Течный абсурд

Исак не спеша плетется с пляжа к дороге, доходит и садится на асфальт под фонарем. Рядом все еще стоит бутылка. Ему тепло, несмотря на то, что он в одной футболке. У него была куртка, вот только где она сейчас? Мальчик знает, что это действие алкоголя, ведь на улице прохладно и конкретный такой ветер, а ему не холодно. Он сидит и уже чуть ли не засыпает. Адреналин успел выветриться из крови и теперь пришла усталость. Веки тяжелеют, связь с миром постепенно исчезает, но звук приближающейся машины приводит в чувства. Автомобиль тормозит около обочины и из него выходит Эвен. — Эви, — тянет подросток и пытается встать, но гравитация против и ничего не выходит. Парень молча присаживается рядом и первым делом отбирает бутылку, ставя ее подальше. Осматривает его, снимает с себя куртку и надевает на него. Исак просто сидит и разрешает делать с собой все, что тот посчитает нужным. — Эвен, я… — начинает мальчик, но тот обрывает его резким «Заткнись», и мальчик затихает, опуская глаза в асфальт. Старший поправляет куртку, стискивает чужие плечи и чуть встряхивает, призывая посмотреть на себя. — Я убью любого, слышишь?! Любого, кто попытается убить моего ребенка, или причинить хоть какой-то вред, — медленно говорит Эвен, делая паузу после каждого слова, чтобы до Исака дошло. Сжимает плечи сильнее, причиняя легкую боль, но подросток послушно терпит, не осмеливаясь и пискнуть, — но есть одна проблема, тебя я убить не могу. — П-прости меня, — всхлипывает младший, уменьшаясь под таким взглядом, — Прости, прости, прости, — повторяет тот, пуская слезы, увлажняя лишь недавно высохшее лицо, — Я испугался, т-ты сказал, что надеешься, блять, надеешься! — выделяет он, — что я не беременный, что не хочешь никакого ребенка, я испугался, я… — старший не дослушивает, просто притягивает его к себе и крепко обнимает. Ничего не говорит, просто обнимает, с силой сжимая хрупкое тело в своих руках. — Придурок, ты меня напугал, — шепчет на ухо и шумно втягивает воздух, стараясь не заплакать. — Я не хотел, не хотел, — заикаясь произносит Исак, цепляясь за футболку парня, будто боясь, что он не настоящий, что это только его нетрезвые галлюцинации, что он в любой момент исчезнет. — Почему ты не сказал напрямую?! Если это опять Алекс посоветовал действовать дурацкими намеками, то передай, что я его убью, — все так же обнимая, говорит Эвен. Мальчик захлебывается в вновь нахлынувших слезах, содрогается, хочет что-то ответить, но парень вовремя понимает, что нет смысла на него сейчас кричать и выяснять отношения. Только нервы обоим попортит. Лучше разобраться во всем завтра и перестать трахать и так хорошенько натерпевшийся за последние сутки мозг. Поэтому он не дает ему ничего ответить, крепче стискивая в объятьях. Тот все-таки порывается начать оправдываться, но затыкается, после тихого «Молчи». Через какое-то время Исак успокаивается и позволяет себе расслабиться, почувствовать себя в безопасности. Они так и обнимаются, сидя на асфальте под фонарем, пока оба не приходят в себя. Относительно. — Давай вставать, — тихо говорит старший, отстраняясь. Он поднимается и тянет мальчишку за собой. Вальтерсен кое-как поднимается на ватные ноги, не твердо стоит, придерживаясь за Эвена. — Иди сюда, — парень берет его за руку и тянет к траве, — нагнись. Исак ничего не понимает и тупо смотрит на него, хлопая глазами и приоткрывая в немом вопросе рот. — Зачем это? Что ты собираешься делать? — с долей страха в голосе, спрашивает подросток, упираясь. — Я сказал, нагнись, — настойчиво повторяет старший и хватает его за волосы, — да блять, что я тебе сделаю? — он злится на всю эту ситуацию, а Исак еще дурачка строит. Ладно, мальчик впервые напился, может он реально сейчас не способен мыслить логически, но это же не повод кричать на него. Придурок ты, Эвен. — Прости, так надо, — смягчив тон, проговаривает старший. В конце концов, под давлением эвенской руки на затылке, он покорно склоняется и в его рот бесцеремонно врываются два пальца, дотрагиваются до чего-то глубоко в горле и его выворачивает. Он выблевывает всю ту гадость, что успел выпить за вечер. Снова. По щекам рефлекторно текут слезы. Он чувствует себя сейчас крайне разбитым и вымотанным. Но так надо. Эвен хочет как лучше. — Вот так, — шепчет Насхайм, успокаивающе поглаживая его по спине, — Ты молодец, — дает ему какие-то салфетки и бутылку минералки, — выпей, нужно больше жидкости. — Спасибо, — еле слышно шепчет мальчишка и делает пару глотков, вытирая рукавом рот и отдавая бутылку обратно. — Пошли, отвезу тебя домой, — придерживая его, ведет в машину, усаживает на пассажирское сидение и пристегивает. — Можно переночевать у тебя? — осторожно спрашивает подросток, — Если нет, отвези к Юнасу, я его дождусь, — спохватывается Исак, понимая, что напрашиваться не красиво. Сейчас ведь все еще непонятно, как Эвен к нему относится, и пустит ли на ночь. — Сейчас получишь, к Юнасу он собрался… Мы едем ко мне и это не обсуждается, — отвечает старший, заводя машину и, с теплотой во взгляде, улыбаясь мальчишке. — Ты не обязан, — заметно расслабившись, говорит Исак, уютнее кутаясь в чужую куртку. — Знаю, — пожимает плечами Эвен и начинает ехать, следя за дорогой, время от времени поглядывая на младшего, — Я никогда не делаю того, чего не хочу, — добавляет шепотом, но подросток все равно слышит и улыбается, незаметно, как ему кажется, разглядывая парня. Полу-ложится, удобно пристраиваясь на сидении боком, чтобы видеть Эвена. Смотрит на его сосредоточенное лицо, как он прикусывает губу на поворотах, как взъерошиваются волосы от ветра из приоткрытого окна, как аккуратные длинные пальцы то сжимают, то расслабленно постукивают по рулю. Такой красивый. Забывает, что он тут не один и так пялиться невежливо, но он не может себя сдерживать, продолжая поедать Эвена взглядом и в этот самый момент Насхайм поворачивается, ловя на себе заинтересованный взгляд. Мальчишка мигом жмурится, притворяясь, что спит. Агада. Он тот еще актер. Со стороны парня слышится легкий смешок, но он ничего не говорит, продолжая ехать. Исак приоткрывает глаза, по новой залипая на идеальные руки, видны венки, сухожилия и, наверное, это странно, но Исака ведет и еще как. Тонкие запястья с часами на левом, длинные пальцы, Господи, эти пальцы, спасите. — Исак, ты дыру скоро во мне прожжешь, — усмехается Эвен, не отрывая взгляда от дороги, — я, конечно, не против, но это немного отвлекает. А еще, это нечестно, я же не могу тебя рассматривать, — старший смотрит в зеркало и видит как Исак упорно жмурит глаза, вот только дыхание предательски участилось, — котенок, я знаю, что ты не спишь. Вальтерсен делает вид, будто мычит во сне и отворачивается к окну. Эвена это только забавляет. — Насмотришься еще, — говорит парень, готовый поклясться, что Исак сейчас покраснел до кончиков пальцев.

***

Когда парни добираются до дома, Исак умудряется заснуть. Притворялся, притворялся и уснул. Мило. — Исак, мы приехали, — шепчет Эвен, легонько теребя его за плечо. Тот лишь недовольно что-то бурчит и отворачивается, намекая оставить в покое. Старший уже вышел из машины и теперь стоит около дверки мальчика, стараясь разбудить. — Малыш, просыпайся, — он пытается развернуть его к себе, но руку мягко перехватывают и обнимают. Насхайм смотрит на этого котенка, калачиком скрутившегося у него на сидении и не может сдержать улыбки. Вот и как прикажете такого будить? Эвен аккуратно высвобождает свою руку из цепких лапок и подхватывает подростка под коленками и со спины. Тот ластится к нему, цепляясь за шею, кладя голову на плечо. Старший улыбается и прижимает его к себе крепче. Заносит в квартиру, с трудом преодолевая четыре этажа ступенек, и сразу же направляется в комнату для гостей. Укладывает мальчика на кровать, раздевает до трусов, накрывает легким одеялом, чмокает в лоб и оставляет его одного. Пусть выспится, недоалкоголик маленький.