Течный абсурд

После душа и неловкого «одолжи чистые трусы», парни позавтракали. Завтракал в основном Эвен, а Исак просто тыкал в омлет, размазывая его по тарелке. — Ешь, — старший кивает на тарелку. — Я не хочу, — тихо говорит мальчик, отодвигая еду подальше от себя. — Исак, надо поесть, — настойчиво повторяет парень, подвигая омлет обратно, — ну же, хоть немного. — Какая тебе разница? Не хочу, значит, не хочу. Отвали, — буркает Исак, откидываясь на спинку стула. — Малыш, нельзя не завтракать. Это важнейший прием пищи. Давай, открывай рот, — Эвен накалывает на вилку небольшой кусочек и подносит к губам подростка, — я жду. Младший закатывает глаза и все же съедает этот несчастный кусочек омлета. — Все, отстань. — Какой все? Пока хотя бы полтарелки не съешь, никуда не пойдешь, — захватывает еще кусочек, — Ты сам, или тебя продолжать кормить? — Господи, да отдай ты уже эту вилку, — фыркает Исак, забирает прибор и ест этот ебаный омлет. Не отстанут ведь. — Так бы сразу, — треплет его по волосам и любуется этим маленьким, деланно непокорным злюкой, который с огромнейшим недовольством поглощает омлет. Намучается он еще с этим котенком. Но так даже веселее. Надоели уже омежки, стелющиеся под него, как тот захочет. — В общем, после завтрака поедем к врачу и… — Эвен серьезнеет, собираясь с мыслями, — Исак, хочу, чтобы ты знал, пока не поздно, ты еще можешь передумать. Я не буду давить на тебя и поддержу любое твое решение. Я пойму, если ты все-таки решишься на аборт, пойму, если испугаешься. Главное — действуй так, как подсказывает сердце, не слушай никого, не думай о том, что бы сказали окружающие, ведь главное это то, что чувствуешь сам. Ты же живешь для себя, а не для других, правильно? — улыбается парень, сжимая чужую коленку. — Но… А родители? Их же надо слушаться, — хмурится мальчик, — мне всю жизнь твердят, что родители плохого не посоветуют, что если не знаешь, что делать, лучше сделать так, как скажут они. — К родителям надо прислушиваться, но не обязательно всегда делать то, что они говорят. Малыш, это твоя жизнь, не их, пора бы уже осознать это. — А… будь ты на моем месте, сделал бы аборт? — поднимает на него глаза подросток. — Ну ты спросил, конечно… — усмехается Эвен, почесывая затылок. — Мне нужно твое мнение. Это твой ребенок тоже, я рассказал тебе, чтобы не принимать решения в одиночку, а ты никак не помогаешь! — жалуется Исак, с обидой складывая руки на груди. — Я не могу тебя заставлять делать то или другое, ты сам должен решить, — пожимает плечами парень. — Я прошу просто твоего мнения, а не окончательного вердикта, — закатывает глаза мальчик, — вот Алекс бы оставил, а ты? — Алекс? Почему он узнал раньше, чем я? — возмущается тот, — Кто вообще уже в курсе, кроме меня? — Только Алекс, он… он меня очень поддержал и, если бы не он, я бы даже не додумался провериться, — выдыхает Исак. — Кстати, а с чего ты вдруг решил тест сделать? Типа токсикоз начал проявляться, или что? — с нескрываемым интересом спрашивает Эвен. — Я же говорю, из-за Алекса. Помнишь, ты позвонил мне с утра и поднял Алекс? — кивок, — Так вот, он спросил что за таблетки, ну… Я ему и рассказал все. А он додумался прочитать инструкцию, в отличие от некоторых, — с упреком зыркнул младший, — ну и короче оказалось, что эти таблетки надо принимать неделю ДО секса, так что, они не сработали, вот и вся история. А дальше он купил мне тест и отвез в больницу, я хотел сделать аборт, но там нужно было согласие родителей или тебя, — смотрит на парня, ожидая реакции. — Чего, блять?! Найду этого придурка, убью нахуй, — шипит Насхайм, — Я же тебе говорил не слушать его! — Не кричи, он не виноват, он наоборот хотел отговорить меня, а я не послушался… Надавил на жалость и заставил отвезти меня, — виновато проговаривает подросток, опуская взгляд в пол. — Господи… Пообещай, что с этого момента больше не будешь врать, или недоговаривать. Я же тебя не укушу, ну, — смягчив голос, просит Эвен, — я не хочу, чтобы ты меня боялся, идет? — Ладно, я постараюсь, — выдыхает мальчик, отправляя в рот очередной кусочек омлета, — раз так, у тебя невкусный омлет. — В смысле?! Никто не жаловался на мой омлет! — Все бывает впервые, не так ли? — передразнивает его Исак, отодвигает от себя тарелку, спрыгивает с высокого стула у стойки и топает в комнату для гостей. — Иди нахуй, мой омлет самый лучший, — обиженно бурчит Эвен, провожая аппетитную задницу взглядом. — Мечтай, — отзывается мелкий и добавляет, — Если мы едем в больницу, мне понадобятся мои вещи. — Они не скоро высохнут, — отвечает парень, — Знаешь что? Поищи что-нибудь в шкафу у себя в комнате, точно что-то подойдет. Исак так и делает. Открывает шкаф и находит пару светлых джинсов, какие-то майки, джемперы, толстовки, свитшоты, явно не альфы. Светло-пастельные, нежные тона. Странно. Надевает светло-серые узкие скинни и нежно-желтого цвета свитшот. Крутится перед зеркалом, рассматривая себя с разных сторон. Ему идет. И даже очень. Просто он обычно такое не носит, может, пора менять гардероб? — Мило, — улыбается Эвен, заглядывая в комнату. — Чьи это вещи? — Коди, — отвечает парень, — моего младшего двоюродного братишки, он иногда живет тут, когда ругается с отцом, или с похмелья там… — Оу, ясно, а он не будет против? — Ой, да насрать ему, — усмехается Насхайм, — готов? — Да, почти, — кивает Исак, берет расческу и старательно пытается зачесать волосы, но те все равно растрепываются в разные стороны, — черт… — Тебе помочь? — ухмыляется Эвен, глядя на эту картину. — Нет. Старший уходит в ванную за гелем, возвращается, подходит к нему, молча забирает расческу и, использовав немного геля, делает ему незатейливую, но модную прическу, зачесывая непослушные кудри наверх. — Нравится? — наблюдает за счастливым, внимательно изучающим себя в зеркале, взглядом младшего. — Да, спасибо, — улыбается он, поворачивается к нему и целует в щечку, — Нам пора.

***

— Эвен, — из кабинета выходит средних лет мужчина, омега, — проходите, мальчики. — Пошли, — старший подталкивает Исака к кабинету, — смелее, это не больно. — Да… Я… Прости, — мямлит мальчик и семенит вслед за акушером-гинекологом. Они заходят в небольшую комнатку, и Исаку в глаза бросается гинекологическое кресло. Господи, только бы его не заставили туда садиться, это же слишком… интимно? Да какой интимно? Это жутко, как в фильмах ужасов. — Как папа? — интересуется врач у Эвена, присаживаясь на край стола. — Все хорошо, а у тебя как? Слышал, появился парень? — подмигивает Насхайм, искренне улыбаясь. — О да, его зовут Макс. Столкнулись в автобусе, он помог мне донести покупки до дома, а потом зашел на чай, и завертелось, — мечтательно рассказывает мужчина, а Эвену, кажется, реально не наплевать, — ну ладно, хватит обо мне. Какими судьбами? Кто этот милый мальчик? — Точно, Келли, это Исак, — обнимает его со спины и, чувствуя напряжение, легонько целует в шею, — мой парень. — Здравствуй, Исак, — протягивает руку, и подросток неловко пожимает ее, — И что же вас привело в мой кабинет? — Здравствуйте, я, эммм, возможно, немного беременный, — проговаривает младший, нервно загибая пальцы на руках. — Немного беременный? — переводит взгляд на Эвена. — Келли, я… Я хотел попросить кое о чем, — неуверенно начинает парень, — Можешь не говорить об этом папе? И обойтись без документации? Прошу, это очень важно. — Эвен, ребенок от тебя? — напрямую спрашивает мужчина. — Умоляю, не говори никому, — говорит Насхайм. Исак все это время стоит в объятьях своего парня, вцепившись пальцами в его руку. — Ладно, но с таким шутить нельзя, — с укором произносит врач, кивая подростку, — Иди раздевайся и садись в кресло. — Спасибо, очень выручишь, — благодарно улыбается Эвен, толкая мальчишку к ширме, за которой он должен снять всю лишнюю одежду. — А это обязательно? — тихо спрашивает подросток, до жути боясь и стесняясь этого кресла. — Исак, не бойся, мне нужно только прощупать матку, тебе не будет больно, — снисходительно говорит мужчина. Исак обреченно вздыхает, послушно идет за ширму и раздевается, аккуратно складывая джинсы и нижнее белье на стульчик. Усаживается на кресло, поджимая к груди коленки, и к нему наконец подходит врач. — Ну что? Как себя чувствуешь? Не было болей внизу живота? — дружелюбно интересуется у Исака, и тот немного успокаивается. — Вроде не было, — зажато отвечает мальчик, старательно прикрываясь. — Если вдруг будут, не волнуйся, это нормально, — улыбается, доставая из тумбочки пару одноразовых перчаток и смазку, — выделения были? — Нет. — Хорошо, — кивает каким-то своим мыслям и натягивает перчатки, — Что-нибудь конкретное беспокоит? — Ну… у меня в последнее время пропал аппетит, и меня постоянно клонит в сон, хотя сплю вроде бы как обычно, — честно отвечает парнишка, — но, думаю, это из-за стресса. — Такие симптомы вполне нормальны, с аппетитом и, в целом, с едой еще намучаешься. А спать нужно больше, ребенок забирает часть энергии и организм старается экономить, отсюда и сонливость. А вот стресс это плохо. У тебя проблемы в семье или что? — Нет, это из-за ребенка, просто все так неожиданно и… А если я много выпил? Это очень плохо? — спрашивает мальчишка, смотря прямо в глаза. — Скажу после УЗИ, а теперь, подними ножки, — показывает на специальные крепления для ног и Исак, понимая, что выбора нет, поднимает. Врач чуть раздвигает и приподнимает крепления, разводя ноги подростка еще сильнее. — Бывал раньше у гинеколога? — интересуется тот, замечая стремительно краснеющие щеки и то, как младший нервно сдавливает подлокотники. — Н-нет, — смущенно отвечает мальчик, стесняясь такой открытости перед посторонним человеком, пусть это и врач. — Просто расслабься, хорошо? Не стесняйся меня, у меня у самого там все то же самое, — подмигивает, и Исак краснеет еще больше, закрывая лицо руками, — эй, ну что же ты? Ты, кстати, очень красивый, не стесняйся, — пытается подбодрить, но становится только хуже. — Прекрати соблазнять моего парня, — кричит Эвен по другую сторону ширмы. — Больно он мне нужен, — закатывая глаза, отзывается омега. Акушер выдавливает немного смазки и аккуратно проникает пальцами в анальное отверстие, заставляя мальчишку вздрогнуть. Одной рукой гладит живот, а другой ощупывает все, что ему нужно. Исак отводит взгляд и старается не думать обо всем этом. Это не больно, скорее, небольшой дискомфорт, но стыдно, и очень. Хотя бы Эвен не смотрит… — Ну что там? — легок на помине. Подросток резко распахивает глаза и дергается, но мужчина его удерживает, не позволяя двигаться. — Эвен, пошел вон, тебе нельзя, — огрызается Келли и тот, закатив глаза, уходит обратно за ширму, — я почти закончил, — говорит уже Исаку, — потерпи еще немного. Он сдержанно кивает и старается отвлечься, потому что он подросток омега, а у него в заднице пальцы. И он готов поспорить, что смазка акушеру уже давно не нужна. — Слушай, а я хотел спросить, — через какое-то время нарушает тишину Эвен, — ему же можно заниматься сексом? Исак ловит на себе насмешливый взгляд мужчины и уже не знает куда себя девать. — А ты только об этом и думаешь, — выдыхает омега. Затем вытаскивает пальцы, снимает перчатки и выкидывает их в мусорку, — вот и все, — опускает крепления на место, чтобы мальчик мог слезть, дает несколько бумажных полотенец, — вытирайся, одевайся и выходи. Мы тебя ждем, — тот кивает и врач оставляет его наедине с собой. — Не игнорируй меня, — возмущается парень, как только мужчина появляется из-за ширмы. — Ты серьезно? — подтверждающий кивок, — Ладно… Значит, секс? Первые два месяца я бы посоветовал воздержаться, чтобы ненароком выкидыш не вызвать, хоть это и маловероятно, но перестраховаться никогда не бывает лишним. — То есть нельзя? — разочарованно спрашивает Эвен. — Господи, если сильно припрет, и, на секундочку, — выделяет тот, — припрет Исаку, а не тебе, то да, можете. Только аккуратно. Хотя, думаю, Исак и сам скоро не захочет. — Почему это? — Скоро во всех красках начнет проявляться токсикоз. Слабость, рвота, перепады настроений, головные боли. Не до секса ему будет. — Ясно… — Насхайм наконец затыкается, переваривая информацию. — Я все, — к ним выходит красный как помидорка Исак, с опущенным в пол взглядом. Молча подбирается к Эвену и утыкается носом в грудь, пряча лицо от Келли. Как вообще после такого в глаза смотрят? Вот просто как? — Исси, малыш, — смеется старший, приобнимая его, — ты чего? — Мне стыдно, — бубнит подросток. — По поводу чего? — не понимает старший, и Исак поднимает голову, бросая на него взгляд «ты идиот, или притворяешься?» — Ты насчет осмотра? — Угу, — прижимается к парню липучкой и не отпускает. Так спокойнее. Рядом с Эвеном спокойнее. — Пойдемте за мной, — зовет Келли, направляясь к выходу из кабинета. Парни послушно следуют за ним. Эвен держит мальчика за руку, оказывая немую поддержку. — А кто этот Келли? — наклонившись к старшему, шепотом спрашивает Исак. — Друг моего папы, — пожав плечами, отвечает парень. — Ясно, — подросток закусывает губу и крепче сжимает ладошку Эвена. Даже немного больно, но парень лишь улыбнулся. Идут по одинаковым коридорам пока не сворачивают в один из кабинетов. — Ложись, сделаем тебе УЗИ, — сообщает мужчина, как только дверь за всеми закрывается, — это уже не страшно, так? — Нет, — вот зачем надо было напоминать? Исак только отошел, а тут опять превращается в помидорку. Он забирается на кушетку, устраиваясь поудобнее, задирает свитшот, оголяя живот, и ловит голодный взгляд Эвена на себе. Только этого не хватало. — Хватит пялиться, — младший и не замечает, как говорит это вслух. — То есть, ты можешь на меня пялиться, а я нет? — возмущается парень, — Это нечестно, малыш. — Но мы же не одни! — прикрикивает Исак. — Ладно, — фыркает Эвен, — извини, — таким тоном, что хочется обидеться. — Иди нахуй. — Мальчики, хватит ссориться из-за мелочей, — встревает мужчина, — Эвен, Исаку нельзя волноваться, тем более ты альфа, еще и старше, — сжимает его плечо, — веди себя взрослее и не смей обижать этого мальчика. — Никто меня не обижает, — буркает Исак и отворачивается, — просто кто-то сдерживать себя не умеет. — Прости, ты прав, — сдается Эвен, не желая устраивать истерик из-за пустяков. Из-за своего члена, если быть точным. Которого лишили всего. — Что? — удивляется младший и поворачивается к нему лицом. — Ты прав, говорю, недотрах у меня, — возможно, немного резко отвечает парень, но он сам виноват. Нет у него с этим проблем, просто пригорает на эту тему. Вот какого, спрашивается, хрена ему запрещают залипать на аккуратный подтянутый животик его омежки? Он же не домогается, так? Просто смотрит, даже не трогает. Он уважает желания Исака, если тот не захочет трахаться или просто попросит оставить в покое, окей. Но смотреть. Просто, блять, смотреть. Любоваться издалека. Ну алло, что за хуйня? — Я… Я не это имел в виду, — виновато произносит мальчик, — прости, — отводит глаза, не зная, что еще сказать и нужно ли вообще. Эвену становится немного паршиво от того, что ведет себя как ребенок, загоняя младшего в тупик. Не хватало только поссориться. — Все, проехали, — выдыхает старший и садится на корточки около кушетки, где лежит Исак. Осторожно берет его ладонь в свои и коротко целует холодные пальчики. Врач, не обращая внимания на все это, подходит к мальчишке, задирает свитшот чуть выше и выдавливает специальный гель. Подносит датчик к животу, водит, размазывает гель, параллельно наблюдая за черно-белой, понятной только ему одному картинкой на мониторе. Эвен, скорее неосознанно, чем намеренно, сдавливает ладошку Исака сильнее, иногда оставляя легкие поцелуи, и следит за картинкой на экране, пытаясь хоть что-то понять. Исак же теперь думает о словах парня и своем поведении. Эвен столько ему всего делает, волнуется, заботится, а он ведет себя как козел последний. Дерзит, капризничает, не слушается, обижается. А самое главное — не дает. А Насхайм ведь не пойдет на стороне трахаться, в отношениях же, все дела. Дерьмо. Сначала сам не дает, а потом еще и обижается. Супер. — Так… — задумчиво произносит Келли, прерывая мысли подростка, — вот, — нажимает какую-то кнопку на аппарате и картинка замирает, — видите эту точечку? — оба кивают, — это ребенок. — Какой крохотный, — улыбается Эвен. — С ним все хорошо? — спрашивает младший, чувствуя, что готов расплакаться в любой момент. Из-за чего? Один хуй знает. А может и не знает. Может гормоны? — Да, все в порядке. Признаки внематочной беременности отсутствуют, ребенок практически прикрепился к стенке матки, к следующей неделе, думаю, уже окончательно встанет на место, — объясняет Келли. — Слава богу… — расплывается в радостной улыбке Исак, не отводя взгляда от монитора. Мужчина протягивает ему салфетки. — Пока что все хорошо, но скоро наступит важный период, когда у малыша начнут формироваться внутренние органы, закладываться основы организма, так что, никаких вредных веществ и алкоголя. Больше отдыха, хорошо высыпайся, если ночью не выходит, можешь делать себе дневной сон. Не забывай хорошо питаться. Меньше физических нагрузок, стресса, переутомлений. Понял? — обращается к обоим. — Угу, — отвечает Исак, вытирая живот салфетками, — спасибо вам, — сдержанно, но искренне благодарит. — Да, спасибо, — Эвен подскакивает и кидается обнимать его. — Все-все, отпусти, — вырывается мужчина и Насхайм послушно отпускает, переключаясь на Исака, который как раз успел привести себя в порядок. — Малыш, люблю тебя и ту непонятную точку, — стискивает в объятьях, зарываясь носом в густые волосы. — Очень мило, — хихикает мальчик, — личинка, непонятная точка, что дальше будет? — Поживем-увидим, — улыбается старший и целует его, держа лицо в ладошках, — что-то еще нужно? — интересуется Эвен у Келли. — На сегодня все, распечатать вам вашу точку на память? — Да, — в один голос отвечают оба и смеются, лениво обнимаясь.