История любви с первого взгляда, произошедшая в Вероне

3. - Пармская ветчина и оливки! - Бенволио сунул под нос Меркуцио свежеотнятый у торговца бутерброд. Меркуцио лениво отмахнулся и Бенволио, пожав плечами, слопал добычу самостоятельно. - Меркуцио, очнись! - Ромео потряс его за плечо. - Ты нынче как сонной мухой укушенный! Что прикажешь нам с тобой делать? Мы волнуемся, между прочим. Ты ужасно серьёзен и это серьёзно ужасает. Меркуцио, ответь мне или я за себя не ручаюсь! Я... я пойду в церковь! Помолюсь за твое здоровье. Ну что ты смотришь, будто у тебя похмелье и зубы режутся одновременно?! Меркуцио уже с полчаса как выслушивал вопли одного своего друга и отбивался от попыток второго накормить его завтраком. Кушать ему расхотелось совершенно. Вместо этого он вертел в пальцах поникший, но все ещё лиловый цветок и думал, думал, думал... Ромео и Бенволио, меж тем, волновались все сильнее. Не то, чтобы они редко когда наблюдали задумчивость Меркуцио, другое дело, что задумчивость эта никогда не длилась дольше нескольких секунд: для славной проказы или остроумного ответа. Тридцать минут молчания этого рыжего болтуна - дело неслыханное. Не иначе замышляет государственный переворот... - Да что с тобой случилось, в конце концов! - воскликнул Бенволио, видя, что друг в очередной раз игнорирует любые их попытки завязать светскую беседу или хотя бы добиться от него одной единственной шуточки. Дело принимало серьезный оборот... - Я, - наконец, тихо и отчетливо промолвил Меркуцио, - как вы оба видите, страдаю. - Ах да, это многое объясняет, - усмехнулся Бенволио и обратился к Ромео, передразнивая их рыжего страдающего друга. - Нет, вы только посмотрите, он страдает! Откуда только в лексиконе синьора Меркуцио такое слово? Или он, не дай Бог, пообщался с Тибальтом? И отчего же, позволь поинтересоваться, ты так страдаешь? - это было обращено уже к самому Меркуцио. - От родственных связей, - буркнул Меркуцио. Он успел заметить, как Бенволио скорчил рожу, изображая, впрочем, безуспешно, не то душевные муки, не то отчаянный запор. - А в лексиконе синьора Меркуцио найдется еще немало слов, способных повергнуть тебя в недоумение и трепет. Тебе, любезный Бенволио, до синьора Меркуцио еще расти и расти! - Ой, еще скажи, что я на твоей свадьбе станцую скорее, чем ты на моей! - Бенволио ухмыльнулся, радуясь, что к другу вернулся дар речи. - Так вот, - мрачно оборвал его Меркуцио. - Страдаю. От родственных связей. Настоящих и грядущих. Бенволио притих. Ромео глубокомысленно выгнул бровь. - Ты к чему-то клонишь? - в унисон спросили они. Меркуцио глубоко вздохнул. - Любезные мои, я клоню к тому, что нынче в доме Капулетти бал!!! Гуляй да танцуй, только я туда без вас не ходок, хоть и приглашен особо! Дядя же выразил огромное желание, чтобы я побывал на приеме, даже попросил синьору Капулетти и ее дочурку приглядеть за мной, может, он и Тибальта заставил подносить мне шампанское! Так вот, как уже говорил, без вас я туда не ходок, ну-ну, Ромео, не нужно кислых мин! Герцог хочет - герцог получит, кто мы такие, чтобы противится его воле?! Готовьте маски, наряжайтесь шутами!.. - Меркуцио, прости, что прерываю, но только... Как ты сказал, ты приглашен в их дом особо. А нас с Бенволио там видеть НЕ хотят! Тибальт, прежде чем передать тебе бокал шампанского, утопит в нем меня... - Или сам в нем утонет - с него станется! Ромео, неужели ты боишься? - Любезный, потрудитесь взять эти слова и обратно и постарайтесь никогда больше не обращать их ко мне. - Как скажете, синьор! - Меркуцио отвесил изящный поклон. - Бенволио, как думаешь, можем ли мы отпустить нашего друга в гордом одиночестве в этот замок ужасов, полный Капулетти и ночных кошмаров Тибальта? - Не-е-ет, Ромео, конечно, я так не думаю! Все, что меня сейчас интересует, это почему и отчего каждый правитель рано или поздно становится кисл. - А теперь взгляни на Меркуцио - судя по его кислой физиономии, он стал не каким-то там правителем, а как минимум Папой! - Неужто наш любимый герцог назначил тебя наследником, а? - подхватил Бенволио. - Посмотрел бы я тогда, что станет с Вероной. Бедный, бедный город!.. - Ой, Бенволио, не искушай судьбу! Вы же подохнете от скуки, коли я стану герцогом - окислюсь, окрысюсь, остепенюсь! И пойдут тогда клочки по закоулочкам! Вас, любезные мои, тоже, пожалуй, сосватаю за каких-нибудь благородных и тощих кикимор. Гляжу, Бенволио, тебе эта идея по душе? - Это я, синьор, улыбаюсь вам как сумасшедшему - чтобы не гневить зазря! - Скучно, синьор, скучно парируете! Видимо, уже входите в роль женатого приближенного герцога Меркуцио! Сейчас как щёлкну вас по носу - чтоб пришли в себя и зашутили по-прежнему! Что, Ромео? Готов явиться на бал? Поговаривают, там будет Роза, чьи юбки очаровывают и лучших из нас! Ромео ничего не ответил, недобрыми словами вспоминая взбалмошную возлюбленную, с которой он разругался сегодня в очередной раз. Кажется, в седьмой за последнюю неделю. - Розой его теперь не очаруешь, эта девица обладает способностью вывести из себя любого, даже не начав говорить! - засмеялся Бенволио. - Зато наш друг теперь свободен, как птичка в небе. И как всегда - в вечных поисках! - Кто знает, может на балу я встречу другую девушку, которая затмит своей красотой Розу? Она же меня больше не интересует, она свободна и, если хочешь, можешь ее брать, Меркуцио! - великодушно разрешил Ромео и, не выдержав серьезного тона, рассмеялся вслед за другом. - Подумайте только! Наш друг Ромео, любезный Бенволио, своим великодушием превосходит всех моих знакомых и незнакомых, а также тех, с кем я имею честь быть в будущем знакомым! Какое благородство - предложить мне Розу, от сердца оторванную и ныне синьором Ромео безжалостно растоптанную! Нет, синьор Ромео, столь ценный дар от вас я принять не смогу никогда - мне и без вас, любезный, подсобили родственнички - что дядя, что граф, будь он неладен, Парис! Говорят, дурной пример заразителен, так что ж? Болен Парис, заражен дядя, а Меркуцио - вроде разменной монеты. Мол, герцогу женится неохота, да хочется на свадьбу поглядеть - так вперед, Меркуцио, прикрывай тылы и фронты, клянись в вечной любви незнакомой девице, веди её под венец, ах, подери черт сиятельного дядю и этого Париса!.. Меркуцио примолк так же внезапно, как и разозлился. Его не покидало чувство, что он сболтнул что-то лишнее. - Меркуцио... - потрясенно начал Бенволио. - Так, значит... этот франт Парис - твой родственник?! - Па-арис? Да черт с ним, с Парисом, - отмахнулся Ромео. - А вот про девицу поподробнее! Что за неожиданные новости всплывают в разговоре, и стоит лишь упомянуть одну деву, как на смену ей приходит еще полчище. Уж не потому ли ты сегодня все утро ходишь, словно в воду опущенный? - Ах, если полчище дев - я, пожалуй, решил бы, что попал в рай! Так нет ведь, где там! Мой дядя, самых честных правил, похоже, малость занемог. Меня жениться он заставил! И лучше выдумать не смог, чтоб я сегодня, как дурак, явился к дому Капулетти с букетом роз и серенадой... - Подожди-ка, слишком много новостей разом! Капулетти-то тут при чем? - удивился Бенволио, лицо которого до сих пор украшал синяк, поставленный во вчерашней потасовке кем-то из представителей этого благословенного семейства. - Тааак, только не говори, что наш любимый герцог решил женить тебя на девице Капулетти, это было бы слишком жестоко с его стороны! Меркуцио в ответ лишь рассмеялся. - А герцоги, вообще, народ жестокий. Что, думаете, управлять Вероной - все равно, что в шахматы играть: с вином, пледом и добрым старым другом в соперниках? Быть мне, его сиятельства волей муженьком Капулетти! Он мне даже лиловых цветов умудрился достать к сватовству! Какое сказочное свинство! Уверен, во всей благословенной Италии не встретишь сейчас нежно-лиловых цветов и нате! Вот оранжерея герцога, вот его верный садовник и вот вам, Ваше сиятельство, охапка этой нежно-лиловой травы, как заказывали! Тьфу, пропади пропадом сиятельный дядя и этот его верный садовник!.. - Нежно-лиловые? - непонимающе начал было Бенволио, но легкая затрещина от Ромео заставила его замолчать. - Меркуцио, мы понимаем, какое это важное событие, - произнес Ромео, серьезно глядя на своего друга. - Мы от всего сердца поздравляем тебя с этим счастьем, что неожиданно свалилось тебе на голову. А также - и не менее искренне - с замечательной родней, которую ты скоро приобретешь! Готов поспорить, что твоя невеста не уступает в красоте и изяществе манер своей прекрасной матери. Но вот, часы на площади бьют полдень, не пора ли тебе явиться пред светлые очи Капулетти? - Что я слышу, любезный Ромео? - тихо и неожиданно серьезно спросил Меркуцио. - Вернее, мне следовало спросить, где же ваша любезность, синьор Ромео? Где желание утешить и засадить строчить платочки для безутешного Меркуцио всех женщин дома Монтекки? Где ярость и готовность одолжить лучшего скакуна с конюшен вашего семейства, который умчал бы меня из Вероны? Где ваше чувство юмора и чувство сострадания? Где хоть что-то, что я смог бы назвать чувством, синьор Монтекки? - Меркуцио заходился все пуще и называл друга на "вы", что делал обычно только забавы ради. Видимо, невинная шутка Ромео задела его за живое. - Когда вы сохли по Розе, мы все ходили по ниточке да подстраивали вам свидания, подпаивали ее братьев да развлекали ее горничных, пока вы, синьор Ромео, безуспешно вздыхали под ее окнами, бренчали часами на лютне, да мололи всяческий вздор про свою вечную любовь к Розе! Видимо, она из вас все чувства-то и вытянула, если сейчас вы мне серьезно заявляете, что... Что вы мне тут заявляете?! Бенволио, прошу, не пучь глаза, ты становишься похож на жабу! Ромео. Ты мне больше не Ромео! И более того, ты мне отныне "вы"! Меркуцио резко крутанулся на каблуках и решительно зашагал прочь от порядочно удивленных Ромео и Бенволио. Ромео и Бенволио переглянулись и едва ли не синхронно пожали плечами. - Дурак ты, Ромео, - проговорил старший Монтекки беззлобно. - У парня, видишь ли, трагедия жизни, а ты издеваться! Я бы и врагу такой родни не пожелал. Хотя... Это было бы забавно! Но теперь наш долг, как его друзей, пойти за ним и морально поддержать... Помочь донести цветы, наконец! Проследить, чтобы не сбежал от ворот... - Неужели он это серьезно? - начало постепенно доходить до Ромео. - У меня просто фантазии не хватает представить его женатым, особенно - на Капулетти! Мы должны спасти его. - Ничего, не маленький, сам выпутается! Вряд ли герцог это серьезно... Поостынет и забудет! А пока пойдем-ка проводим нашего друга до дома Капулетти... - Подумать только "прими наши искренние поздравления"! Прими поздравления, чтоб его черти забрали, этого Ромео! Чтоб он на ровном месте спотыкнулся! Чтоб он втрескался в... в... да хоть в девицу Капулетти! - бушевал Меркуцио, сшибая головки одуванчиков подобранным где-то прутом. - "Прими наши искренние поздравления"! Где это слыхано?! Друзья еще... - сразу пять, а то и шесть особо неудачливых одуванчиков лишились золотистых головок. - А если бы я был при смерти, они, верно, передали бы от себя привет всаднику на бледном коне или потребовали бы написать им с того света, видел ли я ангелов господних! О, судьба наградила меня недалекими друзьями и дядей-герцогом, невестой Капулетти и... ТЁЩЕЙ Капулетти! - при этой мысли Меркуцио встал, как вкопанный и выронил из рук прутик. - Воистину, я - счастливейший из смертных. Засунув большие пальцы рук в шлевки, мрачно ухмыляясь и хмурясь, юноша приближался к дому герцога... - Добрый день, синьор Меркуцио! - радостно приветствовал его молодой стражник, который утром доложил о хорошем настроении правителя. Меркуцио бросил на парня уничижающий взгляд. - День, но недобрый, ох, недобрый, - пробормотал он. Молодой стражник стушевался, но от Меркуцио не отстал. - Лиловые цветы, как вы просили! - воскликнул он. - Бруно, неси скорее! Все те букеты, что готовились для венчания племянника Его светлости! Бруно! Эй, Бруно, где ты там! Нам к обеду уже нужно быть у Капулетти! - Молчи, пока я не заставил тебя молчать! - рявкнул Меркуцио. - Какие букеты, какие Капулетти! Господи, помилуй и не дай мне сойти с ума сегодня! - Я сейчас расплачусь, - проговорил Бенволио, наблюдая за тем, как стражник герцога всучил Меркуцио букет цветов, закрывающий не только лицо, но и всего юношу и придающий тому весьма шаткое состояние. - Пошли спасать его, - кивнул он Ромео и потащил за собой за шарфик. - Меркуцио! Наши сердца разрываются от твоих страданий, - обратился Бенволио уже к нему. - Но чем мы можем помочь? Только проводить тебя до ворот Капулетти и помочь дотащить эту неподъемную ношу? - Так нас и ждали у Капулетти! - хмыкнул полупридушенный шарфиком Ромео. - Мы же не можем бросить друга наедине со стражей, цветами и его мыслями. Вдруг он решит броситься в реку? - Предпочту бросить этот веник вам в лицо - авось, задохнетесь, - ласково прорычал Меркуцио и попытался было вновь гордо отвернуться от парочки Монтекки. Но Бенволио оказался проворнее - свободной рукою он ухватил Меркуцио под локоть. - Меркуцио, брось, - сказал он веско. - Видишь же, что мы извиняемся, раскаиваемся и готовимся гореть в аду за то, что не проявили должного сочувствия. Меркуцио! Да я хоть сейчас посыплю голову пеплом! Стража! Стража, несите мне пепел! Да, да, из камина герцога, если никакого другого нет! - он поудобнее перехватил шарфик Ромео. Последний, не имея возможности вставить ни единого слова, исступленно кивал и потихоньку высвобождал шарфик из кулака Бенволио. - Не могу бросить, - задумчиво протянул Меркуцио. - Дядя меня за такое по головке не погладит: он, понимаете ли, ободрал все лиловые цветы в оранжерее, а я их брошу... Да он меня после такого женит на Тибальте без суда и следствия! Бенволио. Я был неправ, вспылил немного, - он ухмыльнулся. - Это Италия, в конце концов! Ты бы тоже вспылил, предложи тебе кто жениться на Капулетти! Любой вспылил бы!.. Ромео закивал еще более отчаянно в попытке освободить свой шарф и заодно подбодрить Меркуцио. - Тогда нам ничего не остается, кроме как направить свои стопы к Капулетти, - Бенволио оглянулся назад и заменил несколько человек из стражи герцога, лениво плетущихся за ними на почтенном расстоянии. - Да тебя, приятель, в оборот взяли, не похоже, чтобы герцог шутил! Ну ничего, это не беда. Думаешь, Капулетти желают выдать свою дочурку за тебя? Прости дружище, но только взгляни на себя - они от такой возможности бежать должны, как черт от ладана. К тому же я не сомневаюсь в твоих способностях предстать перед ними в том свете, что твое имя станет запрещенным у них в доме. Главное - фантазия, - советовал Бенволио, ощипывая по дороге нежно-лиловые цветы. - И, - вставил Ромео, стянув с себя импровизированную удавку, - ты всегда сможешь сослаться на нас. Неужели она захотят "породниться" с Монтекки через их лучшего друга? - Ну да, ну да, - задумчиво произнес Меркуцио. - Я, как ни крути, все-таки король! Ночной Вероны... И в этом качестве, конечно, не должен приглянуться ни синьору Капулетти, ни синьоре Капулетти, ни Юлии, ни Тибальту, ни последней постирушке на дворе Капулетти... А вот и двор Капулетти! Что ж, любезные мои, избавлюсь, пожалуй, от веника... Бенволио, прошу, перестань его ощипывать!.. И заодно разузнаю побольше про сегодняшний бал! - Бал! А бал-то совсем вылетел у меня из головы с этим твоим сватовством, - хлопнул себя по лбу Бенволио. - Может, еще не поздно уйти? Ну там пойти прогуляться, зайти в таверну... где-нибудь в Венеции? - предложил Ромео, пока их друг еще не переступил последнюю границу. - Поздно, - вздохнул Меркуцио, печально обводя взглядом ставших полукругом в паре десятков метров от них стражников. - Все, передайте герцогу, что работа выполнена, - бросил он им и обратился к друзьям: - Запомните меня таким... молодым и свободным! - Иди уже! - Бенволио подтолкнул друга к воротам.