Столкновение теней

      По дороге Хэллоуэю в зарослях вновь стали мерещиться люди. Однако теперь агента ЦРУ ничего не сдерживало, и он открывал огонь сразу же, стоило ему завидеть человеческий силуэт в кустах. «Убил? Не убил? А был ли кто там вообще?» — вопросы в голове Митчелла быстро сменялись, оставаясь без ответов.       — Ваш друг потерял сознание, — сообщил Анхель.       — Друг, — задумчиво сказал американец. — Давайте быстрее.       — Пытаемся.       — Я вообще-то женщина! Мне нельзя таскать тяжести! Тоже мне, кабальерос! — Эльпидия впала в истерику.       «Какая от неё вообще польза? Только нести Фрэнка и дать потом показания, чтобы шеф мне поверил. Но её нытьё меня раздражает», — подумал Хэллоуэй, слушая девушку, чьи причитания могли выдать всю группу противнику.       — Зато им плевать на то, кто ты такая. Шевели костями и закрой рот, — грубо ответил оперативник. — Нас отсюда выпустят только мёртвыми. Хочешь жить?       — Да, будь ты проклят!       — Тогда делай то, что тебе говорят. Обузу всегда можно выбросить. Сама ты отсюда никогда не выберешься, — американец ткнул пальцем в лицо озлобленной латиноамериканке и напомнил ей о том, куда она попала. Угроза подействовала, Эльпидия умолкла, подчинившись воле «гринго», но обида продолжала пылать внутри неё, словно разум попутчицы стал жерлом вулкана.       — Неужели все ребята погибли? — задал сам себе вопрос Анхель, которого волновала судьба боевиков из эскадрона смерти, где, по всей видимости, у него имелись друзья, пусть их было и немного. — Я сбежал, как трус, а не попытался им помочь.       «Не хватало мне ещё того, чтобы ангелок расклеился», — промелькнуло в голове Митчелла.       — Остался бы там — отправился бы жрать землю, — ответил Хэллоуэй с лёгким раздражением.       — Да, я знаю. Нужно думать о живых. Да только на душе как-то гадко.       — Они идут за нами, — отвлечённо сказал Митч, смотревший вдаль.       — Как вы это поняли?       — Я чувствую. Дальше идём молча.       Больше по пути к деревне дорога не преподносила беглецам сюрпризов, однако чувство тревоги не покидало Митчелла до конца пути по промозглой сельве.       Он пытался определить ту роль, которую играл Вега в отношениях с неизвестными: «Наша агентура периодически контактировала с ним, „Источник“ занимался информационным обеспечением операций в Гватемале и консультациями агентов, имея обширные связи среди полицейских, военных с политиками. Раз он знал часть агентуры, то мог дать наводку тем ублюдкам на каждого человека из ЦРУ. Подходит? Вроде да. Но конкретных доказательств на руках нет. Ладно, если Вега работал на два или три поля, являясь для всех источником информации, то почему склизкая сволочь решила внезапно соскочить? Что его заставило продаться нам и пожелать убраться отсюда? Положение-то ведь у него было неплохим. Жадность сгубила? Можно гадать сколько угодно, да только правду знал лишь сам Вега. Или Карлос. Они оба мертвы, а у нас вместо точных сведений появился лишь целый вагон догадок. Каждую из них потом придётся проверить, что потребует кучу денег, а чёртовы бюрократы не привыкли ими сыпать просто так. Проще сэкономить и подставить под удар людей, чем спустить уйму „зелени“ на сомнительные мероприятия. Полное дерьмо, что ещё сказать?» — Хэллоуэя раздражала нерасторопность бюрократического аппарата ЦРУ.       Но ещё больше агента коробило от того, что ему не удалось собрать достаточное количество доказательств существования «третьей силы». Он готовился встретить в Лэнгли либо недоверие, либо откровенные издевательства со стороны начальства за провал операции, мало волнуясь за свою загубленную карьеру. Куда больше Хэллоуэя заботили поиски истины.       Зачищенная наполовину деревня поприветствовала путников гробовым молчанием, однако у дороги им встретились четыре гватемальца, стоявшие рядом с грузовиком.       — Анхель, где остальные? — спросил один из карателей, когда беглецы подошли к джипу.        Что за чертовщина у вас там произошла? Мы слышали выстрелы, палили так, будто война началась, — последовал вопрос от второго боевика с простодушным лицом.       Для начала Анхель погрузил Фрэнка в джип, а лишь потом ответил:       — На нас напали! Еле удрали оттуда!       — Комми встретились? — спросил первый боец эскадрона смерти со старым испанским «маузером» в руках.       — Вроде того. Всё равно не поверите, — сказал Анхель.       — А мы постараемся. Где Гереро? — поинтересовался второй.       — Мёртв. Бегите отсюда в город, пока до вас не добрались! За нами идут по следу!       — Вот что, — начал говорить Митчелл, — езжайте за нами. Соглашение в силе. Он не шутит, вы рискуете головой, оставаясь здесь.       — Но… — первый попытался возразить, после чего Хэллоуэй пошёл навстречу:       — Когда доедем, тогда всё узнаете. Нет времени чесать языками.       — Мы не можем бросить своих! — закричал второй.       — Бросать некого! Все мертвы! А теперь марш в грузовик, придурок!       — Да что вообще происходит?       — Поверьте нам, лучше ехать с нами, — произнёс Анхель.       — Садись со мной, — приказал ему Митч.       «Он пригодится мне как свидетель. У меня на руках будут показания трёх очевидцев, если Фрэнк выкарабкается. Маловато. Корноуэлл разнесёт всё в пух и прах, но стоит рискнуть, чёрт возьми! На кону стоят жизни наших людей!» — агент решил вывести Анхеля вместе с Эльпидией в США, преследуя собственные интересы. Хотя гватемальцы от его корыстных устремлений оставались в выигрыше.       Латиноамериканцы с Райтом разместились на заднем сидении, пока Митчелл заводил джип. Вскоре зарычали моторы, и два автомобиля устремились к аэродрому. Тревога не покидала Хэллоуэя, из-за чего он стал ехать на большой скорости, наплевав на безопасность. Правда, потом ему пришлось всё-таки сбавить ход, так как сопровождение не успевало за внедорожником. А оставаться без поддержки американец не собирался.       — Вы погрузите друга на борт и улетите, верно? А нам что делать? — нарушил молчание Анхель.       — Да! Мы тебе помогали, а ты нас бросишь! Но уж нет, ты договорился с Карлосом, что вывезешь меня отсюда! Слово нужно держать! — боролась за своё спасение Эльпидия.       — Он мёртв, — нервно ответил Митч. — Вы вдвоём полетите со мной без всяких возражений, в Штатах расскажете моему начальству обо всём том дерьме, что с нами приключилось.       — Мы тебе нужны, — довольно ухмыльнулась девушка. Её узкий рот искривился. — Хосе сделал мне американскую визу, так что со мной проблем не будет. До сих пор не могу поверить в его гибель! Мы хотели создать крепкую семью!       — Однако это не мешало тебе изменять ему с Карлосом, — желчно сказал Хэллоуэй.       — Что?! Как ты смеешь так про меня говорить, сволочь?! — разъярённая девушка ударила агента по затылку, но так слабо, будто она собиралась его погладить, а не покалечить. Сказалась усталость.       — А почему он за тебя заступался?       — У нас с ним ничего не было. Я ему понравилась, однако моё сердце принадлежало Хосе, — латиноамериканка успокоилась.       — А парней в грузовике вы тоже возьмёте? — поинтересовался Анхель.       — Нет, — ответил Митч, с подозрением посмотревший в зеркало заднего вида: за грузовиком увязались две потрёпанные легковые машины выпуска пятидесятых годов.       «Видимо, они считают, что девка знает о чём-то, и потому её нужно заткнуть», — Хэллоуэй сразу же заподозрил неладное. «Со связью у гадов проблем нет. И со знанием местности тоже», — для себя агент ЦРУ отметил хорошую организацию вражеского подразделения.       — За нами едет хвост, — сообщил он со спокойным видом.       Ржавые автомобили с остатками краски на корпусах поравнялись с грузовиком, после чего из окон их кабин показались дула пистолетов-пулемётов, чья стрельба заставила Эльпидию вздрогнуть. Люди в штатском быстро изрешетили бойцов «Белой руки». Потерявший управление грузовик продолжил ехать, оставшись вскоре далеко позади.       — Они убили их! Дьябло! Едут на нас! — нервничал Анхель.       — Так чего ты смотришь?! Стреляй, балда! — взорвался Митчелл.       Поскольку брезент покрывал лишь верх, а задняя часть джипа оставалась открытой, как и борта, обеспечивая поездку с ветерком для любого водителя, гватемальцу не пришлось высовываться наружу. Он занял более-менее устойчивое положение и открыл огонь по белому «Понтиаку», что ехал правее. Ответные выстрелы со стороны преследователей заставили водителя внедорожника ускориться. «Никакой защиты от пуль!» — дальше агент перешёл на более грязные ругательства.       Жёлтый «Форд Парклейн» слева поравнялся с M151, Хэллоуэй увидел, как жилистый мужчина в бежевом пиджаке, сидевший за водителем, приготовился стрелять из своего «Узи», держась за оружие обеими руками. Лицо ликвидатора ничего, кроме холода, не излучало. К такой работёнке он явно привык. Американец решил совершить резкий рывок; джип внезапно свернул и столкнулся с автомобилем, слетевшим на большой скорости с дороги в поле. «Вот тебе, недоносок!» — радостно воскликнул оперативник.       Однако машина справа приближалась: Анхелю не удалось её остановить. Тогда Митчелл решил поменяться ролями с противниками — из жертвы превратиться в охотника. Поэтому он нажал на тормоз, дав врагам вырваться вперёд. Затем янки надавил на педаль газа, и внедорожник понёсся за жёлтым «Понтиаком» и стал спешно приближаться к нему, как к жертве.       — Что вы творите?! Мы же врежемся в них! — возмутился Анхель.       Эльпидия читала молитву.       — Стреляй по колёсам! — скомандовал Митчелл, попутно кладя себе на колени немецкий пистолет-пулемёт.       Гватемальцу удалось прострелить две покрышки, из-за чего вражеская машина замедлила ход. Она стала лёгкой добычей для преследователей, чей джип пристроился сбоку от салона легкового автомобиля.       — Убей их!       Анхель опередил противников, открыв огонь первым. Патроны в магазине закончились, но кабина «Понтиака» стала больше похожа на лунную поверхность, забрызганную кровью убитых людей. «Не получилось взять их живыми. Нас бы расстреляли тогда», — подумал Митчелл, внутри которого ещё жило стремление захватить «языка».       — Хорошо сработано, — послышалась холодная похвала из уст Хэллоуэя.       — Ну вы и водите! Вам нельзя за руль, — говорил, перезаряжая M3, гватемальский стрелок. — Последний магазин остался.       — Всё закончилось? — спросила Эльпидия. Она ожидала ответа с замиранием сердца.       — Нет. За нами едет вторая колымага. У нас есть фора, — ответил Митч. — Держитесь крепче.       Размытая фигура «Форда», слетевшего с дороги, заметно отстала от армейского внедорожника, однако он постепенно нагонял M151. Через десять минут преследователи могли догнать беглецов. «Если они знают, куда мы едем, то нам от них не отстать. Сейчас встречи с ними мы избежим, но через час ублюдки доберутся до аэродрома. А если перед нападением уроды перестрахуются и стянут более крупные силы? Тогда надо убить их сейчас и выиграть время, не дав вызвать подмогу», — Хэллоуэй решил дать бой. Внедорожник остановился.       — Что вы делаете? — недоумевал Анхель.       — Долго объяснять. Надо дать им прикурить, — ответил агент ЦРУ.       — Каков план?       — Они нас видят плохо. Дождь усилился, и мы можем в нём скрыться. Идём наружу.       Беглецы покинули салон, прихватив Райта, и залегли справа от дороги посреди длинной травы.       — Ждём их. Потом стреляем по машине, — коротко обрисовал план действий оперативник.       — Как здесь гадко! Никогда ещё мне не приходилось так пачкаться. Фу, омерзительно, — брезгливо шипела Эльпидия.       Вскоре тишина была нарушена — к брошенному джипу подъехал «Форд Парклайн», из салона которого по поляне открыл автоматный огонь убийца в бежевом пиджаке. «Догадались, сволочи!» — вырвалось у Митча. Правда, противник стрелял наугад, а вот Анхель видел цель отчётливо. Загремел его автомат, вскоре послышался вскрик — одна пуля угодила гватемальцу в плечо. Тогда в дело вступил Митчелл, чьё резкое появление стало для неизвестных бойцов полной неожиданностью, сравнимой с явлением чёрта из табакерки. Оперативник встал, пустил одну очередь по салону автомобиля и направился в его сторону, стреляя на ходу одиночными.       «За Сагасту, Вудворта, Джима, Тоуленда, Флореса, Люсию! Получите!» — Хэллоуэй вошёл в раж. Однако, в первую очередь, мститель защищал себя, а лишь потом совершал возмездие.       — Следи за дорогой! Оставайся на месте! — скомандовал он союзнику.       В расстрелянном салоне с дешёвой обивкой сидений Хэллоуэй встретил двух мертвецов: на заднем сидении распластался ликвидатор в бежевом пиджаке, заляпанном кровью, рядом с водителем лежал с простреленной навылет головой мужчина в пёстрой рубашке, который внешне больше походил на мелкого бандита, сбывающего краденую мелочь, чем на оперативника секретной службы или бойца террористической группировки. Раненый водитель подавал признаки жизни.       — Кто вы такие? Кто вас послал? Что вам поручили? — от злого янки последовала целая череда вопросов.       Лысый латиноамериканец, откинувшийся на дверь, даже не посмотрел в сторону мокрого гринго, держась правой рукой за грудь.       — Ты ничего не узнаешь, — прохрипел противник.       Портативных раций Митчелл не обнаружил. Видимо, связист ехал в другом автомобиле.       — Не играй со мной, мразь. Если хочешь жить, то лучше говори, — пригрозил Митч.       — Стреляй. Я готов принять смерть, твои… угрозы не имеют смысла.       «Что за день такой? Никто не боится смерти! Нужно пересмотреть методику ведения допросов», — на будущее Хэллоуэй уяснил, что угрозами ему не всегда получалось добиваться желаемого.       — Мы ведь можем увезти тебя в больницу и не дать умереть. Деньги заплатим, — говорил с притворным добродушием Митчелл.       — Не успеешь, — водитель потянулся к кобуре. — Я истеку кровью быстрее.       — Не нужно, мы можем договориться.       — Это не твой стиль. Ты привык убивать или хамить, но не договариваться. Я тоже, — раненый вытащил из кобуры револьвер «Кольт детектив спешиал» и из последних сил навёл его на Хэллоуэя.       Громыхнул MP-40. «Что за фанатичная сволочь попалась? Хотя любой агент не должен попасть в лапы врага живым. Закон разведки, Райан не даст соврать», — подумал Митчелл, возвращаясь к гватемальцам.       — Удалось что-нибудь узнать? — спросил Анхель, чью рану осматривала Эльпидия.       — Да.       — И что же?       — То, что они больные ублюдки. Иди в машину. Эльпидия, мы понесём моего друга вместе, — устало сказал Митчелл.       — Опять? Он у тебя тяжёлый.       Они погрузили Райта и возобновили движение.       — Этот проклятый дождь когда-нибудь закончится? Из-за него мы не сможем улететь, — спросил Хэллоуэй.       — Часа через два или три, — ответил с видом знатока Анхель.       — Как бы они не подтянули ещё кого-нибудь. Время работает против нас.       — А неплохо у вас получалось. Так умело вышли, а потом с ходу засадили десяток пуль в то ведро на колёсах.       — Приноровился в десанте.       — Понятно. Мы недурно сработали.       — Пожалуй, ты прав. На аэродроме тебя залатают.       — А там какая полоса? Сейчас грунт нам не позволит улететь. Придётся ждать долго. Пока дожди закончатся, пока всё высохнет.       — Мы же не идиоты. Полоса асфальтовая.       — Это хорошо.       — Неужели мы действительно сможем отсюда выбраться? Сложно поверить. Я никогда не бывала в Америке, — вздохнула с облегчением девушка.       — А должна была? — спросил Митч.       — Нет.       — Но увидишь.       На аэродроме уцелевших встретили нанятые ЦРУ наёмники, которые занимались охраной территории. В диспетчерской началась борьба за жизнь Фрэнка, завершившаяся стабилизацией положения. Рану Анхеля обработали быстро.       Хэллоуэй решил разговорить Эльпидию, чтобы получить хоть какие-то крохи информации.       — Вспомни, с кем встречался Хосе, с кем говорил. Важна каждая деталь. Ты же хочешь справедливости?       Они говорили в коридоре, стоя у окна, откуда открывался вид на почерневшую от дождя взлётную полосу, за которой начиналась тёмная чаща.       — Хочу. Но что мне это даст? Будто станете вы ради него распинаться, — ответила девушка, глядя в темноту за стеклом, укрытую в зарослях.       — Так всё-таки, замечала ли ты что-нибудь подозрительное?       — Хочешь от меня избавиться?       — Ты, кажется, забыла, что мне нужны твои показания.       — Точно. Голова от такого идёт кругом. Одуреть можно, — устало ответила латиноамериканка, ненадолго прикрыв глаза ладонью. — Я никого с ним не видела, от меня всё держали в секрете. Я уже говорила тебе.       — Про тайники и недоброжелателей ты тоже ничего не знаешь?       — Не знаю.       — Плохо. Очень плохо. Никаких зацепок, а без них нам их не взять.       — Скажи, я смогу вернуться домой?       — А кто тебя держать будет?       — Я не об этом. Те люди… они будут меня искать?       — Ах вот ты о чём. Скорее всего, будут.       — Но я ведь ни черта не знаю! За что? Вы все проклятые убийцы!       — Да, да. Раз за нами гнались даже после смерти Хосе и Карлоса, то они либо хотели убить свидетелей, либо в их штабе или конторе считают, что ты знаешь то же, что и твой Хосе. Я бы не рисковал сюда возвращаться.       — И что же мне делать?       — Виза есть? Деньги есть? Проси политического убежища или поучай вид на жительство. Держись за сумку, как за свою жизнь.       — Тебе всё равно?       — Я не миграционная служба, чтобы заниматься решением твоих паршивых проблем, — честно сказал Митчелл.       Через несколько часов старенькая «Дакота» DC-3, видавшая лучшие времена, взлетела и направилась на север.