Течный абсурд

— То есть?! Что значит нельзя? — удивляется Исак, изложив медицинскому работнику свою просьбу и получив на нее отрицательный ответ. — Мальчик, тебе сколько лет? — устало спрашивает альфа в белом халате. — Семнадцать… — Пока тебе нет восемнадцати, аборт делается с разрешения родителей или отца ребенка, если он, конечно, совершеннолетний, — как заученный текст, объясняет мужчина. — Но… Но… — растеряно хлопает глазами подросток. — Что-то еще? — нетерпеливо интересуется врач, всем своим видом показывая, что эти двое отвлекают его от более важных дел. — Нет, мы поняли, — дарит короткую улыбку старший и мужчина поспешно уходит. — Пошли, — тянет Исака за руку, — Правильно сделали, что не разрешили. Чтобы такие как ты не натворили глупостей, — высказывается Алекс. — И что мне теперь делать? — всхлипывает Исак, обнимая себя руками. — Так, давай только не плакать посреди больницы? — приобнимает Ланнистер, легонько подталкивая его к выходу. Они выходят на свежий воздух, и мальчишка, кажется, немного успокаивается. Уже не выглядит, будто разрыдается, но все равно бледный и загнанный. Плетется рядом, мертвой хваткой вцепившись в руку друга, судорожно пытаясь придумать, что ему делать дальше. — Ис, посмотри на меня, — останавливается Алекс, наконец собравшись с мыслями для важного разговора. Тот тормозит и поднимает затравленный взгляд на парня. — Я думаю, тебе не следует так волноваться, — снисходительно произносит старший, — Посмотри на вещи с другой стороны: у тебя не вышло сделать аборт, так? Зато теперь тебе не придется принимать решения в одиночку, — чуть улыбается парень, — расскажи все Эвену или родителям. Эв тебя любит, он поможет, к тому же, он постарше, он умнее, он точно что-нибудь придумает. И, если он действительно так же против ребенка, как и ты, то вы пойдете и вместе сделаете аборт, — что-то обдумывает и продолжает, — Или поговори с родителями. Это те люди, которые всегда тебя поддержат, которые никогда не отвернутся, поверь мне. Что бы ты ни натворил, они будут рядом и будут любить. Не бойся все рассказать им, — держит его лицо в ладошках, заглядывая в глаза. — Ты не понимаешь… — отвечает мальчик, порываясь снова расплакаться, но сдерживается. — Это не плохая оценка или штраф за проезд без билетика, это, блять, ребенок. Я не могу просто сказать отцу что залетел, он меня убьет и из дома выгонит, папа может быть и поддержал бы, но дома все решает отец, так что, вариант с родителями я даже не рассматриваю… — Исак… — хочет возразить Ланнистер, но его прерывают: — Дай договорить. Эвен. Что будет, когда я скажу Эвену о ребенке? Проблема в том, что он его нисколечки не хочет и заставит убить. Я боюсь, боюсь реакции людей, боюсь ответственности, боюсь, мать их, родов, но больше всего мне страшно от осознания того, что внутри меня уже есть маленький малыш, которого я должен защищать и оберегать, а на деле убью. Я не хочу, не хочу аборт… — срывается на слезы подросток и жмурит глаза. Почему это не может быть просто кошмарным сном? Почему? — Лучше бы таблетки сработали, лучше бы сейчас разрешили сделать аборт и все, конец проблемы, мне бы пришлось смириться, у меня бы не осталось выбора… — Иди ко мне, — Алекс притягивает его и обнимает, понимая, насколько Исак нуждается в поддержке, а ведь кроме него об этом никто и не знает. — Этот ребенок обречен, ты понимаешь? — всхлипывает младший, утыкаясь носом куда-то в шею парню. — Как бы я ни поступил — я испорчу ему жизнь. Вальтерсен плачет, вываливая на Алекса все, что накопилось. Он не любит, когда его жалеют, но сейчас он ничего не может с собой поделать. Отчаянно требуется поддержка, правильные слова, чтобы кто-то пожалел его и сказал, что все будет хорошо, что он со всем справится. — То, что ты хочешь оставить ребенка — это нормально, — спокойно говорит Алекс, — Все твои страхи тоже оправданы и вполне нормальны, — никуда не спеша, продолжает тот, — И я тебя понимаю, будь у меня ребенок, даже если от какого-нибудь Шистада, я бы его оставил. — От «какого-нибудь Шистада»? Вы же встречаетесь, и уже довольно долго, — отстраняется и, не понимая данной интонации, решает уточнить. — Все не так просто, — Алекс убирает пряди волос с лица Исака, попутно вытирая тому слезы. — Крис… Мы с Крисом вместе, потому что нам так удобно и не более. Крису постоянный, доступный омега, а мне защита и внимание. Да и секс у нас хороший, я, по крайней мере доволен, — ловит себя на мысли, что уходит от темы и возвращается, — Так вот. Шистад неплохой парень, но он не из тех, от кого хотелось бы иметь ребенка, понимаешь? — Ясно… — он чуть отходит, стараясь взять себя в руки. Хватит быть таким слабым. Ты сильный. Ты должен быть сильным и не грузить своими проблемами других. Он отворачивается и медленно идет в сторону парковки. — А как определить того, от кого можно хотеть ребенка? Ну… — задумывается подросток, начиная рассуждать вслух: — С Крисом понятно, такой экземпляр еще поискать надо, ну, а Эвен? Я его не понимаю, я путаюсь. До знакомства с ним мне казалось, что он такой же как Шистад, но когда познакомился поближе, понял, что ошибался. Когда он со мной наедине, когда рядом, он совсем другой… Такой домашний и уютный, теплый и заботливый. О таком отце для своего ребенка можно только мечтать, — мечтательно рассказывает мальчик и притихает, — но… — «Но»? Что тебя смущает? — не понимает Алекс, улыбаясь такому отношению Исака к Эвену, идя бок о бок с младшим. — То, что Эвен не хочет иметь ребенка, — вздыхает Исак, — Если бы мы еще повстречались, сблизились, если бы поняли, что действительно любим друг друга, что все серьезно, то да, я бы хотел от него малыша. Ребенок должен быть обдуманный и желанный, зачатый по любви, а не по залету. Плевать что мне только семнадцать, это ведь не главное, рожают и намного более молодые омеги и ничего, живут как-то. — Так поговори с ним, судя по его поведению, он в тебе более чем серьезно заинтересован. Может он и есть тот самый, с которым один раз и навсегда? — улыбается парень, пытаясь вспомнить, где они оставили машину. — Я хотел, чтобы в этот раз обошлось только из-за Эвена. Потому что хотел серьезных отношений с ним, обоюдных чувств, чтобы эта подростковая влюбленность переросла во что-то большее. Я хотел быть с ним не по залету, хотел любви, свиданий, поцелуев в школьном туалете, прятать его в шкафу от родителей, а потом и познакомить. Постепенно перебраться к нему, смотреть вечером в пятницу фильмы в пледах и с попкорном, а не ходить на тусовки. Узнавать друг друга с каждым днем все лучше, познакомиться с его друзьями и семьей, проводить с ним течку, быть рядом когда плохо, учиться готовить, завести собаку. А потом, когда оба были бы уверены, пусть все что я перечислил и длилось бы полгода, пусть не было бы огромной разницы сейчас или тогда, но это было бы уже совсем по-другому, — выдыхает Вальтерсен и садится в машину, продолжая вываливать свои мысли другу, — А если я сейчас расскажу ему о ребенке, скажу, что хочу оставить, ему придется быть рядом. Даже если я скажу, что он мне ничем не обязан, ты думаешь он так легко забьет? Он просто не такой, он не сможет, он будет чувствовать ответственность, будет вынужден заботиться обо мне и быть со мной. А я так не хочу, я хочу по-честному, по-настоящему, — заканчивает свой небольшой монолог Исак и смотрит на Алекса, в ожидании реакции. Тот заводит машину, обдумывая слова мальчишки. Медленно выворачивает руль и несильно давит на газ, сосредоточенно оглядываясь по сторонам в поисках преград. Водит он еще не очень, да и прав не имеет. Плюс ко всему, взятую без разрешения машину раздолбать не хочется, а то пиздец ему. — Все что ты сказал, это конечно правильно и красиво, все по стандарту, все как хочется любому омеге. Но нужно уметь трезво смотреть на вещи. Ты в положении, прими уже этот факт, тут ничего не поделаешь, — выдает парень, параллельно следя за дорогой. — А как поступать дальше, решать тебе, но я настоятельно советую поговорить с Эвеном. — Наверное ты прав, — задумчиво говорит Исак, смотря куда-то на свои кеды и мило хмуря брови. — А что мне ему сказать? Не могу же я напрямую ему все это дерьмо высказать. — Ну, вообще, можешь, — усмехается парень и получает несильный удар в бок, — Ладно, прости, я понял. Просто начни издалека, выясни, что он думает о детях, почему против, может он не так уж и сильно против, или причины так себе. Вот. Потом скажи про лажу с таблетками, а дальше пусть сам выводы делает, не тупой, разберется, — смотрит через зеркало на Исака, — Ну? Поговоришь? — А у меня есть выбор? — буркает подросток, отворачивается и смотрит в окно. Алекс удовлетворенно улыбается, расслабляясь. Они едут в тишине, пока Исак не решает опять выпустить свои мысли на волю: — Я читал, что избавиться от ребенка можно не обязательно с помощью аборта. Если хорошенько напиться, то это может вызвать выкидыш, — хочет сказать что-то еще, но встречается со злым взглядом Алекса и замолкает. — Исак, блять, хватит искать способы убить ребенка, — раздраженно прикрикивает Ланнистер, с силой сжимая руль. — Ладно… — тихо отвечает мальчик, опуская голову. — Пожалуйста, пообещай, что ничего не сделаешь, пока не выяснишь все с Эвеном, — просит тот, и, не получая ответа, резко тормозит, поворачивается и в упор смотрит на подростка, — Пообещай, блять. — Я поговорю… Завтра… — мямлит Вальтерсен, перебирая пальцы на левой руке. — И? — выжидающе пялится парень. — И не причиню вреда себе и ребенку, — сдается, закатывая глаза младший. — То-то же, — кивает сам себе Алекс и едет дальше.