Новый Путь

Взяв еще две бутылки прекрасного сладкого вина Эмеральд молвил: — Раз уж мы познакомились то я расскажу вам пару историй из своей жизни, одна история будет удивительней другой, уверяю вас. Это было на равнинах королевства Вэка еще при старом короле… *** Выл пробирающий до костей ветер, а полк, в котором я служил как назло застрял на разбитой дороге, в которой увязли все пушки. Ну делать нечего, надо вытаскивать. Мы были в грязи с ног до головы, но потихоньку выскабливали тяжелые лафеты из грязи на неразъезженную обочину чтобы отмыть и догонять остальные войска. И как назло командование даже не дало на никого в подмогу. «вы стреляете, вы и вытащить сможете». Ха, эти лощенные белоручки даже с лошади брезговали спешится при нас, чтобы сапоги не замарать. Но ничего, генералы сами войну не выиграют, так что мы были им нужны, особенно в тот момент — из-за ошибок наших тогдашних логистов мы остались последним артиллерийским полком на две дивизии. И мы были позарез необходимы для штурма городка, в котором укрепились остатки разбитой намедни конницы и недобитков со всей Новстной провинции, ибо линий обороны они не подготовили надеясь видимо взять нас наскоком своей прославленной конницы. Ага, конницей да на пушки с картечницами, как тогда в горах хех. Ну да ладно, ближе к делу. Откопали мы все пушки, отмыли как смогли, впрягли лошадей и поехали, город то без нас не возьмут. Все почуяли неладное еще на подъезде к нашим позициям. Нет, внешне все чинно и спокойно — окопы, кпп на дороге три штуки, лазарет, склады, палатки. Заехали в расположение, построились, ждем. Полковник Акеп, командир наш послал своего адъютанта доложится, мол такие то прибыли где располагаться и когда собственно жрать, а то голодные. Он у нас вообще был с юморком мужик, ветеран стольких локальных конфликтов в Старой империи что не пересчитать, в юности еще так ошпарил себе лицо в бою что приходилось ему носить маску на щеках и рте, чтобы народ не пугать. Маска была красивая, с орнаментом пасти древнего мифического существа, в честь которого полковника и нарекли при рождении. Ну и вот стоим мы, ждем. И вот наконец господин генерал фон Олден соизволил выйти из палатки и подойти к нам. Редкостная погань я вам скажу, все знали что генеральские эполеты он получил не за службу на фронте, а просиживая штаны с лампасами в высоких кабинетиках в столице и думал что все ему теперь обязаны. Все знали что он еще в бытность полковником в первом же своем бою просто сбежал со всем штабом бросив свой полк и знамя на отдань врагам. Так что уважения к нему никто не испытывал. Как его за это не судили трибуналом спросите вы? Все просто — во время просидки в кабинете он очень изловчился в лести и лизоблюдству, думаю дальше объяснять как он остался в армии и поднялся до генерала не надо. Только вот субординацию никто не отменял правда? Так что мы стояли в наскоро отмытой форме по стойке смирно и ощущали на себе едкий желчный взгляд генерала. Он не любил чернь, ну то есть нас, обычных солдат. Он не любил нас видеть, не любил с нами говорить и не любил находится рядом с любым кто был ниже его статусом и не желал ему прихлебательствовать. На счастье наш полковник был как раз тем, кто лизоблюдничать не любил и поэтом мы уже были готовы увидеть представление. Вы же не забыли что он у нас был любителем шуток правда? Ну так вот, подходит значит генерал такой важный, шляпа у него аж на затылок от важности уползла. Подходит к нему полковник строевым шагом, смачно наступил в лужу грязи прямо перед генералом так что у того галифе по колено грязные стали и начинает доклад: — Господин генерал от артиллерии, первый артиллерийский полк третьей дивизии первой армии вашего имени прибыл в ваше распоряжение. Докладывал командир полка, полковник Апек Кунвальски. Скривив еще более желчную гримасу генерал ответил надменным тоном: — Можно было и покороче полковник. Полковник же в свою очередь парировал: — Виноват господин генерал, докладывался согласно уставу. Никто из полка не видел, но все знали что под маской у полковника скривилась крайне ехидная улыбка. А вот лицо генерала накалялось от секунды к секунде: — Как ты, клоп окопный смеешь мне говорить как надо, а как не надо по уставу! Ты будешь докладываться мне так как я скажу и столько сколько я скажу! Если захочу ты вместе со всем своим полком провонявшихся гарью и порохом вырожденцев будешь отжиматься в грязи посреди лагеря до заката солнца! Ты понял меня? Говорил это генерал мерзким и в то же время крайне уморительным тоном что мы еле держали смех. Но держали. В итоге после всей этой бравады генерал прошипел что-то навроде «крестьянская погань» и ушел в сторону своей палатки. Дождавшись момента пока он скроется в ней полк во главе с полковником будто по команде заржал, и ржач наш готов поспорить был слышен во все лагере, и уж тем более он был слышен генералу. Добротно оторжавшись полковник повернулся к нам: — Так, кабинетная истеричка на месте, значит скорее всего завтра штурм городка и начнем. Чует мое сердце он нам это так не оставит, ну и пусть. Если что и будет то скорее всего мне, не ссыте. А пока нам надо бы найти место чтобы отдохнуть. Налево, шагом марш. И мы пошли разбивать палатки для ночлега. Я тогда даже и не догадывался как эта кабинетная мразь нам отомстит за шутки полковника.