Любовь побеждает время

Яков домой так и не возвращался… Уже густые сумерки медленно спускались на землю, небо потускнело, солнце спряталось за горизонтом. После обеда Анна вышла погулять в саду, но уже через несколько минут вернулась и заперлась у себя в комнате, к ужину не вышла. Родители были крайне обеспокоены и пропажей зятя, и внезапной переменой в настроении дочери. Один раз они постучали в комнату к дочери, попросили объяснить в чём дело, но Анна сначала сказала, что расскажет обо всём завтра, а потом и вовсе замолчала, не отвечая на вопросы. Родителей, которые уже были готовы ломать дверь, обеспокоенные долгим молчанием по ту сторону, но их остановил дядя. Пётр Иванович видел размолвку Анны и Якова в саду, потом заметил букет, стоящий чуть ли не в дальнем конце дома, и обо всем догадался. Он поспешил уверить родителей Анны, что покончить жизнь самоубийством их дочь не собирается, и те, более или менее успокоенные, вернулись к домашним делам. Сам же дядя постоял ещё немного у комнаты, потом решил, что ему тоже лучше удалиться и ушёл. Анна лежала на постели и смотрела в белую стену, иногда гладя её пальцами. Часы-ходики за её спиной тихонько пробили девять часов. Этого тихого звука стало достаточно для того, чтобы Анна сначала замерла, а потом вскочила с постели и подошла к окну, которое выходило в сад. Но дорожка, ведущая к дому, была пуста, и Анна, вздохнув, обессиленно облокотилась на оконный косяк. В её голове вновь побежали картинки-воспоминания, как лента в кино. Воспоминания о сегодняшнем утре, Тополеве и том самом проклятом букете…. - Анна Викторовна! Примите от меня этот букет! – с этими словами Тополев протянул Анне охапку алых роз, перевязанных лентой. - Нет, извините, - сказала молодая женщина, рукой осторожно отодвигая цветы от себя. - Анна Викторовна! – обиженно произнёс Михаил. – Я прошу Вас! - Михаил, я замужем, я не могу принять от Вас этот букет! - Анна, я просто хотел доставить Вам радость, сделать приятное! Прошу, не отказывайте мне в такой малости! Отказав, Вы обидите меня! Анна покачала головой. - Давайте свой букет, - наконец, вздохнула она и приняла розы. - Но, я прошу Вас, не приходите больше сюда, не ставьте в неловкое положение ни меня, ни себя! Прощайте! С этими словами Анна развернулась и зашагала к дому. Видение прошлого кончилось, далее вспоминать было невыносимо. Анна давно уже поняла свою глупость. - «Я отчего-то даже не мог представить, что Вы настолько… беспечны!», - так он сказал? Нет, я не беспечна, я по-настоящему глупа! – подумала Анна. Сейчас Анне хотелось одновременно и отхлестать Тополева по лицу его же розочками, и бежать по городу искать Якова… - Прости меня, - прошептала Анна в оконное стекло. – Прости! Мне так страшно без тебя! Прошу, вернись! А он всё не возвращался… Время тянулось, как резиновое, Анна словно приросла к оконному проёму, она всё смотрела и смотрела в темноту, желая разглядеть знакомый силуэт, приближающийся к дому, но сад был пуст. Душа Анны болела, требуя его тепла, присутствия, ласки. Анна не выдержала напряжения и заходила по комнате. - А вдруг он умер? Его убили? И он лежит сейчас где-нибудь в канаве в луже собственной крови? – пронеслось у неё в голове. Очень быстро, но достаточно для того, чтобы ужаснуться. Анна глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь не потерять сознание. Воздуха в комнате стало слишком мало, стены давили на неё, свет лампочки навевал дурные мысли… Анна тихо выскользнула из комнаты и проследовала в сад. С наступлением темноты на город опустилась прохлада, а в саду под сенью деревьев было почти холодно. Анна закуталась в шаль, которую захватила с собой перед уходом, и присела на скамейку. По аллеям сада гулял ветер, прохладный, освежающий, над головой шумели листвой деревья. Анна почувствовала, как ветер неприятно холодит щеку. Она дотронулась до кожи и стёрла слезу. Анна даже сама не заметила, как заплакала. Ветер играл с длинными волосами Анны то подбрасывая их вверх, то отпуская, холодил мокрые от слёз щеки и пальцы. Вдруг Анна услышала где-то в стороне приближающиеся звуки. Как будто кто-то приближался к ней по дорожке. Анна незамедлительно вскочила и попыталась вглядеться в темноту. - Кто здесь? – спросила Анна в глубину сада. Ответа не последовало, и Анна отступила чуть назад, под свет одиноко стоящего фонаря. - Анна, - произнёс знакомый голос, и силуэт мужа появился из тьмы. - Яков, - выдохнула Анна и бросилась любимому на шею. - Прости меня, Аня! Прости! – горячо шептал Яков, крепко прижимая жену к себе. – Я – настоящий дурак! Я не должен был так поступать с тобой! Слышишь, прости меня! - Нет, это ты меня прости! Я знаю, я не должна была принимать этот букет! Ты поступил правильно! – быстро заговорила Анна, стараясь подавить рыдания. - Я не должен был быть так груб с тобой! – отвечал ей Яков, гладя её живот и чувствуя, как внутри толкаются дети. Его дети. Их дети. Некоторое время они простояли молча на аллее, обнявшись и прижавшись друг к другу. Потом Анна зарылась пальцами в его жёсткие кудри, провела дорожку из поцелуев от скулы до губ и, наконец, утонула в ласковом поцелуе. Через некоторое время она отстранилась тяжело дыша. Анна почувствовала запах коньяка. Видимо, Яков пил, но немного, потому что на вид был трезв. Алкоголь вообще на Штольмана действовал не так, как на остальных. Он не замутнял его рассудок. - Пойдём в дом, - предложил Яков. – Ты, наверное, замерзла. И они направились к дому. - А ты всё же его оставила, - улыбнулся Яков, указывая на стоящий в вазе букет. - Ну, конечно, оставила! – Анна с укоризной взглянула на мужа и тут же произнесла с неподдельным восторгом в голосе: Ты даже не представляешь, как он мне понравился! Он просто… чудесен! И Анна запечатлела на губах мужа короткий поцелуй. - А розы где? – осторожно спросил Яков. - Не знаю, - пожала плечами Анна. – Я их Прасковье отдала. - Она, должно быть, была счастлива, - сказал Штольман, и они с Анной рассмеялись. - А, знаешь, Яков,- неожиданно серьёзно произнесла Анна, прижавшись к груди мужа. – Я сегодня так испугалась! Я вдруг представила, что ты мёртв. На глаза Анны вновь навернулись слёзы, когда перед глазами снова возникло страшное видение. Яков взял её за подбородок и, посмотрев в глаза, произнёс: - Я тебя не покину! Никогда, слышишь? Я всегда буду с тобой, потому что я люблю тебя! И никому не отдам! С этими словами он снова прикоснулся к её губам, утягивая в водоворот поцелуя.