Ключ от всех дверей

      Начинать разговор с изначально агрессивно настроенным собеседником — крайне плохая идея. Тем более, пытаясь оправдаться. С другой стороны, ответная словесная атака может спровоцировать его на применение физической силы. И как быть? Довериться судьбе?       Я молча сверлил взглядом Хувса, перебирая в уме варианты.       — Откуда ты меня знаешь? Я вот твоей морды припомнить не могу, а у меня память хорошая, — уже спокойнее спросил жеребец, пытаясь встать.       — Встречались. Давно. Еще до…       — Один из клиентов по ремонту? — наконец, ему удалось опереться на ящик и сесть.       Хувсу хорошо досталось — с носа его стекала кровавая струйка, а один глаз заплыл. Еще и падение с крыши. Как он себе ноги не переломал?       — Да. Часы ремонтировал. Я по, — киваю себе на круп, — крупным механизмам специализируюсь. А эти шестеренки мелкие…       — Конечно. Не каждый земнопони сможет с часами работать, — кивнул тот, ударяясь в воспоминания. — однажды я даже вокзальные разбирал, помню… Ладно, не суть. Вроде бы ты не из местной швали. Уж извини, но меня сейчас ищут. Они разбираться не будут, с кем ты — прибьют только за то, что оказался не в том месте и не в то время. Помоги добраться до центра, а то с трудом ноги передвигаю.       — Я тут просто искал, чего бы перекусить, — киваю на ящики. — Знаю, это нехорошо, вламываться на чужой склад…       — Да мне плевать. Идем.       Повезло мне конкретно. Сперва с тем, что жеребец не увидел камень — я его выронил в первые секунды встречи. Потом просто подобрал и завернул в холстину, которую нашел у стены, туда же отправил и небольшой запас еды в дорогу. Во-вторых, повезло, что иллюзия прилегала к шкуре довольно плотно, и Хувс не заметил, что опершись на меня, немного «проваливается» в картинку.       Еще была небольшая заминка с дверью склада — она оказалась заперта на засов изнутри. Единорог закрывал, видимо. Снова везение. Иначе бы появились вопросы о том, как я вообще просочился внутрь. А так — вышли, прикрыли ворота, и все.       — Как тебя, говоришь, зовут?       — Я не говорил. Гир. Топ Гир, — мгновенно удалось придумать прозвище. Наверное, откуда-то из своего прошлого взял.       — Вижу, ты неплохой пони. Да, выживать в Хэттеме нелегко, особенно, если не принадлежишь к банде. А как их еще называть? — он повернулся, неверно истолковав мое молчание. — Банды и есть. Что половинчатые, что фанатики… Куда ни глянь, одно на уме — лишь бы нахапать побольше. Пониция уже давно на них не обращает внимание, занимается мелочами, вроде тебя, — тут он хихикнул и закашлялся.       — Да уж. Встретил я тут одну. Еле ноги унес, чуть в рабство не попал, — я решил немного приоткрыться.       — Лайн, что ли? Дрянь еще та. Такие, как она, и меня когда-то сдали…       И тут его прорвало. Жеребец пустился в повествование, словно захлебываясь в словах.       Когда-то давно, он жил в своем доме на окраине города, вместе с женой. Только накопили денег, смогли переехать из Понивилля. Хувс открыл свою лавку, где успешно приторговывал всякими механизмами, начиная от часов и музыкальных шкатулок и заканчивая банковскими сейфами. Торговля шла хорошо, финансовое положение улучшалось, и можно было уже подумать и о прибавлении семейства. Хувс был из тех пони, кто предпочитают планировать каждый шаг, даже в личной жизни.       Но… Случилась беда. Сперва вечная ночь накрыла страну, затем начались беспорядки на улицах. Городские службы не справлялись. Обезумевшие жители устроили митинги, против них выступили стражи порядка. Некоторые из них уже получили частички тьмы, и это вылилось в кровавую бойню. Кто-то не знал, как контролировать новые силы, а кто-то даже и не пытался это делать.       Он тоже получил «подарок». Способность замедлять время на небольшом промежутке в пару-тройку секунд. Для зрителей со стороны жеребец как будто ускорялся, перемещаясь мгновенно из точки в точку и игнорируя препятствия по пути. Да, во время «рывка», тело Хувса становилось полуматериальным и свободно проходило через тонкие препятствия, такие, как стекло, металлические листы или доски (именно поэтому он проломил крышу склада — из-за ранений не рассчитал расстояние).       Хувс взял себе новое имя — Тихий Час. Он решил стать героем. Отправлялся в места самых суровых стычек и сражался с преступниками и дебоширами. Первоначально, Хувс использовал дротики со снотворным, шокер и гранаты с усыпляющим газом. Жеребец старался не убивать никого и просто сдавал бессознательные тушки копам, оставляя их валяться прямо перед дверями участка. Постепенно безумие стало утихать. Жизнь города повернула в привычную колею, и даже почти вошла в нее, но…       Одна из банд смогла организоваться и буквально в течение одних суток (по времени, так как дней уже не существовало) подмять под себя добрую четверть города. Те самые, во главе с Половиной. Поницию смяли сразу же, и стражи порядка отступили в еще не захваченные районы, с трудом удерживая границу. Примеру Половины последовали остальные, и покатилась вторая волна преступлений.       Хувс не мог справиться сам, как он ни пытался. Приходилось буквально все свое время тратить на патрулирование. Он озлобился, начались скандалы в семье. Работа отошла на второй план, лавка закрылась.       Он в одиночку смог противостоять преступникам, сильно потрепал банду Половины. Но преступники — на то и преступники, что не гнушаются подлыми приемами.       Как-то, придя домой, Хувс обнаружил только короткую записку: «Твоя жена у нас. Северо-западный мост».       На мосту все и решилось. Оказалось, что большинство из преступников, сданных им в копыта пониции, уже на свободе. Их просто отпустили под «честное» слово, подкрепленное звонкой монетой, естественно. Таким же образом они узнали и про дом Хувса.       Когда жеребец прибыл на место встречи, его ждала засада. Все те, с кем он сражался и во главе этой толпы сама Половина. Он кричал, умолял отпустить любимую, но…       — Сперва они убили ее. А потом я обезумел. Знаешь, именно тогда тьма укоренилась в душе и охватила целиком. Весь мост покрылся кровавыми лужами — я тогда хорошо разгулялся. Пока не подоспела вторая тварь — Апатия.       Апатия заставила Хувса замереть на месте, не в силах двинуться. А Половина подошла и сломала ему ноги. Затем пробила череп и отправила с моста в реку одним рывком.       — Здесь поверни направо, в переулок. Не будем светиться… о чем я? Ах да, ночью вода холодная, а со сломанными ногами не побарахтаешься. К счастью, или к сожалению, мне удалось остаться в сознании и удержаться на плаву.       — И как ты выжил?       — Чудом. На берег вынесло течением, в самой южной части острова. А там повезло, наткнулся на одного хорошего пони. Он меня выходил, хоть и потребовалась куча времени. Четыре года лежал пластом, еще год на восстановление подвижности…       — Да, такому не позавидуешь…       — Почти пришли. Видишь ту большую башню? Нам туда.       Я затащил жеребца в неприметную дверцу у основания высокой четырехгранной башни. Ну, можно было догадаться, где его нынешнее жилище — Хувс всегда любил возиться с часами, во всех реальностях, в которых я его знал.       На первом этаже, как и на двух последующих площадках, было пыльно и грязно. Кучи мусора, коробки, обугленные доски… тут бы и бомжи ночевать постеснялись. Маскировка. А вот на четвертом оказалась кованая дверь с металлическими заклепками. Хувс достал из драного плаща фигурный ключ и повернул:       — Проходи. Чувствуй себя, как дома, но не лучше меня. А мне сейчас хреново, и нужно это поправить, — он прошел до столика с перегонным кубом и множеством прочих алхимических приспособлений, достал из нижнего ящика стола пестик и ступку, и решительными движениями начал перетирать какой-то бурый порошок.       — Алхимик?       — Нет, так, отовсюду поднабрался, — Хувс поднял одну из пробирок и посмотрел сквозь нее на огонек масляной лампы. — Недостаточно чистый раствор. Надо еще раз перегнать.       Я же наблюдал. Настроившись на него, мне удалось почуять осколок Найтмейр. Да, Хувс не соврал — где-то у сердца жеребца ощущался сгусток тьмы, но меньший, чем тот, что я нашел. Ну, ему он навредил в меньшей степени, и даже в чем-то помог. Тут сложно судить, вся эта история…       Не повезло ему в этой реальности. За весь разговор Хувс так и не назвал ни разу имени своей покойной супруги, а спрашивать в лоб мне показалось бестактным. Да и неважно это. Так, останусь пока тут — надо расспросить и его о местных реалиях. Пока что я видел взгляд на события только с одной стороны, да и то, как выяснилось, неправильной.       А в башне у Хувса было довольно уютно. Множество механизмов, шестеренчатых, ременных, ленточных и прочих, опутывало стены. Сотни часов, какой-то шлем из кристаллов, пара костюмов странного покроя… В углу я увидел даже что-то напоминающее механическую ногу!       — Готово, — сказал жеребец и осушил бутылку с розоватым зельем.       Надо же! Это аналог лечебного зелья, созданный без магии и «на коленке», без трав, без всяких редких ингредиентов! Я только рот открыл от удивления.       — Ну, совсем без магии не получилось, — он словно прочел мысли. — Нужна кровь единорога, а я ее нацедить смог во время своих вылазок. И не один литр. Вкус, конечно, мерзкий, но…       Синяки рассосались на глазах, а порезы на его шкуре покрылись коркой. Жеребец кашлянул, открыл соседний шкафчик и достал новый плащ без дырок.       — Знаешь, эта гадина сказала, что я убивал невинных пони. Что все те, кого я встретил, были лишь ее марионетками. Думала, что я сдамся. Расплачусь и подниму вверх копыта. Вот только кое-что она не учла, — он переоделся, прошел к противоположной стене и остановился у маленького столика. — Я остался в живых только по одной причине. Месть.       Жеребец нажал на потайную кнопку на столике и тот открылся, показывая потайное отделение в крышке. Хувс взял то, что лежало внутри и обернулся, любовно поглаживая серебристый металл копытом.       Револьвер. Большой, кривоватый и нелепый на вид, но со скобой и пристяжными ремнями на ногу. Пять гнезд под патроны, нажатие спускового крючка путем сгибания ноги — рассчитано на анатомию пони.       — Тихо не вышло, теперь можно будет и пошуметь.       — Подожди-ка. Но порох для фейерверков недостаточно быстро горит! Я пробовал! Огнестрельное оружие не может работать в э… вообще! Как ты…       — Долгие опыты и толика удачи. И магия, — он грустно улыбнулся.       — Даже не буду спрашивать, какие части единорогов ты туда засунул.       — Толченый рог, кристаллы, наполненные под завязку, и еще пару десятков ингредиентов. А знаешь, почему я тебя впустил в свое убежище? — он резко перевел тему и направил ствол револьвера на меня.       — Э-э-э, погоди! Не стреляй! — я поднял копыта и попятился.       — Медленно достань свой сверток и положи на пол, — глаза Хувса превратились в щелочки.       Я подчинился. Дурак, дурак! Опять на те же грабли!       — Я учуял то, что ты притащил, — он развернул холстину и достал черный кристалл, — и мне стало интересно, зачем Эта штука обычному пони. Стой-стой! Только не надо мне вешать лапшу о том, что ты его нашел. Каждый такой кристалл — это смерть. Смерть одного из таких, как я. Этот — чей?       — Охранник Половины. Большой такой и черный. В шляпе.       — А. Видел. Ну это тебе только в плюс. И зачем он тебе?       — Думал, найду способ его уничтожить. Или ослабить, — я пожал плечами, — ведь это — изначальная причина всех бед. Может быть, получится…       — И маскировку свою сними. Как ни странно, не врешь. Смотри-ка, вот это новость! — он уставился на мою истинную черно-белую расцветку. — А теперь дай мне причину не убивать тебя прямо сейчас, «половинчатый».       — Для начала, я не половинчатый. И не отношусь к ним вообще, — я разозлился и сделал шаг вперед, — И еще — хуй ты меня убьешь. Пять патронов? Да на меня надо гораздо больше!       Шаг вперед. Я смотрю на него, разжигая гнев внутри. Комнату озарило синим отблеском, вырвавшимся из левого глаза.       — Стреляй! Стреляй, сука! — я уперся лбом в ствол.       — Не-е. Ты не из половинчатых. Любой из них бы уже обмочился, — Хувс поднял револьвер и оскалился: — Добро пожаловать в Часовую башню, мистер «Хуй убьешь».       — Карма. Мое настоящее имя.

* * *

      Хувс поднял черный кристалл на уровень глаз и всмотрелся в дымчатую глубину, усеянную мелкими искрами.       — Большой. Такой трудно вырастить, если внутри осталась хотя бы частица добра и света, — он взял камень щипцами и аккуратно опустил в реторту с темно-серым раствором, затем закрепил ее на штативе и разжег горелку прямо под ней.       — И зачем?       — Надо перевести его в жидкую форму. Этот камень плохо поддается термообработке, поэтому необходим катализатор-раствор. Его состав я подбирал дольше месяца. Видишь ли, у меня есть одна мыслишка… Если собрать несколько частей сущности Проклятой кобылы и соединить их…       — Ты что, хочешь ее воскресить? С ума сошел? — я загасил лезвием огонек, заставив Хувса ругнуться.       — Да нет же! Точнее, да, но не совсем! Если собрать определенное количество, то произойдет набор критической массы, и все остальные пони освободятся от проклятия! Да, дух этой твари снова будет цел, но я-то буду готов к бою! И сейчас просто начинаю подготовку, — он снова зажег огонь.       — И сколько надо кристаллов?       — Сорок, пятьдесят, может меньше… я не знаю! Но трех штук точно не хватит, — жеребец дождался полного растворения кристалла, снял реторту и перелил ее содержимое в большой железный бидон с крышкой и защелкой. — До твоего я смог найти только два.       — Маловато.       — На весь Хэттэм сейчас насчитывается около сотни пони, действительно имеющих осколок темной сущности внутри. У измененных в теле кристалла нет, да и силы они не получили, только внешность изменилась. Тот же Глубинный культ взять — среди них не найдешь «суперов». Хотя я бы называл их не так. Проклятые — вот более удачное название. Сотня кристаллов! И это еще много. Если же взять всю Эквестрию, то… от тысячи до двух, по моим расчетам. Но, опять же, далеко не все из них — в плохих пони! Кристалл-то можно достать только из предварительно умерщвленной особи…       Хувс бормотал все тише, уходя в себя. А я думал. Да, идти стезей охотника на злодеев — это, пожалуй, единственный выход для него. И у него имеется план, на первый взгляд, неплохой. Все же со злом удобнее бороться, когда оно сконцентрировано где-то в конкретном месте, а не рассеяно по всей стране в телах в том числе и невинных пони.       Если я ему помогу, то встречу других суперов. И как знать, может кто из них сможет помочь мне с порталом в другую реальность. А если нет… то придется ждать около полугода, прежде чем аура реальности приживется и сможет снова дырявить межмировые связи. Здесь полгода — там полтора-два месяца… Так надолго я еще не пропадал из дома. Зекора меня убьет.       Ну, еще может быть, Боунс сможет разобраться и отремонтировать портал с той стороны, но это маловероятно. Я ему показывал только, как включать систему и отслеживать координаты.       — … ?       Я задумался и пропустил вопрос.       — Карма, прием! Говорю, ты планировал вернуться и попытать счастья у второго известного тебе хозяина города? У Ноубоди, я имею в виду.       — Ну, я думал, что…       — Правильно думал. Этот жеребец по крайней мере имеет представление о чести. И на его территории творится меньше… всякого. Но и хорошим бы я его не назвал. Впрочем, а кого вообще можно сейчас назвать хорошим? — Хувс почесал ухо.       — А тот твой друг, который вытащил из реки?       — Пафос-то? Ну да. Знаешь, это самый хороший пони из всех, что я знал, несмотря на некоторую своеобразность его силы.       — И какой же?       — Э, нет. Не моя тайна. Если с ним увидишься, то сам спросишь. Видишь ли, у каждого проклятого, кроме силы, есть и определенная слабость. То есть, способность не работает просто так, она требует чего-то взамен или имеет ограничения. И если найти это «что-то», то можно этим воспользоваться. Вот тот привратник, к примеру, которого ты победил. Игнорирование магии и огромная сила, но при этом он легко слег от…       — Я ему череп оградой проломил.       — От ржавого прута. Обычному пони ты бы не смог его так легко воткнуть в голову.       — Уязвимость к физическим повреждениям?       — Правильно. Более хрупкие кости. Вот взять ту же Половину… я считаю, что единственный способ ее убить — это заставить разделиться и одновременно уничтожить обе ее части.       — Э?       — Ну сила у нее такая. Она на две кобылы расщепляется, причем они действуют, как одно целое. А если учесть огромную физическую силу и штат охраны из «масочников», то…       — Я понял. А вторая, розовая, которая мозги плавит?       — Апатия, да. Чем больше тел она контролирует, тем сама становится тупее. Ее убивать надо из засады и первой. У меня не получилось, и пришлось драпать. Теперь она настороже. Сложно будет…       Все три кобылы, которых я встретил — оказались редкостными суками. Этот мир какой-то неправильный, все наоборот! И вот сейчас я сижу, выслушиваю планы по их убийству и даже на сердце не екает! Нет никакого чувства неправильности, подлости. Я тоже становлюсь другим.       Жестоким.       Где-то наверху в башне с лязгом провернулись шестерни. Мерные удары колокола известили о наступлении нового часа.