Течный абсурд

— Котенок, ты замерз, — не спрашивает, а скорее утверждает Эвен, обнимая своего мальчика. После обеда они перебрались на диван, где Исак скрутился в комочек у него под боком, пытаясь согреться и просто удобно пристроиться рядом. — Пустяки, — отмахивается подросток, — рядом с тобой тепло. — Иди оденься, например, в новую теплую пижамку, — соблазнительно шепчет старший, — я же знаю, что хочешь. Исак с улыбкой поднимается, оставляя Эвена одного, берет мешки с покупками и, показушно виляя задницей, уходит в спальню. Пропадает там несколько минут, затем громко зовя парня: — Эвен! Иди сюда, — кричит мальчишка, а у старшего в голове уже рисуются тысячи неприличных картинок, как мог бы сейчас встретить его малыш. С ухмылкой заходит в комнату, но находит Исака в кигуруми, в теплых светло-розовых мягких носочках, с капюшоном. Такой уютный. Сидит посреди кровати, разложив перед собой пару учебников. — Ты обещал помочь мне с уроками, — невинно улыбается мальчик, замечая голодный взгляд Эвена и то, как неловко тот поправляет джинсы. — Ты… хочешь что-нибудь? — В смысле? — Ну… Можем сначала сделать что-то, что тебе хочется, а потом, когда ты, эм… — запинается, прокашливается и заканчивает фразу, -… отдохнешь, тогда займемся уроками. — Расслабься, сначала уроки, котенок, — подсаживается к нему, глядя на счастливую несдержанную улыбку, — плюс Коди может прийти в любой момент. — Когда он уже съедет? — недовольно тянет Исак. — Думаю, через пару дней, — садится совсем близко, чтобы их колени соприкасались, — а он тебе сильно мешает? — Нет, просто… Я соскучился по моментам, когда мы только вдвоем. Может, я слишком эгоистичный, но мне не хватает тебя, не хватает тишины, мне не нравится, что у нас на кухне вечно срач, что Коди не складывает вещи в стирку, а раскидывает все по комнате. Хочу, чтобы он съехал, — проговаривает Исак, с опаской глядя на Эвена. Не слишком красиво говорить так о Коди, но высказаться хочется, к тому же он сам спросил. — Он скоро съедет, — накрывает ладонью чужую шею и притягивает к себе для поцелуя. Накрывает губы мальчишки, нежно посасывая, проникая языком внутрь. Исак из сидячего положения становится на колени, подползая ближе к парню. Буквально забирается на колени, уже самостоятельно проявляя инициативу. Вот во что может перерасти обычный легкий поцелуй. Он бы перерос во что-нибудь помасштабнее, вот только дверь резко открылась. Как всегда. — Знаете, вы очень громко обсуждаете меня, — сообщает вошедший Коди, — и да, я свалю через пару дней, не волнуйтесь. — Как ты вошел? — спрашивает Эвен, отрываясь от своего мальчика, который теперь пристыженно опустил взгляд в учебник. — Одолжил ключи у Исака, — легко отвечает подросток, осматриваясь в комнате, явно что-то ища, — вы не видели мой рюкзак? — Вроде в гостиной валяется, — почесывая голову, вспоминает старший, — а ты куда-то собираешься? — Да, — выбегает из спальни, наконец находя, что искал. — Эв, меня до завтра не будет. Я к друзьям с ночевкой, — поясняет мальчишка, засовывая какие-то вещи в рюкзак. — Можешь дать немного денег? Не могу обещать, что верну, но ты сделаешь доброе дело, — смеется тот, бегая из угла в угол в поисках зарядки для телефона. — Так, стоп, — приходится встать, чтобы проверить, куда собрался Коди, — давай-ка поподробнее, к каким друзьям? — Господи, успокойся, я всего лишь переночую у друга, — фыркает младший, закидывая рюкзак на плечо, — денег дашь? — Можешь взять, на кухне на столе есть около двухсот крон, — задумчиво произносит Эвен, — ты это, хоть адрес скинь, чтобы я знал, где ты. — Ага, папочка, — закатывает глаза подросток, засовывая купюры в карман. — У меня с собой телефон, и пить я не буду. Если что, позвоню. Пока, развлекайтесь тут, — подмигивает и хлопает дверью прямо у него перед лицом. Эвен слегка растерянный возвращается к Исаку, который увлеченно читает, даже создается ощущение, что пытается что-то понять, но на деле просто прячет глаза. — Он ушел? — Да, котенок, Коди ушел, — подсаживается к нему, и тот захлопывает учебник, откладывая его в сторону. — Блин, мне так стыдно… — виновато произносит мальчик. — Я не хотел, чтобы он это услышал, просто… — Расслабься, ему похер, вон, свалил к каким-то друзьям, — целует его руку и открывает учебник обратно, — значит, домашка? У Эвена с норвежским были довольно дружеские отношения. Ему нравится читать, нравится анализировать, рассуждать, писать. Нравится литература. Он подробно рассказывает сюжет произведения, которое им задали, объясняет основную мысль, проблемы и что этим хотел сказать автор. Как события связаны с биографией автора, чем важны. Исак все внимательно выслушивает, даже что-то записывает и, когда вопросы кончаются, с облегчением закрывает книгу, убирая ее на стол. — И что теперь? — улыбается старший, расслабленно вытянувшись на кровати. — А теперь я тебя отблагодарю, — Исак с игривой улыбкой бесцеремонно начинает расстегивать его джинсы, но тут же оказывается рывком опрокинут на спину. — Отблагодаришь, значит? Благодарить за сделанную домашку — это как шлюхи спят за деньги. Чтобы больше не слышал подобного. Если хочешь секса — выражайся грамотней, понял? — строго говорит Эвен, пригвоздив исаковские запястья к постели. — Я понял, — коротко отвечает мальчишка, немного опешив от такой придирчивости к словам. Он же образно выразился… — И как я тогда должен просить? — Подумай, — чуть ухмыляется парень, все еще нависая над ним, не давая возможности сдвинуться с места. — Выеби меня? — Ох, как поэтично, — закатывает глаза Насхайм. — Ты ничего изящней придумать не мог? Ты же омега. — Что-то не нравится — у тебя всегда есть правая рука, — фыркает подросток, начиная брыкаться, чтобы вырваться из крепкой хватки. Вот только кто его отпустит? — Переворачивайся, — кидает Эвен, отстраняясь, и снимает через голову футболку, отбрасывая ее в сторону. — Тебе что-то не понятно? Становись на четвереньки. Быстро. — Я не хочу на четвереньки, — тихо говорит мальчик, наблюдая за раздевающимся альфой. — Сегодня тебя никто не спрашивает, ты наказан, — легко отвечает старший, наконец расправляясь с джинсами, оставаясь теперь лишь в боксерах. — Переворачивайся, я десять раз повторять не буду. Или хочешь поиграть в изнасилование? Исак испуганно сглатывает и покорно становится в требуемую позу, пряча обиженное таким отношением к себе лицо в просторном капюшоне кигуруми. Наказан, блять. Как собачка. Эвен расстегивает замочек сзади, снимает трусы, обнажая любимую попу, и раздвигает ножки младшего шире. — Ты очень красивый, — шепчет парень, замахивается и ударяет его по пятой точке, слыша тихий вскрик. — Больно, — жалуется мальчик, смотря строго перед собой. — Логично. Так и должно быть. Ты наказан, слишком много косяков за сегодня, малыш, — наносит второй удар. — Каких косяков? Что я сделал? — с обидой спрашивает Исак, приглушенно всхлипывая. — Ну, например, мат или твои постоянные ядовитые высказывания. Я не люблю, когда мне грубят, — очередной шлепок, очередной всхлип. — Мне через пару дней к врачу, будь осторожнее, — напоминает Исак. — И если тебе так хочется избить меня, сделай это быстрее, и покончим с этим, — не выдерживает и шумно всхлипывает, вытирая пару несдержанных слез.  — Котенок, ты чего? — поднимает его на колени, пытается вглядеться в тщательно скрываемые глаза. Снимает капюшон, проводя рукой по волосам мальчика. — Ты подчиняешь и унижаешь меня, — выдает Исак дрожащим голосом. — Я понимаю, что, может, тебе это нравится, но мне нет. Не делай так, пожалуйста. Я же хорошо себя веду, по крайней мере, стараюсь, а ты придираешься к пустякам, чтобы побить? — Господи, малыш, — притягивает к себе и крепко обнимает, — я никогда не сделал бы тебе больно, я же люблю тебя. — Ты уже ударил меня, пусть это не было очень больно, но ты ударил. — Это другое, это же должно заводить, плюс я несильно бил, — шепчет, обнимая примкнувшего к нему подростка, — если тебе не нравится, я могу не делать этого. Я просто хотел попробовать, многим это нравится, и я подумал… — Мне не нравится. Можешь подчинять, но не бей, хорошо? Я вижу, что ты любишь доминировать, и я не против, но бить это перебор. Я считаю это унижением по отношению ко мне. Вот, — заканчивает, увлеченно натягивая рукава, чтобы спрятать руки. Это отвлекает. — Надеюсь, ты понимаешь. — Если ты против, я никогда больше не буду тебя бить, — целует его в волосы, оглаживает плечи, — даже в игровой форме. Обещаю. — Спасибо, — отстраняется, натягивая капюшон обратно, — так как мне встать? — уже заметно более непринужденно. — В прежнюю позу, — кивает Эвен, и подросток, мило улыбаясь, послушно выполняет просьбу, отворачиваясь к нему задом. Единственный минус секса в кигуруми — из-за капюшона не понятно состояние Исака, да и расцеловать его спинку, плечи, шею тоже не получится, что обидно. — Исак, все хорошо? — склонившись около его головы, уточняет Эвен. — Давай ты будешь говорить со мной? — Хорошо, продолжай, — отвечает младший, вильнув попой. Старший подносит пальцы ко входу и мягко массирует его, обводит сжавшуюся дырочку. Гладит, немного надавливает, самую малость проникает внутрь. — Сделай уже что-нибудь, — хнычет Исак и подается назад, пытаясь насадиться на пальцы глубже. — Не спеши, — сминает ягодицы в ладонях, гладит бока, — я лучше знаю, как сделать омеге приятно. Достает из-под подушки смазку, выдавливая прохладную субстанцию на руку. Растирает и смазывает Исака, терпеливо ждущего продолжения. Но Эвен не спешит. Он делает аккуратные движения, пробирается руками под пижамку, скользит вдоль спины, спускается к округлившемуся животику. В трусах уже стоит, но спешить не хочется. Хочется сделать все красиво. Задирает мешающуюся одежду выше, оголяя для себя низ спины. Медленно целует, блуждая руками по телу. Исак уже слегка подрагивает, дыхание сбилось, благодаря настойчивым ласкам Эвена. Спускается поцелуями к ягодицам, оставляет наливающиеся засосы и раздвигает их пальцами, открывая вид на дырочку. Облизывает, толкается языком внутрь, выбивая из мальчика первые постанывания. — Эв… Эвен… Мне трудно так стоять… — сообщает подросток, ожидая какого-либо приказа или разрешения поменять позу. Он уже привык к такого рода отношениям во время секса. В каком-то смысле ему даже нравится подобный контроль. — Ляг как тебе удобно, — шепчет Эвен и отстраняется. Исак неуклюже переворачивается, немного путаясь в своем костюме, и ложится на спину, теперь видя своего парня. Оба красные, возбужденные и влюбленные. Старший склоняется над ним и целует в губы, проникая в чужой рот. Собственнически вылизывает подростка, пробегает по кромке зубов, переплетает с ним языки. А Исак, супер податливый, принимает все, что ему дают. Котенок такой. Параллельно Эвен проталкивает палец в Исака, неспеша растягивая его. Дает привыкнуть, отвлекает, целует. Расстегивает кнопочки, открывая ключицы, грудь и верхнюю часть животика. Вскоре поочередно добавляет и остальные пальцы, тщательно подготавливая мальчишку. Пусть он и омега, пусть природой это должно быть предусмотрено, но для такого существует течка, а в обычные дни это так не работает. Да, выделяется смазка, ну и что дальше? Многие альфы это не понимают, трахают своих омег как и когда захотят и частенько без подготовки, но Эвен не такой. Он не может просто взять Исака, не может видеть слезы, не может сознательно делать больно кому-то, кто доверился ему. — Готов, мой маленький единорожек? — улыбается старший, смазывая свой член. — Д-да… Да, готов… Трахни меня, пожалуйста, Эви… — еле ворочая языком, умоляет мальчик, расставляя ноги шире. — Я не Эви, я ковбой, — самодовольно произносит Эвен, широко улыбаясь, — и я обуздаю непослушного пони с рогом. — Ты придурок, а не ковбой, — с улыбкой фыркает подросток. — Ну, малыш, ты не мог подыграть? Знаешь, что такое ролевые игры? — Давай ты потом все подробно расскажешь, но, умоляю, сделай что-нибудь, дай мне кончить, — скулит Исак, которого уже реально перевозбудили, а пальцы убрали. Кто так делает? Он уже правда не может терпеть, но трогать себя тоже нельзя. Остается только выпрашивать Эвена и его член. — Конечно расскажу, мы еще и попробуем, — усмехается парень и без предупреждения медленно входит, выбивая у Исака весь воздух из легких, — доволен? Мальчик только цепляется за него, обнимает ногами, стараясь получить еще больше. Сладко стонет, царапает плечи, что-то неразборчиво нашептывает. Эвен размеренно втрахивает его в матрас, наслаждаясь идеальным звучанием и податливостью Исака. — Глубже. — Слишком глубоко нельзя, котенок, — кое-как выговаривает старший, замедляя темп. — Я хочу глубже, я разрешаю, — с отдышкой просит подросток. — Келли запретил, — не дает ничего сказать и целует его. Ускоряет толчки, обхватывает член Исака рукой, начиная надрачивать в такт. Меньше минуты. Они продержались меньше минуты, кончив практически одновременно. Младший — Эвену в руку, а Эвен — в Исака. Старший сразу же берет рядом лежащую салфетку и вытирает своего мальчика, устало распластавшегося на кровати. — Не трогай, — недовольно или даже жалобно скулит подросток, отталкивая руку парня от своей задницы, — я больше не хочу, не надо… — Дай вытереть, озабоченный придурок, — силой убирает его руку и вытирает всю смазку и сперму, чтобы кигуруми не запачкался. А то обидно как-то получится. И джинсы, и пижама… Не хватало еще только чулки в сперме заляпать. Натягивает обратно трусы, застегивает костюмчик и, только после того как приводит Исака в порядок, ложится рядом. — Как ты? — Хорошо, — переворачивается набок, лениво целуя своего парня, — а ты? Тебе понравилось? — Ты потрясающий, мне не могло не понравится, — целует в ответ и откидывается на спину, перетягивая Исака на себя, — сегодня новый год. — Ага. Кстати, Юнас приглашал нас на какую-то вечеринку, — сообщает младший и смотрит на него, — что думаешь? — Крис меня тоже звал, но… Честно говоря, нет настроения напиваться в очередном клубе, — убирает прядку выбившихся волос, заправляя их Исаку за ушко, — хочу провести его с тобой. Наедине. — Правда? — улыбается подросток, прижимаясь ближе. — В домашней атмосфере с каким-то малолеткой в детском костюме и без алкоголя… Что-то не похоже на тебя, мистер Насхайм. — Просто у меня в жизни появился маленький ангелочек, который позитивно на меня влияет. Еще немного отдохнув, они перебираются в гостиную. Эвен заказывает еду на дом, тратя последние деньги. Исак притаскивает свечки, о существовании которых в его квартире старший и не знал в принципе, зажигает, создавая приятную романтическую атмосферу. Бокалы, шампанское (детское), гирлянда, уютная тишина и только они вдвоем. — Исак, что бы ты хотел на новый год? — Ничего, у меня все есть, — улыбается мальчик, выглядящий сейчас безумно по-домашнему и семейному. О таком счастливом котенке можно только мечтать. — Допустим, но на новый год каждый обязан загадать желание, — приобнимает его, наливая в бокал шампанское, — держи. — Ну, тогда… Тогда я хочу следующий новый год встретить в такой же компании. Только еще с небольшим бонусом, — берет бокал, мило улыбаясь. — Думаю, это мы сможем устроить, — они чокаются бокалами, выпивают все до капли и целуются, вкладывая всю любовь.