***
В полдень, вдоволь отлежавшись в кровати, Цири выбралась на солнечный свет. Несмотря на утренний забег, после лёгкого сна ведьмачка была полна сил. А избыток сил означал одно — время тренироваться. Жизнь в крепости постепенно налаживалась, и во дворе тренировался кто-то из магов. Ведьмачка подобрала себе тренировочный полутор и молча присоединилась. Она помнила, что эльфа, закидывавшего манекен заклинаниями, звали Соласом, но не более. Ласточку трудно было заподозрить в особенных симпатиях что к эльфам, что к магам, а потому она берегла дыхание и молча проворачивала стандартные финты и связки. Эльф делал так же: молча занимался делом.***
Выловить ведьмака Жозефине удалось ближе к вечеру, в библиотеке, где тот обложился книгами. Естественно, он не был согласен на ее щедрое предложение. — Геральт, это необходимо, — упорствовала Жозефина. — Насколько я понимаю, у Церкви нет власти на такие заявления. Тогда зачем мы вообще отвечаем этому хлыщу? Для чего? — Ведьмак был зол. Вполне вероятно, половина замка только тем и живёт, что его раздражает и отвлекает. — Не нужно никого убивать, — увещевала посол. — Достаточно добиться капитуляции противника. — Сама пробовала такого «добиться»? — вопросительно поднял бровь Волк. — Это не виноград жрать с серебряной тарелки. — Ауч, — съел шпильку сидящий неподалеку Дориан. — Мсье Геральт, насколько мне известно, у мсье Ваэля нет компетенции в дуэльном искусстве, — стояла на своем Жозефина. — Тогда зачем тащить меня? — картинно недоумевал Волк. — Не только вас, — тяжко вздохнула Жозефина. — Это целое представление, с магами, Церковью и дворянством. Это Игра, мсье Геральт, и эта дуэль — ход, который мы можем и должны использовать. — Кто-то мне говорил, что такие грубости, как смертоубийство, в Игре не в почете, — осклабился Волк. — Именно поэтому со стороны принца это был странный ход, — терпеливо объясняла женщина. — Он ставит Церковь в невыгодное положение, а значит, серьезно намеревается победить — и более того, кто-то из Владычиц его поддержал. — Это не в ту сторону аргумент, — заметил Волк. — Верно. Но одна дуэль лучше, чем ещё одна осада Скайхолда. Более того, как я уже сказала, это событие даст нам кое-какие возможности. — Каким же это образом? — вполне искренне поинтересовался Геральт. — Я не помню, чтобы я учила вас махать мечом, мсье Геральт, — не оценила любопытства посол. — И уж точно я не собираюсь интересоваться, какой именно стороной вы собираетесь фехтовать.***
После примерно часа избиения чучела Цири сдалась чувству скуки. На манекене не было даже шлема. Ласточка уселась на ближайший забор, отдыхая и думая, чем занять себя дальше. Подошедший эльф молча протянул ей кружку с водой из ближайшей бочки. Ведьмачка так же молча приняла ее и кивнула. — Как насчёт спарринга? — предложил маг, наконец нарушив тишину.***
Ведьмак вышел во двор крепости. Смеркалось. Голова гудела от тонн информации, вываленной на него Жозефиной. Имена, титулы и, что самое отвратное, вступительная речь. Ему предстояло не только прирезать какого-то молодого мажора, так ещё и нести перед этим какую-то чушь. Ведьмак встал у парапета, с мимолётной гордостью увидев упражняющуюся Цири. Не загордилась, понимает, что ей есть куда расти. Это было хорошо. Но противника она себе выбрала не по уровню, решил Геральт. Контратаки эльфа уходили в пустоту, а почти любая инициатива ведьмачки оканчивалась успехом. Скучно. Мысли Геральта быстро перетекли обратно, к поездке. Что-то тревожило и не давало покоя, будто бы медальон должен был вот-вот задрожать, но ощетинившаяся сталь молчала. Быть может, именно из-за этого брать с собой Цири он не хотел — мало ли что. В крепости всяко безопаснее. Быть может, Варрик? Он должен знать этого Себастьяна. Кто-то неподалеку, невидимый, начал тихо-тихо насвистывать в ночь. Ведьмак думал, и ничего хорошего в голову не приходило.***
Ночной Вал-Руайо встретил посольство штилем и духотой. Оставив процессию, ведьмак в одиночку направился к таверне барда и краснолюда. Мордоворот на входе пропустил его безо всяких вопросов. Внутри было на удивление пусто, только хозяева и повскакивали с мест, заслышав шум. — Геральт, старая скотина! — радостно приветствовал краснолюд появившегося на пороге корчмы друга. — Мы уж думали, ты решил нас тут оставить. — Именно так! — выглянул из-за стойки Лютик. — Как будто мне было особенно весело, — скривился Волк, пожимая ручищу Золтана. — Здесь убивай, там убивай… Они уселись за столик. — А где Цири? — поинтересовался Лютик. — Мы думали, что раз такой случай, вы вместе приедете. — Не хотел рисковать, — снова скривился Волк. — Балда! — решительно заявил Хивай. — Где это девчонке рисковать — в окружении незнакомых идиотов или с друзьями? — Да и о чем ты, Геральт? Мы же знаем, как она умеет драться, — недоуменно поддержал товарища бард. — Цири может постоять за себя, тебе ли не знать. Ведьмак молча поднял кружку с пивом. Друзья переглянулись, но согласно присоединились к молчаливому тосту. Выпили. — Мне ли не знать, — с каменным лицом то ли согласился, то ли нет ведьмак. — Если я был не прав, так и быть. Но у меня крайне мерзкие предчувствия. — Да в задницу предчувствия, Геральт, ты не деревенская знахарка! — обиженно стукнул кружкой по столу краснолюд. — Ещё увидитесь, — тихо пообещал Волк. — Но не здесь. Я не верю, что здесь хоть что-то чисто. Не будем дрочить судьбу.***
Солнце тонкими лучами пробивалось сквозь облачное полуденное небо. Воздух застыл в ожидании бури. Главная площадь Вал-Руайо была заполнена почти до отказа. Церковники, зеваки, дворяне, маги и тяжело бронированные гномы — все сошлись поглазеть на шоу, образуя цветастую, пеструю и шумную толпу. Делегация Инквизиции терялась в людском море, и лишь нагло торчащий штандарт мог подсказать наблюдателю, куда смотреть. — Драться будем здесь? — безразлично переспросил Геральт. — Да, — проигнорировала его кислую рожу Жозефина. — Не дрейфь, — хлопнул его по ноге явно нервничающий Варрик. — Парнишка всегда был себе на уме, и он неплох с луком, но на мечах — ни-ни. — Да мы уже запомнили, — пробурчал в сторону Золтан. — Я просто не понимаю, — в который раз ответил ему гном. — Себастьян никогда не был дураком. Фанатиком, праведником, но не круглым же идиотом. — Скоро узнаем, — мрачно протянул Лютик. Толпа волновалась. Вдруг по ней прошла волна, и люди быстро начали расступаться, образуя широкий круг в центре площади. Кажется, здесь знали, как проходят подобные дела. По толпе прошла вторая волна, и из рядов со стороны Церкви вышел сам Себастьян Ваэль. Темноволосый и загорелый, в белой бригантине поверх кольчуги, без оружия, он, казалось, сиял каким-то яростным внутренним светом, являя собой саму добродетель и праведное правосудие. — Это магия, — шепотом заявила Камилла. — Разве он маг? Ответом ей был пустой рокот толпы. — Он там что, напудрился, что ли? — прищурился Золтан. — Вычленяешь самое главное, — съязвил Лютик. — Ну так если он из этих, это лучше заранее знать, — со знанием дела заявил краснолюд. Волк, не отвечая и не меняя выражения лица, снял с плеч перевязь и передал ее Лютику. Потянувшись, отпуская с плеч привычный вес, он следом вступил в круг. Бледный и седой, в темной кольчужной куртке, ведьмак дополнял и оттенял церковника в его образе. — Сегодня, на этой святой земле, — звучно и громко заговорил Ваэль на всю главную площадь столицы, — я, Себастьян Ваэль, принц Старкхевена и копье Церкви, призываю святотатцев и еретиков к ответу! Геральт помолчал, чутко выдержав паузу как можно дольше, но так, чтобы Ваэль не смог перехватить слово. — У Церкви нет такого права, — ровным, тихим и безразличным голосом заговорил ведьмак заготовленную речь. Чуть-чуть магии, и его голос слышал каждый — но каждому приходилось замолкнуть и прислушаться. — И все же я здесь. Снова пауза. Напряжение в воздухе нарастало — во всех смыслах. — Инквизиция была создана волей и доблестью людей, восставших против хаоса, — почти искренне стараясь продолжил он. — Не против государств, религий или народов. Против хаоса… — И для того, чтобы победить хаос, вы создали еще больше хаоса, открыто отрекшись от Церкви! — громко перебил Ваэль. — Какую бы цель вы не преследовали, вам нет оправдания! По всей площади десятки людей заревели в поддержку принца, и толпа поддержала их. Ведьмак молчал. Перебитый единожды, он не пытался перекричать. — Я призвал тебя для ответа, — продолжал Ваэль, до ужаса театрально понизив голос. — И я требую его. Кто-то особо чувствительный в толпе упал. Геральт отвернулся от принца, чтобы вытянуть меч из протянутых Лютиком ножен. Зачарованная сталь мягко выскользнула из промасленной черной кожи, являя Вал Руайо туссентскую сталь и сложные офирские руны, молчавшие без приказа. Медленным и широким движением ведьмак пронес меч над головой и направил на принца, позволяя всем полюбоваться великолепным клинком. Это был театр, и не ему было ломать правила. — Пока ты, принц, искал мне оправдания, — произнес Геральт после очередной паузы, — этим мечом я нес хаос против хаоса, защищая и спасая людей. Вот мой ответ. Солдаты за спиной ведьмака и заботливо расставленные в толпе люди одобрительно взревели, заражая толпу, и та не осталась равнодушной. Она жаждала крови, жаждала зрелища и представления, и лишь немногим было нужно что-то глубже. Поданное из глубины толпы копье Ваэль принял, не сводя взгляда с ведьмака. А копье это… Полутораметровое выбеленное тонкое древко заканчивалось не простым металлическим наконечником, а почти полноценным одноручным мечом, пригодным и для уколов, и для рубящих ударов, и для защиты широкой гардой. Сложное, дорогое и изукрашенное резьбой и вытравкой, оно привлекало внимание. Вдалеке прогремел гром. Толпа замерла в предвкушении. Медленно, по спирали, дуэлянты приближались к центру, изучая друг друга. Ведьмак двигался мягко, на чуть напряженных ногах, а принц… принц двигался странно. Один шаг шел широкий, уверенный, второй — короткий и осторожный, третий — как придется. Волк и сам так регулярно делал, намеренно ломал ритм движений, но сейчас он был уверен — Ваэль делал это не нарочно. Впрочем, учитывая разницу в длине оружия, неопытность Себастьяна была бы значительным подспорьем Геральту... особенно если он не хотел убивать идиота. Новый раскат грома грянул прямо над площадью, и в яркой вспышке молнии высветились скрещенные в первом ударе клинки, вытянувшийся в выпаде Себастьян и парирующий из верхней стойки ведьмак. Скрестив оружие еще дважды в течение одной лишь секунды, в таких же стремительных движениях, ведьмак убедился, что парня все же готовили — приблизиться просто так тот не давал, атаковал академично, быстро, и все же отсутствие опыта являло себя: Ваэль совершал выпады слишком глубоко. В прочем, его оружие ему это позволяло. Ведьмак рискнул. Схватив оружие полумечевым хватом (правая рука на рукояти, левая на лезвии), Геральт отшагнул в сторону от следующего выпада, захватил гарду меч-копья своей гардой и с силой потащил их вниз, к земле. Не ожидавший подобного Себастьян позволил ведьмаку опустить оружие вниз. Следующим движением Волк шагнул вперед, всем весом наступая на копьё и сокращая дистанцию. Принц стоял перед, ним согнувшись в три погибели, все ещё держась за оружие. Ведьмак не колебался. Молниеносный хирургический удар между шлемом и бригантиной пробил кольчугу, рассек жилы и сосуды. Толпа взревела, завидев кровь. — Брось оружие и зажми покрепче, — тихо посоветовал Геральт, — может, выживешь. Себастьян посмотрел на Геральта снизу вверх с ненавистью. С настоящей, по-детски жестокой и неприкрытой ненавистью униженного гордеца. Одной рукой принц осторожно прикоснулся к ране, словно бы не веря в поражение, а второй продолжал держаться за древко, словно за надежду. Сделав глубокий вдох, со взявшейся из ниоткуда совершенно безумной силой, принц взметнул меч-копье с земли вверх, буквально стряхивая Волка в сторону. Толпа ахнула. Себастьян все так же одной рукой поднял тяжёлое оружие высоко в воздух, в небо. Медальон дернулся на цепочке. Ведомый предчувствием, Волк разорвал дистанцию — и не зря. Оскорблённое святотатством небо наконец ответило, и ослепительно-желтая молния ударила в вершину копья, сверкающими змеями скользнула вдоль древка и по белоснежной броне, устремляясь к земле. Себастьян стоял, струной вытянувшись в небо и принимая в себя поток небесной мощи; но в тот момент, как золотые змейки коснулись земли, рассыпаясь по ней золотыми искрами, Себастьян закричал, страшно и громко. Его доспех начал плавиться. Толпа пребывала в ужасе, не в силах сойти с места. Ведьмак тоже не двигался, но по другой причине. Мальчишка выглядел так, будто не мог справится с потоком магии — а значит в любой момент мог устроить взрыв или ещё что похуже. Полноценный маг был зачастую менее опасен, чем такой вот дилетант. И вот наконец Себастьян справился с потоком магии и поднялся над землёй в вихре воздуха. Молнии, впитавшиеся в копьё, маленькими змейками пробегали по древку и лезвию. Правда, судя по горящим золотом глазам, это был не совсем Себастьян. — Какими бы твои намерения не были, ты пренебрег словом Церкви, — хрипло и низко проговорил демон голосом принца. — Закон есть закон. Умри. Ведьмак стоял, сложив пальцы в знак Аард. Он мог отразить копьё — но молнию? Себастьян, все так же паря метрах в трёх над землёй, двумя руками взялся за копьё, и с натугой, будто бы это была скала, направил ее на Геральта. Но с каждым пройденным сантиметром он ускорялся, золотой кометой направляясь к ведьмаку. Волк выжидал. Искрящийся молниями таран приближался, и ведьмак ждал последнего момента — и дождался. В нечеловеческом пируэте он ушел с траектории Ваэля и ударил по нему Аардом. Парня отбросило в противоположную сторону, и каждый раз, касаясь земли, принц вскрикивал, ужаленный собственной силой. И все же он снова поднялся в воздух, в ещё более проплавленной броне. Если такое с ним делала собственная магия, что она сделает с врагом? Ослеплённый собственной силой, Себастьян снова принялся разгоняться прямо на ведьмака. Геральт сложил пальцы в знак Квен, защищая себя от возможной ошибки. Теперь у него был план, но кто знает, кто знает… И снова дождавшись последней секунды, ведьмак прыгнул — но не в сторону, а вверх, прямо на Себастьяна, сбивая в полете копьё мечом. Лишь соприкоснувшись с оружием демона, полутор сам заискрил золотыми змейками — безвредными, пока они не коснутся земли. Геральт не ждал, а, долетев наконец ближе к Ваэлю, снова рубанул заряженным мечом в то же место на шее. Клинок, не сдерживаемый хозяином, в это раз вошёл гораздо глубже, разрубая трахею и доходя до позвоночника. Они тяжко ударились о залитую дождем землю, умирающий принц и ведьмак. Кажется, никто даже не заметил, когда именно начался дождь. Толпа молчала, в шоке наблюдая, как бледный ведьмак поднимается с земли, оттирает кровь с меча и молча уходит из круга. Они пришли за зрелищем. Они его получили.