Ключ от всех дверей

      Юнга по кличке Пакля всегда был в курсе последних дел. Можно сказать, дока в доках. Он не терял духа даже в самых безнадежных ситуациях. Жеребец служил на корабле «Старая кобыла» уже десятый год, так и не поднявшись в звании. Дело в том, что вся команда состояла из дюжины пони — расти было просто некуда. Здесь, же на борту «Кобылы», он и получил свою кьютимарку — скрещенные весло со шваброй. Что ж, могло быть и хуже.       Уже больше пяти лет прошло с тех пор, как страну накрыла вечная ночь. Многие были напуганы, но не моряки. Они объединились, заняли доки и принялись выживать. Ловля рыбы, торговля, постоянные бои с захватчиками закалили и без того суровых пони. Но и минусы были — от рыбного рациона и соленой воды изменились их тела, став гладкими и скользкими. У кого-то отросли жабры, кто-то обзавелся лишними конечностями, напоминающими плавники или щупальца. В городе говорят, в этом виноваты какие-то осколки тьмы — но пока что никаких доказательств этого Пакля не получил.       Зато он получил гребень-плавник на голове, который вырос за пару дней вместо выпавшей гривы. Также цвет тела изменился на бледно-голубой с синего. Пакля считал, что ему еще повезло, работать не мешает — и ладно. Он тягал паруса, драил палубу — жил, как и прежде, но в темноте. Да и темнота стала уже не такой беспросветной, глаза приспособились. Жеребец мог разглядеть фарватер, даже когда осколки луны заслонялись облаками.       Сегодня в трюме хороший улов. Корабль шел мерно и тихо, шелестя волнами. После раскола луны пропали приливы и отливы, теперь не надо беспокоиться о судоходности залива — везде постоянная глубина.       Он сверился с компасом и повесил керосиновую лампу на нос корабля. Капитан рявкнул — надо проверить паруса. Пакля полез наверх по вантам, но на середине пути замер.       Доки горели.       — Капитан, капитан! Тревога! — Пакля взмахнул копытами и чуть не навернулся вниз. — Пожар!       — Што? — седой жеребец с трубкой в зубах выругался. — Эти фанатики совсем свихнулись! Так, пофорачиваем! Заходим с краешку, шоб нас не жадело!       Он выпячивал губу и разговаривал, не выпуская трубку изо рта, отчего слова звучали странно. Но никто не смеялся — Бушприт был суров на расправу. И чистка палубы была меньшим из зол.       Матросы дружно разбежались по кораблю, направляя курс. Корабль медленно отклонялся влево, не теряя хода. И вот, когда они уже увидели отблески света на старой пристани, раздался взрыв.       В воздух взлетела крыша одного из хранилищ. Что-то темное, извиваясь, со свистом прорезало воздух. Что-то огромное.       — Сиять моему крупу ярче солнца, — капитан уронил трубку.       В доках бесновался сам Проклятый Галеон.       Сказка для непослушных жеребят. Говорят, что Галеон крадет тех, кто плохо себя ведет, и съедает. Пакля не слишком верил в эти истории, но несколько его друзей и в самом деле пропали без вести. Доки большие — в них легко потеряться, да и работорговцы из города тоже могли заскочить, но все же…       А еще сказки говорят, что проклятый Галеон раньше тоже был пони. Что он получил силу, позволяющую есть все, что угодно. И он начал есть других жителей. Измененных и обычных. Он ел и менялся сам, рос, обрастал кораллами и тиной. Даже шкура его обрела твердость дубовых досок. А прятался монстр на дне залива, прямо под доками, готовый в любую секунду выскочить и сожрать тех, кто его потревожит. Правда, никто из рассказчиков вживую Галеона не видел, поэтому такие истории напоминали обычные страшилки.       На северном участке гавани даже существовала целая закрытая община пони, которые поклонялись какому-то монстру из глубины. Это те, которые были изменены сильнее всех, самые уродливые и мерзкие на вид. Глубинный культ. Однажды Пакля пробегал мимо их территории и подслушал часть песнопения:       — Восстань из вод, повелитель моря! Пришло время просыпаться!       И прочий бред психически больных пони. Но, получается, они были правы. И сказки тоже были правы! Страшная история ожила!       Корабль сбавил ход, но все еще скользил вперед. Ближе, ближе…       Прямо напротив пристани из дыры в стене хранилища вылезла огромная голова. С длинной бородой из тины и множеством мелких глаз, глубоко посаженных и частично закрытых бугристым носом. Шкура его казалась сделанной из кусков древесины — узловатые вены-корни переплетались поверх, покрывая ее уродливой сеткой. Кораллы и водоросли покрывали спину монстра. Нет, это не шкура! Это остов корабля, надетый сверху, как панцирь! Чудовище качнуло головой, снося стену, и заревело.       — Кто-нибудь, скажите, что у нас есть хотя бы один завалящий гарпун. Или хотя бы копье! — Пакля взвизгнул.       — Только рыболовные сети и крючки, — Бушприт подобрал трубку и выпрямился.       — Что будем делать?       — Будем сидеть тише мыши. Гасите фонари, спускайте паруса и якорь.       Капитану на миг показалось, что на разрушенной стене рядом с чудищем стоит кто-то еще. Едва заметный силуэт единорога, который пропал, стоило лишь моргнуть. Бушприт хмыкнул и протер глаза.       Монстр повернулся, издав трубный рев, и медленно шагнул в сторону города. Тело его, казалось, не кончалось, а лапы, подобные стволам деревьев, вонзались в мостовую, разбрасывая камни.       — И вправду, размером с галеон… — шепнул Пакля.

* * *

      Пересечь площадь по диагонали, оставляя позади фонтан… Я вильнул, проскальзывая под рухнувшими рыночными лотками. Снова бежим. Куда, зачем? Еще и бежим не от этого страшного рева, а в его сторону! Безумие!       — Что там? — я догнал Хувса.       — Не знаю. Нам нужно добраться до башни. Эта штука тоже идет сюда, если она сломает…       — Не так много и потеряем. Три осколка, несколько твоих прибамбасов…       — Ты не понимаешь! — Хувс рявкнул. — Там бомба!       — Опачки.       Часовая башня была недалеко, всего в нескольких сотнях метров. Казалось бы, всего несколько секунд, но…       Мимо промчалась пони, подгоняемая резкими порывами ветра. Рот ее был раскрыт в ужасе. Остатки поницейской формы болтались, как содранная шкура. Лайн? Нет, просто похожа. Пони пропала из виду, я даже не успел окликнуть. Что ее так напугало?       Новый звук из-за башни. От раздавшегося рева в зданиях повылетали стекла, а меня оглушило.       — Твою ж мать! — из ушей потекла кровь.       Я оглох и практически ослеп. Колебания воздуха размывали маревом путь, заставляя спотыкаться и скользить на брюхе. Как будто огромная корабельная сирена, нет, сотни сирен одновременно пронзили воздух.       Барабанные перепонки лопались и тут же зарастали, попав в замкнутый цикл. Земля тряслась. Здание впереди не выдержало и осыпалось грудой камней — я еле успел пригнуться, чуть не получив булыжником по носу. Сто метров до башни. Она трясется вместе с землей. По стене побежала длинная трещина и уперлась в циферблат.       Мы не успеем. Я хотел открыть рот и крикнуть, предупредить Хувса, но порыв ветра затолкал крик обратно в глотку. Жеребец ушел в рывок и появился прямо у башни.       — Не успеешь… — горло словно раздирало сотнями игл, оставалось только шептать.       Минутная стрелка оторвалась и с лязгом вошла в асфальт до середины. Больше тут нельзя оставаться!       Из боковой улицы показалось нечто огромное. Силуэт зверя, напоминающего черепаху, едва виднелся через клубы пыли. Да и глаза слезились от этого монотонного вопля, мешая рассмотреть что-либо. Гигант ломился прямо вперед, обтесывая стены и расшвыривая обломки. И он двигался к башне.       Над зверем поднимались шлейфы фиолетового дыма. Что-то знакомое… Аура Найтмейр! Он остановился прямо перед зданием и посмотрел на меня. Расстояние все еще оставалось значительным, но этот взгляд… пробирал до кончиков копыт. Мелкие, злые, ничего не выражающие глазки. Нечетное количество. Семь или девять…       Еще один.       В голове промелькнула мысль, но не моя. Словно ее насильно туда вогнали. Что это значит?       Зверь открыл пасть. Из-за частокола зубов выехала деревянная конструкция, увенчанная острым гарпунообразным наконечником.       Но сперва те, что внутри. Подожди тут.       Я не успел увернуться. Гарпун со свистом вонзился в грудь, нанизывая, как бабочку на иглу, и засел в асфальте.       Глупо попался.

* * *

      Хувс поднимался быстрым шагом по ступеням, изредка уходя в рывки. Башня стонала и ходила ходуном, время от времени сверху сыпались кирпичи и небольшие шестерни. Впрочем, даже такой деталью обычного пони бы накрыло целиком.       Эта штука снаружи. Осколок опознал ее, как что-то подобное. Большее. В прямом и переносном смысле. Неужели он не первый, кто поставил эксперимент со слиянием? Он просчитался!       — Так, думай, Час, думай… Ей нужны остальные осколки. Значит, необходимо их забрать. План отменяется, теперь лишь бы ноги унести. Ничего, справлюсь, — рывком он пронесся сквозь дверь и сграбастал емкость с раствором проклятого камня. — Так. Перелить в меньший объем. Термос! Подойдет.       Хувс отщелкнул стопоры и отвинтил крышку, наклоняя металлический бидон над термосом. Черная маслянистая жидкость, словно бархатная ткань, усеянная мелкими бликами, потекла нехотя. Казалось, она обладает собственной волей.       — Быстрее! Ну давай же!       Кусок стены напротив перестал существовать. Его вырвало и унесло наружу, впуская холодный и влажный воздух. Бугристая голова с угловатой, словно вылепленной из куска камня челюстью, покрытой плетями гнилых водорослей, будто бородой, вломилась внутрь и закачалась, осматривая помещение.       Времени нет. Кьютимарка ошпарила бока, напоминая о неминуемом. Времени больше нет. Как всегда.       Он завернул крышку и мощным пинком задних ног отправил бидон в голову чудовища. Ей это не повредило, наоборот, монстр открыл пасть и в один присест заглотил снаряд.       Так, бомба. Наверху. Скормить ее чудищу? Оно явно не блещет умом. Хувс забросил термос в боковую сумку и рванул наверх, к самому часовому механизму.

* * *

      Гарпун пронзил сердце. Правое. Древко прошило насквозь грудную клетку, раскрошив одно ребро. Не смертельно, но вот застрял я капитально — наконечник ушел в асфальт на полметра. Пытаясь его расшатать, я только подпортил шкуру и нервы. Уф. Да и поза у меня глупая получилась — полуприсяд-полувзбрык какой-то. Статуя идиотизму.       Что делать? Кровь лилась струей, оставляя мокрое пятно, похожее на тень. Если бы вытащить эту штуку… Может, попытаться вверх вылезти? Нет, не получится. Телепорт? А можно ли телепортироваться с инородными предметами в теле? Магия? Ох, мало ее. В этом мире она накапливается медленно, в разы медленнее, чем в родном. Что еще?       — Гляжу, помощь тебе нужна! — громкий возглас чуть не уничтожил только что отросшие вновь барабанные перепонки.       — Вытащи гха…рпун…       — Хм-м… да ты и так помираешь, дядя. Не жилец, это я тебе стопроцентно говорю. Но не волнуйся, Пафос отомстит за тебя, твою семью и близких! — он встал на задние копыта в какой-то нелепой позе.       Коричневый жеребец. Высокий. С бежевым пятном на морде. Мускулистый, грудь широкая — прямо атлет какой-то. В странном костюме, усыпанном блестками и драгоценными камнями. Звезда чтоль, какая-то? А, Пафос! Точно, его Хувс упоминал.       — Вытащи, говорю… — я скривился и уперся в асфальт, пытаясь приподняться.       — Истечешь кровью за мгновение! Я такое уже видел! Хорошо, что я девочек сюда не потащил, зрелище не для слабонервных!       — Плев… ать!       — Ладно, — Пафос нервно помялся, оглядываясь. — Но сперва скажи свое имя, чтоб я кричал его в бою, повергая врагов!       В нем словно боролись две личности. Одна жалела, хотела помочь, переживать, но вторая, храбрая до безумства, граничащая с откровенной глупостью, глушила ее.       — Карма.       — Отлично! — он ухватился за древко и с шумным выдохом переломил его посредине, а затем рывком снял мое тело с оставшегося штыря. — Ух. Запачкался. Рэрити будет ругаться. Ну, бывай! — Жеребец одним прыжком преодолел половину расстояния до башни. — Сокрушать во имя Пафоса! И за Карму!       — Что? Рэрити? — я замер, отлечиваясь.       Кто-то из шестерки выжил.

* * *

      До бомбы он добрался первым. Отключил все защитные механизмы, разблокировав клетку. Теперь не взорвется сама, не сработают системы…       — Эх, такой план пропал! Обидно-то как! — он резким росчерком ножа перерезал силовые плетения в стенах.       Тонкие красные линии, сияющие в полутьме, истончились и истаяли. Все, ничего не работает. Только заряд. Хувс подсоединил к бомбе зажигательный механизм и аккумулятор, приматывая его веревкой и заливая быстро густеющим клеем.       Удар. Часовой механизм сорвался с креплений и с грохотом полетел вниз, ломая перекрытия. Башня тряслась все сильнее. С потолка посыпалась черепица, освобождая зияющие провалы с пейзажем вечно ночного неба.       Чудовище забиралось по стене башни, дырявя ее взмахами лап и внимательно просматривая каждый этаж. Шестерни попали ему прямо по макушке, вызвав недовольный и крайне громкий рев. Оно подняло голову и посмотрело наверх, слово пытаясь найти обидчика.       — Пора! — Хувс пнул бомбу вниз и рывком ушел сквозь черепицу на начинающую крениться крышу.       Огромная черепаха инстинктивно отмахнулась лапой. Падающий сверху предмет отскочил от когтей и каким-то чудесным образом влетел прямо под панцирь, между шеей и его деревянной поверхностью.       Огненный цветок распустился в центре башни, поглощая и монстра, и стены, и лабораторию Хувса. За мгновение до этого жеребец спрыгнул вниз, раскрывая свой потрепанный и дырявый плащ.       Взрывной волной Хувса снесло и потащило, сжигая материю костюма, изрывая ее в клочья. Спина словно стала одним пятном боли, плащ перестал существовать почти сразу. С такой высоты он точно разобьется насмерть.       А как же план?       — Еще один жеребец! — что-то рывком подхватило его и понесло в сторону. — Нет, чтоб кобылок спасать! И подраться не вышло! Не везет сегодня!       — Пафос? Ты?       — А кто ж еще! Тихий, ну ты гад. Не позвал на вечеринку! — жеребец закончил прыжок в окне соседнего дома, пафосно разбивая его, и вместе с Хувсом вкатившись в комнату. — Уф!       Он встал и отряхнулся, уделяя внимание уже порядком подпорченному костюму.       — Спасибо.       — За Карму не отомстил! Ну подумать только, этакая дылда! Настоящий противник, а ты его… так бездарно и абсолютно некрасиво победил. За что мне это? — он воздел копыта к небу. — И костюм испорчен! В хлам!       За окном медленно оседали обломки часовой башни.

* * *

      Дискорд убрал бинокль и потянулся.       — Занятно. Я думал, это будет подольше. Ну что ж, сыграем спектакль по другому сценарию. Превратим короткометражку в полноценный сериал! — он отдирижировал орлиной лапой, намурлыкивая под нос какой-то мотив, затем просиял: — Точно! Им нужно путешествие, а то засиделись в городе! Придумаем же маршрут!       Драконикус почесал стоящую рядом пони, та мурлыкнула, не открывая глаз.       — Да, Апатия? Хорошо, что я тебя подобрал. Пригодишься.