Новый Путь

Эмеральд и Интельцио сидели перед камином и выпивали чай. Они обсуждали привычные для людей их профессии, но адмирал больше спрашивал, а маршал отвечал. — Так вы говорите, что некогда командовали конным батальоном в спорных землях? Эмеральд с гордостью ответил: — Да, Пурпурные Клинки. Знамя алого цвета с черным крылатым конем, издыхающим пламя и пурпурная сабля. При виде наших знамен многие боялись вступать в бой с нами. и нет, не потому что мои подчиненные были такими умелыми вояками, а потому что знали что если мы идем в лобовую то их лагерь уже сожжен, а фланги неприкрыты. Адмирал не обращая внимания на довольное выражение лица маршала снова спросил: — Чаще всего в таких отрядах воюют не самые честные и смелые люди и вам, как кадровому офицеру было трудно было совладать с таким отребьем, что идет в наймиты? — Да, нелегко. Дезертиры, Уголовники, моральные уроды, воры, маньяки. Многие с темным прошлым, если не все. Довольно часто набирали новых людей из недобитков, что прятались по лесам и болотам. — И сколько было в вашем батальоне? Такие формирования редко бывают больше тысячи бойцов. -Да, вы примерно угадали. Тысяча двести если считать всех, кто на довольствии. Оружие в разнобой, никакой дисциплины, а субординация поддерживается только еженедельным расстрелом самых обнаглевших. И за батальоном всегда следовала вереница повозок и легких двиглокатов. Часть конечно была нашим обозом с едой, амуницией, патронами и прочим. А часть была просто паразитами, что жили за наш счет и обслуживали парней. Врачи, торгаши, зубодеры, гадалки, шлюхи, колдуны и шаманы, шарлатаны всех мастей, религиозные фанатики, нелюди, калеки и нищие, в общем все, кто только могли. Наши мечи и ружья покупали тоже разные люди. Торговые банкиры, желающие спалить пару караванов своего конкурента, политиканы что давали нам знамена своих врагов и приказывали делать все что хотим в какой-либо местности, аристократишки, что использовали нас в том, обо что не хотели пятнать свои войска и командиров. Чаще всего это были акции устрашения с вырезанием деревень в тылу. Можете себе представить каково это было солдатам проходить через соседнее село, в котором все мужчины насажены на пики вдоль дорог, дети повешены на столбах в городе, а женщины изнасилованные и избитые до полусмерти трясутся в страхе по своим домам? Уж поверьте, такие ломились в бой первыми желая отомстить таким извергам и зверям как мы. И теряли какой-либо контроль над ситуацией в бою попадая в наши ловушки погибая десятками. Адмирал слушая все это удивлялся: — Не кажется вам что убивать мирных жителей бесчестно? Все таки если люди не поднимают оружие против вас в деревне, что вы заняли зачем их убивать? Эмеральд улыбнулся и взглянул адмиралу в глаза: — На войне нет невинных. Еще со службы в Легионе я понял это. Тогда я увидел что бывает с теми сердобольными что не разоружает и не запугивает мирняк на занятых территориях. представьте как вы входите в лагерь, где по идее должна быть расквартирована рота бойцов. Сотня, может чуть больше. А в лагере ни одной живой души. Вы заходите в палатку и видите что все солдаты мирно спят. Но это только на первый взгляд. Все они мертвы. Убиты во сне местными, которые перерезав спящих часовых с берданками зачистили лагерь за час или даже меньше. После того, как подобное увидишь своими глазами ты точно не уснешь на дежурстве и не позволишь спать другим. И конечно после такого ты не будешь жалеть «мирных» жителей. Ибо они совершенно не мирные пока им не покажешь свою силу и безжалостность. Они не понимают сразу что лучше отдать еду и оружие самим, нет. Но они не понимают чаще всего той вещи, что перед ними не регулярные войска, а наемники. только вот когда они это понимают их амбары и подполы пусты, их жены обесчещены, а дом горит. А сами они валяются в дорожной грязи с распоротым пузом и кашками наружу. Я не горжусь этим, о нет. Но иногда ребятам нужно было выпустить пар и почувствовать себя безнаказанно. Это вселяет чувство всесилия, а для солдата это довольно важно. Интэльцио взглянув на маршала по новому поинтересовался: — Я так понимаю вы наемничали после ухода из Легиона в чине капитана правильно? — Да, и подробности ухода я раскрывать вам не буду, уж извините. — Может расскажете мне пример из этой вашей неофициальной и незаконной карьеры? Эмеральд снова улыбнулся. Казалось что все его эмоции он мог выразить одними улыбками. — Конечно могу адмирал. Я нескромный человек. *** Это было в одной северной стране, что только пережила раскол и смену власти и в ней кипели такие страсти, что даже сложно представить как подобное могло бы сказаться на всем остальном мире. Часть территорий получили суверенитет, часть остались формально в составе новой федерации, а некоторые не получив желаемого начали объявлять о независимости и строить свою, новую власть. Страшное время было. Нас наняло правительство молодой независимой Чесчанской республики, когда федеральные силы начали возвращать ее обратно. В этот момент республике помогали все, кто могли. И мы были куплены на деньги Старой империи, которой было выгодно раздробить федерацию как можно сильнее. Но думаю вас не интересует политический экскурс. Мы были в составе сил обороны их столицы, город под странным названием Злобный, хотя ничего злобного в городке до войны по словам местных не было и скорее название пошло от характера собственно самих местных. В наши обязанности входила деморализация солдат противника, чем мы и занимались. Мои стрелки заняли высотки и развлекались отстрелом вражеских солдат, причем желательно было ранить, чтобы товарищи его не бросили и пытались вытащить. Потом ранить того, кто несет первого раненого. И так продолжать до тех и пор, пока целое отделение не лежит с простреленными ногами, руками и яйцами. Остальные же прочесывали верхом на конях и двиглокатах улицы городка, уничтоженного артиллерийским огнем и превращенного в груды бетона, дерева и железа. Прочесывали в поисках отставших солдат врага, раненых и даже трупов. И делали все, чтобы еще живые бежали и дезертировали. Чтобы боялись и отказывались идти в бой расстреливая своих командиров и посылая письма домой с мольбами маме забрать их отсюда. Чтобы они знали, что им рады в этом аду. А когда мы вели найденных нами ошалевших от происходящего и контуженных от собственной артиллерии солдатиков по нашему лагерю то местные вояки так радостно кричали на своем языке что сейчас будут резать их больно-больно. И они резали именно их именно так. А солдаты, молодые еще ребята визжали и в их глазах читалось что они не понимают за что сейчас умирают. Головы их потом мы нанизывали на пики и выставляли по маршруту следования их бронемашин или закидывали на посты или пулеметные точки засунув в рот голове записку, на которой обычно писали нечто вроде «едь домой солдатик», а тела обычно скармливали собакам и воронью или вываливали там же на дорогах выпотрошенные. Помню мы заняв старый госпиталь в компании местных наблюдали за ритуалом нескольких дастанцев из моего отряда. Втроем они с кинжалами в руках танцевали вокруг связанного солдатика и пели горловые песни. И солдатик смотрел на них со страхом в глазах и тихо молил нас отпустить его. Но ребятам надо же выпустить пар. Наемников никто не щадит, так отчего же мы должны их жалеть? Вот мы и не жалели делая то, за что нам заплатили. А пока дастанцы во время своего танца резали паренька я смотрел на это и понимал что такая цель как деньги оправдывает любые средства исполнения этой цели. И неважно сколько душ мы сегодня забрали и сколько потеряли. Мы пришли сюда за деньгами, а они по зову долга новой, но уже жадной власти. И судя по мировой общественности мы, резавшие головы и кастрируя заживо пленных были добром, что противостоит империалистическим амбициям и без того огромной федерации. Войну ты мы выиграли, и гонорар наш был довольно большой. Через несколько лет правда раскол и предательство в высших слоях власти Чесчанской республики привели к ее краху и на этот раз федерация завербовав часть полевых командиров, а часть убив сумели победить. *** Эмеральд отпив чая довершал свой рассказ: — И если служба в легионе научила меня правилам войны честной, то наемничество научило меня правилам войны собственно бесчестной. Наемник ведь клятвы не дает и правилам не следует. Следовательно как бы вам не было противно от упоминания отрезанных яиц и голов во время войны это один из вариантов, причем довольно дешевых, надежных и практичных. Адмирал сморщившись ответил: — И все же это неправильно, пусть я и понимаю причины почему вы это делали. Я тоже никогда не щадил военнопленных, так как считаю что это лишний балласт в море. Да, командующих вражеским флотом и капитанов кораблей можно взять в плен как ценных заложников, но команду можно пустить в расход или оставить на обломках их же кораблей в море. А пиратов и прочий сброд я не щадил никогда, — Интэльцио взглянул на Эмеральда — Встретились бы на море во времена нашей службы я бы вас не щадил. Эмеральд нисколько не поменявшись в лице ответил с пониманием в голосе: — Как и я вас адмирал. Они бы и дальше вели свою спокойною беседу если бы их не прервал один из подручных адмирала, что постучавшись зашел в зал и обратился к своему командиру: — Вице-адмирал, вас просят зайти в управу, у мэра к вам есть просьба особой важности. Адмирал посмотрев на матроса лишь кивнул ему и тот исчез за дверью. — Чувствую я что дело, по которому меня вызывают связано с беженцами. Давайте я покажу вам нашу мэрию, наверняка раз вызывают меня ваша помощь тоже может понадобится. Вы же не регистрировались когда приехали? Если нет то я могу подтвердить что вы прибыли в город раньше беженцев. Эмеральд кивнув принял предложение: — С большим удовольствием адмирал, с большим удовольствием.