головой. — Мне нужно что-то ещё. Я должен убедиться, что это ты. На такое требование ангел реагирует, не пытаясь скрыть весёлое изумление. — Я слушаю, братец. Слова застревают у Кастиэля во рту. Он представлял нынешний голос Люцифера, как угодно, но не так: не ясным и чистым, каким он был в начале всего. По этой самой причине существо, гордое неспособностью открыто лгать, зовут Принцем лжи. Таким голосом говорят очевидные истины. Он убеждает без тени обмана. Голос этот вызывает к жизни воспоминания о последнем споре старших архангелов. Как Михаил взывал к долгу, обещая триумф, в котором звучал отголосок божественной силы. И предостережение Люцифера, пророчество всех будущих людских проступков, описанное столь живо, словно всё это уже свершилось. Оба они попросили родных поступить, как правильно. Один — подчиниться Богу, второй — спасти чистоту Творения. Кастиэль не слишком горд тем, что выбрал сторону из верности не Отцу, но близким друзьям. Ему просто повезло, что те — большинство из них — принадлежали стороне Михаила. Возможно, уже тогда в нём было слишком много человеческого, раз личные связи были ему важнее великой цели. — Кастиэль? Он обрывает череду воспоминания. — Да. Люцифер, мне нужно, чтобы ты впустил меня. Наш источник на базе сообщил, что в заклятии, соединяющем Метатрона с Небесами, скорее всего, была использована моя Благодать. И что у меня самый высокий шанс вынуть её. — Ммм. Забавно, что Сэм Винчестер воззвал ко мне и сообщил, что сейчас ты можешь быть на стороне Метатрона. Кас раздражённо выдыхает. Осторожность Люцифера понятна, хоть и несвоевременна. — И я это слышал, потому и покинул битву. Ты можешь удостовериться у Михаила, но я не знаю, насколько связь сейчас надёжна. Я уже дважды рискнул и не могу быть уверен, что нас никто не подслушает. — Дважды? — Гадриэль. Именно от него я узнал, что ты можешь впустить меня там, где я сейчас нахожусь. Люцифер, с заклятием Метатрона что-то получается? Если нет, наш единственный шанс — впустить меня. Согласен, это риск, но, если не отсечь источник его силы, мы так или иначе проиграем. И вновь в ответ слышится лишь смутный гул, на этот раз задумчивый. Люцифер не обрывает связь, но и стена под ладонями Кастиэля не становится тоньше ни на йоту. У Люцифера уходит несколько минут то ли чтобы принять решение, то ли понять, как создать проход. Кас чувствует, как в сражении гибнет ещё несколько их родных. Он протискивается сквозь возникшую перед ним дыру и мчится к старшему брату в центр Эдема, по пути видя души, что Люцифер привёл с собой. Большинство из них просто бродят по окрестностям в восхищении, но некоторые сторожат и укрепляют стену. Ему остаётся только представлять, как всё выглядит со стороны врат. Люцифер настороженно рассматривает его, когда он подходит ближе, но Кастиэль едва удостаивает брата взглядом. Кевин был прав. Из низкого, необработанного источника, журчащего в тени окружающих деревьев, к нему взывает его собственная Благодать. Воодушевлённый, он тянется к ней. Ничего не происходит. Он ощущает её на кончиках пальцев, чувствует притяжение, но не в силах взять её, не в силах поглотить. Она в ловушке, переплетённая с тканью Небес, и исследуя чары, Кас понимает, в каком отчаянном положении все они находятся. Быть в центе Эдема — словно держать все Небеса у себя на ладони. И от состояния их Кастиэля бросает в дрожь. Безопасные оболочки, что оберегают души добрых и праведных, истончились и местами неустойчивы. Из прорех недоумевающие души попадают в бесконечные коридоры и другие, совсем невообразимые места. Эдем полон тонких трещин, волны дрожи прокатываются по нему, грозя обрушить почву у них под ногами. И фонтан в центре плещет всё выше и сердитей, пока Метатрон продолжает борьбу и без конца тянет и тянет силы из заколдованного источника. — Давай попробуем ещё раз, — предлагает Люцифер. Кастиэль кивает и старательно повторяет за ним. Две пары ловких пальцев и два быстрых ума пытаются искоренить чары Метатрона там, где он высасывает энергию из Небес, словно паразитирующая лиана. Благодать вплетена очень плотно. Она невыносимо манит. Отвечает ему, тянется и даётся в руки легче, чем Люциферу, но всякий раз, как Кастиэлю кажется, что она освобождена, она вдруг ускользает из рук обратно в источник. Они пробуют три разных подхода, и ни один не срабатывает. Все Небеса дрожат. Ангелов гибнет всё меньше. Похоже, они просто стараются удержаться и готовятся улетать на слабых, едва только возвращённых крыльях. — Кастиэль, — странно тяжелым тоном обращается к нему Люцифер. Кас оборачивается — и прежде, чем он успевает среагировать, раздаётся серебряная вспышка, а за ней следует знакомая боль. Она пронзает его горло. Парализованный, он может лишь смотреть, как протянутой рукой Люцифер извлекает из него чужую Благодать. От очищения Кастиэля накрывает паника. Грубые края, что отравляли его с тех пор, как он забрал чужую сущность, обжигают и царапают на выходе. Без них он очищен, но также пуст. Бессильная оболочка ангела. Люцифер изучает его с холодным, отрешённым любопытством. Пару мгновений Кас ненавидит себя за то, что опять попался на чью-то уловку. Затем Люцифер обхватывает его ладонью за затылок и склоняет лицом к источнику. — Вдыхай. Дважды просить его не приходится. Это инстинкт, естественная реакция на присутствие родной Благодати. Он делает вдох, и она льётся внутрь — никаким узлам и переплетениям чар Метатрона не под силу её удержать. Под веками взрывается свет, словно восход солнца над тёмной гладью океана — триумф и сила, песня и исцеление, она заполняет дыры внутри него, о существовании которых он и не подозревал до сих пор. Но это чудесное ощущение слишком быстро сходит на нет.

o.O.o

Люцифер наблюдает за тем, как брат выпрямляется, встряхивается, будто мокрая кошка, взвинченный, но в то же время наконец-то цельный. Теперь при взгляде на него он ощущает не странную неправильность, а некоторую гордость. Однако он слаб. По всей видимости того, что осталось от его Благодати, недостаточно, чтобы вернулись прежние силы. Сейчас он один из низших рангов, и Люцифер не уверен, что когда-то это изменится. Но, по крайней мере, теперь он в схожем положении, что и бывший архангел. Он лишился прежней мощи, однако больше не искалечен. Люцифер решает, что это можно счесть за одну из хороших вестей. Самая главная заключается в стремительно успокаивающемся источнике. Заклятие Метатрона быстро разрушается без ключевого звена. Небеса всё ещё дрожат, но эта дрожь хотя бы больше не усиливается. Люцифер пожимает плечами, не в силах скрыть удовольствие от собственного поступка. — Извини. Я видел, что Благодать тянется к тебе, но не может найти место. Пришлось освободить его. Кас ещё сильнее хмурится. — Мог бы меня предупредить. — И ты бы напрягся, из-за чего изъять ту Благодать было бы намного труднее. Не говоря уже о том, что он сомневался, что Кастиэль бы доверился ему. Кас всё ещё пристально смотрит на брата, и Люцифер готовится к неизбежному вопросу. Отвечать на него он не хочет, потому что нет, он не был уверен, что получится. Кастиэль лишь кивает. — Спасибо. Звучит очень похоже на уступку и немного — на милосердие. Если судить по напряженной линии его плеч, не развивает тему дальше ангел намеренно. Может, потому что он уже понял, каков был ответ. Может, не хочет уточнять, чтобы не нарушить установившееся между ними хрупкое перемирие. — Пошли отыщем Михаила. С этим решением Люцифер абсолютно согласен. Они прибывают как раз вовремя, чтобы увидеть, как Ханна берёт под стражу оставшихся солдат Метатрона. Михаила нигде нет. Оказывается, он отправился за Метатроном, когда тот вдруг бросил атаковать и сбежал. Брат взял с собой нескольких самых быстрых и относительно невредимых ангелов, но шансов, что им удастся поймать Писаря, всё равно мало. В отличие от них Метатрону знакомы все его тайные ходы на Небесах. Конечно, Михаил не был бы собой, если бы сдался так легко. И кто знает, быть может, ему всё-таки повезёт. Тем временем, задача поддерживать хоть какой-то порядок ложится на плечи Люцифера, Ханны и Кастиэля. Они неплохо справляются. Сначала ухаживают за раненными с обеих сторон. Затем отсылают сражавшихся за Метатрона ангелов в темницу — временно, хотя бы до тех пор пока всё не уляжется. Ханна предлагает пока оставить души помогших в битве людей там, где они есть, главным образом, потому что Эдем и безопасен, и окружен стенами, так что они не разбредутся. По крайней мере, такие причины называет она, хотя, подозревает Люцифер, дело, скорее, в том, что те заслужили награды и достойного ухода по возвращении Михаила. Кастиэль предлагает отправить часть их сил осмотреть состояние Небес и собрать рассеянные по территории души и сам вызывается пойти с одной из групп. Это напоминает Люциферу, что кому-то также следует взглянуть на границу между Небесами и Завесой. Вскоре все ангелы расходятся каждый по своим делам. Люцифер располагается у эдемских врат, чтобы координировать их усилия. Он держит рядом Ханну, в основном чтобы отвести подозрения, что он хочет взять Рай под свой полный контроль. Спустя пару часов прибывает Михаил. Он изнурён и, как ожидалось, с пустыми руками, но высоко держит голову ради своих подчинённых. Люцифер встречает его около врат и молча приветствует — лбом ко лбу, переплетёнными крыльями, — на долгое мгновение позволяя себе насладиться тем, что они оба здесь, они живы и победили. Затем он отступает, улыбаясь, отчитывается по состоянию Небес и отправляется к ближайшему порталу на Землю. Он хочет быть первым, кто сообщит новости Сэму Винчестеру.