Сказ о том, почему Геральт ненавидит порталы

— Геральт? — позвал ведьмака Варрик. — Ты как относишься к азартным играм? — Отношусь, — кивнул Волк, почесав отросшую щетину. — А есть предложение? — Есть, — кивнул гном. — Мы тут было хотели предложить тебе, Лютику и Золтану сыграть в алмазный ромб. — Я за. А в чем проблема? — В чем, в чем, — грустно ответил Варрик. — В том, что они уже пол-Убежища подсадили на этот их гвельт! — Гвинт? — побледнел ведьмак. — Ты уверен? — Уверен ли я? Да я без денег остался! — притворно возмутился гном, усмехаясь уголком рта. — Кто же знал, что у него Вестница на руках была! — Вестница? — недоуменно переспросил ведьмак, мысленно прочесывая колоду. — Ну, я ему кидаю демона гордыни и думаю, что победил, а виршеплет твой, представь себе, Вестницу на десять! — Во дела… — протянул Волк. — Ну пошли, взглянем, что за «гвельт» такой. *** -… создать колоду — это тебе, как говорит наша прямолинейная мастерица лука, не в лужу пернуть, Блэкволл, — поучал Лютик в тот момент, как Геральт и Варрик зашли в корчму, действительно вмешавшую полдеревни. — Тем более, если создавать колоду Стражей, то нужно и колоду, скажем, Искателей создавать, а там что — одна Кассандра будет? — Кассандра вовсе не одна состоит в Ордене, — не согласился Солас. — Вот только никто больше никого оттуда и не знает! — слегка стукнул по столу кулаком Золтан. — А нужно, чтобы персонажей вот прям все знали! — Ну ладно, — кивнул головой Страж. — А почему леди Монтилье вдруг стала требушетом? — Сам ты требушет! — возмутился поэт. — Она же посол — ей не нужно стоять в первом ряду! — Лютик, — возмутился Бык. — А почему это у меня, да и у почти всех, сила меньше, чем у Вестницы? — Игровая условность, — отмахнулся трубадур, вскидывая руки в приветствии вошедшим. — Геральт, Варрик! Присоединяйтесь! — Ну давай, показывай, — вздохнул ведьмак, разминая плечи. *** — Вот ты мне, Лютик, объясни, — спросил ведьмак, выкладывая на стол «Ласточку», — почему ведьмачьи эликсиры вообще кому-то кроме, собственно, ведьмаков что-то добавляют? — Для баланса, — вновь отмахнулся тот, заглядывая в карты друга. — Не наглей, — щелкнул поэта по носу Волк. — Я же ничего не говорил! — По твоей довольной роже Бык мог что-то понять. — Я? Я даже не смотрел на него, — усмехнулся кунари, скрещивая пустые руки на груди. — Все равно у тебя ничего лучше Тетраса на четыре нет. — Эй, — неубедительно возмутился гном, уже выкупивший у какого-то мальца букмекерскую книгу и быстро туда записывающий новые ставки. — Только ты, Бык, — улыбнулся Волк, кидая карту «Варрик Тетрас» на стол. — Забыл, что, наш досточтимый гном призывает «Защитника Киркволла» на шесть. — Драконье дерьмо! — беззлобно выругался кунари, стуча пудовым кулаком по столу под горестный вздох части присутствующих. — Мне срочно нужно придумать игру, в которую ты меня не обыграешь. — Кто собьет больше люстр лбом? — предложила из-под стола Сэра. *** — Достопочтимая и прекраснейшая миледи посол! — заявил Лютик, входя в небольшую комнатку в сердце Церкви, и поклонился, обметая порог фантазийной шапочкой. За ним, несколько украдкой, следовал ведьмак, держа руки за спиной. — Нижайше кланяемся и молим о вашем внимании. — О, мсье Лютик и мсье Геральт, — обворожительно улыбнулась та. — Разумеется, всегда рада. Что привело вас в эту обитель масок и танцев? *** — Что значит «Брешь» на двадцать? — возмутился Геральт, неверящим взглядом рассматривая карты, разложенные на широком посольском столе. — Как на двадцать? Еще и золотая? — Иногда для победы, мсье Геральт, — в очередной раз улыбнулась Жозефина. — Нужно не только размахивать мечом. — Лютик? — недоверчиво спросил Волк. — М, ну, ам, тут такое дело, что… — замялся поэт. — Видишь ли, о картах мы договаривались с мадам Вивьен и ее «лояльными магами» — это они гарантируют, что уникальные карты будут созданы в ограниченном количестве, как например твоя версия «Меча Создателя»… — И защищены особым лириумным рисунком, который невозможно скопировать, — довольно закончила госпожа Монтилье, разглядывая чуть ли не по-детски обиженную физиономию ведьмака. Не выдержав, она самым наглом образом захихикала. — Никак я, блядь, не научусь, — тихо и грустно вздохнул Волк, провожая взглядом мешочек монет. — Что же, господа Геральт, Лютик, — легким движением женщина встала из-за стола. — Думаю, Создатель в достаточной мере наказал вас за проявленные богохульство и распущенность. *** — Знаешь, Геральт, — заявил поэт, когда они вышли на свежий и морозный воздух. — Это первый раз, когда не я проиграл все наши деньги.