Течный абсурд

— Это нечестно! — восклицает Коди, сидя на заднем сидении машины Эвена. — Мало того что мне придется отдуваться на этом дурацком ужине за нас двоих, так еще и вперед сесть не разрешили! — Хватит возникать. Я поеду с Исаком, и с родителями уже тоже все обсудил. А если будешь и дальше строить из себя несчастного обделенного ребенка, расскажу в каком состоянии и во сколько ты вернулся в пятницу, понял? — кричит в ответ старший, потому что нервы ни к черту. За это воскресное утро, которое, по идее, должно было быть светлым, семейным, наполненным взаимопониманием и любовью, они втроем успели переругаться несколько раз. Исак уже утихомирился, когда Эвен на него слегка накричал, чтобы тот перестал вести себя как надоедливый ребенок. Он не обиделся, нет, скорее волновался. Ему предстоит встретиться с отцом, с которым у него, мягко говоря, натянутые отношения. Вот и ходит с утра весь на нервах. Сейчас он, правда, преспокойно сидит на переднем сидении автомобиля, куда так рвался сесть Коди. Но это лишь деланное спокойствие. Эвен его насквозь видит, и его мальчик далеко не спокоен. — Иди нахуй, — огрызается Коди на очередное обвинение в свой адрес. — Это по твоей части, забыл? — издевается старший, до побелевших костяшек сжимая руль. — Заткнись. Сегодня рождество, ты должен быть добрым. — Это я должен быть добрым? А ты не ахуел? Я и так отцу тебя не сдаю, хотя уже пора. Хорошая порка тебе не помешала бы, — шипит Эвен, срываясь на мальчика. Выпускает пар, как выходит. — Прекрати меня тыкать носом в это дерьмо. Я расслабился, повеселился, тебе жалко что ли? Если так, то вперед, можешь все рассказать, чтобы меня до конца каникул заперли дома. Спасибо, братик, блять, — с обидой отвечает Коди, тихо всхлипывая. Потому что у маленького омеги нервы тоже кончаются. И если у Эвена защитная реакция — кричать, психовать и обидно шутить, то у Коди — слезы и истерика, которую он старательно сдерживает. — Господи, успокойся, мне не жалко. Просто перестань сучить и веди себя нормально. Сейчас тебя завезем и отдохнешь от меня, хорошо? — устало выдыхает Насхайм, усмиряя свой пыл. — Угу… — шмыгает носом и опускает глаза на свои кеды. — Ну и чего ты такой грустный? Выше нос, коротыш. — Потому что ты меня бросил. Что мне теперь делать? Думаешь, мне будет очень весело там сидеть одному? Не будет ни тебя, ни Криса, только куча родственников, с которыми мне даже поговорить не о чем. Предатель! — мальчик отворачивается к окну и, насупившись, обиженным взглядом смотрит на пейзажи за стеклом. — Я не бросал. И Крис вроде бы должен прийти, — добавляет Эвен, незамедлительно получая реакцию. — Крис придет? — сразу оживает, выкидывая из головы все обиды и едкие слова. — Не знаю, но папа сказал, что его родители придут, так что, возможно, и он будет. Хотя ты знаешь Криса, — поджимает губы, не желая давать ему ложные надежды. — Что семья Криса делает у ваших родственников на ужине? — внезапно подает голос Исак, не произнесший до этого ни слова. — Ну, наши отцы общаются давно, да и мы с Крисом с детства вместе постоянно, я как-то не думал об этом, — пожимает плечами старший, заворачивая в какой-то двор, — ладно, забей. Приехали. Их взору представляется достаточно большой двухэтажный дом, внутри горит свет, рядом уже стоят пару машин. Гости в сборе. Это они тормозы. — Несколько часов смертной скуки… — страдальчески стонет Коди, топая к дому. — Пошли, малыш, надо хоть поздороваться, — берет Исака за руку и тянет за собой. Они звонят в дверь, где им через какое-то время открывают. Открывает Крис. Значит, все-таки пришел. — Крис! — младший, счастливо взвизгнув, кидается на него, чуть ли не сбивая с ног. — И что это за хуйня? Мы типа не виделись давно? — отрывает его от себя, но тот все равно светится ярче рождественской елки, просто стоя рядом. — Что за слова в моем доме! — возмущается подошедший к компании омега. Папа Эвена. Обнимает всех по очереди, улыбаясь. — С рождеством, детки, — достает Коди и Исаку по шоколадке. — Останетесь еще на чуть-чуть? — Нет, мы, пожалуй, сразу поедем, — отказывается Эвен, приобняв Исака, теперь занявшего руки шоколадкой, за плечи. — Куда это вы собрались? — хмурится Шистад, отбирая до этого у Коди шоколадку. — Я пойду с Исаком. — Эй, а мне что целый вечер делать? Я тогда пойду лучше к Алексу загляну или к Вилу. Че я тут забыл один, — уже всерьез берет куртку, как его тянут за рукав сзади. — Ты чего? — Не уходи, пожалуйста, — жалобно просит Коди. — Прости, ежик, мне тут нечего делать, — треплет его по волосам и натягивает куртку. — Эв, подкинешь к Алексу? Эвен видит, как Коди опять расстраивается, и ему его искренне жаль. А Крис, придурок, мог бы и остаться ради него… — Молодежь, куда собрались? — из соседней комнаты выплывает веселый отец Шистада со стаканом в руке. Веселье, похоже, в самом разгаре. — Я пойду к друзьям, — отвечает Крис, кому-то печатая сообщение. — Ладно, а Коди, выходит, один останется? — тот с отчаянием и обидой выжидающе смотрит на замявшегося Шистада, который о нем совсем не подумал. — Может, возьмешь его с собой? — Мелкого? С собой? Его не пустят со мной. — Вот именно, меня не пустят… — А ну-ка, — отворачивается и громко зовет, — Аарон! Можно Коди погуляет с Крисом? Через долгие полминуты в коридор вплывает еще один мужчина. — Куда уже намылился? — в прихожей уже столпилось куча народу. Папа Эвена куда-то удалился, и теперь здесь были четверо подростков и двое отцов. — Куда я его отпущу? Маленький еще слишком, чтобы по вечеринкам шастать. Нечего. Пусть тут посидит. — Да ладно, что ты так категорично? Он же будет с Крисом, — защищает его Шистад-старший, — пусть дети повеселятся. Не думаю, что ему очень весело слушать наши разговоры. — Нет. — Почему? Почему я не могу пойти к друзьям? Почему им можно, а я должен сидеть тут? — обиженно спрашивает мальчик. — Во-первых, они альфы, а во-вторых, они старше. Есть еще вопросы? — Ну пожалуйста! Я буду везде ходить с Крисом, не буду пить или делать еще что-то, что ты не разрешаешь, пожалуйста, — просит подросток, и Крис решает, что если его сейчас не отпустят, то он останется с ним. Жалко парнишку. Напряженное молчание, Коди на грани истерики, и звонок телефона. — Алло, да, привет, — звонят Крису. Он здоровается и отходит в сторону, чтобы не мешать разговору. — Не знаю, ты уже один раз пришел домой в не слишком трезвом состоянии, и этому как раз поспособствовал Крис, — складывает на груди руки, прожигая взглядом. — Папочка, я очень тебя люблю, пожалуйста, разреши, я очень хочу, — подходит и обнимает, снимая излишнее напряжение, — никакого алкоголя, я тебе обещаю. — Сынок, я тоже тебя люблю, но ты уверен, что не хочешь отпраздновать с семьей? — тоже обнимает его, поглаживая плечи. И младший расслабляется, уже не слыша в голосе стальных ноток. — Я хочу побыть с друзьями, — честно отвечает Коди. — Я уже вырос из этих семейных посиделок. И мне можно доверять. — Я знаю, но я же не просто так запрещаю... В общем, я отпущу тебя, но только без глупостей. И позвони, как доберешься домой. И не отходи от Криса. Будь осторожнее, хорошо? — Спасибо, люблю тебя, — еще раз обнимает, благодарно улыбаясь. — ... ну вот, договорились. А я могу привести с собой еще одного омегу, кроме Алекса? — к ним возвращается Шистад, все еще разговаривая по телефону. — Не беспокойся, он не будет много пить. Да, хорошо, идет. Пока. — Что значит «не будет много пить»? Он вообще не будет пить, — возмущается отец. — Да? А я разве не так сказал? Оговорился, наверное, — невинно улыбаясь, почесывает затылок, — одевайся, поедем круто проводить время, — подгоняет Крис мальчишку. Коди, давя лыбу, надевает куртку обратно и счастливый мнется на месте не в силах дождаться, когда они свалят. — Держите вам на расходы, мальчики, — Аарон протягивает несколько сот крон, удивляя обоих. — Спасибо, — Коди забирает и складывает под крышку телефона, — мы тогда пойдем? — Идите, — кивают те, и все выходят обратно на холод. На улице уже понемногу темнеет. Зима все-таки. С неба падают снежинки, создавая уютную атмосферу. Весь город в рождественских украшениях. Мало людей, все разбрелись по домам. Топают к машине, и на этот раз Коди уже не возникает по поводу того, что его садят назад. Потому что Крис садится с ним. — Куда вас? — интересуется Эвен, заводя мотор. — В клуб, где мы раньше зависали по пятницам, — отзывается Крис и приобнимает младшего одной рукой. — Ну что? Первое рождество не дома? Я сделаю так, чтобы ты его запомнил, — самодовольно ухмыляется Шистад, наслаждаясь этими восхищенными глазками, — хотя, скорее, не запомнил. — Давайте только в пределах разумного, — выдыхает Насхайм, понимая, что трезвого Коди можно уже не ждать. — И кстати, Алекса подбросить не нужно? Мы все равно мимо будем проезжать. — Нет, он не может. Так что сегодня буду развлекаться с этим засранцем. И не волнуйся ты так, я присмотрю. Споить, может, и спою, но в обиду не дам. — Очень многообещающе, — закатывает глаза Эвен. Высаживают этих двоих у клуба, а сами едут на предположительно спокойный, семейный ужин. — Волнуешься? — Да, — честно отвечает Исак, теребя в руках низ белой рубашки, торчащей из-под темно-синей толстовки, — я никогда так не боялся дурацкого ужина… — Все будет хорошо, я же рядом, — ласково произносит Эвен, — хватит так переживать, это вредно ребенку. — Там будет еще мой дедушка, который, скорее всего, обо всем этом ничего не знает, — не замечая его слов, продолжает подросток. — А с чьей стороны дедушка? — С папиной. Те, которые со стороны отца, далеко живут, я их почти не вижу. А Фрэнка я люблю, он очень хороший, всегда меня баловал, — улыбается Исак, чуть расслабляясь. — Расскажи про него еще что-нибудь, — просит старший, замечая, что его мальчик успокаивается. Подросток с удовольствием вываливает на Эвена груду историй, связанных с его дедушкой. За окном блестит снег, и время от времени мигают огоньки. Веселый защищенный Исак. О большем и мечтать нельзя. — Мы приехали, — прерывает очередную историю парень, — чего затих? — Если на меня начнут кричать или давить, мы уйдем, — предупреждает мальчик, выбираясь из машины. — Готов? — Ни разу. — Мы справимся, — Исак все так же пялится на свой дом, нервно сглатывая, и тогда Эвен, не спрашивая разрешения, берет его личико в руки и мягко целует, заставляя смутиться и покраснеть. — Мы справимся, — еще раз повторяет тот, на этот раз получая неуверенный кивок. Но это уже что-то.