Князь Семи королевств

      Лорд Петир Бейлиш, с неизменной книгой подмышкой, шёл по улицам столицы и напряженно размышлял. Его план в последние два месяца неоднократно был под угрозой срыва. Само по себе это было понятно и вполне ожидаемо - от случайностей и ошибок никто не был застрахован и он был бы последним глупцом, если бы рассчитывал на идеальное исполнение задуманного... Но проблемы приходили со стороны, откуда никто не ждал.       Принц, а теперь уже король, Джоффри Баратеон, хотя правильнее было бы звать его Ланнистером. После поездки в Винтерфелл он сильно изменился в своих словах, привычках, даже движениях. И неожиданно для всех, а не только для Бейлиша, развил кипучую деятельность с городской стражей.       Сначала Мизинец считал, что кто-то из игроков втайную использует Джоффри, прикрываясь им как щитом. И поначалу всё подтверждало эту версию - многие люди в городской страже, а в первую очередь сам Янос Слинт, были схвачены и осуждены принцем. Петир даже мысленно поаплодировал неизвестному кукловоду - одним махом мастер над монетой лишился существенного дохода и многих осведомителей.       Но потом подобной участи были подвергнуты и слуги прочих игроков - Вариса, Серсеи и более мелких лордов. Принц Джоффри не щадил никого и Бейлиш увидел правду: никто им не управлял, он самостоятельно действовал и очищал городскую стражу от влияния других людей.       Это было немыслимо. Сын короля никогда не проявлял ни такого интереса к власти, ни такой решительности. Пожалуй, лишь его жестокость осталась прежней.       Чтобы не произошло в Винтерфелле - это изменило привычного всем Джоффри.       Смерть короля Роберта учитывалась Бейлишом как одна из возможностей. И по задумке Петира действия лорда Старка и прежнего Джоффри должны были всколыхнуть все Семь королевств, начать гражданскую войну. Когда Бейлиш понял, что Джоффри уже не тот, что был прежде, он решил изменить основной план и помочь Старку умереть в темнице или по пути на Стену, но принц вновь смог всех удивить и казнил бывшего десницу даже без суда.       Прежний Джоффри, по мнению Бейлиша, мог бы сделать это в силу глупости. Но почему это сделал новый Джоффри? Бейлиш теперь сомневался, а не переоценил ли он нового короля и быть может он вовсе не так сильно и поумнел, как можно было бы подумать?       Возле дверей борделя, принадлежавшего Мизинцу и служившему основным местом его прибывания, Петира перехватила одна из его проституток.       - Милорд, король в вашем кабинете! - возбужденно зашептала она. - Он просто пришёл, выбил дверь и не выходит оттуда уже час! Мы пытались вам сообщить, но стражники охраняют все входы и выходы!       Бейлиш лишь досадливо скрипнул зубами. И почему всё происходит именно так? Что было нужно королю Петир и не подозревал, но вряд ли это сулило что-то хорошее, иначе двери его кабинеты не стали бы выбивать. С другой стороны, будь всё так плохо и за ним пришли бы солдаты, а не стали бы ждать в его же заведении.       Собравшись с мыслями, Петир вошёл в свой бордель, который, как он думал, был одним из немногих мест, где он мог бы быть в безопасности.       Удивительно, но внутри не было погрома. Только лишь одна дверь, за замок на которой Петир в своё время выложил крупную сумму, была сломана.       Внутри его кабинета, за его столом и в его кресле сидел сам король Джоффри, который в данный момент был обложен финансовыми записями Бейлиша, касаемых его службы как мастера над монетой.       - Хранить подобные документы вне стен замка отныне запрещено, - негромко сказал король, не поднимая головы от книг, - подумать страшно, что любой злоумышленник мог проникнуть в этот кабинет и узнать о казне короны всё, что угодно. И ведь наверняка такое случалось и не раз.       - Уверяю вас, государь, - Петир напряг всё своё актёрское мастерство, чтобы не выдать своих истинных эмоций, - такого ни разу не случалось.       - Вы просто об этом не знаете, лорд Бейлиш, - король наконец отложил книгу и посмотрел на Мизинца.       От его оценивающего взгляда Петиру стало не очень комфортно. Но Бейлиш не был бы собой, если бы не умел приятно улыбаться даже смотря в пасть дракону, поэтому он сумел сохранить безмятежное выражение лица.       Петира и Джоффри отвлек плач ребенка. Только теперь Бейлиш обратил внимание, что помимо них с королем и пары королевских гвардейцев присутствовало еще двое людей.       Первым был Подрик Пейн, юный оруженосец короля. Джоффри сильно понравился фамильный меч Старков, двуручный Лёд, отлитый из валирийской стали, но носить его на поясе было невозможно, а за спиной неудобно. Вот для переноса этого гигансткого меча и был Подрик взят королем в качестве оруженосца. Бейлиш, как и все остальные, считали, что это лишь королевская блажь, потому как сражаться таким мечом не мог даже покойный Нэд Старк, да и никто из его предков тоже. Лёд использовали исключительно как парадное оружие и орудие для казни. Но сказать это королю вслух никто не решался - мало ли чем светлейший балуется.       Второй была одна из шлюх Бейлиша, держащая грудного младенца на руках. Когда малыш только начал кричать, женщина тут же стала его успокаивать и, не стесняясь присутствия короля, кормить его грудью.       Петир еще мог понять присутствие молодого Пейна, но проститутка-то что тут делала?       - Бастард моего отца, - словно отвечая на мысли Бейлиша, сказал Джоффри, - я забираю его и женщину в замок. Хочу, чтобы он вырос достойным человеком.       Петир подумал, что королева Серсея точно не будет рада такому. Она ненавидела короля Роберта и точно ненавидела его бастардов. А еще люди начнут гораздо больше говорить о происхождении Джоффри, когда увидят как много различиц у него с любым другим ребенком Роберта.       - Но я пришёл сюда не семейные дела обсуждать, - продолжил король, переводя взгляд на стопку финансовых записей Бейлиша, - я прочёл кое-что из ваших книг. И у меня появилось много вопросов к вам, как к мастеру над монетой.       - Я буду рад ответить на них, ваше величество.       - Начнём с недавнего. Для проведения турнира десницы, вы заняли у дома Ланнистеров сто двадцать тысяч золотых драконов. Сто ушло на призовые деньги, пять - на организацию турнира. Где еще пятнадцать тысяч?       - Были сданы мной в казну, государь, - Петир позволил себе облегченно улыбнуться, - я посчитал, что эти деньги еще могут пригодится короне и нет нужды выплачивать ими часть долга Тайвину Ланнистеру.       - Действительно, запись об этом в ваших журналах имеется, - согласился Джоффри, - но я был в королевской казне. И там не хватает гораздо больше, чем пятнадцать тысяч, если верить вашим записям. Откуда такое несоответствие?       - Это не несоответствие, светлейший. Я периодически беру деньги из казны и пускаю их в оборот, делаю вклады в различные предприятия и товары, ведь золото, как известно, любит движение. Большая часть из них окупается и это служит дополнительным доходом для казны, которые помогали ей держаться на плаву многие годы. Ваш отец, король Роберт, позволил мне это. У меня есть записи обо всех подобных операциях, если вам угодно.       Роберт никогда бы не пошел даже просто проверить состояние казны в Красном замке, а уж читать его записи и подавно не стал бы. Подобная перестраховка ни разу не пригодилась Петиру, до сегодняшнего дня. И сейчас Бейлиш был рад, что глупость Роберта не заставила его ослабить бдительность, иначе голова Петира уже была бы отрублена за казнокрадство - новый король был скор на расправу.       - И ведь я никак не могу проверить это, верно? - усмехнулся Джоффри. - По записям ведь всё правильно? Умно, лорд Бейлиш, умно. Больше я не желаю, чтобы королевское золото уходило непонятно куда.       - Как вам будет угодно, ваше величество.       Это было неприятно, но не смертельно. Все же за эти года Бейлиш смог прилично украсть и все украденные деньги удачно реализовал, так что его доход был вполне приличным для его планов.       - У меня есть для вас поручение, лорд Бейлиш, - Джоффри говорил, словно и не он только что иносказательно обвинил Петира в воровстве, - как я слышал, вы были дружны с Лизой Аррен и даже до сих пор поддерживаете с ней связь?       - Леди Аррен моя подруга детства, это верно.       - Отлично. Я хочу, чтобы вы отправились к ней и убедили её выступить на моей стороне в этой войне. Долина все еще сохраняет нейтралитет и до сих пор не выбрала сторону, это недопустимо.       - Я сделаю всё, что в моих силах, ваше величество.       Джоффри медленно поднялся из-за стола Мизинца и, бросив последний взгляд на стопку книг, сказал:       - Не забудьте перенести все эти записи в замок. Я не желаю вновь посещать бордель, чтобы ознакомиться с ними, - и стремительно ушёл.       Следом за королем вышли гвардейцы, его оруженосец и проститутка, теперь уже бывшая, с ребенком на руках.       Петир проводил короля задумчивым взглядом, мысленно внося изменения в свой прежний план.              ***              Серсея шла по тихим коридорам Красного замка и поражалась изменениям, что произошли с ним. Раньше по замку часто бегали дети, стража и гвардейцы даже не пытались ловить их, говоря, что они были верткими и быстрыми, как крысы. Теперь же во всех коридорах, почти у каждой двери стояли стражники и не было видно ни одного беспризорника.       А в той части замка, где обитал её сын, и вовсе было тихо, как в склепе - мало кто из обитателей замка заходил сюда без нужды, потому как новый король не любил шума и лишних людей там, где он решал судьбу королевства и занимался одному ему ведомыми делами. В остальном замке было людно, но только не здесь.       Джоффри, её сын...       Серсея была удивленна и испугана тем, как сильно он изменился. Она, как любящая мать, пыталась разговорить его, выяснить, что случилось, но он лишь отмахнулся от неё, чего никогда не делал. А потом и вовсе словно с цепи сорвался и поднял на неё руку!       Последний раз Серсея говорила с Джоффри, когда он заставил их с Джейме признаться в кровосмешении. Королеве было больно об это вспоминать - она не хотела, чтобы её сын знал о таком. Но Джоффри отнесся к этому равнодушно, словно это его и не заботило. И даже одного это выбивалось из образа того Джоффри, что знала Серсея.       За прошлые месяцы её сын сильно сблизился с Робертом, чему она не была особо рада и поэтому все свои силы бросила на организацию его убийства. И у неё получилось. И тогда она испугалась за своего сына в первый раз - его абсолютно не взволновала смерть отца.       Он был безразличен к смерти Роберта, к известию, что его настоящий отец Джейме... Он был безразличен к ней, своей матери.       Если бы Серсея была хоть немного религиозна, она бы сочла, что в Джоффри вселился Неведомый. И все же она имела беседу с верховным септоном, а тот её заверил, что король Джоффри - это все еще король Джоффри, и никакая неведомая сила его тело не захватывала. Серсея не знала, что за обряды проводил септон и не особо в них верила, но королева-мать находилась в отчаянном положении и готова была ухватиться за любую соломинку, чтобы вернуть себе своего любящего сына.       Когда Серсея зашла в покои Джоффри, он был чем-то занят. В его руках покоился стеклянный шар, внутри которого Серсия смогла заметить клубы какого-то странного, завораживающего дыма, переливающегося всеми цветами радуги.       Наверное, решила женщина, это была какая-то диковинка из Эссоса, одна из тех забав, что продовали фокусники на рынке.       Сами покои короля были сейчас больше похожи на какой-то склад: в углу лежало несколько десятков золотых слитков, просто сваленных в кучу, сверху их лежало несколько черных полурасплавленных кольчуг, на столах и стульях лежали листы бумаги, прямо возле постели в ряд стояли пустыне стеклянные графины из-под вина и целая масса предметов и инструментов, которые Серсея видела впервые в жизни.       - Заходи, мама, - сказал ей король, - присаживайся.       Королева подошла ближе и села на соседний с сыном стул. Он лишь чуть поморщился на это, видимо он не рассчитывал, что она сядет так близко, но прогонять Серсею Джоффри не стал.       - Что ты делаешь? - наконец спросила она короля, когда дым в шаре пришел в движение.       - Шар магического прыжка, - спокойно ответил Джоффри, не отрываясь от своего занятия, - точнее, пытаюсь его улучшить.       - Что это? Какая-то забава из вольных городов?       - Нет, совсем нет. Шар магического прыжка это магический артефакт.       Серсия стиснула зубы. "Магический". Неужели причина изменения Джоффри была в том, что он просто стал безумным? Конечно, и раньше Серсея замечала за своим сыном излишнюю жестокость, капризность... Неужели сказки северян про магию, Иных и прочее настолько повлияли на Джоффри?       Ну почему проклятье Таргариенов достало её сына? Или это сами боги покарали Серсею за её связь с братом?       - Кто вбил тебе в голову эти сказки про магию? - сдерживая злость спросила Серсея.       - Сказки, да? Вот и хорошо, если все так думают, - Джоффри аккуратно отложил стеклянный шар. - Обычно шары прыжка одноразовые, но могут доставить почти в любое место, которое ты знаешь. Есть и многоразовые шары, но они настроены на конкретное место и переносят только туда, в одну сторону. Я пытаюсь создать шар магического прыжка, который я смог бы завязать на несколько мест, но пока не очень получается...       - Зачем ты мне это рассказываешь? - спросила Серсея, чувствуя себя неуютно.       - Просто мысли вслух, - Джоффри откинулся на спинку стула и окинул королеву задумчивым взглядом. - Все равно ты никому не расскажешь, мои солдаты постоянно тебя стерегут. А если и расскажешь, то кто тебе поверит? Ты и сама не веришь.       От взгляда сына по спине Серсеи пробежали мурашки. Сейчас он как никогда прежде был похож на Джейме. И взгляд у него был такой же.       - Ты хочешь что-то сказать? - спросил король, когда молчание затянулось. - Я же вижу, что тебя что-то беспокоит.       - Я беспокоюсь за тебя, Джоффри, - нашла в себе смелость признаться Серсея. - Ты стал совсем другим. И то, что ты делаешь... Это не похоже на тебя.       - Ты снова об этом. Кажется, мы уже не раз говорили на эту тему.       - Ты поступаешь не обдумано: казнил Старка, тратишь уйму денег на свои забавы...       - Это - моя армия, а не забавы. А что касается Старка... Ты тоже думаешь, что я казнил его просто из прихоти?       - А разве не так? Он был важным заложником, он был ключом к Северу!       - Хорошо, что ты так думаешь. Хочешь я буду откровенен?       Серсея нервно разгладила платье на ногах от тона Джоффри, но все же кивнула.       - Я казнил его, чтобы началась война. Робб Старк повёл себя именно так, как я и ожидал. Дедушка его легко разобьёт и наконец-то сделает Север покорным.       Серсея замерла. Она много раз в прошлом рассказывала своему сыну, что Старки враги Ланнистеров. Настраивала его против них. Так получается, всё произошедшее было отчасти и её виной? Джоффри так ненавидит Старков, что без оглядки на всех решил развязать с ними полноценную войну?       - Ты так уверен в нашей победе? - спросила Серсея.       - Тайвин Ланнистер одерживал победы еще до того, как Робб Старк появился на свет. Он умнее, богаче, уважаемей. Ланнистеры победят и Старки станут ручными зверьками нашего дома.       Против воли, Серсея испытала радость. Во-первых, потому что Джоффри говорил разумно и убедительно, что показывало - он не был безумен. Во-вторых, потому что она сама ненавидела Старков. Её сын, её умный мальчик, был прав - Тайвин без труда одолеет Робба Старка, сколько бы тот не собрал войск. Ланнистеры были могущественнее Старков и ко всему прочему у них в руках еще оставалась Санса Старк. Их победа была практически неминуема.       - Джоффри! - выдохнула счастливая Серсея и в порыве радости обняла своего сына.       Он позволил ей, хотя в последние месяцы и избегал любых контактов со своей матерью.       А потом Серсея почувствовала его руки там, где их не должно было быть. Сначала она даже ничего не поняла, а потом попыталась отстраниться, но Джоффри крепко держал её за талию. Он усадил Серсею себе на колени и его руки заскользили по её телу.       - Нет, это неправильно, - тихо шептала Серсея, находясь в таком шоке, что не могла и подумать о сопротивлении.       - Неправильнее, чем с братом? Плевать.       Джоффри был очень осторожен - за дверью его покоев никто не услышал криков королевы.              ***              Лорд Варис, прозванный Пауком, сидел в своих покоях, как в центре паутины, и предавался невесёлым мыслям.       Начавшаяся в Семи королевствах война была им предугадана, так что о ней он не сильно беспокоился. Вне зависимости от исхода противостояния, выиграет все равно он. Реставрация династии Таргариенов, начатая много лет назад еще до окончания восстания Баратеона, была почти завершена - оба подопечных Вариса и его друзей были готовы к тому, чтобы принять на свои плечи тяжелое бремя власти.       Была лишь одна загвоздка, которая смущала Вариса - король Джоффри Баратеон. Прежде мальчик был весьма многообещающ - жесток, презираем, самовлюблён, глуп. Он мог стать идеальным последним королем из рода Баратеонов, ухудшив и так плачевное положение Семи королевств и тем самым облегчив работу Вариса по возвращению на трон истинного короля.       Но Джоффри страшно подвел их ожидания и внезапно для всех стал хоть и жестоким, но вполне пригодным правителем. Хуже того - он начал завоевывать любовь простого народа, укреплять свою власть и создавать собственное войско. Терпеть такое было никак нельзя. Любое усиление правящей династии - это лишние проблемы для Вариса в осуществлении его плана.       Но даже если бы Джоффри просто стал неплохим королем - это было бы не так страшно само по себе. Все люди смертны, как любят говорить.       Каким-то образом, Варис так и не разобрался каким, мальчишка Джоффри стал обладателем странного и внушающего опасения браслета. Первое время Паук не обращал на это внимание, но сцена его битвы с людьми Старка сильно обеспокоила евнуха. Варис видел, как мечи воинов не причиняют Джоффри никакого вреда, а он сам рубил их, словно траву.       Ко всему прочему, пташки докладывали, что Джоффри никогда не снимает браслет: ни когда спит, ни когда занимается сексом, ни даже когда моется. И меняться тогда еще принц стал как раз после посещения Винтерфелл, одновременно с появлением у него этого браслета.       У Вариса был нюх на мерзкую магию - и сейчас он практически полностью уверен в том, что без неё тут не обошлось. Паук попытался выяснить об этом браслете больше, но ни в одном источнике Вестероса или Эссеса не было о нем никаких упоминаний. Так же не удалось выкрасть этот браслет - пташки Вариса просто не могли к нему прикоснуться.       В один момент Джоффри из перспективной фигуры стал угрозой всему плану. Ведь кто знал, с какими силами он заключил сделку и какой магией ему были дарованы его новые способности?       Друзья за морем прислали Варису очень редкий яд, который назывался "Окончательная смерть". По преданиям, одного пузырька этого яда достаточно было, чтобы убить даже дракона! Он был таким редким, что за обладанием ним пришлось очень много заплатить и достать его было неимоверно трудно.       Варис решил, что раз сталь не берет Джоффри, то может быть это сделает яд? Конечно, можно было бы воспользоваться и более распостраненными видами ядов, к примеру Душителем, но Паук не хотел рисковать. Он не знал, что за магией обладает теперь Джоффри, а значит следовало действовать наверняка.       Подлить яд в еду короля будет не сложно - чашника у него не было, да и сам Джоффри был довольно небрежен в вопросах своего питания, даже не озаботился подврегнуть проверке слуг на кухне.       Но действовать, решил Варис, нужно все равно с осторожностью. Второго бутылька с Окончательной Смертью у него не будет.