Ключ от всех дверей

      Так прошло несколько дней. Псы появлялись изредка и уже не такими толпами, они словно прощупывали оборону. Но, получив по носу, каждый раз растворялись в ночи. Причем, я справлялся один, Пинки только начала отходить от своей депрессии, а Хувс заперся в лаборатории.       Хоть я и немало смыслю в механике и электрике, но этого изобретателя иногда понимал с трудом. То, для чего мне требовались станки, расчеты и множество инструментов, он собирал буквально «на коленке», словно чувствовал, что и куда необходимо присоединить. Взять ту же паровую телегу — простой принцип и конструкция. Но если бы что-то подобное собирал я — то таких скоростей устройство бы не выдало. Или револьвер этот… Приспособить вместо пороха абсолютно новую многосоставную смесь! И так во всем…       Одна долгая и тоскливая ночь. Чувство времени сбоило, только благодаря старым напольным часам в гостиной удавалось определять, утро сейчас или уже вечер. Но все однажды заканчивается.       Сегодня в доме почти никого не было. Я только вернулся с патруля и собирался немного отдохнуть. И только нашел подходящий диванчик, как…       — Так! — Хувс вышиб дверь лаборатории копытом и вытащил странную штуковину, напоминающую гибрид дробовика и тромбона. — О, Карма, ты вернулся! Как раз вовремя! У меня есть два варианта решения нашей проблемы.       Вот. Он снова что-то изобрел!       Короткий ствол, заканчивающийся расширением, как у древних мушкетов, канистра со шлангом, подключенная к нему, и кусок какого-то духового инструмента с клавишами… какая нелепая штуковина.       — Это что, огнемет? — я удивленно вперил взгляд в этот шедевр маньяка.       — Нет. Лучше! Это пеномет! Он создает специальную затвердевающую пену с пузырями, заполненными особым газом. При попытке эту пену ковырять, пузыри будут лопаться и травить псов. У них же очень чувствительные носы — мало не покажется.       — Неожиданное решение. А что со вторым вариантом?       — Второй на крайний случай. Я исследовал твою кровь и нашел оптимальную дозу эссенции для пони. Разбавил, замешал… теперь получение сил не будет сопровождаться побочными эффектами в виде помутнения рассудка. Но сам понимаешь, подопытных не было, поэтому это все только в теории.       — Значит, заливаем все ходы псов пеной? Но они новые прокопают, — я почесал подбородок.       — В скале-то? Да у этих шавок годы уйдут.       — А торговый путь? Его нельзя перекрывать. Иначе будут Паи всей семьей тут торчать, как… собака на сене.       — Хм… Об этом я не подумал. Пинки что-то говорила про вертолет? Пойду, посмотрю на эту штуковину, — Хувс поставил пенное ружье у стены и поднялся на чердак.       Что-то мне подсказывает, что придется задействовать оба варианта в связке. Но кто станет новым проводником силы Найтмейр?       — Мод, — тихий голос вывел меня из раздумий.       Пинкамина подошла бесшумно. Она выглядела немного получше, чем после боя, но все еще плохо. Круги под глазами, прямая грива и нервная дрожь указывали на то, что кобылке приходится туго.       — Мод? Погоди, ты что, мысли читать умеешь? Я же не вслух размышлял!       — По тебе все и так видно. А Мод потому, что только она сможет. Марбл слишком пугливая, а Лаймстоун наоборот, вспыльчивая.       — А Игниус?       — Папа последнее время сдает, — она грустно улыбнулась. — Сам видел, как тяжело ему дается даже простая прогулка по двору. И это он еще при гостях старается выглядеть крепким.       — Ты сама-то как? — спохватился я.       — Нормально. Уже скоро отойду. И не в мир иной, ха. Видишь, даже шутить получается.       Я уставился в ее большие голубые глаза.       — Есть у меня один хороший рецепт. Обнимашки?       — Будь добр.       Я обхватил кобылку и прижал к себе, чувствуя, как ее нервная дрожь постепенно сходит на нет. Это… просто было необходимо. Как вообще эта пони справляется с такой тяжелой ношей? Как вообще Пинки, чья жизнь — вечеринки и праздники, может находиться в таком уединении и держать все в себе?       — Фпфбо, — она пробубнила, уткнувшись в мою грудь.       Мокро. Слезы на морде. Не на моей. Я, кажется, больше не умею плакать — единственный минус нового тела. Изменения продолжаются, постепенно и почти незаметно.       — Не за что, Пинки. Обращайся.       Пара прядей на ее гриве завилась колечком.       — Это не вертолет, а сено какое-то. Подъемной силы нет вообще! Он работать не должен! Как она смогла… — Хувс спустился по лестнице, хмурясь и застыл. — Э? Пинки? Карма? Что это вы тут делаете?       — Спалились, — протянула розовая и в первый раз за долгое время улыбнулась по-настоящему.

* * *

      Каждый выдох сопровождало облако ледяного пара. Здесь, высоко над Эквестрией, царил холод. Облака, покрытые тонким слоем инея, сверкали на фоне расколотой зеленовато-желтой луны. Несколько лет назад Клаудсдейл поднялся настолько, насколько это было возможно и с тех пор не менял своего положения.       Сперва были споры и даже драки. Пегасы разделились на две части: те, кто решил остаться в городе, и те, кто отправился вниз. Вторые были, в основном, те, у кого семьи состояли не из чистокровных крылатых пони. Да, хоть обычно у пегасов рождаются жеребята с крыльями, смешанные семьи нередки. Ну и браки на земнопони и единорогах никто не запрещал.       Первые же остались здесь. Пара тысяч пегасов. Казалось бы, не слишком много, но этого количества хватало для обслуживания города, и даже поддержания погодной фабрики в минимальном рабочем режиме.       Как в старые времена, история повторилась. От единого народа Эквестрии откололась часть, наиболее свободолюбивая и вольнодумная. И как это было раньше, повторились ошибки.       Запасы пищи Клаудсдейла были не бесконечны. Сперва произошло разделение уже внутри этой группы — более сильные подчиняли слабых. Слабым урезали пайки, а совсем обессилевших сбрасывали вниз, особо не заботясь об их судьбе.       Затем еды перестало хватать совсем. К этому моменту, Клаудсдейл окончательно встал, и его уже невозможно стало опустить — не хватало рабочих копыт. Да и все умные пони исчезли кто куда.       Так он и опустел. Население города частично вымерло, частично разлетелось по стране. И теперь этот облачный колосс висит мертвым грузом над Кантерлотом, изредка перегоняемый ветром.       Спустя несколько лет в этом месте снова послышались голоса.       — Наконец-то! Какая по счету это попытка?       — Семнадцатая, кажется. Ну ничего, теперь-то мы подготовились!       — Вот тебе и в-возвращеньице! Х-холодно… — радужногривая пегаска сильнее закуталась в бесформенный балахон, скрывающий ее силуэт целиком.       — Мы думали, что ближе к луне будет теплее, когда поднимали город, — ее спутница тоже поежилась. — И ошиблись.       — И от проблем избавиться хотели. Меньше пони — больше еды, — кивнула Дэш. — Ты сможешь запустить его снова, Рейнбоушайн?       — Не знаю. Вода в облаках кончилась, фабрика на консервации…       — Это последний шанс. Если ничего не получится, придется прыгать вниз. А на таком морозе…       — Перья становятся ломкими, и крылья замерзают. Мы еле добрались. Уф. Пришли.       Ворота погодной фабрики были закрыты и, как назло, еще и заледенели.       — Окно. Попробуй его открыть, — шепнула лиловая пегаска.       Голубошерстная кобылка сделала сальто в прыжке и вломилась в стекло, выбивая его вместе с рамой внутрь ледяного облака. В Клаудсдейле все состояло из облачной массы, вот только за долгое время она слежалась и укрепилась, став тверже льда.       Вторая пегаска вскарабкалась и расчистила путь от осколков, а затем тихо спланировала на пол уже внутри здания.       На фабрике было теплее. Немного, градусов на десять, но холод уже не пробирал до костей.       — Неужели нельзя быть тише?       — Да тут никого не осталось! Не парься! — радужногривая хмыкнула и торжественно протопала в зал. — Помню, нас сюда на экскурсию водили! Все было та-а-акое большое! Или это я была меньше?       — И что?       — Скукотища! О, вон там комната управления, да? — Дэш рванула, следуя стрелке на полу.       — Стой! Погоди! — ее спутница, злобно шипя, пустилась вдогонку.       Поворот за поворотом, мимо баков с навеки застывшей радужной массой, мимо замерших смесителей облаков, Рейнбоушайн мчалась за мелькающей впереди разноцветной фигуркой. И вот на очередном повороте врезалась в подругу, не успев затормозить.       — Это оно… — Дэш смотрела на контрольную рубку с кучей панелей управления и кнопок внутри.       — Дублирующая система города. Основная рубка на консервации, ее не откроешь. Но отсюда… — лиловая пегаска поднялась по лестнице и внимательно осмотрела пульты. — Отсюда мы ничего не сделаем… Так. Погоди-ка…       — Мы что, зря перлись сюда? Слыш! Я на такое не подписывалась! — Дэш встала на задние копыта и скрестила передние на груди.       — Тс-с! — ее подруга нашла стол, открыла ящик и зарылась в схемы. — Ага. Вот! Мы можем его опустить. Только это будет очень быстрый спуск.       — Че?       — Вж-ж-ж-ж! Бух! — показала копытом Рейнбоушайн.       — Нет, так не пойдет. Это хоть и круто, но круто для плохишей. А я хочу быть героиней!       — Нужно больше пегасов. Для торможения потребуется не меньше тысячи крыловатт. Ладно, возвращаемся.       — И искать их по всей стране? Нет уж! Какой рычаг? Который? Этот? — Дэш вытолкнула лиловую пегаску из-за пульта и нажала на все, что смогла, одновременно.       Город издал протяжный гул. Треск льда, сперва еле слышный, становился все громче. Пол дрогнул.       — Что ты наделала?       — Будь спок! У меня все под контролем! Тыща крыловатт, ха! Да я могу и на двадцать процентов больше выдать!       — А про точку приложения сил ты подумала? Дискорд! Что же делать, что же делать… — Рейнбоушайн схватилась за голову. Затем замерла и сверкнула глазами: — Придется выдать самую пологую траекторию, какую сможем. Лети и толкай его вбок!       — А…       — И не жалуйся на холод, сама виновата! А я попробую сделать что-нибудь тут. Ох, надеюсь, хоть одно облако оттает до столкновения…       Город медленно заваливался набок, набирая скорость. Дома разваливались, звеня от мороза.       — Это будет самое эпичное городокрушение в Эквестрии… — Рейнбоушайн вздохнула и запустила отделение малых облаков, чтобы снизить общую массу.       Над страной впервые за долгое время пошел снег.

* * *

      Пена сработала — Хувс гений. Пришлось законопатить все щели на полях и в скалах, каждое отверстие, кое-где даже сплошной стеной толщиной в несколько десятков метров. Вся семья Пай работала, не покладая копыт, добывая сырье для состава. Он, кстати, наполовину состоял из тех же камней, из которых варился фирменный суп — иронично.       Псы пытались пробиться, но с воплями и чесоткой откатывались прочь, подобно морскому прибою. И с каждым часом их лай становился все тише.       Состав не просто отгонял их, он буквально разъедал шкуру, особенно хорошо действуя на слизистые оболочки. Иначе говоря, каждый пес, который пробовал копать эту пену, лишался нюха и зрения за считанные секунды.       Единственное место, через которое они могли проникнуть — ворота в долину. Ради прохода караванов их пришлось оставить нетронутыми. Поэтому использовали и второй вариант.       Мод… согласилась на предложение стать такой же, как Пинки. Ну, она просто кивнула, несмотря на предупреждение Хувса о том, что метод не испытан. А уж когда узнали остальные... Несколько часов шли дебаты, Игниус злился и стучал по полу своей тростью, Клауди качала головой, сестры Пай тоже вносили сумятицу, встревая к месту и не к месту… а Мод молчала, пережидая бурю.       — Это мое решение, — наконец выдала она. — И оно тверже камня.       Переубедить ее не удалось. Хувс кивнул ей, набрал в шприц тщательно выверенный состав и произвел укол кобылке в плечо.       — Придется потерпеть. Будет немного больно.       — Боль отличает нас от камней, — парировала Мод.       Кобылка стиснула зубы и зашипела. Темные пятна расползлись по ее шкуре, накатывая и исчезая. Мышцы свело судорогой — мелкая дрожь сотрясала тело. Серо-фиолетовая грива приобрела несколько черных прядей. Все время, пока действовала эссенция, Мод оставалась на ногах и в сознании, чувствуя каждое мгновение превращения. Ужасающая сила воли.       Родные в шоке застыли, не в силах что-либо изменить. Тянулись минуты…       — Я в порядке, — наконец подала голос кобылка и топнула копытом.       Перед ее мордочкой зависла песчинка, переливаясь под светом лампы.

* * *

      — Этот мелковат, — Дискорд смотрел на пойманного темно-синего пегаса. — Что за пони пошли? Все какие-то тощие, хлипкие…       — Может стоит искать их не в деревнях? Это же захолустье! — Глиммер недоуменно посмотрела на драконикуса.       — Ну тебя-то я нашел! — парировал тот.       Единорожка обиженно фыркнула.       — Не фырчи. Так, в Клаудсдейле нет никого уже давно, в Хэттеме кое-кто порезвился и резко сократил популяцию крылатых… ну не в моей страже же искать? О. Точно, как я мог забыть? У меня же есть стража! Ну, то есть у Редволла. Идем! — Дискорд отшвырнул добычу, за все это время не произнесшую ни слова, и открыл новый портал.       — Говоришь, в Клаудсдейле нет никого? — протянула подошедшая Апатия.       Редкие вспышки молний высветили далекий силуэт объятого белым кружевом огромного облака, по спирали падающего вниз. Прямо на Кантерлот.       — А вот это уже интересно… — драконикус сделал рамочку когтями, словно беря картину на прицел. — И мне это нравится!