***
— Ты делаешь ошибку, Бён Бэкхён! Мама меня убьет! Я не хочу возвращаться домой один. Сехун, я иду ночевать к тебе, — балаболит Чонин, после того, как получает сообщение своего брата и тут же ему перезванивает. — Чонин, я не могу сейчас говорить, и ты знаешь, почему. Я объяснил все в сообщении. Это не только из-за Лухана и Чанёля. Мне нужно разобраться, каким образом я попал обратно домой. Помимо смутных воспоминаний, мне еще снился жуткий сон с огнем. Перед глазами всё пылало, было ужасно жарко. Я пытался дотянуться рукой до Лухана, чтобы разбудить его, но отключился сам. Мы были в сарае, и его кто-то поджег. Но, Чонин, изначально мы шли совсем не в сарай. Кто-то явно хотел от нас избавиться. Больше меня интересует то, что я могу и дальше путешествовать во времени, если пойму, как это работает. Я разобрался с метро, но не до конца разобрался с сараем. — Раз на раз не приходится, хён! — Ты ведь помнишь, что мы на связи? Я зарядил телефон, так что в ближайшие дни обязательно позвоню, — говорит Бэкхён, нервно постукивая носком ботинка по бетонному полу. Устав слушать причитания Чонина и его попытки уговорить брата остаться, Бэкхён бросает: — Я знаю, что делаю, Чонин, не волнуйся за меня, — а затем вешает трубку. Лухан обеспокоенно смотрит на своего друга, который начинает кусать губы в ожидании нужного поезда. Он смотрит на время и улыбается, понимая, что сейчас, по идее, в тоннеле скрывается последний вагон на сегодня. Это значит, что их поезд вот-вот должен приехать. — Даже не думай возвращаться, Бён Бэкхён, — внезапно раздается голос за спиной парня, заставляя его резко обернуться. Он замечает старуху и может поклясться, что видел в Чосоне именно её! Это ведь она говорила ему про сарай, верно? — Вы ведь- — Верно, я — хозяйка магазина, в котором ты работал. Советую тебе вернуться за прилавок, а не туда, куда ты сейчас направляешься. Бэкхён хмурится, не понимая, что она за человек. В Чосоне ведь точно была она, иначе откуда ей знать, куда Бён собирается уехать. И… Хозяйка магазина? Та самая загадочная личность, с которой он ни разу не встречался?.. Это как-то связано вообще? Почему ему повезло прийти работать в магазин именно к человеку, который так или иначе связан с Чосоном? В голове ужасно много вопросов, но задать их не дает прибывший поезд, на который нужно поскорее садиться. — Извините, нам пора.- Бэкхён хватает Ханя за руку и запрыгивает в один из вагонов, как только открываются двери. — Не смей менять историю и помни, что тебе придется платить, Бэкхён! — успевает выкрикнуть старуха, после чего кидает ему какую-то маленькую вещицу. Чудом у парня получается её словить, и это оказывается монетка. «Зачем мне воны с Чосоне?» — проносится в голове, и он, пожав плечами, кладет её в передний кармашек на рубашке.***
— Теперь вы не улыбаетесь? Вы не можете делать это рядом со мной или же… вы вообще больше не будете улыбаться? — спрашивает О Тэри, кладя свою изящную руку на плечо принца. — Это никак не относится к тебе. — Чанёль, честно, пытается выдавить из себя улыбку, но получается слишком жалко. Он словно побитый щенок, и девушка понимает это. На самом деле, она очень надеялась, что Пак возненавидит Бэкхёна и будет очень зол, именно поэтому приехала повидаться — чтобы убедиться в этом самой. Бэкхён — подлый трус, который убежал, так почему принц выглядит таким опечаленным? — Слышала, у вас совсем нет аппетита, — вздыхает девушка, — может быть, мне стоит что-нибудь приготовить самой? От чистого сердца. Вы покушаете то, что приготовлю я? — Ваше высочество! — кричит чуть ли не во все горло Колта, вбегая в сад, где на лавочке сидели Чанёль и Тэри. — Ваше величество, слуга Бён настоятельно требует аудиенции! Он этой ночью вернулся из поездки, в которую вы его отправили, а теперь ждет вас в королевских покоях! Глаза Пака мгновенно расширяются. Он замирает и не может поверить в то, что сейчас услышал. Неужели сам господь дал ему второй шанс на счастье? И раз уж так произошло, нужно немедленно хвататься за этот шанс и никогда больше не отпускать от себя Бэкхёна. Ни на шаг. Тэри сидит в таком же оцепенении. Она уже готова разорвать тех, кому поручила избавиться от этого омеги. Сжимая кулаки и поджав губы, она взглядом провожает Чанёля, который уже спешит увидеться со своим омегой.***
Не описать то, как всё это время переживал Чанёль. Несмотря на то, что прошло всего ничего, он уже сто раз успел переволноваться, успел мысленно покарать самого себя и свой статус наследного принца. Он был в отчаянии из-за того, что никто из посланных на поиски не смог найти Бён Бэкхёна. Как мог человек за такой короткий срок скрыться в неизвестном направлении, ничего после себя не оставив? Как мог так же быстро вернуться, как ни в чем не бывало? Бэкхён стоит к спиной к Чанёлю посреди большой комнаты. На нем узкие джинсы и белая рубашка, застегнутая на все пуговицы. На ногах любимые кроссовки, а в переднем кармашке одиноко лежит подкинутая старухой монетка. Чанёль бросается к своему истинному, стискивая его в объятиях и вдыхая любимый запах, которого не ожидал почувствовать вновь. — Бэкки… Где же ты был? Почему бросил меня? Я ведь обещал, что что-нибудь придумаю. Я ведь говорил, что мы всегда будем вместе… — Постой… Думаю, нам пора серьезно поговорить, Пак Чанёль, — серьезным тоном говорит Бэкхён, расцепляя чужие руки и поворачиваясь к альфе лицом. Тот вопросительно смотрит на него. Эта серьезность и “ нам пора серьезно поговорить» ужасно напрягают. Больше всего на свете Чанёль боится, что его отвергнут. Но ведь лучшая защита — это нападение, верно? Именно поэтому Чанёль, не став ничего слушать, достает из рукава своих одеяний сверток бумаги и протягивает его Бэкхёну. — Об этом ты хочешь поговорить? Совесть замучала, поэтому ты вернулся и решил сказать всё в лицо, а не скрываться, как крыса? — Непонятно откуда взявшаяся злость накрыла Чанёля с головой. Еще минуту назад он был бесконечно счастлив, а теперь, после одной лишь фразы Бэкхёна, вспыхнул как спичка. Бэкхён в недоумении пробегается глазами по непонятным ему иероглифам, а после поднимает глаза на Чанёля. — Что это? — хмурится парень. Он знает, что пытаться прочитать здесь что-то бесполезно, потому что читать он умеет только на хангыле и на английском чуток. — Ты шутишь? Это твоё письмо! — Пак думает, что его снова обводят вокруг пальца. — Ты сам оставил его на моей постели, прежде чем бесследно исчезнуть! Всё было спланировано изначально, да? Поэтому ты так легко скрылся? Ты в курсе, что за подобное тебя ждет в лучшем случае ссылка на самые тяжелые и грязные работы?! Бэкхён, я не поступаю с тобой так только потому, что ты мой истинный и вызываешь во мне бурю эмоций и чувств- — Пак Чанёль, о чем ты говоришь вообще?! Я нихера не понимаю, блять, че это за поебень! Объясните человеческим языком, че здесь написано?! — настала очередь Бэкхёна злиться. Он бесцеремонно перебивает принца и машет листком перед его лицом, требуя объяснений. — И прочитать это я не могу не потому, что являюсь необразованным человеком из низшего сословия, а по другой причине, о которой и хотел с тобой поговорить! Да пофиг, если бы ты просто включил мозг и вспомнил, что я должен быть необразованным, ты бы понял, что это написал не я! Чанёль хмурится и отводит взгляд. На самом деле, здесь есть доля правды, но наверное он просто был настолько слеп и разочарован, что не хотел ничего анализировать и ни о чем думать… Большинство слуг во дворце и правда необразованны, но что мешало Бэкхёну обратиться к тому же Чонину? Он ведь его брат, прикрыл бы, и глазом не моргнув. — Что здесь написано? — спрашивает омега, прикрыв глаза и пытаясь успокоиться. — В письме ты просишь прикрыть тебя, потому что не можешь больше терпеть наши встречи с Тэри, а также что ты хочешь найти равного себе по статусу альфу и жить спокойно. Проще говоря, ты разбил мне сердце и растоптал всю любовь к себе. Я не знал, злиться мне или расстраиваться, но всё-таки объяснил твое исчезновение тем, что отправил тебя на поручение. — С первой нашей встречи я понял, что никогда не отпущу тебя. Что бы ни произошло, я ни за что тебя не брошу и всё вытерплю, потому что меня не просто так сюда занесло, — серьезно говорит Бэкхён, после разрывая письмо на мелкие кусочки и выбрасывая их в открытое окно. — Это не моё письмо, Чанёль. Моя рука попросту не смогла бы написать подобное. Ветер уносит клочки бумаги прочь, и, наблюдая за этим, омега понимает, что всё действительно так и есть. Он ведь вернулся сюда снова только ради Чанёля. Он вернулся, чтобы быть здесь вместе с ним или же вернуться домой, но, опять же, только забрав с собой этого гиганта. — Тогда кто посмел это сделать и где ты был? — хмурится Чанёль, подходя ближе к парню и кладя руку за его плечо, чуть сжимая пальцами. — Наверняка я имею много врагов, потому что являюсь твоим истинным… А вот моё местонахождение объяснить не так легко, как это. Помнишь, как-то раз в том заброшенном домике я сказал, что из будущего? Ты тогда не воспринял мои слова всерьез, и я оставил всё, как есть, откладывая разговор на потом. Так вот, Пак Чанёль, — он уверенно смотрит в большие глаза напротив и признается, — я из 2017-го года, времени, в котором наша страна называется Кореей и делится на два отдельных государства — Северное и Южное. Чанёль прикладывает ладонь ко лбу омеги и вновь хмурится. — Ты бредишь, Бэкхён, — качает головой парень. — Ты курил что-то? — с опаской спрашивает он, вспоминая, что из китая начали поставлять какие-то наркотики в виде травы. — Нет же, сам посмотри! — говорит Бэк, протягивая Чанёлю учебник по истории. Он не уверен, что делает всё правильно. Не уверен, что не встревает в историю, не уверен, что стоит вообще показывать Паку книгу, в котором расписано его будущее. Омега не успел прочитать про него, когда сидел в вагоне поезда, потому что быстро вырубился. Он не знает, как это работает, но его уже второй раз отключало будто щелчком пальцев. Бэкхён не уверен, повлияет ли это как-то на историю, но ведь всё уже предрешено? Если он сейчас показывает Чанёлю этот учебник, значит так должно быть и это предначертано, как и его необъяснимое путешествие во времени. — Я не понимаю, что это за письмена, — говорит Пак, перелистывая страницы, и Бэк мысленно ударяет себя по лбу. Теперь в голове вертится мысль: стоит переводить Чану то, что там написано про него, или нет. — Это хангыль. Его основателем станет король Седжон в 1446, — объясняет Бэкхён, после чего его глаза расширяются. Он вдруг понимает, что правление Седжона не за горами, а значит ли это, что Пак Чанёль не займет трон после своего отца? И Пак Мусон оставит его уже в этом году? Чёрт… Бэкхён совершенно запутался в этих гребанных годах и датах. Он не помнит, когда конкретно Седжон вступил на трон, поэтому точно сказать, сколько осталось до этого события, он не может. Выхватив учебник из рук Чанёля, он находит главу с историей этого альфы и принимается бегать глазами по содержимому. — Это я? — удивленно спрашивает Пак, тыча пальцем в картинку на одном из листов. Вопрос этот скорее риторический, потому как трудно не узнать высокого и лапоухого парня с горящими глазами и очаровательной улыбкой. Он даже помнит день, когда был нарисован этот портрет. Ему тогда грозились оторвать эти самые уши, если он не прекратит дурачиться и улыбаться, ведь наследный принц должен выглядеть серьезным и деловым. Однако слова отца всё равно пролетали мимо, потому что сам Пак Чанёль никогда не мог смотреть на все эти серьезные мины с портретов во дворце. Бэкхён с замиранием сердца читает строчки из исторического учебника, молясь, чтобы в конце не было написано о ранней смерти альфы. — Конец 1418 года выдался непростым для Чосона в особенности из-за исчезновения наследного принца, которого должны были короновать со дня на день, из-за чего спустя два месяца на престол вступил второй наследник — Ли До, позже прозванный Седжоном Великим, — читает Бэкхён, после невольно роняя учебник на пол. Он смотрит в одну точку, пытаясь переварить только что прочитанное. О Пак Чанёле в этом учебнике еще куча информации, там описан даже процесс поисков, которые не увенчались успехом. Но какой смысл читать дальше, если и так всё понятно? Видимо, именно Бён Бэкхён поспособствовал тому, чтобы Седжон взошел на трон, забрав Пака с собой в будущее. Получается какой-то непонятный замкнутый круг… Бабка сказала ему не менять историю, но какую именно? Ему не вмешиваться в то, что происходит сейчас, или же не менять историю, которая уже произошла до его рождения? Но эта история изменилась благодаря ему. Чёрт, у него вот-вот вскипит мозг! Хорошо. Он не должен менять историю. Историю, которая уже сформирована в 21 веке. Она ведь не сказала «ни на что не влияй, ничего не делай, пусть все идет своим чередом», верно? Бэкхён видит это так: он забрал своего альфу в будущее и позволил Ли До взойти на трон, благодаря чему начался «золотой век» корейской культуры. На мгновение Бэк задумался о том, сколько времени им нужно провести в Чосоне, пока не отгоняет от себя эти мысли, решая, что все придет само, нужно просто следовать за судьбой. — То есть как исчезну?.. — слышит омега, возвращаясь с небес на землю и переводя взгляд на своего истинного. — Здесь указан год моего рождения, но вместо года моей смерти стоит прочерк. Что это значит? Это твоя книга, объясни мне! — За то время, пока омега копался в своих мыслях, Чанёль успел поднять книгу и снова взглянуть на свой портрет, под которым заметил четырехзначное число. Не нужно быть вундеркиндом, чтобы узнать в этом числе год своего рождения. Он даже успел сверить цифры с предыдущим параграфом, в котором расписана информация про его отца. Под портретом того было две даты. Дураку понятно, что если первая — дата рождения, то вторая — дата смерти. У Чанёля же дата смерти отсутствует. — То и значит, Пак Чанёль. Я не могу утверждать наверняка, но думаю, что ты отправишься в будущее вместе со мной, — отвечает Бэкхён, забирая учебник из рук озадаченного принца и закрывая его. — Я не уверен, но очень хочу в это верить, ведь тогда мы всегда сможем быть вместе и ничто нам не помешает. — А что может нам помешать быть вместе здесь? — разводит руками Чанёль, искренне не понимая, что не так. И всё верно, ведь он не видит жизни за пределами дворца, как бы ни был приближен к своему народу благодаря частным секретным вылазкам. Он не представляет другой жизни, тем более если это связано с совершенно немыслимым — будущим. — Если мы останемся здесь, ты взойдешь на трон и многое поменяется в моем времени. Да даже если не брать это в счет, нам будет очень непросто. Я — твой истинный, но никогда не смогу сидеть по левую сторону от тебя. Максимум, который мне светит, — это статус главного наложника, и то если я смогу пройти столь тернистый путь. Ты никогда не сможешь посадить на трон рядом с собой омегу, чья родословная неизвестна. А в моем мире всё иначе. — Бэкхён кладет книгу на стол и делает шаг навстречу альфе. Он берет его за руки и, такое ощущение, что заглядывает в самую душу. — Да, ты не станешь королем, но перед тобой откроется столько возможностей, что ты и представить себе не можешь. И там мы всегда будем максимально приближены друг к другу, без всяких титулов и сословий. Мы будем равны и никто не посмеет косо посмотреть, осудить или еще что-нибудь. — Как такое возможно?.. — шепчет Чанёль. Он смотрит в окно и не может понять, готов ли бросить свой народ, бросить свою страну и слепо следовать за своим омегой. Отправиться с ним в неизвестном направлении и начать новую жизнь. — В незнакомом месте, где никто тебя не помнит... Разве можно прожить счастливую жизнь? Для человека нет ничего невыносимее одиночества. - Да, это верно. Но если есть хотя бы один человек, который помнит тебя, этого уже достаточно, правда? - Бэкхён, мне нужно время подумать. Дай мне пару дней, — отвечает он, и омега кивает, потому что всё понимает. Если бы ему кто-нибудь начал заливать подобное — он и сам не поверил, засомневался и растерялся бы. Трудно принять такое решение, и Паку необходимо взвесить все за и против. Бэкхён обещает навестить наследного принца вечером, а после выходит из покоев и аккуратно закрывает за собой дверь. Колта обеспокоенно смотрит на парня, но тот лишь качает головой и говорит, что всё в порядке. На вопросы евнуха он отвечать сейчас точно не готов.***
Лу Хань с печалью в глазах подметает крыльцо и вздыхает. Он вспоминает улыбку Сехуна из будущего, вспоминает блеск в его глазах, вежливость, а самое главное — отношение, как к равному. Между ними не было огромной стены, которую выстроил О Сехун из этого времени. Настораживает только то, что в тот вечер Лухан не почувствовал его запах. И здесь не имеется в виду, что он не признал в том Сехуне своего истинного, нет. Просто у него вообще отсутствовал запах. Даже Чонин, брат Бэкхёна, пах чем-то терпким и приятным, а вот О — нет. Это очень странно, но какой смысл теперь об этом думать? Лухана вернули обратно, а будущее он просто расценил как небольшое путешествие или же прекрасный сон. Было интересно, у него появилось только больше вопросов и желания всё посмотреть, исследовать, посетить. Омега знает, что Бэкхён никогда не пожелает ему ничего плохого, и раз он на сто процентов уверен в том, что место Лухана в Чосоне, значит, наверное, так оно и есть. Ему ведь виднее, он знает свой мир и все его недостатки. — Лу Хань, почему ты подметаешь? — из мыслей его вырывает придворная дама Чон. Осанка, как всегда, прямая, волосы собраны, платье хорошо выглаженно и идеально сидит на стройной фигуре. — Выполняю поручение, — хмурится омга, не понимая, к чему такой вопрос. — Ты ведь только вернулся с поручения наследного принца, отдохни. У нас и без тебя много рабочих рук, — говорит она, после чего протягивает парню сложенный ханбок, на котором лежит черная шляпа. — Не знаю, кто подарил тебе такие дорогие одежды, но тебе однозначно повезло. Их постирали, высушили и погладили, так что можешь надеть и прогуляться сегодня. Ну, или остаться во дворце и просто отдохнуть, решать тебе. Лухан удивленно смотрит сначала на наряд, а потом на даму Чон. Не описать словами, как сильно он ей благодарен, несмотря на то, что приказ, возможно, отдала вовсе не она. Он берет одежду, благодарит женщину и спешит скрыться в покоях, чтобы переодеться. Через несколько минут омега уже крутится у большого зеркала, проверяя, всё ли идеально сидит. Он туже затягивает высокий хвост, а потом косится на шляпу. Нет, если он ее наденет, то будет выглядеть слишком взросло и богато для своего положения. Хотя… разве этот ханбок не придает ему образ свободного и самодостаточного человека? Покачав головой и поджав губы, парень всё-таки делает из хвоста гульку, которая позже скрывается под шляпой и берет с собой мешочек с деньгами на всякий случай. «Бэкхён сейчас, наверное, занят», — думает Лухан, и стоит ему только вспомнить про него, как Бён собственной персоной появляется на пороге спальни для слуг. — Ничего себе, мистер Лу, вы при параде? — улыбается парень, оглядывая того с ног до головы. — Куда собираешься? — Хочу прогуляться, пойдешь со мной? — предлагает омега, но Бэкхён мотает головой. — Я буду только мешать, — говорит он, догадываясь, зачем Лухан так нарядился и куда собирается идти гулять. И Бэкхён не прогадал, потому что Хань и вправду идет в сторону дома О Сехуна. Нет, он не собирается заходить внутрь и уж тем более просить альфу о встрече. Он просто хочет прогуляться в этом районе, надеясь, что определенный человек сам заметит его и захочет поговорить. Напротив места, где живет Сехун, как раз располагается таверна, где подают невероятно вкусные пельмешки манду. Идет омега специально медленно, прогулочным шагом. Лухан не уверен, что ему удастся встретиться с Сехуном, но он утешает себя тем, что по крайней мере вкусно покушает. Ворота, как всегда, закрыты, а на улице лишь проходящие мимо граждане, ни один из которых не похож на Сехуна. Насладившись лучшими в Ханяне манду, Лухан расплачивается с хозяйкой и, выходя на оживленную улицу, думает, что делать дальше. Кушать в одиночестве, как и гулять, ему не особо нравится, но еще хуже находится во дворце, из которого он практически не вылезает во время работы. Ему дали выходной, который омега не намерена прозябать в стенах дворца. Решив, что ловить в районе дома Сехуна больше нечего, Хань собирается пойти к своему любимому пруду, как вдруг замечает у ворот семьи О парочку. Девушка в шикарном платье, на голове ее шляпа с кучей цветов, а рядом стоит прилично одетый альфа, которого Лухан не спутает ни с кем. Решив прогуляться именно здесь, омега ведь надеялся и рассчитывал на эту встречу, вот только он не ожидал, что Сехун будет не один. Именно поэтому хочется остаться незамеченным и скрыться, но стоит ему сделать шаг в сторону и натянуть шляпу ниже, чтобы ее тень закрывала лицо, как вдруг слышится знакомый голос: — Лу Хань? Чертыхнувшись, парень вздыхает, натягивает на себя улыбку и, подняв голову, поворачивается к парочке, стоящей у ворот. — Здравствуйте, госпожа Хёми, — он предельно вежливый, как и полагается по статусу. Это режет по ушам Сехуна, лишний раз напоминая ему, кто его истинный. Вот только какого-то черта сейчас на нем прекрасный ханбок, и выглядит омега прямо как омега благородных кровей, а не слуга. Альфа привык видеть его в обычных рабочих одеждах, невзрачных, а иногда даже грязных. Волосы парня обычно убраны в высокий хвост, и чаще всего они растрепаны из-за упорных работ или простой невнимательности. Сейчас же ни один волосок не выбит и не торчит из-под прозрачной черной шляпы, под которой виднеется аккуратный пучок. — Разве теперь не я должна обращаться к тебе на «вы»? Господин Лу Хань, — хмыкает девушка, всё ещё не веря словам его друга, который сказал, что этот омега теперь свободен. Лу тут же стушевался, опустив глаза. Из-за Бэкхёна он чувствует себя лжецом. Особенно перед Сехуном. Ведь это неправда, он как был рабом, так и остался. И никакая одежда это не скроет. — Всё нормально. Ну, я пойду, рад был увидеться, — он чуть склоняет голову на прощанье в знак уважения, а после спешит уйти, слыша в спину: — Но мы ведь даже не поговорили толком! Ему не хочется разговаривать. Не хочется видеть своего альфу с другой омегой, не хочется врать еще больше, притворяясь дворянином, не хочется видеть в Сехуне удивление, которое обязательно сменится разочарованием, как только он узнает правду. Ему даже не интересно, что они делают вместе у ворот дома альфы, просто потому, что все тело окутывает ревность и горечь от этой встречи. Сехун не сказал ему ни слова, даже не поздоровался, несмотря на то, что Хёми всё знает. Он просто стоял и пялился на него, и Лу так и не понял, что этот взгляд означал. В нем можно было прочитать удивление, ошеломленность, возможно даже немного очарованности, а возможно и презрения. Разбираться Лу Ханю было некогда, и он просто решил сбежать, как последний трус. Теперь, сидя на огромном камне, на котором они с Бэкхёном как-то сушили одежду, и смотря на лучи солнца, купающиеся в прохладной воде, он думает, что лучше бы не слушал Бэкхёна и настоял на том, чтобы остаться в будущем. И пусть тот Сехун не источает никакого запаха, пусть он будет обманщиком с наигранной улыбкой, но он бы улыбался Лухану. Хотя бы ненадолго, они бы общались, смеялись и ненароком касались друг друга. Лу Хань бы позволил ему один раз воспользоваться своим телом, лишь бы самому утешиться. Да, это обман, но сладкая ложь порой лучше горькой правды. Он бы просто провел с Сехуном хоть немного времени, хоть немного почувствовал бы на себе его внимание, и хотя бы одна улыбка О была бы адресована именно Лухану. Даже если бы после этого Сехун из будущего выкинул бы его, как ненужную тряпку, омеге было бы не так больно, потому что он знает, что это не тот альфа, который ему нужен. Это просто его оболочка, которая на мгновение обратила внимание на Лу. Ему было бы проще со всем справиться, потому что в будущем много возможностей, много интересного и много вещей, на которые можно отвлечься. Здесь же нет ничего. Здесь ты остаешься наедине со своей болью и хранишь ее в себе, прокручивая в голове все, что между вами было. Здесь всё напоминает о том, кто ты, а кто он. Здесь ты не можешь спокойно спать, работать и есть, не думая о том, что будет дальше, ведь больше всего на свете Лухан боится остаться один, остаться никому не нужным. — К чему этот маскарад? — спрашивает Сехун, неожиданно оказавшийся рядом и заставивший Лухана от неожиданности подпрыгнуть и схватиться за сердце. — Я не слышал, как вы подошли, — объясняет свой испуг омега, тут же взяв себя в руки и сев ровно. Но эти объяснения никому не нужны. Сехун явно пришел не за этим. Альфа присаживается рядом, берет в руку маленький камень и кидает в воду. — Кажется, я говорил тебе не обращаться ко мне на «вы». Почему Хёми говорит, что тебе дали вольную и ты теперь свободен? — Сехун даже не смотрит на своего истинного, а тот всё равно хочет провалиться сквозь землю. Ему невероятно стыдно за то, что Бэкхён тогда сболтнул лишнего. А самое главное — он и сам не понимает, зачем его друг это сделал. — Потому что Бэкхён сказал неправду, увидев в ней не мою подругу, а девушку, которая будет улыбаться тебе в лицо и оскорблять за спиной. Наверное, он и сам не понял, как выпалил лишнее, — пожимает плечами Лухан, с печалью и тоской наблюдая за тем, как Сехун бросает в воду камни. — Твой друг не глуп, — усмехается парень. — Всё так и есть, она тебе не подруга. И я прекрасно знаю, что ты всё ещё слуга, — вздыхает он. Омега вопросительно смотрит на парня, немного хмурясь. Он думал, что альфа не интересуется его жизнью, что он вообще предпочитает забыть и не вспоминать его. — Да, у меня во дворце есть свои связи, которые докладывают мне о тебе. Я знаю всё, Лухан, и сколько бы ни пытался тебя оттолкнуть, не могу этого сделать. Глаза парнишки расширяются от удивления. Он не может сказать ни слова, да и, кажется, они здесь не нужны. Лучше дать слово Сехуну, насладиться его голосом и внимательно выслушать то, что он скажет. Каждое слово, каждый вздох, Лухан хочет уловить и запомнить всё, чтобы потом плакать в подушку, вспоминая эти моменты. — Что за поручение дал вам наследный принц? — интересуется альфа. — Ничего серьезного, — отмахивается Лу, потому что рассказать о своем путешествии он не может. — Ничего серьезного? Я думал, что ты сгорел в том сарае! — неожиданно переходит на крик Сехун, вскочив на ноги. Он только после сказанного понял, что только что сдал себя со всеми потрохами, но обратного пути ведь уже нет, верно? Он лоханулся еще когда сказал, что не может больше отталкивать своего истинного. Просто потому что все чувства лезут наружу, слова вылетают сами собой. Да что там слова, его ноги сами поспешили за парнем, когда тот убежал от них с Хёми, прежде чем Сехун подумать успел. Признаться, Сехун был очень удивлен, когда увидел омегу в небесно-голубом ханбоке. Он даже решил, что видит перед собой ангела и что Лу Хань в самом деле умер в том сарае. — Плевать, — говорит альфа, снова усаживаясь рядом. — Да, я следил за тобой. Каждый раз, когда мне приходила новость о том, что ты покидаешь дворец, я спешил найти тебя и следовать за тобой. В тот день я видел, как некто в масках вырубили тебя и Бэкхёна, а после бросили в ближайший сарай и подожгли его. Очевидцев было немного, и им попросту заплатили за молчание. Я плохо помню, что было после того, как наемники скрылись… Помню лишь, что побежал за тобой в огонь, но сколько бы ни искал в дыму и горящем сарае два тела, ничего увидеть не смог. Меня вытащил какой-то старик, и я отключился. Лу Хань, ты даже представить себе не можешь, как я испугался. Последние дни я корил себя за то, что не смог тебя спасти, параллельно надеясь, что вы успели каким-то образом сбежать, скрыться, выжить. Я приходил к сожженному сараю, расспрашивал людей, живущих неподалеку. Никто не находил тела, никто не знает, кто устроил пожар. Быть может, Сехун оставался бы за своей стеной, если бы не этот случай? Именно он стал переломным моментом, заставив парня излить душу, признаться и снять маску? Лухан слушает каждое слово парня с замиранием сердца и не может в это поверить. Он ведь действительно думал, что Сехуну безразличен. Думал, что Сехун никогда не опустится до его уровня, никогда не признает в нем своего истинного омегу. Путешествие в будущее многое дало Лу Хану, и он даже благодарен этим наемникам в масках, но всё еще остается вопрос — кто хотел избавиться от него и Бэкхёна? Ведь если у них не получилось сделать это в первый раз, они обязательно попробуют во второй. — Позволишь мне быть рядом с тобой? — осторожно спрашивает Лухан, боясь услышать отказ и грубые высказывания. Сехун молчит, и омега нервно сглатывает, прежде чем накрыть его сжатый кулак своей ладонью. — Если я любой ценой достану вольную грамоту, позволишь мне быть рядом с тобой? — затаив дыхание, он с надеждой смотрит на напряженное лицо альфы. — Я не могу больше держать тебя на расстоянии, — шепчет О, после чего поворачивается к своему истинному и крепко обнимает его, заставляя уткнуться носом в изгиб шеи. У Лухана кружится голова от этого запаха, от тепла и объятий. Ему кажется, что это всё сон, что вот-вот он проснется и окажется у себя в рабских покоях, а после позавтракает и начнет работать. Вспомнив о дворце, омега вдруг понимает, что будет делать в первую очередь, как только вернется. Это будет очень трудно, и он не уверен, что сможет выжить один вне дворца, но он хочет попробовать выпросить вольную ради будущего с Сехуном, которое пока очень прозрачно, но хоть какое-то. Альфа отстраняется немного, чтобы прильнуть к губам любимого и почувствовать, наконец, вкус поцелуя, о котором грезили оба. Внезапный ветер срывает с Лухана шляпу, заставляя ее повиснуть на тесемках, а волосы всё же выбиваются из идеально собранного пучка. Внимания на это обращать не хочется, ведь не каждый день удается вот так просто стоять и целоваться с истинным. Однако омега очень надеется на то, что с этого момента всё поменяется, и что вскоре он сможет целовать О Сехуна когда захочет.