The Butterfly Effect

Колючая ткань повязки, покоившаяся на веках, докучала ему. Его глаза, нет — глаза Итачи, неприятно чесались. Быть может, виной тому разыгравшееся воображение, но что-то во всей этой пересадке было мерзким, грязным и неправильным. Возможно, его глаза были инфицированы. Должно быть в этом все дело. Что ты делаешь, маленький брат? — Заткнись, — пробормотал он в темноту. И все же не мог перестать задаваться вопросом, что же он все-таки делал. Сидел, ожидая, когда его зрение вернется к нему? Почему Мадара не нашел медика, чтобы ускорить этот процесс? В его интересах держать тебя выведенным из строя. Саске не мог честно ответить, что знал о дальнейших планах Мадары, и поэтому с чуждым ощущением в груди сказал себе, что ему на это плевать. Ему действительно было плевать. До тех пор, пока он не сразится с Наруто и наконец, наконец не впечатает того лицом в землю, ему все равно, что там задумал Мадара. По крайней мере пока. Он разберётся с ним в последнюю очередь. Я тоже их всех ненавидел. Были времена, когда я желал отомстить… В его голову вторгся еще один непрошенный и нежеланный голос. Один неверный шаг и, может быть, я бы пришел к такому же чудовищному решению, как и ты. И это чудовищное решение? Месть… справедливость: в чем разница? Коноха уничтожила его семью, превратила в монстра человека, которого он любил больше всех в своей жизни. Да вся его жизнь была построена на лжи. Борясь с тугим чувством в горле, Саске сомкнул челюсти и сжал пальцы в кулаки. Он ненавидел тот факт, что не мог видеть. Слепота, хоть и временная, останавливала его впервые с тех пор, как Мадара обрушил ужасное бремя правды на его плечи. Ясность, что он ощущал ранее и четкое видение будущего сейчас были затуманены. Он вспоминал свои собственные слова, стальную решимость в голосе. Не имеет значения, что ты скажешь. Мое решение уже не изменить. Я собираюсь убить тебя и каждого в Конохе! Почему эта уверенность не возвращалась к нему теперь? *** — Сакура, — для человека, который вечно опаздывал, Какаши был слишком нетерпеливым. Он стоял в крошечной гостиной девушки, его рука покоилась на бедре, а единственный видимый глаз выдавал скрытое раздражение. — Да, сейчас, — она махнула рукой через открытую дверь, ведущую в ее спальню, но так и не пошевелилась. Вместо этого она пристально осмотрела себя в зеркале. Впервые Сакура была обличена в полностью черную униформу ниндзя, на которой не было и следа от привычных ей красного или розового оттенков. Поверх она надела зеленую жилетку — ту, что так любил ее учитель. Материал отдавал неприятным раздражающим ощущением — ранее ее никогда не носили. Катана была привязана к спине. Время идти, идиот, — подумала она, рассматривая фотографию в руках. Та выглядела помятой и несколько запачканной с тех самых пор, как девушка по необъяснимым причинам извлекла ее из рамки недели назад. — Сакура, я понимаю, что ты моя лучшая ученица, но серьезно. Опоздать на войну — это немного чересчур даже для твоих попыток подражать моему мастерству. — По крайней мере, теперь вы знаете, что мы чувствовали всякий раз, как вы опаздывали на тренировку на 3 часа, — рассеянно ответила она, наконец принимая решение. — Я думал, ты догадываешься, что сейчас все немного по-другому, — саркастично произнес Какаши, когда она появилась в гостиной рядом с ним. — Нам лучше поторопиться. Цунаде оторвет мне голову, если мы не придем к полудню. Сакура не сдержала улыбки при мысли, как двое ее учителей могли вцепиться в глотки друг друга. Ей было интересно, кто бы вышел из этого победителем — девушка знала, что никто не способен выстоять перед взрывным характером и огромной силой Хокаге, но Какаши был феноменально хорош в том, что она бы назвала словом «ускользать». Цунаде покинула Коноху три дня назад, отправившись в назначенную точку для сбора пяти стран, и оставляя на Какаши и Шизуне мобилизацию всех шиноби деревни. Гражданские ушли тоже. И сегодня — тот день, когда деревня полностью опустела. К лучшему или худшему, но ожидание было практически закончено. Война приближалась. Ее друзья поджидали их у главных ворот, сгруппировавшись по своим изначальным составам. На каждом была одета идентичная комбинация черной одежды и зеленой жилетки. Вблизи от них держались и другие ниндзя — мрачные АНБУ и джонины переговаривались группками по два-три человека, а чуть дальше несколько отобранных генинов неуверенно бродили среди взрослых. — Пошевеливайся, лобастая! — Ино завопила в ту же минуту, как только Сакура и Какаши появились в поле их зрения. Что-то было такое в ее старом прозвище, что на мгновение разрушило напряжение, которое уже начинало душить. Шикамару закатил глаза, Неджи закрыл лицо ладонью, а Тен-Тен фыркнула со смеху. — И-Ино, — запротестовала Хината, — это не очень вежливо. — Все девушки знали, как когда-то Сакура ужасно комплексовала из-за своего большого лба, за что блондинка и прозвала ее «лобастой». — Заткнись, Ино-свинина, — в ответ съязвила она, останавливаясь рядом. — Истинной леди положено опаздывать, но ты, наверное, не знаешь, — за ее плечом неожиданно возник Сай, всем своим видом излучая любопытство и уже открывая рот, чтобы задать интересующий вопрос. Он закрыл его сразу же, как только встретил угрожающий взгляд Сакуры, явно не суливший парню ничего хорошего. — Молодец, — вполголоса сказала она, — ты прогрессируешь. — Сай все еще не улыбался, но его темные глаза выглядели менее пустыми, чем раньше, а лицо больше не было похоже на маску. Теперь он выглядел живым. И был еще одним человеком в списке тех, кого она не может потерять. Какаши положил руку на оба их плеча и сейчас все смотрели на него, как на круги на воде. Он кивнул — четкий сигнал и все старшие ниндзя тотчас двинулись с места, за теми из соображений безопасности уже спешили генины. Сакура и ее друзья затаили дыхание в преддверии своей неизбежной участи — отправления. Казалось, воздух содрогнулся, как только они взлетели на деревья. Сакура в последний раз задержала взгляд, оглядываясь на безлюдные улицы и пустые крыши домов, прежде чем те окончательно скрылись из виду. Кумогакуре была горной деревней со скалистыми пейзажами и скудной растительностью. Или, вероятно, так казалось Сакуре, которая выросла в краю зеленых лесов и высокой травы, покрывавших земли Конохи. Как только шиноби добрались до отвесных гор, открывавших путь к деревне скрытого облака, девушка ощутила себя ужасно беззащитно. И она была не единственной, кто чувствовал подобным образом. Киба, ушедший вперед от их группы, недоверчиво принюхивался, рассматривая окрестности. Он резко мотал головой, пристально всматриваясь по каждому направлению. Шикамару стиснул руки в карманах, а позе копирующего ниндзя явно не хватало привычной расслабленности. — Я буду чувствовать себя намного лучше, когда мы, наконец, доберемся до этой проклятой деревни, — тихо пробормотала Ино, обращаясь к подруге. — Кажется, отсюда нас видно за тысячу миль. С таким же успехом можно было прикрепить себе на лоб объявление «Ниндзя Конохи побьют вас в свое свободное время». Блондинка споткнулась на сыпучей породе, и Сакура машинально дернулась, чтобы удержать ту от падения. Тем не менее сейчас ее глаза фокусировались на Хинате и Неджи. Между страной Молнии и кланом Хьюга была практически кровная вражда, и Сакура внезапно испугалась, что пробудившиеся воспоминания не сулят ничего хороших для кузенов. Над движущейся процессией витала тонкая атмосфера напряжения. Больше чем когда-либо Сакура хотела, чтобы Наруто сейчас был с ними. Он всегда являлся настолько шумной и неугомонным личностью, что запросто сумел бы разрядить эту нервозность. — Осторожнее, свинка, — произнесла она, — ты становишься параноиком, — Ино скорчила рожицу, и между ними снова воцарилось тяжелое молчание. Каждый прислушивался к любому звуку, который мог оказаться подозрительным. Как только, наконец, в поле зрения шиноби возник пункт назначения, все смогли выдохнуть с облегчением. Деревня уже пестрила ниндзя из самых разных стран. Несмотря на немалое расстояние Сакура могла разглядеть довольно роскошный шатер, сразу же идентифицировав по вышитым на лицевой стороне листьям его хозяйку — Цунаде. Какаши вел их сквозь бормочущую толпу, держа девушку рядом с собой и бросая по сторонам предупреждающие взгляды. — Сакура! — Знакомый голос раздался откуда-то справа от нее. Она остановилась, глядя в том направлении. — Темари, — светловолосая девушка появилась с улыбкой на лице. Чуть позади стоял Канкуро в привычной боевой раскраске. — Привет, — она попыталась улыбнуться, но результат получился уж слишком вымученным. Казалось, ее мускулы разучились делать то, что ранее было естественным. — Как давно вы здесь? Канкуро застонав, облокотился на ее плечо. — Уже как несколько дней, Харуно. Гааре нужно было идти, и он вытащил наши задницы вместе с собой. — Он сейчас с другими Каге? — Да. Они в безопасном месте — занимаются последними приготовлениями. Только что выпустили новые банданы, это был какой-то кошмар, — Темари вздохнула и провела рукой по растрёпанным волосам. Она повернулась к Какаши. — В любом случае, мы отведем вас в нашу штаб-квартиру, там можете обустроиться и подготовиться. — Благодарю, — Какаши кивнул и лениво побрел за девушкой. Рука Канкуро все еще покоилась на плече Сакуры, и он ухмыльнулся, заметив катану за ее спиной. — Что, выучила несколько новых фишек? Одной чудовищной силы уже мало? — Новые или нет, но я все еще помню, как остановить твое сердце подергивая несколькими пальчиками, — ответила она с непроницаемым лицом. На что парень буквально согнулся от смеха. — Малышка, я бы хотел тебя в своей команде. Буду чувствовать себя намного лучше, зная, что ты прикрываешь мне спину. — Малышка? — Конечно. Имею полное право называть тебя так, я же старше, Харуно. — Иногда я жалею, что спасла тебе жизнь, — кисло ответила она. На мгновение, на одно мгновение, у нее практически получилось забыть, по какой причине они собрались все вместе. Но это мгновение было недолгим. *** Саске приснился сон. Ему снилось, как отец, мать и Итачи сидели за обеденным столом на кухне, ожидая его прихода. Как это было в любой другой день. Микото тепло улыбалась, Фугаку выжидающе смотрел на него, а ласковые глаза брата подзывали подойти поближе. Яркий солнечный свет лучами переливался над раковиной. Однако стоило Саске приблизиться, как их кожа тут же начала покрываться черными трещинами, те пробирались сквозь их лица, а за спинами вырисовывалась тень. Кровь брызнула на стены. Мальчик отшатнулся, и крик ужаса вырвался из его горла. Саске! — Знакомые голоса звали его, и он отвернулся от тьмы. Вдалеке он сумел различить три фигуры, они махали ему. Один — высокий и худощавый с оранжевой книгой в руках; второй — неприятный мальчишка с широкой улыбкой, кричащий что-то и подпрыгивающий на месте и последняя — розоволосая девочка, прижимающая к груди руки. Они стояли посреди зеленых деревьев, три фигурки посреди леса. Саске! — С каждой секундой они становились все отчетливее и отчетливее, мелкие детали бросались в глаза. Во рту по-прежнему ощущался медный привкус крови, но Саске чувствовал, как тьма постепенно отступает. Саске! — Звала седьмая команда. — Возвращайся домой.