Сказ о том, почему Геральт ненавидит порталы

Вал Руайо ничуть не изменился. Все такой же блестящий, все такой же яркий и богатый, все такой же ненастоящий. Ведьмаку не нравился этот город. Он прошелся по улицам, вдыхая ароматы корицы, спирта, духов и рыбы, которой тянуло от порта. Посмотрел на снующих туда-сюда крестьян и грузчиков, полюбовался группой неспешно прогуливающих пары студенток и сыграл в гвинт с каким-то местным шулером. Пойманный на вполне ожидаемом жульничестве, парнишка моментально раскаялся, загладил свою вину аж тремя картами — молодой версией Лелианы, некой недобро выглядящей Морриган и металлической горы с именем Дюран Эдукан — и ретировался, опасливо поглядывая на змееглазого путника. Как только солнце коснулось крыш, Геральт направился в установленное место. — У кого-то очень богатая фантазия, — подумал он, подходя к назначенному месту. И у него был повод так думать. Когда они обсуждали прикрытие поэта и краснолюда, они не совсем это имели в виду. Таверна, которая была нужна ведьмаку, называлась, что занятно, «Жареный Инквизитор». Изображение над дверью было соответствующее. Громила на входе пропустил его без малейшей задержки. Внутри тоже было необычно — вместо большого общего стола зал заполняли небольшие столики на два-три человека. Большей частью за ними сидели расфуфыренные местные дворяне, но был и один эльф в простой кожанке и с татуировками на лице. Около стойки, сбоку от краснолюда и поэта, сидели две каких-то девицы и шептались о чем-то своем. Пахло хорошим вином и жареным мясом. Однако было что-то еще — несмотря на то, что люди пили, ели и говорили, их не было слышно. Вообще. — Геральт! — громогласное хиваевское приветствие, казалось, покачнуло здание, но никто из посетителей даже не дернулся. — Золтан! — ответил тому ведьмак, хлопая низкорослого друга по плечу. — Вы тут что устроили… — Позволь поприветствовать тебя, мой добрый друг, в первом и единственном во всем Тедасе ресторане простых вкусов и высочайшего уровня безопасности «Жареный Инквизитор», — довольно начал презентовать свое детище подошедший Лютик. — Безопасности? — с сомнением оглянулся ведьмак. — Информационной, дубина! — не менее довольно добавил Хивай. — А за ту, о которой ты подумал, отвечаем я и вон тот ушастый Арарай-или-как-там-его. Говорят, он когда-то чуть Серого Стража Ферелдена не прирезал. — Ну так ведь не прирезал же, — пожал плечами Волк, бросая еще один взгляд на вышеупомянутого эльфа. Тот перехватил взгляд, усмехнулся и отсалютовал ему стаканом. Ведьмак кивнул в ответ и вновь повернулся к друзьям. — Ну так вот, — продолжил Лютик, — Ты уже мог заметить, что от столиков не доносится никаких звуков. Собственно, в этом и мысль — мы предоставляем людям возможность переговорить без лишних ушей у всех на виду. Абсолютно надежно. Собственно, за это отвечают вон те милые дамы — Камилла, волшебница, и Валерия, усмиренная. Они из Редклифа, пацифистки. Меню у нас довольно простое, по местным меркам и вовсе аскетичное, но крайне качественное — вот чего не прощает местная публика, так это посредственности. Впрочем, если кто-то хочет конкретный сорт вина конкретного года или там подстилку под задницу — у нас есть для этого пара людей. — Понятно, — кивнул Волк. — Но как все это вообще сработало? В смысле… — Тут, — не дал ему договорить поэт, — нужно знать публику. А публику эту привлекает все ироничное и пикантное — то есть… — …то, за что обычных людей вешают, — закончил вместо него Золтан. — …например, — проигнорировал его Лютик, — название. Я сначала хотел назвать нашу малышку «Жареная Андрасте» — но тогда бы повесили даже нас. Но и так ничего — и иронично, и церковники довольны, и местные в первое время валили валом. — Да и сейчас вроде не пусто. — А вот чтобы заслужить любовь этой публики, Геральт, нужна не ирония или пикантность — нужно качество, которое видно даже издалека. Дай им самую лучшую в мире блестелку — и они твои. Даже цена оказывается не так уж и важна. А тут — возможность говорить о чем угодно у всех на глазах. Ну и мы купили у императрицы патент на тридцать лет, так что об уникальности можно не волноваться. — И ты так уж уверен в качестве? — Как в самом себе, — покачал головой поэт-управленец. — Знаешь, почему ни у кого до нас подобное не выгорело? — Потому что хозяева оставляли лазейку для себя? — предположил Волк. — Именно! — махнул пудовым кулаком краснолюд. — А наш девиз — абсолютная, сука, блядь, честность! — Ну и наша гордость — особые комнаты, — продолжил рассказ трубадур. — Ага, для конченых параноиков, — согласно вставил Хивай. — Пять систем защиты, причем я знаю только две, еще две — Золтан, и одну, внешнюю — Камилла. Опять же, все кристально честно. — И кого вы туда пускаете? — поинтересовался Волк. — Любого, кто оплатил и записался, обычно через письмо, — пожал плечами Лютик. — Хоть Вильгефорца. — Профессиональная, мать ее, этика, — пояснил Золтан. — К слову, Геральт, — спохватился поэт, — тебе, пожалуй, пора. Камилла, радость моя, идем. — А куда? — ведьмак на всякий случай дал себе обещание ничему не удивляться. — Первая комната, — пояснил Лютик. — У тебя там встреча с, кажется, герцогиней Флорианной де Шалон. Не имею ни малейшего понятие, какие у тебя с ней дела, впрочем, захочешь — сам расскажешь. Они прошли немного вглубь здания к небольшому коридору с тремя дверями. Подойдя к одной из них, поэт и волшебница начали делать… что-то. Следом нечто подобное же сотворил и Золтан. — Я бы с радостью рассказал, — уверил поэта Геральт, все еще не очень понимая, о чем речь. — Но… — Да знаем мы, — не дал ему договорить краснолюд, подталкивая друга к двери. — Иди уже. Внутри комнатка была небольшой, но милой. Тяжелые деревянные стулья за таким столом, на котором стояло два набора приборов и несколько блюд — действительно, как и описывал Лютик, простых, но добрых — буженина с листьями салата и несколько вареных яиц. За столом сидела женщина в черно-красном платье с приколотой брошью-солнцем. Женщина была в маске. Дверь сзади захлопнулась. После секундной паузы ведьмак наконец понял, что он уже видел это или очень похожее платье. — Ну здравствуй, Цири, — поприветствовал ведьмак, присаживаясь к столу. — Эй! — возмутилась та, снимая с лица маску. — Как ты узнал? — Это — загадка для всего Орлея, — глубокомысленно заявил Волк. — Ты лучше скажи, как тебе удалось обмануть Лютика с Золтаном? — А я их и не обманывала, — пожала та плечами, оглядывая себя и свой наряд. — Письмо действительно написала Флорианна. Ну, а то, что пришла не она — ну так маска-то ее. — Это хорошо, — кивнул Геральт, склоняясь вперед и добавляя, чуть тише: — Ты как там? — Как говорил Золтан, жизнь — говно, — внезапно и очень сильно погрустнела Ласточка. — Херово, Геральт. Я не знаю, как — но ведь… А, да ну нахер. — Хорошие люди, да? — понимающе и грустно усмехнулся Волк. — Гордые, честные, сильные — но почему-то делают неправильные вещи, называя их… — Хватит, — попросила девушка, устало опираясь лбом на ладонь. — Да. Но это, — она недобро усмехнулась, — не относится к Флорианне. Она — просто бешеная сука, готовая убить брата и ввергнуть целую империю в хаос ради, блядь, обещания власти. — И она собирается сделать все это на балу? — Да. Если, а точнее, когда ей это не удастся, она попытается убить Селину. А вот это она вполне может смочь — она довольно ловка. — Не сможет. — Не в этом проблема. Беда в том, что Сетий приказал, помимо убийства Селины, подготовить и убийство Вестницы. — Тоже не впервой. — Ты не понял, Геральт. Мне приказано. — Вот холера, — слегка ударил по столу кулаком ведьмак. — И если ты не сможешь — Корифей расстроится, да? — Расстроится, ха, — откинулась в кресле Цири и начала загибать пальцы. — Якорь, храмовники, маги, пиздец в горах — он не просто расстроится, он меня убьет. — Поэтому ты помашешь ему ручкой, — предложил Геральт. — Мне очень сильно думается, что вообще не нужно было начинать. — Мне тоже иногда так кажется. На балу, — с вздохом согласилась Ласточка, — я напишу письмо. Тебе. Предупреди эту твою — я нападу, не то что бы прям сильно, но все же чтобы сохранить видимость… Вы ведь уже в курсе того, что творится в Западном пределе? — Нет, — покачал головой Геральт. — Тоже в письме напиши. — Никаких чернил не хватит, — усмехнулась та и, внезапно что-то вспомнив, полезла куда-то за пазуху. Вытащила она небольшую пластинку в форме немного вытянутого пятиугольника на цепочке. На нем что-то было выгравировано, но Волк не особенно горел желанием рассматривать. — Это — межмировой портал, я смогла наконец сделать, — пояснила Ласточка, передавая пластинку Геральту. — На три заряда. — Зачем? — Сам знаешь, оно по разному бывает. Вдруг так окажется, что в итоге — Брешь закрыта, а я — мертва? Так вы сможете вернуться. — Лучше бы мне не пришлось им пользоваться, Цири. — Мне тоже жить еще нравится, Геральт. К слову, как там поживает сестра Соловей?