The Butterfly Effect

Нетерпеливое ожидание было сродни огню, бушевавшему в его венах. Саске сжал кулаки и повернулся к окну, не видя ничего, кроме черного гнева в отражавшихся в стекле глазах. Шесть недель. Прошло шесть мучительно долгих недель, и ничего не было сделано. Ничего не поменялось. Хокаге, обещавшая ему правосудие, не сделала ничего, кроме того, что продолжала держать его взаперти как птицу в клетке. Он был заложником. Его клан все еще оставался кровавым пятном на земле, а Итачи в глазах деревни, ради которой пожертвовал всем, выглядел не больше чем монстр. Обманщица! – Думал он, вспоминая серьезный взгляд женщины. Обманщица! Обманщица! Его глаза не в первый раз переместились на катану, лежавшую у стены. Перепрыгнуть пару крыш и перерезать ни на что не годным старейшинам глотки было слишком просто. Никто бы не смог остановить его. Никто, кроме него самого. За окном небо уже практически почернело, и Саске видел ярко сияющие звезды. Весь мир успокаивался, готовясь погрузиться в сон. Она еще не вернулась. Когда Наруто впервые сообщил ему, что Сакура живет в квартире этажом выше, Саске не знал, что думать. Как бы то ни было, он никогда не видел ее полностью – лишь розовую вспышку, когда девушка приходила и уходила, причем всегда в удивительно нелепые часы. И это пятно ее надоедливых розовых волос, проносящихся мимо его квартиры, было единственным, что хоть немного облегчало монотонное сидение в четырех стенах. Ну, еще и визиты Наруто. Он нахмурился, склока с Узумаки несколько часов назад все еще была свежа в памяти. – Цунаде-баа-чан делает все, что в ее силах! Маска самообладания, которую Саске носил неделями, начала давать трещины. Вся сила его ярости вышла на поверхность, а пустые обещания и всяческие заверения блондина больше не работали. Его пальцы искрились от Чидори. – Этого не достаточно, – Учиха огрызнулся на своего так называемого лучшего друга. – Ты обещал мне правосудие, Наруто! И где оно? Пока ты и твоя жалкая деревушка блуждаете в своих счастливых маленьких жизнях, жертва моего клана все еще остается непризнанной! – Я знаю, – глаза Наруто излучали серьезность, – я понимаю, что все происходит не так быстро, как тебе бы хотелось, но такие вещи требуют времени! Разъяренный крик сорвался с губ Учихи, когда он бросился на него, чувствуя, как убедительный шепот ненависти заполняет голову. Убей их всех, – говорил он, – убей их и покончи с этим раз и навсегда. Даже когда его ладонь осветились знакомыми искрами молнии, Наруто не сделал и шага, чтобы защитить себя. Он остался на месте, держа руки на поясе, и Саске просто не мог. Потрескивающее электричество разрушило стену между гостиной и спальней, и когда пыль немного осела, Саске осознал, что не может посмотреть другу в глаза. – Уходи, – глухо сказал он, заслоняя рукой глаза и пытаясь затолкать ненависть как можно глубже, – сейчас же. Наруто молча повиновался. Сейчас, сидя в тишине своей квартиры, Саске изо всех сил боролся с горечью, угрожавшей сокрушить его. Он делал это для клана, он хотел справедливости, а не мести и потому продолжал говорить себе это снова и снова. – Я вижу, ты как обычно глуп и жутко нетерпелив. Саске был рад, что пепельноволосый мужчина не мог видеть его лица – особенно приступ гнева в глазах, вызванных этими словами. – Шел бы ты отсюда, Какаши, – прорычал он, засунув руки в карманы и решительно уставившись в окно. Он не видел своего бывшего сенсея с тех пор, как они с Наруто покинули базу альянса несколько недель назад, но какой бы ни была причина его внезапного визита, Саске было плевать. – Наруто упомянул, что ты становишься немного… беспокойным, – привычно медленно протянул Хатаке. – Я подумал, что неплохо бы прийти и вразумить тебя, пока ты не совершил очередную глупость. Саске стиснул зубы, но ничего не ответил. Несмотря на кипящее возмущение, он осознавал, что в последний раз, когда у них состоялось что-то наподобие разговора, с его стороны было сказано много вещей, которые парень не мог забрать обратно. Угрозы расправой, пренебрежительное отношение из-за его владения шаринганом – все эти ядовитые слова, казалось, повисли в воздухе, не признанные, но занимающие все место в мыслях. – Позволь спросить кое-что, Саске, – продолжил его старый наставник. – Тебе никогда не приходило в голову, насколько шатко твое положение в данный момент? В какой опасности ты находишься с тех самых пор, как перешагнул ворота деревни? Саске почувствовал, как на лице возникла презрительная усмешка, и он повернулся, чтобы осмотреть мужчину, стоявшего в центре его полуразрушенной квартиры. – Цунаде не собирается казнить меня. – Я и не говорю о Хокаге, – оборвал он, неожиданно вспылив, – я имею в виду старейшин. Одного упоминания о людях, приговоривших его клан к смерти, о людях, которые фактически разрушили жизни как его, так и его брата, было достаточно, чтобы вызвать у Саске новую вспышку гнева. – В резиденции сейчас очень неспокойная обстановка. Старейшины просто в ярости, что Цунаде вынесла тебе приговор, прежде чем они бы смогли вмешаться. Юридически, они не могут тебе ничего не сделать, и их это просто бесит. – Хорошо, – Саске ощутил, как зловещая ухмылка расплывается по лицу, и не собирался ее скрывать. Все, что причиняло им хоть малейшее беспокойство, вполне устраивало брюнета. Однако Какаши выглядел так, будто хотел ударить его по голове, как он делал с Наруто, когда они еще были генинами. – Включай мозги, Саске. Хомура и Кохару хладнокровно приказали вырезать весь твой клан. Думаешь, они не захотят избавиться от тебя, если узнают, что правда вот-вот всплывет? Он на мгновение замолчал. – Пусть попробуют. – Чтобы ты разделался с любым, кого они пошлют по твою душу? Просто великолепный способ начать очищение имени клана Учиха, ты так не считаешь? Между ними повисла долгая, неприятная пауза, прежде чем Какаши вздохнул и провел рукой по своим серебряным волосам, выглядя внезапно очень усталым. Гнев, казалось, иссяк, и он сутулясь оперся о стену. – Послушай, – начал он, – я понимаю, насколько должно быть трудно доверять деревне, которая предала тебя столь ужасным образом. Но ты должен знать, что Цунаде на твоей стороне. Даже сейчас, пока мы с тобой разговариваем, ее группа следователей работает круглосуточно, собирая доказательства коррупции в Совете Конохи, чтобы мы могли предать их суду. У нас только одна попытка, и все должно быть сделано правильно. Мы не можем позволить себе ошибок. Саске молчал. Ему казалось, что все тратили слишком много времени, ходя на цыпочках вокруг этого проклятого совета, когда все, чего он хотел – просто смотреть, как они расплачиваются за свои преступления. Словно прочтя мысли ученика по его лицу, Какаши устало вздохнул. – Я бы тоже хотел, что бы мы незамедлительно решили вопрос с советом, – тихо продолжил он, – но как бы мы не старались обеспечить твоей семье справедливость, я должен признать, что в данный момент наш приоритет – это твоя безопасность. Много людей жертвовали всем, чтобы сохранить тебе жизнь, и мы бы хотели, чтобы это было не напрасно. Саске ощетинился, не желая больше быть милым. – Просто скажи, что Конохе не выгодно терять шаринган. – Наруто и Сакура были не единственными, кто потратили последние три с половиной года на твое возвращение. Итачи приговорил себя к мучительной жизни изгоя, преступника и убийцы только для того, чтобы спасти твою жизнь. После всего, чем он пожертвовал, ты действительно думаешь, что мы позволим тебе погибнуть, просто потому что у тебя не хватило терпения дождаться подходящего момента? Он невольно вспомнил лицо брата, озаренное лунным светом, слезы, блестевшие на его глазах, когда он обернулся, перед тем как скрыться во мраке ночи. Все эти годы он притворялся психопатом-убийцей, заставляя Саске ненавидеть его, и тем самым пытаясь защитить. Итачи, должно быть, ужасно страдал… Он быстро моргнул и отвернулся, проглатывая тяжелый ком в горле. – Терпение, – тихо пробормотал бывший учитель, – она почти готова. Под «она» как предположил Учиха, Какаши имел в виду блондинку, пышногрудую Хокаге, явно не питавшую к нему особой любви. – Как скажешь, – проворчал он, резко отворачиваясь. – Это значит, что ты согласен придержать свои истерики на данный момент? Наруто и Сакура и так постоянно находятся под стрессом, не говоря уже о том, что им приходится беспокоиться, что ты в один прекрасный момент решишь провести своим лезвием по горлу старейшин. Саске уже жалел, что выместил свою злость на блондине. Если бы не его непоколебимая вера, не его несокрушимая настойчивость, он бы, наверняка, остался в темной дыре, где все, что он когда-либо любил, было уничтожено и брошено ему как кость – причина, по которой он желал ненавидеть этот мир и смотреть, как тот пылает в огне. Но Сакура… насчет ее беспокойства он не мог сказать то же самое. Всего несколько месяцев назад она искала его с явной целью убить. Он не мог забыть ехидные слова, которые вылетели из ее рта посреди той ночи, к тому же девушка не пошевелила и пальцем, чтобы навестить его, хотя жила всего лишь этажом выше. Да, на его подоконнике кто-то заботливо оставил помидоры, но Саске начинал думать, что это, в конце концов, мог быть и Узумаки. – Не пытайся добиться моего послушания ради них, – ответил он, – команда семь больше не существует. К раздражению Учихи, казалось, что его старый сенсей слышал слова, которые брюнет никогда не произнес бы – он всегда умел смотреть сквозь и видеть всю подноготную. Его глаза опустились на пол и при других обстоятельствах – если бы Саске все еще был его любимым учеником и никогда не предавал Коноху, никогда не пытался убить своего лучшего друга и товарищей по команде – он подумал, что Какаши взъерошил бы его волосы как в старые времена. Вместо этого учитель отошел от стены, засунул руки в карманы и посмотрел на него с почти невыносимой грустью. – Команда семь никогда не оставит тебя, Саске. Они все еще заботятся о тебе. Оба. Его грудь напряглась, но он не собирался давать Какаши хоть чуточку удовлетворения от осознания, что его слова повлияли на Саске. Что кто-либо из них мог воздействовать на его счастье. – Если тебе нужны доказательства, спроси себя: почему Хокаге предоставила тебе квартиру в том же доме, где живет Сакура? – Я полагаю, что у нее просто отвратительное чувство юмора, – пробормотал он, глядя в окно. Саске чувствовал, что Какаши собирается уходить. – Возможно, – просто ответил он, – но я склонен думать, что Цунаде рассчитывает на то, что пока Сакура рядом, никто из подчиненных старейшин не сунется к тебе ближе чем за сто футов. Саске не смог сдержать насмешливое фырканье. Конечно, – подумал он, вспоминая, что девушка проводит свое время где угодно, но только не в собственной квартире. Какаши с сожалением посмотрел на него. – Ты ведь так до сих пор и не заметил, не так ли? Саске в недоумении поднял бровь. – Не заметил что? – Гендзюцу. Сакура наложила его на весь этаж, – несмотря на то, что Учиха не видел его лица, он знал, что учитель улыбается. – Возможно, последняя цепочка событий вынудила ее принять неправильные решения, Саске, но не думай, что произошедшее в стране железа означает, что она перестала заботиться о тебе. И не важно, как сильно она старается доказать обратное.