Выбор, изменивший все

Эррор лежал в произвольном гамаке из нитей и смотрел в несуществующий потолок, точнее в бесконечную темноту. Уже минут пять он пытается расслабиться и, возможно, даже поспать, но одна персона никак не дает ему этого сделать. — Инк, прекрати! — Эррор гневно посмотрел на Инка. Художник же не обратил на него никакого внимания, продолжая пялиться на Оши с задумчивым лицом. А после быстро схватил карандаш и начал рисовать быстрее чем до этого. — Грр, ну тебя, — тихо сказал Оши и встал с гамака. Движением руки он распустил его и пошел куда-то, лишь бы подальше от Инка. Инк даже не заметил куда ушла его модель для рисования, ведь он упорно что-то вырисовывал, стирал и рисовал по новой. И лишь спустя пять минут ему вновь понадобилось взглянуть на свою модель, но когда он поднял свои глазницы то понял, что Эррора там нет. И даже после того как он проморгался Оши так и не появился. Тогда Инк положил листок с рисунком и карандаш на пол, поднялся, заодно и ноги размял. Он огляделся по сторонам, посмотрел наверх, но Ошибку он так нигде и не увидел. Это немного его насторожило, хотя вовсе и не немного, а даже много. — Оши, ты здесь?! — сложив руки в форме рупора, прокричал тот. Кто знает, может он прячется в той темноте, что наверху? Но ответа не последовало. — Оши! — он повторил процедуру, но вновь ответа не последовало. Главное–не паниковать. Первое, что предположил Инк, так это то, что пустота наконец починилась и проход открыт и Оши ушел. Но когда Инк взмахнул кистью ничего не произошло, лишь оставил черное пятно на полу. А вот теперь стало действительно страшно. То есть Оши просто ушел? Пустота начинала понемногу давить на него, находиться в таком месте одному просто невыносимо, так что стоило бы отыскать эту Ошибку и узнать почему вообще тот ушел. И, крича имя Ошибки, Инк отправился на поиски.       Оши же тем временем отошел на, как ему казалось, небольшоe расстояниe, но когда он обернулся, то понял, что Инка он нигдe нe видит. Ему сейчас было плевать, ведь так даже лучше, так что пожав плечами, он соорудил точно такой же гамак и прилег на него. Но, как оказалось, сон уже совсем не шел, абсолютно не хотелось спать, так что Эррор придумал себе другое занятие. Соорудив из нитей что-то, на чем он висел в воздухе и было удобно, он достал спицы из кармана. Как бы это странно ни было, но он хранил те спицы, которые когда-то подарил ему Инк. Нет, они просто были самыми удобными, а вовсе не из-за теплых воспоминаниях. Фыркнув самому себе, Оши достал еще и очки, ведь зрение вновь ухудшилось и было трудно вообще даже увидеть эти самые спицы, а очки самое то. Он призвал нити и принялся за одно из самых своих любимых занятий — вязание. Это правда было странно, что страшный и ужасный разрушитель АУ любил шить и вязать.

***

Прошло уже, наверное, часа два? Никто не знает, в пустоте время неизмеримо. Инк бродил все эти два часа. Ноги уже отказывались его держать, горло слегка побаливало от постоянных криков. Психическое состояние Инка тоже давало о себе знать. После двух часов ходьбы в этой пустоте одному ему казалось что он вновь начал слышать голоса, но в этот раз они были злыми. Наверное, опять ругались творцы. Инку так хотелось, что бы они помолчали хоть немного, ведь голова начинала болеть. — Ош…- докричать Фразу Инк не смог, схватившись за горло. Он начал кашлять и хрипеть что-то. — Оши, — Инк настолько тихо сказал это, что даже не услышал собственного голоса. Видимо, он сорвал его, что вовсе не удивительно. Теперь ему придется ходить тут, слыша только ругань Создателей.

***

Оши чертыхнулся и просто разорвал то, что пытался связать. За все эти два часа у него толком ничего не вышло, узлы постоянно выходили слишком разными, или же нитка рвалась, не говоря уже о том, что тишина начала давить. Эррор решил, что наверное все же стоит вернутся к Инку, все же лучше слушать бубнеж того о вселенных, чем слышать иногда голоса в голове. Глюк опустился обратно на пол и стал идти туда, откуда он пришел, ведь он отчетливо помнил откуда.       Эррор был уверен, что он должен был дойти до того места, где они с Инком сидели, но он не видел ни следа от Художника. Зрение вновь начинало скакать, а от белой пустоты глаза болеть. — Можно потише? — спросил Оши, слегка злобно смотря вверх, где была бесконечная темнота. Ему никогда не нравилось слышать эти чертовых Создателей, которые только мешали ему жить. Голоса вроде слегка поутихли, но Оши все еще слышал их отголоски. — Черт, и куда это Радужное мудачье могло подеваться? — ответа на вопрос не последовало. Вдалеке Оши увидел, что на полу что-то лежит. Он медленно и лениво подошел, и поднял листок с пола. Надев очки, он все же смог разглядеть, что там было нарисовано. Это был небольшой скетч, на котором был нарисован он и Инк. Широкая улыбка Инка, и рядом будто чем-то обиженный Оши. Теперь было понятно, почему Инк постоянно смотрел на него и, видимо, он пошел искать его. Ошибка безнадежно вздохнул и присел на пол, совсем не зная, что делать. Бродить по этой пустоте можно хоть вечность и процент того, что вы встретитесь, равен одной миллионной. Это правда было проблемой для их встречи. Оши догадывался, что скорее всего Инк долго не протянет один и в пустоте, ведь даже Оши это дается с трудом, что уж говорить об Инке. Глюк прикрыл глаза, и лег на пол, думая, что бы можно сделать.

***

Инк уже еле держался, дабы не расплакаться. Голоса в голове становились лишь громче, ноги уже подкашивались и он не раз уже упал, а горло так болело. Чернильница не знал, сколько уже ходил тут и сколько ему еще осталось. Где-то вдалеке показался черный силуэт, сидящий на полу. Инк обрадовался и воодушевился, неужто он нашел его? Радости Инка не было предела, силы будто вернулись к нему. Он быстро побежал к силуэту, но совсем не мог дать знать, что бежит к нему. Чем ближе он подбегал, тем больше он понимал что это точно Ошибка. Инк быстро бежал, и даже споткнулся один раз, но быстро поднялся и побежал дальше. Ошибка был совсем близко, и Инк, подбежав, бросился на него с объятиями, но просто пролетел сквозь него, а силуэт растворился черной дымкой. Инк не мог поверить своим глазам, но когда он проморгался, то услышал позади себя тихий голосок. Художник быстро обернулся, но никого не увидел. — Инк! — слышалось отовсюду жалобные голоса. Художник закрыл уши, но ничего не вышло–его продолжали звать, он просил их замолчать, тихо-тихо шепча, но его никто не услышал.