Течный абсурд

— Никаких магазинов, я ссать хочу, — заявляет Крис, когда Эвен предлагает заехать за чем-нибудь вкусненьким, чтобы отметить сдачу экзаменов. Сегодня стали известны результаты, по которым и Крис, и Эвен успешно все сдали. Сейчас они вчетвером: Исак с Алексом сзади, и Эвен с Крисом впереди сидят в машине у дома первого и решают, как поступить далее. Кроме того, у них в багажнике лежит внушительных размеров коробка с детской кроваткой, которую они с Крисом еле дотащили до автомобиля и обязаны сегодня собрать, ведь совсем скоро на свет появится малыш. К слову, примерно через неделю. Исак устал таскаться несколько часов по Икее и теперь отчаянно просился домой. — Тогда иди домой, а мы поедем за едой, — предлагает Алекс, — вы же эту сраную школу закончили, нужно отпраздновать! — Тогда купите мне пива, — соглашается Крис, уже открывая дверцу машины и выбираясь наружу. — Эви, — внезапно совсем тихо произносит Исак, привлекая к себе внимание, — можно я тоже пойду домой? Мне как-то нехорошо. — Нехорошо? — настораживается старший. — Может, мне пойти с тобой? — Не стоит, — слабо улыбается подросток. — Ладно. Иди тогда с Крисом домой, а я зато привезу тебе твою любимую шоколадку, хочешь? — Может, — пожимает плечами Исак, так как есть ему не хочется. Уже на протяжении последней пары дней не хочется. — Тогда я вперед, — с улыбкой заявляет Алекс, пересаживаясь на переднее сидение, — а то вечно тут либо Крис, либо Исак, а я вечно сзади, — добавляет парень, переключая музыку. — Я пойду, — улыбается Исак, выходя из машины. — Сильно не задерживайтесь. — Окей, а ты будь осторожен. Если что, звони. — Угу, — грустно вздыхает мальчик, но делает это так, что Эвен не замечает. Не хочется заставлять его волноваться или беспокоиться. Подросток стоит у подъезда, пока машина не скрывается из виду, и только потом направляется домой. Поднимается на четвертый этаж, чувствуя себя откровенно плохо. Ощущается слабость. Он почти ничего не ел уже около двух дней, ему тупо не хотелось. А если и хотелось, то организм все отторгал. И это не сулит ничего хорошего. Перед родами организм подготавливается, заранее не принимая еду. Знание этого факта пугало Исака. Роды, по словам Келли, должны были начаться только через неделю. И никаких «Пораньше» Исак не хотел слышать. Поэтому он просто успокаивал себя, внушая, что все хорошо и беспокоиться не о чем. Так было легче. Пока он плетется лишь на втором этаже, дверь их квартиры захлопывается. Крис быстрее. Мальчик поднимается, дергает за ручку, и дверь открывается. У ног радостный Рейли, туалет занят, в квартире кто-то еще. Мысли сбиваются, не давая подростку нормально мыслить. Ему определенно надо отдохнуть. — Хей, — в прихожую заглядывает Сэм, — купили кроватку? — Угу, — буркает в ответ Исак, придерживаясь рукой за стенку. Ощущает очередной рвотный позыв, который мучает его уже несколько дней подряд, и мигом идет к туалету, без раздумий вламываясь внутрь. — А постучаться? — возмущается Шистад, застегивая ширинку. А Исаку на него, честно говоря, наплевать. Ему плохо, это его дом, и делать он будет то, что захочет. Он отталкивает Криса от унитаза, склоняется, и его выворачивает. Единственной несчастной булочкой, которую его заставил съесть в Икее Эвен. — Нихуя себе, — усмехается Крис, явно не имеющий представления о чувстве жалости. — Выглядишь так себе. Младший вытирает рот рукой и просто садится у унитаза, в конец заебавшись. Хочется плакать. Хочется, чтобы все закончилось, чтобы его перестал мучить его же ребенок. Эвен официально закончил школу, сдал экзамены, все такие счастливые и радостные, а Исак уже просто на грани. Он не может сдерживать эмоции в себе и играть для окружающих эту беззаботность и гордость за своего парня. Ему не до этого. — Выйди, пожалуйста, — совсем тихо и даже боязливо просит Исак, не желая никоим образом нарываться на Криса сейчас. Он медленно встает на ноги, чувствуя головокружение, и хватается за стенку, стараясь устоять. — Ты это… Может тебе прилечь? Ты реально выглядишь хуево, — предлагает Шистад, понимая, что что-то определенно не так. Это не просто усталость, тут что-то другое. — Я схожу в туалет и прилягу, — соглашается Исак, выжидая, пока он наконец уйдет. В один момент у него сильно тянет внизу живота, а сзади резко становится влажно. Подросток скорее стягивает джинсы и садится на унитаз, ощущая, как из него просто что-то льется. Словно диарея, только… Стоп. Это… Смазка? Ее не должно быть. Вплоть до… родов. Сука. Крис вроде бы собирался свалить восвояси, однако перепуганное лицо Исака и тихое «черт» заставляют его остановиться. — Исак? — в голосе слышно волнение. — К-кажется, началось, — еле выговаривает мальчик, буквально физически чувствуя, как по телу распространяется адреналин. Он боится. Он дохуя боится. До паники боится. — В смысле? — да, он догадывался, что Исак имел в виду, но… блять. Не может быть. Еще же неделя? Так какого хрена сейчас? Он на такое не подписывался. — Я не готов, — всхлипывает Исак, начиная дрожать. Как он и предполагал, в такой момент у него не получится рационально мыслить. Он сейчас просто молится всем богам, чтобы не началась паническая атака. — П-позови Сэма, п-пожалуйста. — Ох ты ж блять, — шепотом ругается Крис, когда до конца осознает всю ситуацию. Он шумно сглатывает и идет к двери. — Сэм! — зовет, напряженно поглядывая на Исака и пытаясь придумать, что делать дальше. Кажется, на данный момент вся ответственность ложится лишь на него с Сэмом. Когда тот приходит, Шистад вкратце поясняет. — В общем, Исак решил рожать сейчас. Сэм сначала теряется, но почти сразу берет себя в руки, стараясь не показывать Исаку ни паники, ни страха, а то выйдет только хуже. Мальчик с надеждой на него смотрит, сидя на толчке со спущенными джинсами. — Ты же на машине? — переходит к делу Сэм, оборачиваясь к Крису. — Да, — нахмурившись, отвечает парень, не понимая, к чему тот ведет. — Иди заводи, повезешь Исака в больницу, — коротко указывает Сэм, подходя к Исаку, — как ты? Крис хотел было начать возражать, так как в его машине роды запрещены, но все же покорно пошел делать то, что сказали. Что-то ему подсказывало, что ситуация правда серьезная и выебываться не время. — Мне страшно, — всхлипывает мальчик, чувствуя, как из него медленно капает естественная смазка. Будто во время течки. Вот только это нихуя не течка. Она и рядом не стояла. Это гребанные роды, которых, как огня, он боится последний месяц точно. И вот, это происходит, а Эвена рядом нет. А ведь обещал… — Все будет хорошо, главное, не волнуйся, ладно? Тебе нужно успокоиться и не паниковать, — с мягкой улыбкой говорит Сэм, глядя в блестящие от слез глаза. Он помогает Исаку одеться, подняться, говоря успокаивающие слова. Они не спеша спускаются на первый этаж, где ко входу уже подъехал Крис. Сэм усаживает его на задних сидениях, и захлопывает дверцу. Исак думал, что он просто сядет вперед, но когда тот отходит от автомобиля, оба возмущаются. — Я с ним один не поеду! — возникает Крис, боясь всей этой хуйни похлеще Исака. — Сэм, не бросай меня с ним, — вторит мальчик, срываясь на слезы, — останься со мной, умоляю, мне страшно. — Поезжайте в больницу, — твердо отвечает на их жалобы Сэм, — я соберу Исаку вещи в больницу, и мы с Эвеном максимум десятью минутами позже вас приедем. Я уже написал ему, он скоро заберет меня. Ничего за это время не случится. — Может, дождемся Эвена? — предлагает Крис, не горящий желанием участвовать во всем этом. — Чем быстрее Исак окажется в больнице, тем лучше, так что давайте, вперед, — Шистад, кажется, смирился и завел мотор, а вот Исак со слезами на глазах смотрит прямо на Сэма, не веря, что тот сейчас бросит его с Крисом. Но перечить не решается, прекрасно понимая, что Сэм прав. — Не смотри на меня так, — вздыхает Сэм, заметив на себе эти умоляющие глазки. — Пожалуйста, — делает еще одну попытку Исак, ощущая что-то наподобие ложных схваток, которые время от времени возникали, только больнее. Это уже, сука, не тренировочные, походу. — Мне больно и страшно, а ты кидаешь. — Успокойся, — снисходительно произносит Сэм, глядя на Исака через опущенное автомобильное стекло, — Крис просто отвезет тебя в больницу, а там уже и мы с Эвеном приедем, все будет хорошо. Исак побитым щенком сидит сзади, держась руками за живот и давясь слезами. — Ты нужен мне, — шепчет подросток подрагивающим голосом. — Доверься Крису, — наспоследок говорит Сэм, смеряя Шистада многозначительным взглядом, куда вложена и немая просьба постараться успокоить Исака, и мольба засунуть все принципы в задницу, просто побыв нормальным заботливым парнем, и словно передача большой ответственности, на которую Крис не особо-то и соглашался. — Позаботься о нашем крестном сыне, — говорит уже конкретно Крису, вспоминая, что тот так-то крестный отец, так пусть начинает заботиться. — Ладно, — сдается он, — но вы все равно поспешите. Получает кивок в ответ и наконец выезжает со двора на дорогу. Сэм, как только они отъехали, помчался собирать вещи, чтобы правда оказаться рядом с Исаком как можно скорее. Сам Исак тихо сидит сзади, молча переживая сильнейший страх. В нужном месте начинает зудеть, привлекая все внимание Исака. Хочется коснуться себя там, хочется засунуть что-то внутрь, чтобы растянуть. Обычная реакция тела перед родами. Организм требует растяжку, дает на это время, которое надо использовать с пользой, а не стоять в пробке и тереться попой о сидения, хныча. Крис тоже молчит, не зная, что сказать. Ну, а что он может сказать? «Дыши глубже»? Он в душе не ебет. — Постарайся не рожать в моей машине, — просит тот, желая просто разорвать противную напряженную тишину. — Это все ты виноват, — выдает Исак, терпя пока что слабые схватки. Его джинсы промокают от смазки, и все нереально чешется, но он пытается отвлечься, иначе начнется ебаная паническая атака, которую он старательно подавляет. Келли неоднократно говорил о том, что в такой ситуации главное — оставаться спокойным. — Я-то в чем? — фыркает Шистад, подавая сигнал впереди стоящим в пробке машинам. Что ж это такое. — Если бы не ты в том злосчастном туалете, я бы никогда не познакомился с Эвеном и этой ситуации не было бы. Бог тебя наказывает. Даже пробку, вон, организовал. Сейчас назло тут рожу, — с отчаянной улыбкой произносит Исак. Страх. Смех. Абсурд. — Бога не существует, — фыркает Крис, резко выкручивая руль, — держись там, — все-таки предупреждает он, выезжая на полосу с встречным движением. — Ты ебанутый, — испуганно лепечет мальчик, упираясь руками в сидения, чтобы не упасть. Им все сигналят, их машина сумасшедше виляет из стороны в сторону, уходя от потенциальных столкновений. И знаете, что делает Крис? Ага, включает музыку погромче и опускает окна. Исак ничего не говорит по этому поводу. Он уделяет все внимание слабым схваткам, считая сколько между ними проходит времени. Так говорил делать Келли. Музыка и ветер его раздражают, только усложняя и так непростое положение, но Крис не был бы Крисом, если бы убрал все это по просьбе Исака. Поэтому он даже не пытается жаловаться. Зато Шистаду надо отдать должное: добираются они довольно быстро. — Приехали, — оповещает Крис, останавливаясь у главного входа центральной больницы. Поднимает обратно окна и выключает мотор. — Живой там? — поворачивается к нему, оценивая его состояние. — Угу, — скулит Исак, стараясь правильно дышать. Ему страшно, жарко и плохо. И выглядит он соответственно: растрепанные волосы, красноватые глаза, розовые от слез щечки и время от времени появляющаяся гримаса легкой боли. — Помоги вылезти, — со стыдом в голосе просит подросток. Если бы мог, ни о чем Криса не просил, но сейчас ему нужна помощь, и все равно от кого. Шистад никак на этот раз не подъебывает, становясь серьезнее и даже нежнее, если можно так выразиться. Он выбирается из машины, обходит и открывает дверцу, подавая Исаку руку и помогая выйти. Когда мальчик оказывается снаружи, оба замечают недвусмысленно проявившиеся на джинсах влажные пятна. — Давай-ка поспешим, — шумно сглатывает Шистад, хватая его за руку и скорее утягивая к больнице. Ему страшно и хочется как можно скорее избавиться от Исака, передав того в руки врачей. Они аккуратно заходят в больницу, и Крис бестактно и немного грубо хватает первого попавшегося медработника за руку, останавливая. — Чем могу помочь? — раздраженно спрашивает парень, которого они остановили. Он переводит взгляд на Исака и меняется в лице, смягчаясь. — Роды? — Нет, блять, пулевое ранение, — фыркает Шистад, — веди давай его, куда надо. — Да, конечно. Идем со мной, — никак не отвечая на грубость со стороны Криса, тот доброжелательно приглашает Исака следовать за ним. Подросток с благодарностью во взгляде идет за медработником к лифту. Все так… не так. Он представлял как минимум Эвена рядом. Или Юнаса. Или Сэма. Или родителей. Но судьба свела его именно с Крисом, что ж. — Ну ты это, удачи, — небрежно бросает Шистад, разворачиваясь, чтобы уйти. Его миссия, по идее, закончилась. Он отвез. Дальше все. — Что? Нет, — отчаянно скулит Исак, хватая его за руку, — побудь со мной, пока кто-нибудь не придет, — умоляюще просит мальчик, осознавая, как жалко сейчас выглядит. Но лучше унизиться, чем остаться совсем одному с незнакомыми людьми. Пусть Крис и не самый лучший вариант, но тот его хотя бы знает и может доверять ему. — Иди нахуй, я на такое не подписывался. — Но Крис… Исак знает, что уговаривать его будет бессмысленно, поэтому просто заходит в лифт, понимая, что теперь он еще и один. По щекам текут слезы. Хотя, пока он был с Крисом, его паника немного поутихла, а теперь… Ладно, надо просто переждать. Дождаться Эвена или Сэма. Он сможет. Глубокий вдох, и новые слезы. Блять. Такой уязвимый и растерянный. Если можно было как-то усугубить его положение, так это оставить одного с незнакомыми людьми. Исак громко всхлипывает, вытирая рукой слезы, что заставляет медбрата повернуться к нему лицом. — Больно? — сразу настораживается он, меняя всю серьезность на снисходительность. — Немного, — отвечает мальчик. У него не получается перестать плакать. Хочется, чтобы все закончилось. Чтобы рядом оказался Эвен, а не этот мудак, которому полностью на него насрать. — Все хорошо, не волнуйтесь, — отнекивается Исак, так как плачет он далеко не из-за боли. — Я просто… — он не знает, как оправдаться, и всхлипывает. Отворачивается от парня к стенке, закрывая лицо руками. Ему стыдно. Ему жалко себя. Он чувствует себя слабым, и от этого херово. Внезапно он слышит цоканье, и внутрь заходит Крис, делая безразличный вид. — Какой же ты нытик, — фыркает Шистад, облокачиваясь на стенку лифта и сложив руки в карманы черных джинс. Не смотрит в глаза, но Исаку сразу становится чуть легче. Он глубоко вздыхает, и на губах появляется благодарная улыбка. — Спасибо, — шепчет он, отходя от того парня к Крису. Подчиняясь порыву, обвивает Шистада поперек живота руками, обнимая. Старший сначала хочет оттолкнуть его или сказать что-то обидное, но инстинкт защищать слабых не позволяет. Да, ему нравится, что Исак его ненавидит, нравится постоянно цепляться к нему и следить за реакцией, когда крадет у него Сэма. Подрывать авторитет мудака не хочется, но он все-таки это делает: обнимает Исака в ответ, успокаивающе гладя по спине. — Не плачь, — просит Крис, ощущая моральное облегчение от того, что сделал это. — Все будет хорошо. Исак приклеивается к нему, цепляется за единственного знакомого человека в этом месте. Крис слушает, что говорит им медработник, надевает эти дурацкие бахилы, без которых дальше его грозятся не пустить, хотя ситуация, по сути, экстренная. Накидывает белый халат, следует за медбратом, ведя Исака за собой за руку. До палаты они добираются уже спокойно, мальчик терпит слабые схватки, разве что слегка замедляясь, когда они случаются, но ничего из ряда вон выходящего случиться не успевает. И слава богу. — Раздевайся, — коротко указывает паренек, к которому их отвели. На этот раз это уже акушер, который должен заняться Исаком. Когда они оказались в палате, Исак немного успокоился. Теперь все должно пройти хорошо. Тут врачи, которые, если что, помогут. Акушеры, которые успокоят. И скоро придет Эвен. Тот уточняет имя Исака, удостоверивается, что он действительно тут зарегистрирован, узнает, кто врач, и посылает медбрата сообщить о прибывшем пациенте. Мальчик тем временем снимает джинсы, трусы, второй раз за день оголяясь перед Крисом, которого выгнать не удалось. Акушер пытался объяснить какие-то правила, но его упертость и искренние просьбы Исака срабатывают. Туда же отправляется и футболка, а акушер помогает надеть что-то вроде больничной ночнушки. Завязывает сзади веревочки, следом кивая на специальную кушетку с креплениями для ног. Как на приемах у гинеколога. Исак усаживается на нее, поднимает ноги и акушер фиксирует их специальными ремешками в креплениях. Ладно, это настораживает. Мальчик дергает ногами, понимая, что даже при большом желании теперь не выберется отсюда самостоятельно. — Это чтобы ты не навредил себе, — поясняет парень лет тридцати. Вскоре в палате появляется его коллега, они оба натягивают одноразовые перчатки, о чем-то переговариваясь. Крис помыл руки, нацепил такие же перчатки, хотя заранее предупредил, что ничего делать не собирается, так как он тут лишь до момента, пока не придет Эвен. Теперь он сидит рядом с кушеткой, позволяя Исаку держать себя за руку. — Ну что, скоро я увижу своего крестного сына? — ухмыляется Шистад, пытаясь разрядить обстановку. — Угу… А Эвен скоро приедет? — невпопад спрашивает мальчик, замечая, что Крису кто-то пишет. И это наверняка Эвен. А это важнее. — Они в пробке, — признается Шистад, с сожалением вздыхая. — Ясно, — Исак успокаивает себя тем, что рядом с ним хотя бы Крис. Плюс роды — дело не получаса, так что Эвен все равно успеет. — Исак, — обращается к нему один из акушеров, подходя и беря за другую руку, — тебя нужно растянуть, и мы сейчас этим займемся. Постарайся расслабиться и потерпеть. Если почувствуешь, что что-то не так — боль или сильные схватки, — обязательно скажи, договорились? — Хорошо, — кивает Исак, услышав лишь «потерпеть». Сейчас будет больно. Он крепко сжимает руку Криса, не видит, а скорее ощущает чужие пальцы в себе. И, к его удивлению, ему не больно. Ему до ахуения приятно. — Ах… — сладко протягивает мальчик, наслаждаясь прикосновениями к себе. Внутри все горело и чесалось, так что теперь чувствовать в себе прохладные пальцы — кайф. Подросток пытается сдерживать себя, но пока что ему правда приятно. Во время родов организм, а в особенности задний проход, намного податливее. Тело готовится на протяжении нескольких дней, начиная заметными внешними изменениями вроде отторжения пищи и отсутствия голода и заканчивая внутренней подготовкой. Ткани смягчаются, также нужно много жидкости, для образования достаточного количества смазки, насчет чего Исак спокоен: он впервые так много пил за последние пару дней. — Теперь будет чуть больнее, — предупреждает парень, стоящий рядом с Исаком. Кивает своему напарнику, затем переводя взгляд на Криса, — держи его руку крепче. — Ладно, — он стискивает ладонь на запястье Исака сильнее, то же самое делает и акушер. И это напрягает Исака. В данный момент его ноги зафиксированы специальными ремнями, а руки удерживают два крупных парня. Зачем? Он только видит как второй акушер отходит к столу, надевая презерватив на какую-то штуку, напоминающую вибратор, только не вибратор. — Я такую в бдсм-порно видел, — делится Крис, следя за этим. — Это просто надувной стимулятор, — старается успокоить отразившуюся у Исака на лице искорку паники. — Он будет постепенно увеличиваться, так что никакой резкой боли не будет, ладно? Не бойся. Исак сдержанно кивнул, все еще нервничая. На глаза попадается шприц, находящийся в руках у одного из акушеров, который как раз направляется к нему. — Это обезболивающее, — поясняет тот, протирая ваткой место на его попе. Мальчик сглатывает, боясь уколов. Но так надо. Так будет лучше. Лучше вытерпеть укол, зато потом будет не так больно. Ему вкалывают обезболивающее, что Исак героически терпит. А вот дальше… Дальше в него засовывают тот самый стимулятор. Сначала это небольно, ведь размер достаточно небольшой, но когда его начали постепенно надувать, стало больновато. — Мне больно, — дает знать Исак, ерзая по койке, в попытках избежать неприятных ощущений. — В каком плане? — уточняет тот, что держит его правую руку. — Вы делаете мне больно. Той штукой. Она слишком большая, — сбивчиво старается объяснить подросток. — Надо потерпеть, — снисходительно проговаривает акушер, — у тебя не так много времени, понимаешь? Ты же не хочешь себе все порвать, когда начнутся роды? — Нет, — всхлипывает Исак, доверчиво на него глядя. — Тогда терпи. Мальчик смиряется, пытаясь отвлечься и думать о чем-нибудь другом, о чем-то хорошем. Скоро все закончится, скоро родится его малыш, плод их с Эвеном любви. Станет легче. Нужно просто пережить этот момент. — Эвен с Сэмом уже подъезжают, — сообщает Крис, отвлекаясь на пришедшие сообщения. — Может, я пойду встречу? — предлагает он, думая, как бы уйти отсюда. Происходящее ему, мягко говоря, не нравится, а это как раз отличный способ сбежать. — Ладно, — соглашается мальчик, сглатывая. Крис отпускает его руку, напоследок бросая «держись», и уходит, оставляя Исака одного. А ему становится все больнее. Размер стимулятора только увеличивается, все больше растягивая его изнутри. Он понимает, что так надо, но это делается просто невыносимым. — Мне очень больно, — говорит Исак, свободной рукой вытирая слезы, — я больше не могу, прекратите, пожалуйста, — просит, жалобно глядя на акушеров. — Терпи. — Не могу, — скулит мальчик, надеясь, что те все-таки перестанут, но нихуя. Они просто игнорируют его, продолжая выполнять свою работу. А Исак плачет, давится слезами, чувствуя себя беспомощным и всеми брошенным. Будь тут тот же Крис, он бы не допустил такого, он бы заступился, но он один. И ничего сделать не может. Исак впивается ногтями в свою ладошку, кусает губы, тихо скулит и старается терпеть. Он должен. Он же сильный мальчик? Эвен всегда говорит, что сильный, а Эвена он не разочарует.

***

В это же время Эвен подъезжает к больнице. Он быстро выходит из машины, сразу направляясь ко входу. Сэм и Алекс молча идут следом, не решаясь заговорить после того, как Эвен наорал на них за фразу «все будет хорошо». Тот сильно нервничает, желая оказаться рядом с Исаком поскорее. — Где он? — спрашивает Эвен, только завидев Криса у входа. — На втором этаже, 103 палата, проводить? — предлагает Шистад. Параллельно этому к нему подбирается Алекс, пристраиваясь с боку и молча выпрашивая объятья. И Крис послушно обнимает, прижимая его к себе. — Обойдусь, — огрызается Эвен, специально задевая их плечом. Идет к лестнице, не настроенный тормозить и отвлекаться на всякие мелочи. — Схожу с ним, — тихо говорит Сэм Крису с Алексом и пытается догнать Эвена, практически переходя на бег. Догоняет лишь когда тот останавливается у одной из дверей, взявшись за ручку. Он выглядит взволнованным и напуганным, что вполне понятно и оправдано. Сэм подходит, думая, что лучше сказать. Дотрагивается до его плеча, отчего тот дергается, оборачиваясь. — Если хочешь, я могу побыть с ним, — предлагает омега, видя, как он боится, — уверен, он поймет. — Нет, — категорично заявляет Эвен, глубоко вздыхая, — я обещал. Я пойду, — сам себе кивает он, шумно сглатывая. Нажимает на ручку двери, та открывается, и он заходит внутрь. Парень сразу видит Исака, который ёрзает по креслу и скулит, явно не от приятных ощущений. Он медленно подходит ближе, понимая, что младший даже не знает о его присутствии: тот зажмурил глаза, сжал до побелевших костяшек левую руку в кулак, а за другую его держит акушер, теперь с опаской и одновременно возмущением поглядывая на вошедшего Эвена. — Кто разрешил так просто войти?! Старший, не обращая внимания на замечание акушера, аккуратно касается его руки, отчего Исак распахивает глаза, сосредотачивая взгляд. — Эви, — всхлипывает мальчик, хватая его за руку и крепко сжимая, — ты пришел. — Да, малыш, я тут, — мягко улыбается Эвен, присаживаясь у койки, — как ты? — Мне очень больно, — хнычет Исак, наконец найдя того, кому на него не плевать. Очередной раз дергается, когда стимулятор в нем увеличивается еще больше. — Это… ребенок? — сглотнув, уточняет Эвен. Трепетно наблюдает за всем этим, боясь сделать что-то не так. — Нет, — мотает головой мальчик, — это… это… та штука… — сбивчиво старается объяснить он, неосознанно пуская слезы. — Какая? — настораживается старший, переводя взгляд на акушеров. — Надувной стимулятор. Это необходимо для достаточной растяжки, — поясняет акушер, — Вы кто? — Отец ребенка, мы договаривались с Келли насчет моего присутствия на родах, — вполне дружелюбно оправдывается Эвен. — Вам должны были сказать. В следующую секунду Исак вскрикивает, закусив губу, и умудряется даже приподнять таз, чтобы хоть как-то уйти от боли, но все безуспешно. Плачет, не в состоянии терпеть такое. Его будто разрывает изнутри, ему жутко больно, но ему сказали, что так надо, значит, так надо. Это пугает Эвена, и все дружелюбие вмиг исчезает. — Ему больно, — строго произносит тот, прожигая взглядом медперсонал, — хватит. — Но так надо… — Я сказал: хватит! — повторяет парень, рыкнув. — Живо достаньте из него эту хуйню, — приказным тоном по словам отчеканивает Эвен. Со злости не замечает, как успешно подчиняет акушеров, так как те оба омеги. Они послушно все выполняют, затем отходя от Исака совсем. Один из них выходит из палаты, а другой скромно стоит в уголке, боясь подойти. — Спасибо, — всхлипывает Исак, ощущая только схватки, которые, по сравнению с предшествующей болью, пока что ерунда. Эвен целует его руку, крепко держа в своих ладонях, с нежностью смотрит на заплаканное личико Исака. А Исак просто улыбается, тянется к своему парню, выпрашивая объятья. Старший покорно его приобнимает, целуя в лоб и влажные волосы. — Все будет хорошо, — шепчет Эвен, — никто тебя больше не обидит. — Что здесь происходит?! — воздух разрезает громкий возмущенный голос. В палате появляется уже знакомый Исаку врач, с которым его знакомил Келли. Он должен принимать у него роды. За ним следом семенит омега, опустив глаза в пол. — Почему вы мешаете работать моим сотрудникам?! — А почему ваши сотрудники так наплевательски относятся к пациенту? — бесится Эвен. — Ему было больно, он говорил, а они никак не отреагировали. Это, по-вашему, нормально?! — Они знают свое дело, так что прошу впредь держать себя в руках и не мешать им работать, иначе выгоню, и будете ждать в коридоре, молодой человек. И мне плевать, кто и что за вас попросил. — Не надо в коридоре, — всхлипывает Исак, держась за его руку, — Эви, я потерплю, только перестань, — жалобно просит мальчик, — я не хочу снова оставаться один. — Пусть только попробуют меня выгнать, — рыкает Эвен. — Охрану позову, и пробкой отсюда вылетишь, — угрожает врач. — Не надо, — вновь всхлипывает младший. Эвен видит, что Исак правда боится остаться один, поэтому успокаивает себя, подавляя волну злости и потребности защитить своего мальчика. Не время. — Тогда угомонитесь и дайте им работать. — Но ему больно. — А кому не больно? Рожать всегда больно, и лучше потерпеть во время подготовки, чем рвать себе все во время родов. — Я потерплю, — обещает Исак, — я постараюсь, — у Эвена сердце разрывается от такого на данный момент искреннего Исака. Так по-детски доверчиво смотрит на всех. Боится, но головой понимает, что это необходимо. — Позовете, когда все начнется, — напоследок говорит врач акушерам, — а ты халат надень и бахилы, это тебе не проходной двор, — раздраженно фыркает мужчина, находящийся явно не в восторге от присутствия Эвена тут. Смерив того взглядом, он уходит прочь, поглядывая на наручные часы. — Осталось совсем чуть-чуть, — неловко произносит омега, возвращаясь к Исаку и снова засовывая в него стимулятор. Постепенно надувает, нажимая на специальную грушу. Подросток напрягается, кусает губу, пытаясь отвлечься, но это мало чем помогает. Один из акушеров вкалывает ему вторую порцию обезболивающего, которое чуть смягчает боль, но не избавляет от нее полностью, так как омега должен чувствовать схватки, должен управлять процессом, должен всеми силами помогать малышу родиться. А если он не будет ничего чувствовать, то ничего не выйдет. Как оказывается, те не соврали: помучив Исака еще минут десять, они заканчивают с растяжкой, наконец давая мальчишке с облегчением выдохнуть. Правда, ненадолго. Вскоре схватки становятся интенсивнее. Он ощущает что-то вроде огромного камня, который совсем не легонько давит, причиняя боль. Он ясно ловит момент, когда все начинается. И как ни странно, больше не боится. Он столько натерпелся, что сейчас мечтает только поскорее со всем закончить. Сейчас родится его малыш, и все. Дальше будет проще. — Очень больно, — плачет Исак, поджимая пальцы на ногах. — Зови врача, — коротко говорит один акушер другому, и тот уходит. — Чувствуешь давление? — Да, — быстро дыша, подтверждает подросток, — это больше не схватки, это началось. — Ну вот, недолго придется мучиться, — старается подбодрить парень, — некоторые со схватками часами лежат, а ты вон как. Максимум через часик родим. — Хорошо, — улыбается сквозь слезы, ощущая прилив радости, почти сразу заглушаемой невероятной болью. Он вскрикивает, инстинктивно пытаясь притянуть ноги к себе, но те надежно пристегнуты ремнями. — Держись, — шепчет Эвен, держа его за руку, но, кажется, Исаку сейчас не до этого. Он сосредотачивается на ощущениях, тужится, когда ему говорят, затем восстанавливая дыхание. Приходит врач, забирая все руководство на себя. Командует, заставляя Исака работать сверх силы. Он тужится, до крови царапает руку Эвена, который сейчас перепуган даже больше, чем Исак. Старший впервые слышит, чтобы Исак так кричал. Он весь красный, мокрый от слез и пота, вымотанный, но продолжает выполнять абсолютно все, что говорит врач. — Давай, еще раз! Тужься! — повторяет альфа. — Еще немного! — мальчик покорно тужится, ощущая самую дикую боль за последние пару часов. Сейчас ребенок как раз таки в родильном проходе, так что все до предела растянуто и сделать уже ничего нельзя. Исак вскрикивает, плачет, но из последних сил тужится, понимая, что чем лучше он будет стараться, тем быстрее боль пройдет. — Головка показалась, — сообщает врач, осторожно поддерживая того. — Самое сложное позади, ты молодец. Последние самые отчаянные усилия, и палату наполняет громкий детский крик. Эвен только сейчас будто выходит из прострации, с переполняющей сердце радостью глядя на Исака. — Ты справился, — с улыбкой произносит он, пока Исак отходит от процесса. С отдышкой и свежими слезами на лице улыбается, расслабленно развалившись на койке. Врач показывает обоим ребенка: совсем крошечного, красного, измазанного в чем-то, с закрытыми глазками и сгруппировавшегося. Затем, получив кивок от Исака, он отдает малыша акушерам, которые умело расправляются с пуповиной, обтирают его, взвешивают, измеряют рост и обхват груди, головы. И только после всего, предварительно заставив Эвена продезинфицировать руки, промыв со специальным гелем, они пеленают ребенка и аккуратно передают отцу. — Придерживай головку, — предупреждает он, отдавая его тому в руки. — Какой маленький, — улыбается старший, случайно прослезившись, — смотри, — показывает Исаку, — хочешь взять на руки? — Сейчас, я только передохну немного, — он смотрит на ребенка, нежно улыбаясь, — с ним все хорошо? — уточняет он у акушера. — Он в полном порядке, — подтверждает тот, — здоровенький, крепенький, три с половиной килограмма, рост сорок семь сантиметров. Очень хорошие показатели. — Хорошо, — облегченно выдыхает Исак, откидывая голову на подушку, — Эвен. — Да? — Я люблю тебя, — тихо проговаривает подросток, глядя в глаза. Слабо улыбается, глубоко дыша. Хватка на руке Эвена постепенно слабеет, глаза закрываются, как кажется старшему, от усталости, но что-то слишком это все долго. Улыбка совсем пропадает, рука больше не сжимает его ладонь… Исак просто отключается. Теряет сознание. Или… — Эй, Исак, — зовет парень, сначала не понимая, что происходит, а затем здорово пугаясь, — Исак? Как только замечают, его сгоняют с насиженного места, акушер забирает ребенка, понимая, что Эвену сейчас важнее узнать, что с Исаком. Второй же проверяет дыхание, врач суетится с другой стороны, и Эвен замечает кровь. Сердце падает в пятки. — Что с ним? — Эвен рвется к Исаку, мешая акушеру надеть тому кислородную маску. — Унеси ребенка и его уведи, — строго указывает врач, раздраженно наблюдая за Эвеном, который только мешает. — Пойдем, — омега, держащий ребенка, кивает в сторону выхода. Малыш кричит, также создавая шум и портя рабочую атмосферу. Но Эвен не двигается, видя только Исака без сознания и суетящегося вокруг него врача. — Я непонятно выразился?! — второй раз переспрашивает врач. — Пошли отсюда вон! Дальше у Эвена все как в тумане: коридор, кричащий ребенок, вопросы Сэма, остающиеся без ответов, и картинка Исака после родов перед глазами. Он помнит, как ему дают какие-то таблетки и воды, как кто-то с ним разговаривает, стараясь успокоить, но он не слушает. Он отталкивает всех, не желая уходить в некую «комнату отдыха», вместо этого медленно спускается вниз по стеночке прямо в коридоре, садясь напротив палаты и просто гипнотизируя дверь. А в голове лишь Исак. Исак, Исак, Исак… Только не Исак…