Встреча под летним снегом

Бэкхён валится с ног. Мало того, что сегодня погода просто пиздец какая жаркая и от истинного ничего не слышно, так еще и загрузили работой. Черт, как же ему хочется закончить эту историческую дораму и просто проснуться в своем магазинчике за прилавком. И, естественно, чтобы по закону жанра дверной колокольчик оповестил о посетителе, которым в итоге окажется ушастый гигант. За обедом омега вздыхает и переводит взгляд на Лухана. Он такой со вчерашнего вечера… Когда Бэк вернулся во дворец, его еще не было, но потом он пришел и не проронил ни слова. Бэкхён хотел расспросить его о свидании с Сехуном, но тот просто слонялся по комнате, как призрак, делая свои маленькие дела, а потом лег спать. Утро ситуацию не облегчило, Лу Хань до сих пор ходил, как призрак, молча выполняя поручения и ни с кем не разговаривал. — Поешь, — говорит Бэкхён, подвигая поднос с плошками ближе к парню, тот лишь качает головой, пустыми глазами смотря в тарелки перед собой. — Лу Хань, я понимаю, что у тебя апатия и всё в этом духе, но есть надо! Здесь не то место, где ты даже оставшись без обеда сможешь продолжать работать. Ешь только когда дают, и нельзя отказываться. Мы не в том положении. — А где же то место? В будущем? — усмехается Лу, и это первые слова, которые Бэк услышал от него за это время, начиная с вчерашнего вечера. — Да, потому что даже во время работы там можно перекусить. Но мы не там, поэтому делай, что положено, — серьезно отвечает Бэкхён, всерьез начиная волноваться за своего друга. Благо сейчас до них никому нет дела, все наработались и все ужасно голодные. — Положено? А кто так положил? Бён не узнает этого парня. Где тот милый омега, который светился от радости и каждый раз слепил своей улыбкой? Где тот омега, который подбадривал Бэкхёна и сам никогда не падал духом, во всем ища что-то хорошее? Где тот омега, который помог Бёну не сойти с ума в Чосоне, когда он только прибыл и стал рабом? Где проницательный омега, который не боится отойти от обязанностей на рынке, чтобы просто немного передохнуть на берегу реки и почувствовать себя человеком, а не рабом? — Лу Хань, прекращай, ты меня пугаешь, — обеспокоенно произносит Бён. — Не хочешь есть — ладно, я мне достанется больше, — бубнит он, про себя думая, что когда апатия покинет этого парнишку и он проголодается, Бэкхён даст ему перекусить что-нибудь из своего рюкзака. Права, кофе и шоколадные чипсы он захомячил еще когда проснулся, но там осталось две баночки рамёна и еще другие хрустяшки. В принципе, как и ожидалось, когда часы на телефоне Бэка показывают 4PM, а они вовсю помогают на кухне, у Лухана урчит живот. — Я ведь говорил, поешь-поешь, — закатывает глаза Бён, хватая только что вымытую чашку и набирая в нее кипяток из огромного чана, после хватая друга свободной рукой за запястье. — Мы отлучимся ненадолго, — предупреждает он главную на кухне и быстро ведет Лу к рабским покоям. Женщина укоризненно смотрит на них, думая, что снова отлынивают от работы, но ничего не говорит. Бэкхён отпускает руку друга только когда они оказываются в комнате, после принимаясь рыться в своем рюкзаке. Он достает оттуда рамен с морепродуктами и открывает картонную баночку, после заливая уже смешанную со специями лапшу кипятком. Лу с интересом наблюдает за махинациями омеги и, когда в нос ударяет вкусный запах, чуть ли не захлебывается слюнями. Бён замечает, что глаза Лухана наконец загораются, а апатия и безразличие уходят на второй план. Конечно, не каждый день в Чосоне эту химию увидишь. Пока лапша запаривается, Бэкхён выжидающе смотрит на друга, и это не остается незамеченным. — Расскажешь, что произошло? — спрашивает Бён, и взгляд Лу Ханя снова потухает. — Ну чего? — Разный социальный статус. Для него превыше всего — честь семьи, его можно понять. Но когда он назвал проведенный со мной вечер — ошибкой, было больно. Так больно, что я ударил его и ушел, наговорив первое, что пришло в голову. — Хань тяжело вздыхает и приоткрывает крышечку баночки с лапшой. Лицо тут же обдает паром и вкусным запахом, и омега улыбается, желая поскорее попробовать. — Было бы хорошо, если бы я переместился в будущее, как ты — в прошлое. Наверняка там бы Сехун не отвергал меня. — Не знаю, Лу… Там тоже есть наглые богатенькие «принцы», которые хотят себе престижную омегу. Не говорю, что прям все такие, но большая часть. А еще есть часть одиночек, которым даже не нужны отношения. Не знаю, какой там Сехун. — Принцы? — хмурится Хань, показывая пальцами кавычки, которые показал до этого Бэк, и не понимая, что это значит. — Ну мы так называем наглых и зажравшихся детей богатых людей, — закатывает глаза омега, и китаец кивает. — В будущем не будет королей, императоров, принцев и рабов. Будет президент, депутаты, госслужащие и все прочее. Но деньги всегда будут управлять всем. Лу знает, как сильно деньги влияют на людей, не удивительно, что это никогда не прекратится. Да и если не деньги, то что? Что-то может переплюнуть их? Вот уж вряд ли. Бэкхён вдруг вспоминает, что совсем забыл о палочках для еды, не будет же его друг есть руками. Омега вскакивает с места, говорит Лу подождать и выбегает из комнаты. По пути он чуть не сбил с ног двух девушек, которые начали кричать ему вслед что-то об осторожности, и быстро извинился, продолжая свой путь на кухню. Вернулся парень спустя несколько минут с палочками в руках, которые позаимствовал, никому ничего не сказав и не объяснив. У Лу Ханя, казалось, глаза вывалятся из орбит, когда он попробовал лапшу и понял, насколько это вкусно. Безусловно, в Чосоне тоже есть невероятно вкусная лапша, но китаец никогда не мог подумать о том, что такое можно приготовить без особого труда: просто смешать с сушеной лапшой порошочки, придающие вкус, и залить водой. Обычно приготовить вкусный суп еще надо уметь, а тут справится даже ребенок. Вот только к вечеру китаец загибался от невыносимой боли в желудке и не выходил из медпункта, как назвал двор с лекарями Бэкхён. Видимо, не привык организм здешнего человека к химии, только натуральное ему подавай… Хотя острую лапшу Лу умял с большим удовольствием. — Прости пожалуйста, — виновато произносит Бэкхён, когда китаец возвращается в их покои и ложится в свою постель, которую Бён так заботливо расстелил к его приходу. — Я не подумал, прежде чем кормить тебя подобным… — Если честно, сначала я был уверен, что ты предатель, который меня отравил. Но это было бы бессмысленно, потому что смерть обычного китайского раба ничего не исправит. — Совсем глупый, — слабо улыбается омега и гладит друга по голове. — Надеюсь, завтра тебе полегчает. — Меня напоили горькими травами, я думал, что умру от боли, но, наверное, это того стоило, — пожимает плечами Хань, на что Бэк качает головой. — А ведь я тебе так и не рассказал про наследного принца. Не многим здесь повезло его увидеть, а я был с ним на фестивале, пока он не сбежал от меня и своего телохранителя… Только это секрет, молчи, хорошо? — Бэкхён кивает, устраиваясь поудобнее, чтобы послушать рассказ друга, потому что сплетни служанок уже приелись и ужасно надоели, все говорят по-разному и каждая теория противоречит друг другу. Бэкхёну ведь любопытно. — Он и правда очень высокий и красивый. Его голос низкий и приятный, хочется слушать бесконечно. Воистину восхитительный человек… Он идеален, точно прекрасный принц, — «но не будит во мне те же чувства, что и Сехун» — хочет добавить Лу Хань, чувствуя, как глаза закрываются сами собой. Его улыбка гаснет на глазах Бэкхёна, и тот умиляется этому уснувшему на полуслове олененку. Омега ласково гладит волосы друга, и его собственные веки тяжелеют, заставляя парня улечься поудобнее и погрузиться в сон.

***

Чанёль, раздраженно кусая губы и хмурясь, пинает корзину с яблоками, попавшуюся ему под ноги, и уносится прочь из дома своего учителя. Он ненавидит уроки. Да, ему необходимо быть грамотным, но неужели нельзя было нанять учителя, который преподает интереснее, чем этот старикан?! Да почему он вообще считается самым престижным преподавателем? Может он и умный, но делиться знаниями и объяснять правила вообще не умеет. — Зато хвалится тем, что учил моего отца, а его отец — моего деда. Неужели дело только в наследии? Как же я это ненавижу, — бубнит Пак, зная, что Чонин, спешивший за ним, не слушает его. Телохранитель сам не свой после знакомства с Бэкхёном. И это понятно, ведь если омега Чанёля действительно его брат — тут есть, над чем задуматься. — Да успокойся! Я ни слова не понимаю! — психует Чонин, и наследный принц удивляется реакции друга, так как думал, что тот все пропускает мимо внимания. — Оу, — коротко и немного растерянно произносит Чанёль, не замечая, как раздражение и злость на учителя отходят на второй план. — Тебе нужно с ним поговорить, — кивает альфа и кладет руку на плечо Чонина. Естественно сначала он подумал о том, что хочет встретиться со своим омегой, а его телохранитель вполне себе может сойти за причину. Не явится же он в покои слуг со словами «ХОЧУ УВИДЕТЬ ИСТИННОГО». Да там все с ума посходят, всё дойдет до отца, и там уже парню точно несдобровать. — Колта! — орет Чанёль на весь свой двор, когда оказывается в нем. Евнух тут же выбегает из своих малых покоев и со всех ног мчится к наследному принцу. — Берешь и посылаешь Бён Бэкхёна на рынок, — отдает приказ альфа. — А за чем именно? — осторожно интересуется Колта. — За чем? — хмурясь, переспрашивает Ёль, после чего психует и снова повышает тон: — Какая разница? За чем-нибудь! Выполняй! Евнух тут же уносит ноги, а Чанёль спешит к себе, чтобы переодеться. Сегодня его выбор пал на форму стражников, во что он облачил и своего телохранителя. — Нам к лицу эти одеяния, — кивает Пак, смотря в зеркало оценивающим взглядом и поправляя шляпу. Черно-красные шмотки стражников всегда нравились ему больше всех остальных. Чонин, улыбаясь, качает головой, после чего закидывает руку на плечо друга, который никак не может собой налюбоваться, и тащит его на выход. Он не понимает, к чему весь этот спектакль, но Чанёлю виднее. Да и разве Ким может лишить его шанса предстать перед истинным во всей красе? Во всей красе стражника. Перед истинным, который чониновский брат. Телохранитель думает, что мир тесен, и ему чертовски повезло повстречать своего хёна. В груди разливается тепло, на глаза наворачиваются слезы, а улыбка сама по себе появляется на лице, как только он вспоминает лицо Бэкхёна, его необычный запах, который Ким узнает всегда и везде, и тепло его рук, которые при неожиданной встрече так крепко обнимали его за шею.

***

Бэкхён недовольно стонет, потому что какого-то черта именно его послали с утра пораньше на рынок. И что, что на часах его телефона уже одиннадцать утра, у них сегодня законный выходной, разве нет? Какой еще рынок? И главное за чем?! Нахрена кому-то понадобилась сушеная хурма под сахарной пудрой, когда во дворце ее тоже полно? Охренеть просто. Омега с завистью смотрит на сладко спящего Лу, вздыхает и принимается одеваться. Он выходит из покоев, умывается и в очередной раз поражается удивительным настойкам из мяты, которые куда лучше отбеливают зубы, чем всякие зубные пасты. И почему эти методы забросили? — Поторопись! — громко кидает ему полная служанка, вытирающая руки о подол своего ханбока, и Бэкхён коротко кивает в ответ, забирая деньги и унося ноги.

***

Бэкхён пинает ногой очередной камешек, потому что глаза то и дело закрываются. Он не знает, почему хочет спать и никак не может привыкнуть вставать рано, ведь уже который день его поднимают чуть ли не в шесть утра. Сегодня еще дали поспать. Да и на работу парень всегда вставал рано. «Здешний воздух точно как-то влияет на мой организм», — приходит он к умозаключению и сворачивает на нужную улицу, однако его тут же перехватывают и тянут в темный переулок. Он даже не успевает ничего понять, как оказывается припечатанным к стене какого-то дома. В такой непонятной ситуации омега бы заорал так, что услышал бы сам император, но сейчас в этом нет надобности, потому что перед ним стоят две знакомые фигуры. — Бэкхён, — мягко улыбаясь, говорит Чанёль и спешит обнять своего истинного. — Прошло всего ничего, но я так соскучился. Бён прикрывает глаза и утыкается носом в шею альфы, наслаждаясь моментом. Рядом с ним парень забывает обо всем на свете, отвлекается от проблем и плохих мыслей в своей голове. Это своего рода психологическая разгрузка, которая потом позволяет Бэку продержаться в Чосоне еще какое-то время и не сойти с ума. — Почему на вас одежда стражников? — хмурится парень, отстранившись от Чанёля и разглядывая то Чонина, то Ёля. Он нихрена не понимает, что за маскарад такой. — Вы скрываетесь или что? Какие-нибудь преступники? — с неподдельным интересом спрашивает парнишка, наплевав на то, что здешняя омега бы напугалась своих догадок и прикрыла рот от удивления. — Нет, Бэкки, на это есть свои причины, — вздыхает Чанёль, зажимая пальцами переносицу. Слишком сложно всё скрывать, так и хочется шокировать омегу новостью о том, что он — наследный принц, а потом усыпать обещаниями о светлом будущем и о том, как они поженятся и вместе взойдут на трон. Да, у Пака уже куча мыслей по поводу этого, потому что отрекаться от истинного он не собирается. И плевать, что было немало случаев в Чосоне, когда истинные пары не сходились, расходились или еще чего. Не на пустом же месте придумали закон о наказании омег, которые изменяют своим истинным альфам. Таких случаев много, поэтому и наказывают. Чанёля ощутимо толкают в бок локтем, вырывая из своих мыслей и залипания на красоту Бэкхёна. И всё-таки его омега совершенен… — Ах, да, не только я хотел тебя увидеть, — кивая на своего телохранителя, говорит Пак. — Вам нужно о многом поговорить, ты ведь помнишь? О хурме можешь не волноваться, я обо всем позабочусь. — Откуда ты- — Я знаю всё, — подмигивает принц, загадочно улыбаясь, а потом снова переходит к делу. — В общем, сейчас ты с Чонином идешь вон в тот дом на холме, — Чанёль указывает пальцем на возвышенность, где среди множества деревьев с трудом можно разглядеть что-то похожее на домишко. — Это заброшенный дом беженцев из Мин, там никто не появляется. У Бэкхёна снова возникают мысли по поводу того, что эти двое скрываются. Неужели реально какие-нибудь злодеи? А в ту ночь оба были одеты так прилично… Хотя, Бёна не особо заботит, кто они такие, главное, что это его брат Чонин и его истинный альфа. С этими двумя он чувствует себя в безопасности несмотря на то, что они встретились только недавно. С этими двумя он готов пойти хоть на край света, потому что в Чосоне у него нет никого роднее. — Потом придет Чанёль, и я оставлю вас. Бэкхён согласно кивает, а потом собирается идти за развернувшимся Чонином, как вдруг чувствует на своей талии большие и теплые руки Чанёля. — Скоро увидимся, ни о чем не волнуйся, тебя не потеряют, — шепчет альфа, после чего целует омегу в щеку и отпускает. Тот улыбается напоследок, после чего спешит за Кимом, который уже успел отойти на приличное расстояние. Чанёль смотрит им вслед, пока те не скрываются за первым же поворотом, после чего вздыхает и думает, как без телохранителя скрасить свое время. На самом деле заботиться о том, чтобы Бэкхёна не потеряли во дворце уже не надо, он изначально всё продумал и предусмотрел. Вздохнув, альфа поправляет шляпу, чтобы её тень хорошо скрывала лицо, и плетется в сторону своего любимого книжного магазина. Птичка нашептала, у них там новый завоз иллюстрированных книжек для взрослых.

***

Судя по часам в телефоне Бэкхёна, прибыли они к этому домишке за час. Ханьян гораздо больше, чем кажется… Омега-то думал, что этот дом на холме в паре шагов от места их встречи, но ничего подобного. Ноги ужасно ноют, и спина болит. Парень однозначно не привык к таким походам. Бэк устало плюхается на пыльное крыльцо и вытягивает ноги, принимаясь разминать руками бедра и икры. К его удивлению, Чонин садится перед ним и принимается массировать его стопы, предварительно сняв обувь. — Чонин-а, — растерянно произносит Бён, удивляясь такому поведению своего брата из прошлого. Хотя, если вспомнить, донсен всегда хорошо заботился о нем… Но должен был делать это Бэкхён, потому что именно он старший брат. — Должно быть, ты устал. Много натерпелся… — Чонин говорит неоднозначно, прикусывая губу и, очевидно, пытаясь сдержать рвущиеся наружу эмоции. Он не спал всю ночь, из-за чего лицо немного осунулось и появились легкие синяки под глазами. А еще, очевидно, утром парню было не до бритья, потому как уже начала проступать щетина. — Я пытался найти тебя, когда достиг совершеннолетия, и у меня появились связи. Четыре года назад мой друг из Мин принес весточку, что нашел твою могилу… Неизвестно, когда ты покинул этот мир, но это однозначно было уже очень давно. Вот так он сказал… Тогда я хотел перевезти твои останки в Чосон, но мне не удалось этого сделать. Да, я имею влияние и связи, но мне не позволили забрать тебя… А теперь, я, кажется, понимаю, почему. Твой гроб просто был пуст всё это время. Не знаю, инсценировал ты свою смерть или что вообще такое там произошло, но могила не хронила в себе твое тело, — парень улыбается, а Бэкхён соболезнует. Потому что не позволили Чонину забрать тело брата по другой причине. Бэк не знает, по какой, но та могила не пустая. Там действительно похоронен чосонский Бэкхён. Звучит смешно, но Бён уже успел поверить в сказки и чудеса, которые еще никто не разгадал, да и вряд ли разгадает. Должно быть, маленький мальчик Бэкхён действительно погиб там, в Мин, не в силах бороться. Одному богу известно, что ему пришлось пережить, сколько он пробыл в этом мире и как именно умер. Но в глазах Чонина столько любви и нежности, что парень просто не может расстроить его, рассказав правду о том, что на самом деле он из будущего, и та могила в Мин всё же хранит тело чониновского брата. — Всё хорошо, Чонин, я вернулся, всё хорошо, — тепло улыбается Бэкхён, снимая с донсена шляпу стражника и гладя парня по голове. — Не могу рассказать тебе всего, что со мной было, но будь уверен, что я добился успеха. Удача была на моей стороне, а? Смотри, я перед тобой живой и невредимый, — продолжает успокаивать парня омега, начиная верить в свою собственную ложь. Кажется, он постепенно сливается с чосонской жизнью и со своей судьбой. Случайности ведь не случайны. Раз уж он оказался в Чосоне, значит так нужно было. Чонин кивает и, в конце концов не совладав с эмоциями, роняет слезы. Он садится рядом с Бэком на крыльцо дома и обнимает его, крепко-крепко, пытаясь убедиться, что это всё не сон, что это правда — его брат жив, его брат вернулся и теперь рядом с ним. — Нельзя ненавидеть тех, кто подарил нам жизнь, но… Я не мог… Я всем сердцем ненавидел нашу матушку и не проронил ни слезинки, когда она покинула этот мир. Я никогда не забуду, что она сделала с тобой. Никогда не забуду, чего лишила нас обоих. Ведь, если бы она не отослала тебя в Мин, возможно, сейчас ты бы добился большего. Возможно, даже стал бы наложником или вовсе женихом принца. Но ты слуга, просто поверить не могу, — качает головой телохранитель, прижимая к себе хёна и утыкаясь в его волосы. Он помнит этот необычный запах с самого детства. Тогда Бэкхён, правда, пах не так ярко, но его запах все равно казался Чонину самым вкусным на свете. Ким всю жизнь помнил этот аромат, всю жизнь сходил с ума от мысли, что теперь обладателя такого чудесного запаха просто не существует. Но все оказалось иначе, и альфа просто пытается не сойти с ума от счастья, охватившего его. — Спасибо, что вернулся, — наконец улыбается Чонин, отстраняясь и поправляя повязку на голове хёна. Бэкхён не знает, что ответить, но слова сами собой слетают с его уст. — Спасибо, что дождался. Внезапно в кармане бэковских штанов раздается кваканье kakaotalk, заставляя глаза парня моментально расшириться от шока, а Чонина отскочить в сторону из-за внезапного и крайне странного звука.