Течный абсурд

Ребенок с помощью Сэма и медбрата, помогающего ему, засыпает. С ним остаются сидеть Алекс с Крисом, а Сэм возвращается к Эвену, который до сих пор сидит на том же месте. Прошло всего пятнадцать минут, но то, что никто не выходит, не говорит им ни слова и не объясняет, насколько все серьезно, нихуя не успокаивает. — Все будет хорошо, — тихо проговаривает Сэм, сидя рядом с Эвеном. С тех пор как тот пришел, Эвен не промолвил ни слова, просто глядя в одну точку. А на Сэма давит эта тишина. Ему легче переносить тревогу, когда он разговаривает с кем-то, когда делится переживаниями, а тут… — А если он умрет? — чуть хриплым голосом спрашивает Эвен. — Он не умрет. — Он говорил, что больше всего боится умереть во время родов, — делится парень, — я до этого момента думал, что это нереально, что это пустые страхи и именно с нами это не случится, но… — Не говори так, — всхлипывает Сэм. — Исак не может умереть, не после всего, что произошло, — старается убедить сам себя, потому что Исак — самый дорогой для него человек, которого терять он не намерен. — Прости, — вздыхает Эвен, притягивая Сэма к себе и обнимая, — я просто волнуюсь. Сэм затихает, неосознанно прижимаясь к альфе плотнее. Так спокойнее. — У вас такой красивый малыш, — решает перевести тему тот, — уже видны тонкие светлые волосики. — Да? — улыбается Эвен. — Да, — нежно улыбается Сэм, — и глаза такие… голубые-голубые. — Цвет может поменяться в течении пары недель, ты же в курсе? — Правда? — переспрашивает младший. — Не знал. — Все детки рождаются с голубыми глазами, а потом цвет изменяется, — поясняет он. — Вот так. — Ясно… — вздыхает Сэм. — Значит… это будет малышка Хоуп? — Он омежка? — улыбается Эвен. — Пока что неизвестно, — признается он. — У него взяли кровь на анализ, а результаты будут, когда будут. Но мне кажется, что омежка, — подмигивает Сэм. — Здорово, — удовлетворенно кивает старший, — правда, Исак хотел альфу… — Глупый, омега же еще лучше. Омега ближе к семье, нежнее, ласковее, привязывается сильнее, — перечисляет парень, — а с альфой сложнее. По мне, первый ребенок должен быть омегой. — Исак из-за течек не хочет, — грустно усмехается он, — и из-за унижений. — Над Исаком издевались? — осторожно спрашивает Сэм, взяв руку Эвена в свою. — Не знаю… Я раньше о его существовании и не знал так-то… Но что-то такое определенно было. И отец у него строгий, ничего не разрешал… Надо позвонить его родителям, — внезапно осознает парень. Достает телефон, пытается включить, но он оказывается разряжен. В самую важную минуту. Как всегда. — Черт… — Разрядился? — Ага… — Может, с моего позвони? — Я номера не знаю, — вздыхает Эвен. — У тебя есть номер Юнаса? — Есть. — Напиши ему, что Исак в больнице, — шумно сглатывает, проводя рукой по волосам, — а родителям пока что не надо рассказывать. Подождем, пока все будет хорошо, и тогда уже позвоним, чтобы зря не волновать. — Хорошо, — кивает Сэм, под наблюдением Эвена печатая Юнасу сообщение. Кратко объясняет ситуацию и отправляет. — С ним все будет хорошо, — еще раз говорит парень, — с ним же врач. — Надеюсь… — вздыхает альфа, обнимая Сэма. Это что-то вроде живого антистресса. Причем работает в обоих направлениях. Оба от этого чуть успокаиваются. Спустя долгие десять минут подобных бессмысленных разговоров из палаты наконец появляется врач, тоже уставший после всего. Эвен с Сэмом сразу встают, с немым вопросом глядя на врача. — С ним все хорошо, — только завидев их, говорит мужчина. — Хорошо? — Да, но он пока что без сознания. Мальчик сильно вымотался, плюс организм истощен, так что он должен отдохнуть и набраться сил. Мы поставили капельницу и дали легкое снотворное, поэтому он проспит еще минимум пару часов. — Там была кровь, — вспоминает Эвен, так как именно из-за нее надумал себе всего. — Кровь это нормально. Это роды. Но теперь там все обработано, хотя ближающую неделю ему придется несладко, пока все заживет, — поясняет врач. Осматривает двух парней, на этот раз оставаясь довольным их одеждой: оба в бахилах и белых халатах. Хотя тот факт, что они на этих самых белых халатах пару минут назад сидели на полу… Он вздыхает, решая промолчать по этому поводу. Те волнуются, он устал, к чему все усложнять? — Можете зайти, — показывает рукой на дверь позади себя, — с условием, что не будете мешать моим работникам делать свою работу. Эвен с Сэмом переглядываются, дожидаются, пока мужчина уйдет, и заходят внутрь, сразу замечая двух акушеров, расслабленно о чем-то разговаривающих и параллельно смачивающих в воде марлевую тряпочку. Они стоят к ним спиной, потому даже не сразу замечают их присутствие. — Здравствуйте, — подает голос Сэм, привлекая их внимание. Те поворачиваются к ним лицом, все еще настороженно поглядывая на Эвена, который ранее на них наорал и подчинил. Эвен с Сэмом подходят к койке с Исаком, приседая рядом. Исак на данный момент полностью расслаблен, он просто спит. К руке присоединена капельница с каким-то раствором, ноги больше не закреплены и опущены на койку. Акушеры заканчивают обрабатывать все, что снизу, бережно стирая остатки смазки и крови. Сэм осторожно касается его руки, невесомо проводя пальчиками. Его губа чуть подрагивает, и по щеке скатывается слеза. Он прерывисто выдыхает, затем прислоняясь лбом к ладошке Исака. — Я так боялся, боже, — шепчет Сэм, кажется, не замечая никого вокруг. Даже акушеры замолкают, продолжая выполнять свою работу в тишине. — Не плачь, ты чего? — снисходительно улыбается Эвен. — Все же хорошо. — Я знаю, — он вытирает пару слезинок, глубоко вздыхая, — все хорошо, да, — сам себе кивает омега. Смотрит на Исака с такой нежностью и любовью, что Эвен невольно начинает улыбаться. Старший тоже рассматривает Исака, гладит рукой по распластавшимся по подушке влажным волосам, убирая выбившиеся прядки за ушко. Сколько же его мальчик натерпелся… Он помнит, как Исак плакал и кричал, как поцарапал до крови его руку, где сейчас остались отметки от ногтей. С удовольствием наблюдает у него на пальчике кольцо, которое тот решил вообще не снимать. — Мы должны перевезти его в обычную палату, — оповещает один из акушеров, отстегивая все дополнительные крепления, тем самым превращая это кресло в обычную больничную, ничем не примечательную койку на колесиках. Они отвозят его в палату, где в специальной кроватке спит их ребенок. На широком подоконнике сидят Крис с Алексом, издалека наблюдая за спящим малышом. Это относительно небольшая палата, зато рассчитана на одного, так что никого сюда не подселят. Акушеры ставят койку у стены, поправляют легкое одеяло, напоследок проверяют капельницу, затем чисто визуально осматривают ребенка и только тогда уходят, прося дать обоим отдохнуть. — С Исаком все в порядке? — тихо уточняет Алекс, все так же сидя у Криса между ног на подоконнике. — Да, — отвечает Эвен, впервые спокойно разглядывая их малыша. Он совсем крохотный, глазки еще припухшие, ручки и ножки он прижал к себе. Светло-желтенький бодик ему как раз, хотя, как только Исак его купил, Эвен был убежден, что он будет мал ему. — Пипец, я, что ли, папа? — Ага. И муж, и отец, — подхватывает Крис, усмехаясь, — и с кем мне теперь в универе развлекаться? — Я пойду в универ, — закатывает глаза Эвен, — и буду веселиться. Ребенок никак мне не помешает. У него наоборот будут клевые молодые родители, ему еще все обзавидуются в школе. Я его еще научу омег клеить, — самодовольно хмыкает парень. — Скорее крестный папа научит, у него опыта и харизмы побольше будет, — подхватывает Шистад. — Простите, что подслушал, — усмехается врач, незаметно появившийся в палате с папкой в руках. Все поворачиваются к нему лицом, чутка испугавшись его неожиданного появления, — но, кажется, это его будут клеить, а не он, — подмигивает мужчина, протягивая листик с результатами анализов, — у вас омега. — Омега, — улыбается глупой счастливой улыбкой Эвен, забирая листик, — маленький омежка. — Я же говорил, — также улыбается Сэм, подходя к Эвену и заглядывая в листочек. Внезапно телефон в его кармане вибрирует, и он еле успевает ответить, чтобы избежать мелодии, которая могла разбудить ребенка. — Да? Уже около больницы? Хорошо, я тебя встречу, — Сэм одними губами произносит: «Юнас», отвечая на немой вопрос Эвена, и идет к двери, — да, все хорошо… — скрывается в коридоре, а в палате снова повисает тишина. — По любым вопросам насчет ребенка обращайтесь к няням, в отделении всегда несколько без дела по коридорам шляются, — объясняет врач, — мальчика не трогайте хотя бы сегодня, ладно? — имея в виду Исака, просит он. — Ему это все далось довольно сложно, и ближайшие пару дней вставать, а тем более ходить куда-то я бы не советовал. Лучше, чтобы с ним кто-нибудь оставался. С ребенком та же ситуация. Да, персонал может помочь, что-то показать и объяснить, но ребенка нянчить должны вы сами, вы не одни тут, в конце концов. Это понятно? — Понятно, — кивает Эвен, — а когда можно будет забрать их домой? — Ну вот через неделю и заберете. Организм молодой, если все пойдет хорошо, то он должен восстановиться довольно быстро. — Хорошо. Я понял. — Тогда я пойду. Не шумите. — До свидания, — прощается Эвен и расслабленно присаживается на стул между Исаком и кроваткой ребенка. Как хорошо, что все хорошо. — Блять… — тихо матерится на заднем плане Крис, прочитав что-то в телефоне. — Если у меня сейчас отберут машину, я буду ездить на твоей, понял? — грозно говорит он Эвену, нажимая на кнопку вызова. Эвен только закатывает глаза, согласный на все что угодно. Крис все-таки сильно выручил его. — Привет, папочка, — выделяет слащавым тоном Крис, затем сразу же наезжая на отца. — И как мне понимать твои сообщения? Что значит забираешь машину?! — выслушивает родителя, чуть смягчаясь. — Ну, допустим, это был я. Но у меня была причина: у меня на задних сидениях рожал Исак. Да я не выдумываю! — возмущается Крис, а Алекс не сдерживается и хихикает, за что Шистад щипает его за бок. — Алло, это ребенок Эвена. Ты меня вообще слышишь?! — раздраженно наматывает прядь волос Алекса на палец, чтобы не начать откровенно кричать на отца. — Я серьезно, мы сейчас все в больнице, могу даже Эвена дать, если не веришь… Ладно, но я тебе это еще припомню, — вешает трубку, глубоко вздыхая. — Он мне не верит. Ну капец. Дожили. — Рано или поздно это бы случилось, — усмехается Эвен, — я еще удивляюсь, как он так долго продержался. — Вот заткнись, — фыркает Шистад, — давай это, звони родителям, расскажи о ребенке и о том, что Исака довез сюда я. И чтобы они сказали это отцу. И пусть потом, как хочет, извиняется, не верит он мне больше, блять, — все еще злится Крис, прижимая Алекса к себе крепче. — Расслабься, я позвоню. Только подожди, пока у меня телефон зарядится. — Сейчас же звони, — приказным тоном велит Шистад, протягивая ему свой телефон. — Ладно, — закатывает глаза парень, хватая его телефон. Встает со своего места и удаляется к двери. Все-таки хочется поговорить наедине. И не только из-за того, что Крис попросил. Когда все устаканилось и стало понятно, что опасность миновала, Эвен только и думает, каким счастливым будет папа, да и отец тоже. Хочется рассказать, но те тогда захотят приехать в больницу, посмотреть, а это не слишком хорошая идея. Зная Исака и его характер, плюс учитывая его состояние на данный момент, Эвен уверен, что тот вряд ли будет сильно рад посетителям, при которых еще и расслабиться не сможет. Точнее, Эвен не считает, что его родители какие-то страшные люди, перед которыми нужно выпендриваться и вести себя вежливо, но Исак… Исаку трудно это понять. У него есть крайне нехорошая черта — желание всем понравиться. Но всем угодить невозможно, надо оставаться самим собой. Когда Исак при друзьях Эвена или тех же родителях боится лишнее слово сказать, старшему становится обидно и появляется чувство вины, что он помещает его в некомфортную атмосферу, заставляя взаимодействовать с людьми, которые ему даже неинтересны, но под которых он невольно пытается подстроиться. С этим надо что-то делать. Вот только проблема в том, что Исак не может себя пересилить. Эвен правда пытался поговорить с ним об этом, объяснял, что он понравится человеку и настоящим, что всю жизнь жить в чьей-то тени, подстилаясь под всех и каждого, хуево. И Исак, кажется, вполне понимает это все, но изменить это у него не выходит. Даже во время выяснения отношений Исак часто не говорит то, о чем думает. Он просто соглашается с Эвеном, даже если ему это не нравится. Такое мышление вбили в детстве. Именно такого требовал от него все детство отец, а перестроить всю систему поведения довольно сложно. Пересилить страх и избавиться от навязываемых годами комплексов нелегко, так что Эвен старается не упрекать его в этом лишний раз. Набирает номер отца, обдумывая, как и что ему сказать, как объяснить, почему приезжать пока что не стоит. — Да? — раздается знакомый голос на другом конце телефона. — Привет, — улыбается Эвен, — это Эвен. — Я в курсе. Пока что еще узнаю людей по голосам, не думай, что я настолько стар. — Я не об этом, — с улыбкой закатывает глаза младший, — я хочу что-то рассказать. — Вперед. Я слушаю. — Ну, во-первых, я сдал все экзамены. — Я в тебе не сомневался, ты молодец, — с искренней гордостью произносит мужчина, — а второе? — В общем, я сейчас с Исаком в больнице, и… кажется, теперь ты дедушка, — выговаривает Эвен, не придумав ничего креативнее. — Уже? А разве не через неделю? — удивляется тот. — Ну вот так вышло. — Но все хорошо, так? И с Исаком, и с ребенком? — Да, не волнуйся, — подтверждает Эвен, на самом деле ощущая себя сейчас самым счастливым человеком в мире. — Только вот… Давайте вы с папой приедете ближе к вечеру или завтра? Исаку нелегко дались роды, так что пусть он немного придет в себя после всего, ладно? Ему не до посетителей. — Конечно, я понимаю, — он всегда его понимал. За это Эвен и обожает отца: что бы он ни придумал, что бы ни сказал, что бы ни сделал, сколько бы лет ему ни было, отец его слушал и часто прислушивался к его мнению или решениям. Он доверял и держал на равных, что присутствует далеко не в каждой семье. — И кто же у нас там родился? Кого радовать будешь? — Папу, — улыбнулся Эвен, прекрасно зная, что отец всегда хотел альфу, а папа — омегу. — Омежка, значит? — усмехается отец. — Что ж, мои поздравления. — Спасибо. — Всего хватает? Денег перевести не надо? — Нет, все в порядке. — Ладно тогда. Удачи, восстанавливайтесь, набирайтесь сил, а мы с папой завтра лучше заедем, идет? — Идет, — удовлетворенно кивает Эвен, замечая в коридоре Юнаса с Сэмом, — ну все, пока, я пойду, — вешает трубку, пряча телефон в карман. Юнас улыбается, подходит к Эвену и обнимает, похлопывая его по спине. — Поздравляю, — коротко проговаривает тот, отстраняясь. Бросает взгляд на дверь палаты, облизнув губы. — Исак там? — Да, но он пока что без сознания, — подтверждает Эвен, — заходи, я познакомлю тебя с Хоуп, — гордо добавляет парень, открывая дверь и пропуская тех вперед.