Вопрос: что может делать могущественный артефакт в абсолютной пустоте, не имея возможности переродиться и даже просто умереть? Правильный ответ: все что угодно! Я вот, к примеру, овец считаю. Мысленно.
Правда, когда счёт идёт уже на триллионы я сбиваюсь и приходится начинать заново.
Сколько времени я уже здесь, без возможности выбраться и сойти с ума? По субъективным подсчётам — около дохреналлиона лет. Я сам это число придумал, так как никаких других для обозначения не было.
Самое забавное, что я даже не был до конца уверен, где нахожусь. Это определенно не был космос или Астрал. Это была просто пустота. Здесь не было ничего и никакого. Кроме меня!
И я уверен, что смог бы выбраться отсюда, все-таки я самый сильный артефакт из всех! Во мне было заключено столько волшебной силы, что её хватило бы на всех Титанов и их потомков! Вот только я не мог применять свою собственную магию без носителя!
Сначала чёртовы Титаны засунули меня в одну из своих Поющих вещей, потом чёртовы потомки Титанов выкинули меня чёрт знает куда!. Я их всех ненавижу. Точнее, ненавидел первые миллионы лет. А потом, с каждым новым субъективным тысячелетием, все больше охладевал ко всему произошедшему.
И всё, что остается мне до скончания веков — это пребывать в унынии и с тоской вспоминать весёлые денечки в туше Повелителя Лесной страны.
Ладно, на чём я там остановился?
Один миллиард двести пятьдесят миллионов триста сорок пять тысяч восемьсот шестнадцать овец. Один миллиард двести пятьдесят миллионов триста сорок пять тысяч восемьсот семнадцать овец. Один миллиард двести пятьдесят миллионов…
Что-то изменилось. Мысль об этом пронзила моё сознание, как стрела. Что-то определённо было не так.
Впервые за дохреналлион лет я чувствовать изменения в окружающей пустоте.
Я чувствовал… магию?
Определённо точно я ощущал слабый магический поток, этакий остаточный след какого-то сильного колдовства.
Я и понять ничего не успел, как попал в поток этого «следа» и меня в одно мгновение вырвало из пустоты.
***
У меня не было глаз, но все доступные мне ощущения говорили о том, что я лежу на чём-то каменистом. А ещё я слышал порывы ветра, пение птиц и тепло чьего-то тела совсем рядом со мной.
Если бы я мог хоть как-то выражать свою радость помимо мыслей — я бы сейчас походил на возбужденную приходом хозяина собаку: бегал бы кругами, отчаянно мотая хвостом и высунув язык.
Невероятное чувство эйфории захватило меня полностью — не важно где, но я был уже не в проклятой пустоте! Вокруг меня кипела жизнь, и ощущения от неё были просто прекрасными! От радости мне хотелось любить всех окружающих меня смертных тварей до самой последней букашки. Даже если мне суждено сейчас умереть — это ни на каплю не испортит моего настроения.
Если бы у меня был рот — я бы вопил от счастья.
— А это ещё что? — услышал я удивленный голос какого-то мальчишки. — Кто-то потерял браслет?
Я почувствовал, как чья-то небольшая рука поднимает меня с земли и отряхивает от прилипшей грязи. Да, да! Надень меня, человечек!
— Неплохо, — оценил меня тот же мальчишка, — Пёс, ты видел? Какой-то дурак обронил здесь этот дорогой браслет!
Мальчишка не спешил меня надевать и это начинало злить. В чём его проблема? Неужели он вот совсем ни капельки не хочет примерить меня? Всего на секунду, мне этого времени хватит!
— А он мне нравится, — продолжал заливаться соловьём смертный, — Золотой и с большим красным рубином. Думаю, он подойдет к моему одеянию, как считаешь, Пёс?
— Вам виднее, — мрачно ответил чей-то голос.
Второй человек мне понравился больше. Судя по голосу, он был высоким и сильным смертным, наверняка воином — уж в этом-то я отлично научился разбираться, находясь на руке Драгомира! Но подчинялся он мальчишке, а следовательно юнец был выше по статусу. Не то, чтобы это было важно… В целом, в качестве носителя меня устроил бы любой из этих двоих. Пусть только кто-нибудь уже меня наденет!
И наконец-то мои безмолвные молитвы были услышаны: мальчишка, покрутив меня в своих руках ещё несколько секунд, все-таки решился меня примерить. В то же мгновение я получил доступ к его разуму и органам чувств. Я смотрел на мир его глазами, слышал его ушами, чувствовал его носом… Обилие красок, запахов и чувств сводили меня с ума — безграничная пустота отучила меня от всего этого, но я смог взять эмоции под контроль.
Мальчишка оказался из знатной семьи, как я и полагал. Из целого королевского рода! Но кроме «голубой крови» ему нечем было похвастаться. Даже величайший герой Лесной страны, потомок Титанов, Драгомир не смог противиться моей власти!
А у этого юнца не было ни воли, ни силы, чтобы противостоять моему влиянию. Его разум был для меня как открытая дверь. Я прошёл в неё и за секунды осознал всю его жизнь, увидел все его воспоминания. Мальчишке определенно нечем было похвастаться — за всё своё существование в этом мире он не добился никаких заслуживающих внимания подвигов.
Избалованный, слабый, глупый, трусливый носитель. Почти идеальный для меня.
Кажется, он всё-таки сумел понять, что что-то не так и даже попытался снять меня, но все его жалкие попытки сопротивления я подавил даже не заметив. Я без труда взял под контроль его разум, изгнав его личность глубоко в подсознание, заменив её своей собственной.
Меньше чем за минуту от Джоффри Баратеона не осталось и следа. Теперь его тело было лишь куклой, чьи веревочки находились в моей власти. Слабый, слабый мальчишка. С Драгомиром подобный фокус в своё время мне не удалось провернуть и пришлось жить с ним в одном теле вдвоем. А этот юнец стал лёгкой добычей.
Я потянулся всем своим новым телом, блаженно хрустя косточками, и вдохнул полной грудью свежий воздух моего нового мира.
— Всё в порядке? — настороженно спросил стоящий рядом со мной мужина.
Как я и думал, им оказался рослый воин в броне и при оружии. Левая сторона лица его была обезображена страшным ожогом, даже кости было видно. Должно быть он обладал сильной волей к жизни, раз не умер от получения такой раны. Хорошо, что меня надел мальчишка: не уверен, что смог бы быстро подавить разум этого «Пса».
— Все просто превосходно! Какая чудесная находка! — я широко улыбнулся, подразумевая, конечно, под «находкой» своё новое тело. Но пусть верная собачка считает, что я говорю про браслет.
— Время возвращаться в лагерь, — пробурчал Пёс, оглядываясь по сторонам.
— Несомненно. Идём же!
Улыбка не сходила с моего лица до самого лагеря. Я наслаждался каждым шагом, сделанным этим телом. Хотя пришлось повозиться, вспоминая каково это — ходить и вообще двигаться. И было пока сложно — приходилось контролировать буквально всё, даже дыхание. Обычно разум человека делает всё это даже не замечая, но в моём случае это не работало — разум владельца тела-то я загнал в угол и сам взял бразды правления. Вот и приходилось пока мучиться.
Итак, отныне меня звали Джоффри Баратеон и был я аж целым наследником короля Роберта Баратеона и сыном Серсеи Баратеон, в девичевстве Ланнистер. Земля, в которой я оказался, звалась Вестерос. И о такой стране я не знал, даже не слышал ни разу. Как и тут не знали и не слышали о Лесной стране. Прискорбно, видимо прошло очень много времени с момента моего изгнания, раз Лесная страна канула в забвении. И вообще, что это за имя такое — Джоффри? То ли дело раньше имена давали — Драгомир, Владислав, Велиславна, Ратибор. Даже одни имена героев внушали уважение! А тут что? «Джоффри». Звучит так, будто кого-то стошнило, слабенькое какое-то имя, как и его носитель. «Повелитель Вестероса Джоффри» — вообще не звучит.
Но есть и плюсы в моём положении, несмотря на дурацкое имя — вряд ли кто-то из мерзких потомков Титанов дожили до этих времен! И вряд ли кто-то ещё помнит о существовании браслета Владыка! Да и в памяти этого Джоффри я не находил даже единичных упоминаний о Поющих вещах. Впрочем, это не было показателем — мальчишка был на удивление небрежен в своей учёбе и в его образовании были огромные пропуски, из-за которых теперь мне придется браться за книги!
Какие-то мысли задавленного Джоффри ещё доносились до моего сознания, но они лишь раздражали меня и я успешно их игнорировал. Со временем, лет через десять, сознание мальчишки сдастся и впадет в безумие и тогда он перестанет мне докучать. А пока же потерплю, я просто чемпион по терпению.
Лагерь короля, моего нового папочки, уже был свёрнут и вся королевская процессия была готова выдвинуться дальше. Ждали только… нет, не меня, а короля, который в данный момент драл какую-то деревенскую шлюху. И даже не думал это скрывать! А ведь недалеко присуствовала его жена, Серсея, моя новая мать. Сначала я даже порадовался такой сексуальной свободе в Вестеросе, мне самому нравилась идея гарема… Но оказалось, что король Роберт просто пьяная свинья, которому было просто плевать на приличия и его корона была единственной причиной, почему никто из его свиты ещё не указал ему на его недопустимое, с точки зрения морали местных, поведения.
Что ж, всё равно неплохо. Хотя признаюсь, довольно жестоко так поступать со своей вроде как женой. Он даже не пригласил её присоединиться!
Серсею я увидел очень быстро и, скажу честно, она была довольно красивой, даже не смотря на возраст. Золотые волосы, приятные черты лица, ладная фигура… И вряд ли здесь инцест в почете. Проклятье!
Королева любила и беспокоилась о своем первом сыне, теперь уже обо мне. Она что-то там спрашивала, кружилась вокруг меня, как курица-наседка… В общем, раздражала. Я отвечал ей даже не особо задумываясь над словами, какую-то типичную успокаивающую чушь, выцепленную мной из памяти Джоффри.
Пока Серсея о чём-то щебетала, я уже сел на поданного мне коня. Хорошо хоть принц прилежно учился сидеть в седле и я смог по его воспоминаниям овладеть этим навыком — до этого мне как-то не доводилось передвигаться таким способом, я всегда предпочитал телепортацию.
К тому времени, как я освоился с управлением конём, король соизволил закончить с найденной им девкой и вся процессия смогла-таки наконец двинуться в путь. Ещё один плюс — Серсея удалилась в свою карету и перестала надоедать мне. Голос у неё был красивый, но её чрезмерная забота выбешивала. Неудивительно, что её сынок вырос такой размазнёй. Эх, помню в старые времена викинги своих детей выбрасывали в диком лесу в возрасте восьми лет с одним только кинжалом. И всё, крутись как хочешь. Не уверен, правда, было ли это общей традицией или это одному Драгомиру так «повезло».
Ехать предстояло ещё несколько часов и я мысленно радовался, что оказался почти в самом завершении пути всей этой толпы. Конечной целью короля, до которой все ехали уже месяц, был замок Винтерфелл, который принадлежал лорду Эддарду Старку, старому другу и соратнику моего «отца». Джоффри был не в курсе, что королю потребовалось от Старка, но ехать он не хотел по множеству причин. И главными были две: на Севере, Хранителем которого как раз и был Старк, было холодно, и этот род Джоффри сильно не любил из-за влияния своей матушки, урожденной Ланнистер.
Мне на все эти межсемейные разборки было глубоко наплевать, и вникал я в них только от дорожной скуки. Конечно, с большим удовольствием я бы сейчас нашёл нескольких девственниц, шлюхами я брезговал, в ближайшей деревне, можно даже не самых красивых, и заперся бы в каком-нибудь доме с ними, тонной еды и вина. Но увы, я ещё не был королем, чтобы меня все ждали.
Отношения внутри семьи Баратеонов были так же интересной темой для изучения. Серсея, как и любая мать, души не чаяла в своих детях. Роберту было откровенно плевать, он и женился-то по политической необходимости, что типично для правителя. Братья короля так же не особо жаловали детей Серсеи… Хотя, нет, не так. Не жаловали они конкретно Джоффри, который при всей своей избалованности и трусости был тем ещё ублюдком в жизни. Мерзкий, злобный и мелочный смертный мне попался в качестве носителя.
Даже родные брат и сестра ненавидели и боялись своего старшего брата. Да что там, даже Пёс, которого Джоффри считал своим вернейшим защитником, относился к мелкому паршивцу без особого уважения, занимаясь его охраной исключительно по приказу семьи Ланнистеров, которым он и служил.
Хорошенькая репутация досталась мне в наследство, ничего не скажешь. Но я не жалуюсь! Что угодно лучше, чем вечное заточение в пустоте. Мне даже повезло! Я ведь мог попасть в руки какого-нибудь свинопаса.
Мысли мои плавно перетекли на нынешнего «отца», короля Роберта, который ехал впереди меня. Был он ещё достаточно молодым мужчиной, но толстым и вечно пьяным развратником. Когда-то много лет назад он силой захватил власть в королевстве, что вызывало моё уважение, но в результате он оказался паршивым королём.
Чем-то он напоминал мне Драгомира. С той лишь разницей, что викинг, с моей помощью, был куда лучшим правителем, чем Роберт. И растолстеть он себе сам не позволял, хотя на пирах ел и пил за десятерых! Но не забывал о тренировках и сражениях, что и позволяли ему сохранять силу в теле до самой своей смерти.
А чем был Роберт? Тенью себя прошлого, если верить рассказам воспитателей Джоффри. С другой стороны, это и хорошо — мне меньше проблем в будущем будет. Забавно, что при всём этом Джоффри втайне от всех мечтал получить одобрение своего отца, жаждал его похвалы, как умирающий от жажды — стакан воды. Но он был слишком малодушен и глуп, чтобы добиться расположения своего отца. Я мог бы это сделать за него, причем с легкостью… Но зачем мне расположение чужого мне смертного? Нет, вот если это будет угрожать моему наследованию короны — тогда конечно. Но без причины — пусть все остается так, как есть. Плевал я на мнение толстого короля.
Пока мы ехали, а за моей спиной двигалась огромная колонна из людей и лошадей, я не забывал наслаждаться видом природы. Все-таки пока это было единственное доступное мне удовольствие и было как-никак приятно не висеть бестолково в пустоте, а двигаться по пусть и плохой дороге, в окружении условно разумных смертных и ощущать на лице прохладный освежающий ветерок.
Мало кто из свиты короля разделял мою радость, но какое мне было дело до дискомфорта этих смертных?
Любой путь в конце концов заканчивается. Закончился и наш.
Замок Старков Винтерфелл был огромен и мрачен. Один его вид говорил о том, что в его стенах обитают суровые и серьёзные люди. Чем-то он напоминал мне мою крепость на Летающем острове. Разве что она была куда как величественнее.
Во дворе замка и за его пределами столпились все его обитатели. Многие кричали, приветствуя своего короля, но некоторые сохраняли молчание и было непонятно от чего это: от северянской угрюмости или они просто не были рады Роберту?
Все семейство Старков выстроилось во дворе замка. Я, на правах наследного принца, заехал одним из первых. И, разумеется, Старки были именно такими, какими я их себе представлял по описаниями Роберта и Серсеи из памяти Джоффри.
Как только к ожидающим Старкам подъхал Роберт, они, как и все их люди, опустились на колено перед своим королем. Изумительно, мне определенно нравится подобное отношение к правителю. Хотя могли бы встать и на оба колена, конечно.
Роберт не стал держать своего старого друга и его семью в коленопреклонной позе и жестом приказал им подниматься. Они о чем-то с лордом Старком стали разговаривать, смеяться, обниматься. Мне не было до их болтовни никакого дела. Я просто рассматривал стоящих передо мной людей, составляя своё собственное мнение на их счёт. И пока ничего заслуживающего внимания не находил — смертные как смертные, не лучше и не хуже прочих. Никого даже отдалённо похожего на воинов из дружины Драгомира я не наблюдал.
А вот девушки были… симпатичными. Например, старшая дочь Старков по имени Санса. Забавно, но то, что о ней слышал Джоффри отнюдь не подходило под мои ожидания. Санса была северянкой и я ожидал увидеть увидеть типичную девушку племени викингов — сильную, смелую, воинственную. Но вместо этого она больше походила на византиек — утонченная, воспитанная, романтичная. Это не было плохо само по себе, и у Сансы были шансы стать одной из моих наложниц.
Если бы только у Роберта не было намерений нас поженить. Таким образом он желал связать два рода — Баратеонов и Старков, нерушимыми кровными узами. Я понимал политическую необходимость этого шага… Но даже будучи Повелителем Лесной страны ни я, ни Драгомир не желали жениться на ком-либо! Женитьба подразумевает детей-наследников, а на кой-бессмертному правителю наследники? Хотя быть может это и было моей ошибкой? Это надо будет обдумать. Тем не менее, я вовсе не собирался плодить наследников в ближайшие десятилетия. Дети у меня, несомненно, будут, без этого не обойтись. Но поступать я с ними намерен так же, как и Повелитель — все мои сыновья и дочери будут верно служить мне в качестве воинов, воспитанных и обученных лично мной.
Но это дело будущего.
Пока я размышлял и откровенно любовался старшей дочерью Старков (она отвечала взаимностью, но даже по одному её взгляду я видел, что в голове у неё романтичная дурь о принце на белом коне), в двор замка заехала королевская карета с Серсеей и отрядом телохранителей из числа верных Ланнистерам рыцарей и Королевские гвардейцы, одним из которых был Джейме Ланнистер, брат королевы и мой родной дядя.
Королевская гвардия, так же называемая Белыми плащами, была элитой рыцарства. Во все времена их было ровно семь и их единственной задачей было служение собственному королю. Они были сильнейшими и благороднейшими рыцарями всего королевства. Считалось, что их преданность безгранична. Хм, вот только Джейме убил в спину предыдущего короля, под конец восстания Баратеона. Официально Роберт простил его за это, но «Цареубийце» постоянно напоминали о его бесчестье. Правда, мало кто делал это в лицо, все-таки Джейме считался лучшим фехтовальщиком Вестероса. Было бы интересно сойтись с ним в поединке, хотя результат был известен мне заранее — никто из смертных не мог стать мне достойным противником… Кроме проклятых потомков Титанов!
Король увел Нэда Старка в сторону, о чём-то с ним беседуя, Серсея так же уже выразила своё почтение семье хозяина замка. По этикету настал и мой черед. К счастью, в этикете Джоффри был куда более прилежными учеником, чем во всех прочих науках, и не пришлось даже трудиться, чтобы достать из его памяти необходимые воспоминания.
— Миледи, — я слегка поклонился жене лорда, Кейтилин Старк.
Женщина слабо улыбнулась, но взгляд её оставался настороженным. Без всякого сомнения, она слышала о характере Джоффри, все о нём слышали. Как же трудно мне придется первое время из-за такого «наследства»!
Леди Старк по очереди представила своих детей: старшего сына Робба, среднего Брандона и младшего Рикона, а так же двух своих дочерей — Сансу и Арью. Санса, как и прежде, не сводила с меня своего восхищённого взгляда. И, должен признать, было от чего: Джоффри и в самом деле будто бы сошёл со страниц какой-то сказки — золотоволосый, стройный, красивый, в богатой королевской одежде, украшенной пурпуром и золотом, с мечом наперевес… В самом деле, принц из фантазий молодых дурёх. Арья же была мелкой и явно недовольной этикетом пигалицей. От своей сестры она отличалась как небо от земли.
Были ещё двое, кто удостоился упоминания леди Старк: Теон Грейджой, воспитаник, а по сути заложник Старков и наследник лорда Грейджоя, и Джон Сноу, бастард самого Нэда Старка. И вот второго Кейтилин не особо жаловала, судя по её тону, что уже многое о ней говорило. Ведь наличие в замке этого Джона было постоянным напоминанием для Кейтилин, что её муж не был ей верен всецело и всегда. Какое изощренное издевательство придумал лорд Старк!
Когда процедура знакомства была закончена, Кейтилин и Серсея не торопясь пошли в замок, сопровождающие нас рыцари стали обустраиваться на новом месте, как-то незаметно за моей спиной выросла фигура Пса, верного и прилежного телохранителя.
— Можешь на сегодня быть свободным, — сказал я ему и мужчина молча кивнул.
Пёс был хорошим воином. Даже без использования магии я чувствовал, как внутри него горит неугасимый огонь ненависти, и только она продолжает питать его жизнь. В былые времена я был бы рад такому человеку в рядах своей армии. Но он не был верен лично мне, что нивелировало все его достоинства. Если я захочу видеть этого человека на своей стороне — мне потребуется каким-то образом получить его преданность. Впрочем, не думаю, что это будет сложно.
Дети Старка всё ещё стояли передо мной. Ни один из них не заслуживал моего внимания, кроме Робба. В его взгляде горел неприкрытый вызов и откровенное пренебрежение мной. Точнее, Джоффри, а не мной. Без всякого сомнения, этот мальчишка так же слышал все эти слухи о том, что наследный принц законченная сволочь.
На секунду забывшись, я чуть было не отдал приказ казнить этого непокорного смертного… Но быстро вспомнил, что я уже не Повелитель Лесной страны. Хотя теоретически я мог бы отдать приказ отрубить голову Роббу Старку, но это принесло бы много проблем мне сейчас и в будущем. Да и неправильно это — судить человека за его отношение даже не ко мне, а к тому хныкающему куску личности, что я заточил глубоко в подсознании.
Я уже обжегся один раз, творя, что мне вздумается. Теперь я должен быть… мудрее. И слегка сдержаннее. По крайней мере, пока.
О чём говорить с детьми Старков я не знал и был даже рад, когда услышал вопрос Арьи:
— А где Бес? — в её голосе так и сквозило любопытство вперемежку с разочарованием.
Бесом звали брата Джейме и Серсеи, Тириона. И, пожалуй, репутацию он имел похуже, чем у меня. Прослыл он развратником и пьяницей, вдовесок к тому, что за глаза его не называли иначе, кроме как «уродливый карлик». Ланнистеры всегда отличались своей красотой и Тирион, особенно в сравнении со своим братом и сестрой, выглядел как насмешка судьбы. Свой неказистый вид карлик компенсировал развитым умом и цинизмом.
И да, отношения со своим племянником, то есть теперь мной, у Тириона была очень сложными, построенные на взаимном презрении. Интересно, что двое других детей Серсеи, которые так же приехали в Винтерфелл со своей матерью, Тириона просто обожали, как и он их.
Что же ты, Джоффри, за мразь такая был, что никто о тебе и слово хорошего сказать не может? Пожалуй, я — это лучшее, что с тобой могло бы случиться за твою жалкую, бессмысленную жизнь. Спасибо скажешь потом.
— Где наш брат? — негромко спросила Серсея у Джейме. — Иди, найди его.
— Я отправлюсь с дядей Джейме, — сразу же сказал я, приближаясь к королеве, — хочу осмотреть здесь всё, да и размять ноги после дороги не помешает.
— Это может быть опасно, — тут же возразила Серсея, которая, кажется, искренне любила и переживала за своего старшего сына.
— В компании с лучшим мечом королевства? — я подпустил в голос как можно больше сарказма. — Если сэр Джейме не сможет защитить меня, то никто не сможет. Не переживайте, матушка, все будет в порядке.
Джейме был явно удивлен моим желанием «прогуляться». Знал бы он, что я уже дохреналлион лет провел в пустоте — он бы так не удивлялся. Зная Тириона можно было с уверенностью утверждать, что он либо в трактире, либо в борделе. Либо, что наиболее вероятно, пьёт в компании шлюх. И именно место, где можно выпить и кого-нибудь трахнуть, меня и интересовало в первую очередь.
— Похоже я знаю, где может быть Тирион, мой принц, — поделился со мной своими мыслями Джейме, — не думаю, что вам захочется находится в таком месте…
Силы великие, да почему они такие упёртые и непонятливые? Ещё немного и я открыто скажу им о своих намерениях. И почему они оба так упорно желают меня отговорить? Хотя, все правильно: раньше Джоффри не особо жаловал прогулки среди простолюдинов. Джейме и Серсея даже не догадываются, что для нового Джоффри все они ничуть не лучше остальных «простолюдинов».
— Сэр Джейме, — прервал я дядю, — я ценю вашу заботу, но я уже все решил.
— Как вам будет угодно, — покорно поклонился рыцарь.
Не тратя больше времени, он пошёл за пределы стен замка, в ближайшую к Винтерфеллу деревеньку. И я последовал за ним. Богато украшенный пурпурный плащ, с отличной меховой накидкой, полз по грязи и лошадином дерьму, пачкаясь за каждый сделанный мной шаг. Выглядело это не очень величественно и я просто скинул свой плащ, кинув его ближайшему слуге. Конечно, на Севере было холодно, но моя магия позволяла отлично переносить даже самые низкие температуры.
Как я и надеялся, Джейме пришёл в бордель. Кинувшегося к рыцарю мужчину, сгорбленного и неказистого на вид, Ланнистер просто оттолкнул и двинулся к одной из дверей, за которой слышался смех женщины и мужчины, по видимому Тириона.
— Ты хозяин этого заведения? — спросил я, пока Джейме был занят своим братом.
— Я, ваша милость, — склонился мужчина ещё ниже.
— Так веди своих женщин сюда! Или ты не умеешь встречать гостей?
Да, в обычной ситуации я бы побрезговал шлюхами, которых трахал, наверное, весь Север. Но я слишком долго воздерживался, чтобы быть таким привередой. К тому же, вряд ли кто-то из благородных девственниц согласится разделить со мной постель без последующей женитьбы — нравы и мораль местных сильно отличалась в этом плане от Лесной страны.
Уже через секунду передо мной стояло пять по-своему красивых женщин, все были молоды и стройны. Видимо, хозяин борделя не стал оскорблять меня, выводя плохой товар под мои очи. Умно с его стороны.
— Какую выбираете, мой принц? — угодливо спросил мужчина, чьё имя меня даже не интересовало.
— Всех. И вино тащи, лучшее, что у тебя есть.
Девицы, озорно смеясь, чуть ли не вприпрыжку побежали в ближайшую незанятую комнату, увлекая меня за собой. И надо признать, их действия мне понравились. Они явно знали как себя вести. Или это просто моя планка за время проведенное в пустоте снизилась.
— Принц? — я обернулся к удивленному Джейме.
Он стоял в дверях той комнаты, где веселился Тирион, и с непониманием и удивлением смотрел на меня. Ну да, раньше ведь Джоффри вообще не интересовался противоположным полом, предпочитая утолять свои садистские наклонности, доставая окружающих. Понятное дело, дядя не ожидал увидеть, как его племянник уходит в компании шлюх к постели.
Я ответил Джейме таким же непонимающим и ошарашенным взглядом, после чего закрыл за собой дверь. До вечернего пира, устроенного Старками в честь приезда королевской семьи, у меня было много времени. Пока же следовало утолить свой более примитивный голод до этого знаменательного события.
Забегая вперёд, скажу, что шлюхи стоили каждой потраченной на них монеты.
***
Пир у Старков был вполне себе приличным. Не таким весёлым, какие любил Драгомир, когда вино на пол лилось реже, чем кровь, но все равно мне нравилось тут. Играла музыка на каких-то непонятных то ли лютнях, то ли арфах, то ли гуслях. На столах стояла целая гора вкусной еды и целое море вина. Люди пели, громко разговаривали и шутили, в общем, отдыхали всей душой.
И мне нравилась такая обстановка.
Король Роберт, к слову, ничуть не ограничивал себя правилами приличия, принятыми у местных, вовсю налегал на вино, и женщин не стеснялся лапать прямо на глазах у своей жены, которая стиснув зубы за всем этим наблюдала. Лорд Старк вел себя куда как скромнее, хотя именно он тут был хозяином. Остальные из высокородных детей и членов семей вели себя так же более-менее прилично. Разве что Джона Сноу не было, леди Старк прогнала его из-за стола.
Один только я выделялся из толпы этих снобов. Вновь почувствовав запах и вкус еды за много лет, у меня как будто тормоза слетели: я не просто ел или набивал брюхо, я натурально жрал, впихивая в себя просто нереальное количество еды и вина. И при этом наслаждался каждым кусочком. Понимаю, что со стороны я выглядел не особо приятно, да и моё поведение в местном обществе было однозначно осуждаемым… Но проклятье! Я много лет провел на руке викинга, нормой для которого было обжираться на веселом пиру, после идти оттрахать своих наложниц в порядке их возраста, а потом вернуться за стол и продолжать пировать! И это только в первый час! А ведь пир у Повелителя ни разу не длился меньше трех дней.
Приплюсуйте к этому долгий период моего вынужденного воздержания, и вы поймете почему сейчас, находясь на пиру, я не сдерживал свои низменные порывы. К тому же, повара Старков готовили на редкость хорошо, грехом было бы не насыщаться их трудом
Моё незнание меры в еде и вине не осталось не замеченым. У Серсеи не выдержали нервы и она встала со своего места, чтобы подойти ко мне:
— Джоффри, что с тобой творится? — зашипела она, хотя могла бы говорить и во весь голос, все равно никто бы нас не услышал за этим шумом. — Ты ведешь себя, как горный дикарь!
— Я голоден, матушка, — ответил я с набитым ртом, чем вызвал очередной приступ недовольства со стороны королевы.
— Принцы так себя не ведут! Ты позоришь всех нас!
— Зато короли себя так ведут, — кивнул я в сторону Роберта, который как раз тискал за грудь какую-то девку, — а я будущий король.
— Немедленно перестань вести себя, как грязный свинопас! — Серсея даже слегка покраснела от злости. — Ты наследник короны!
Эта женщина стала мне надоедать. Проклятье, я уже успел забыть как трудно иметь родителей, которые указывают тебе что делать. Или я этого никогда не знал? Как бы там ни было, а со мной давно никто не говорил в таком тоне. Как было бы просто одним ударом сломать ей шею, но это наверняка испортит праздник.
— Матушка, я сам могу решить, как мне себя вести. Если ты так хочешь это обсудить, то давай сделаем это позже, например, завтра. Сейчас здесь явно не подходящее время.
Серсея была готова сказать что-то еще, но сдержалась. Пылая праведным гневом, он молча вернулась на своё место, время от времени бросая на меня недовольные взгляды.
Забавная женщина. Надо будет с ней завтра серьёзно поговорить.
А пока моего вниманият требует второй зажаренный поросенок и не помню какая по счету амфора с вином! Вот только в этот раз меня снова прервали.
— Признаюсь, я был изрядно удивлен, дорогой племянник, когда узнал, что это ты заставлял кричать пятерых шлюх буквально у меня за стеной, — справа от меня на лавке пристроился Бес с кубком. — Неужели это моё скверное влияние заставило-таки тебя обратить внимание на женщин?
— Ты не первый, кто почему-то решил выразить мне своё недовольство.
— О, но я вовсе не недоволен, племянничек! Я почти горд от мысли, что в какой-то мере поспособствовал твоему становлению настоящим мужчиной.
— Найдешь мне женщину на эту ночь поприличнее тех шлюх — и вот тогда ты поспособствуешь моему становлению мужчиной, дядя.
— А зачем искать? Любая из служанок Старков или Ланнистеров почтет за честь согреть тебе постель. Ты принц, так пользуйся предоставляемыми этим титулом преимуществами.
А ведь хорошая идея. И как это я сам до неё не додумался? И правда ведь, в замке было полно служанок буквально на любой вкус: худые и толстые, высокие и низкие, старые и молодые. Ни одна не откажет наследному принцу. Следовало вспомнить о них еще до того, как я пошёл в бордель, и не пришлось бы переступать через свою брезгливость.
Я по-новому посмотрел на сидящего рядом карлика.
— Спасибо за совет, дядя, — серьезно ответил я, наполняя его кубок вином, — он действительно стоящий.
— Всегда рад послужить! Обращайся в любое время. Что касается женщин и вина — тут я лучший, — Тирион говорил с такой интонацией, что было непонятно, шутит он или его слова серьёзны. — К слову о женщинах. Я не мог не заметить того гнева, с каким моя дражайшая сестрица отошла от твоего стола, племянник. Чем ты так взбесил свою матушку?
Прежде чем ответить, я выпил целый кубок вина. Алкоголь приятно обжёг горло и я насладился тем, как тепло разливается по желудку Джоффри.
— Она хотела, чтобы я был более аккуратен за столом и умерен в еде и вине.
— Какой ужас, — притворно испугался Бес, — настоящее кощунство пренебрегать стараниями лорда Старка по обустройству этого пира и игнорировать такое хорошее вино и еду.
— А ты гедонист, дядя, — это слово было одним из немногих, которые я помнил ещё по своей старой, самой первой, жизни в теле смертного человека.
— Мне незнакомо это слово, но если оно означает что-то плохое — то это не я.
— Гедонист это человек, для которого получение удовольствий является высшим благом и единственной ценностью, а всё прочее в жизни лишь инструменты по получению этого удовольствия. Есть целое философское учение, посвящённое этому.
— Какое хорошее учение. И как странно, что я не слышал о нем ранее, а ведь я считал себя весьма начитанным человеком, — Тирион с подозрением осмотрел меня, словно сомневаясь, а не смеюсь ли я над ним. — Но, если оно и правда существует, я буду его верным сторонником. Но хватит обо мне, хоть это и чрезвычайно увлекательно. Давай поговорим о тебе, племянник. Ты ведешь себя не так, как обычно. В данный момент ты больше походишь на своего отца, чем когда-либо до этого.
Я и не думал, что моё поведение не останется без вопросов. Все-таки я и Джоффри имеем совершенно разные характеры. Это обязательно кто-нибудь заметил бы, ведь даже старайся я скрыть свою истинную личность, смертные вокруг отнюдь не дураки и все равно что-нибудь да заметили бы. И тогда моё поведение стало бы предметом куда большего беспокойства, чем сейчас.
Джоффри, несмотря на всю свою гниль, всегда действовал открыто и прямо, хоть и был изрядным лжецом. Он не отличался умом и всё, на что его хватало — это не говорить людям в глаза, что он о них думает на самом деле. Причем в компании матери он никогда не стеснялся в выражениях своих истинных чувств.
И вот, по сути я веду себя так же — прямо и открыто, правда с чуть изменившимися вкусами. Это подозрительно, но объяснимо — Джоффри в том возрасте, когда парни начинают меняться, гормоны давят на мозг и заставляют поступать не так, как раньше. В том числе, этим объясняется юношеский максимализм и бунтарство.
Так что вопросы ко мне будут. Но ответы на них каждый «умный» человек сможет придумать сам, даже без моего участия.
Да и какое мне, в конце концов, было дело до мыслей смертных? До того, что это Поющая вещь захватила тело принца они все равно не додумаются — к магии в этих землях отношение как к сказке. Даже скажи я всем правду и все только посмеются над этим, как над смешной шуткой.
— Сочту это за комплимент, дядя, — ответил я, вытирая рот поданной одной из служанок салфеткой. — Тебя это беспокоит?
— Я слишком пьян, чтобы беспокоиться о чем-то кроме полноты своего кубка.
— Это выгодно отличает тебя от моей матери. Порой её забота бывает… слишком обременительной.
— Я не был настолько удачлив в жизни, чтобы познать её заботу.
— Поверь, ты был достаточно удачлив, чтобы её избежать.
Тирион пьяно засмеялся и вновь наполнил свой кубок уже из моего кувшина. Серьезно, сколько может выпить этот карлик? Сколько в него помещается? Определенно, если человек на большую часть состоит из воды, то Тирион — из вина.
— Что ж, шлюхи определенно сделали тебя более сносным, дорогой племянничек, — Бес отсалютовал мне своим кубком, — за тебя.
— За тебя, дядя.
***
Похмелье — это неизбежная расплата за выпитое и съеденное накануне. Все люди, не отказывающиеся выпить, рано или поздно сталкиваются с этим недугом. И стараются спастись от него, а то и предотвратить, самыми разными способами. К примеру, один из викингов дружины Драгомира был свято уверен, что если каждый третий кубок вина жертвовать богу праздников и веселья, то он убережет тебя от похмелья. Ни разу его вера не оправдывала себя, но каждый пир он настойчиво продолжал выливать каждый третий тост вино в огонь.
В свою очередь, я был лишен этого недуга. Во-первых, потому что я все-таки был Поющей вещью, во-вторых, потому что Джоффри был молод и здоров и его организм с лёгкостью и сам справился с алкоголем.
Вот так и получилось, что я с утра был одним из немногих, кто был свеж и полон сил. А ещё у меня было полно дел, требующих моего внимания. Свой первоначальный голод я утолил, следовало познакомиться со своими новыми владениями, если я хочу, чтобы и дальше было чем утолять свой голод.
К сожалению, в королевском поезде не нашлось нормальных книг, кроме всякой романтичной беллетристики и сказок, которые без сомнения любили многочисленные благородные служанки и дети Серсеи, кроме Джоффри. Никаких нормальных записей о политическом и государственном устройстве не было, а доверять памяти Джоффри в этом вопросе я не мог категорически, учитывая его нелюбовь к образованию.
И спросить-то было не у кого: король Роберт знал о своем королевстве ещё меньше Джоффри, Серсею интересовали только её дети и интриги в столице, брат и сестра принца были слишком юны, чтобы что-то знать, а Тирион ещё спал пьяным сном. О многочисленных рыцарях и телохранителях и говорить нечего.
Во дворе дети лорда Старка, Робб и Джон, а так же воспитанник Теон, тренировались в фехтовании под присмотром какого-то пожилого и явно почтенного воина. С мечом все трое обращались неплохо, особенно Робб и Джон, Теон в этом плане сильно отставал от них двоих. Даже не знаю кто бы вышел победителем из схватки между бастардом и законным наследником Старка.
Джоффри тоже обучали фехтованию. Но относился он к этому, как и ко всему прочему, спустя рукава. А мне в свою очередь занятия были не нужны — у меня и так был опыт и навыки сотен боев Драгомира. Жаль только, что славный богатырский меч не перешел вместе со мной в эту эпоху. Но не страшно, все-таки его выковали Титаны, а у меня все их знания, в том числе и о кузнечном мастерстве. Я без труда смогу выковать себе новый меч, взамен подаренного Робертом, который хоть и был хорош, но всё-таки уступал моему привычному оружию.
— Интересуетесь фехтованием, мой принц? — чуть насмешливо спросил наставник детей Старка.
Кажется, его зовут сир Родрик Кассель и был он мастером над оружием Винтерфелла. А ещё он один из немногих рыцарей Севера, так как северяне не особо признавали институт рыцарства. Родрик был уже пожилым и весьма толстым мужчиной, но на вчерашнем пиру я слышал, что его рука все так же тверда, как и в молодости. Его бакенбарды и усы были сплетены в причудливую косичку, но это нисколько не создавало ему шутовской или несерьёзный вид.
— Как и всякий человек благородных кровей, я полагаю, — охотно ответил я, кладя левую руку на рукоять своего меча. — Искусство фехтования является одним из важнейших для мужчины.
— Это так, — согласно кивнул
старый рыцарь, — не желаете присоединиться к тренировке?
Вот еще! Махать мечом, изображая криворукого дилетанта, которым был Джоффри? А если показать, на что я способен, то боюсь количество вопросов ко мне перейдет некую критическую черту. Пока не время и не место выкладывать все свои козыри на всеобщее обозрение.
— В другой раз, сир Родрик, я с удовольствием не упущу возможность узнать несколько новых приёмов и советов от такого прославленного рыцаря, как вы.
Лесть грубая, но с простоватым стариканом она срабатывает. Секрет тут просто — даже самую грубую лесть нужно говорить с абсолютной искренностью. Это сложнее, чем звучит, но у меня очень богатый опыт по части обмана. К тому же, люди — это люди, всем им приятно, когда о них говорят хорошо, особенно во всеуслышание. А получить подобное признание доблести от самого наследника престола и вовсе для некоторых предел мечтаний.
Хотя Робб не упустил возможности что-то прошептать своим названным братьям, от чего те рассмеялись. Уверен, дерзкий юнец прошелся по моей персоне. Кажется, я смог разгадать секрет его ко мне отношения — Робб Старк не одобряет увлеченности своей сестры мной.
— Мальчишка, подойди! — закричал через весь двор недовольный король.
Понятно было, к кому он обращался, так что я направился к Роберту, впрочем, не особо спеша.
Одет «отец» был в походную одежду, а за его спиной стоял Эддард Старк. На пиру вчера Роберт решил пойти на охоту, так как незадолго до нашего приезда лорд Старк нашёл в своих землях лютоволков. Короля очень заинтересовала возможность поохотиться и убить легендарного монстра Севера.
— Мне доложили, что ты наконец-то перестал корчить из себя благородную девку, — в привычной грубой манере начал говорить Роберт, — Я уже думал, что так и умру, не дождавшись, когда ты завалишь свою первую бабу! И раз уж ты теперь мужчина, самое время взяться за твоё воспитание.
Где же ты раньше был, папенька? Джоффри так старательно, в меру своего разумения, старался завоевать твоё внимание. Думаю ему бы не понравилось, если бы он узнал, что для этого достаточно напиться вина и оттрахать десяток женщин, иначе в столице уже не осталось бы не порченных принцем девок.
— Пойдёшь с нами! — объявил мне своё решение король.
Что ж, я не против прогуляться. Да и кто знает, может я познакомлюсь с другой, более лучшей стороной короля? Все же все воспоминания, по которым я судил окружающих, принадлежали Джоффри, а его взгляд был довольно однобоким и примитивным.
— С радостью, отец.
— Так поторапливайся и одевайся! Или ты собираешься идти на охоту в этих тряпках?! И кто-нибудь, найдите принцу копьё! Умеешь с ним обращаться, парень?
— Не так хорошо, как ты.
— Ха, то верно! Твой старик ещё успеет показать тебе как охотиться, до того как я окончательно сопьюсь. Пошевеливайся, парень, я не собираюсь ждать тебя до наступления зимы!
***
В прошлом мне доводилось охотиться. В основном, во время походов, когда Драгомир с несколькими лучшими воинами из своей дружины устраивали набеги на тылы Жёлтых собак пустыни. И, скажу я вам, охота тогда и королевская охота сейчас — это совершенно разные вещи.
Все мои знания по выслеживанию добычи, тихому передвижению по лесу и меткому выстрелу или броску были абсолютно бесполезны в том балагане, что представляла из себя «королевская охота Роберта Баратеона».
Для начала, короля, лорда Старка и меня сопровождало такое количество людей на лошадях, что одно их дыхание распугивало всю живность за многие километры вокруг. При этом они ещё всячески шумели и даже не думали о тихом передвижении. По сути, вся охота заключалась в том, что гончие собаки выслеживали добычу, загоняли её в специально расставленные сети, а после король, потрясая своим брюхом, подходил и добивал чуть ли не связанного зверя ударом копья.
Очень увлекательная охота. По степени своей увлекательности она соперничает с подсчетом овец, что я вёл в пустоте.
Никакого азарта, никакой погони, никакого противостояния с дикой природой. В общем, ничего того, за что стоило бы любить охоту.
Вдовесок лизоблюды шумно выражали восхищение каждой убитой королем тварью.
Не избежал подобной участи и я. Роберт всерьез вознамерился чему-то там меня учить и мне пришлось изображать прилежного сына, тыкать копьём в беспомощных зверей под его наблюдением и указаниями и демонстративно радоваться каждой смерти.
Лучше бы я согласился потренироваться с сиром Родриком.
— Кажется, вы не сильно довольны охотой, мой принц, — негромко сказал мне лорд Старк, пока отец был занят разделыванием очередного кабана.
Впервые он заговорил со мной с момента нашего приезда. Думаю, он просто хочет «прощупать» жениха своей дочери, ведь о нашей с Сансой помолвке хоть еще и не было объявлено, но знали о ней все.
— В моём представлении королю полагается больше тратить времени на заботу о государстве, а не на развлечения, — ответил я осторожно, наблюдая за реакцией Нэда Старка. — Хотя убийство зверей, не способных даже сопротивляться, я не стал бы называть развлечением.
— Обычная охота связана с опасностями, чего король себе позволить не может.
— Вы правы, лорд Старк. Но все же я бы предпочел потратить своё время на что-то другое.
— Например?
Я не знал, что ответить. Какой отдых у смертных считается достойным? Пока я был Повелителем Лесной страны, у меня никогда не возникало потребности в отдыхе. Драгомир отдыхал, да, но всегда это были либо пиры, либо оргии, либо сражения. Вряд ли три этих вида отдыха викинга найдет одобрение и понимание у «благородного» лорда Старка.
— Например, провести вечер с книгой. Или в кругу семьи
— Достойные занятия, — кивнул Старк, но по его голосу я слышал, что ни черта он мне не поверил.
Проклятье, то, что он слышал о Джоффри противоречило тому, что я говорил. И для такого человека как Старк каждое моё слово, противоречащее сложившемуся в его голове образу, будет звучать как ложь, которая станет лишь дополнением к его мыслям обо мне. Такого как Старк надо убеждать не словами, а делами.
— Я буду заботиться о вашей дочери больше, чем о самом себе, — медленно подбирая слова, сказал я. — Я буду защищать её и никогда не обижу ни словом, ни делом. Клянусь.
Врал. Вот как есть врал и ведь не краснел! Санса Старк, конечно, может оказаться полезной смертной, как и хорошее отношение этого Эддарда, которого мой «отец» с какой-то чести вдруг решил сделать своим десницей. И только поэтому я попытался сгладить впечатление о моей фигуре у Старка.
— Я не сомневаюсь в вашей чести, мой принц, — слабо улыбнулся лорд, — и верю, что передаю свою дочь в надёжные руки.
В голосе Старка я уловил сомнение. Он всё ещё не был уверен относительно целесообразности нашего брака, да и вообще не желал, как я понял, уезжать в столицу и подтирать своему старому другу задницу в роли десницы. Забавно, но подобного и я не желал. Что мне делать с этим Старком, когда старик-король умрёт и я сам стану королем?
