Часть 2
13 сентября 2017 г. в 21:44
Удивительно, как проблемы подыхающих по всему городу торчков и взлетевших цен на товар, ещё несколько часов назад бывшие глобальными, сузились в сознании Тима до иголочных ушек. На их место пришли две новые. Первая – поменьше – раскрытая личность Тимофея Антипова – едва совершеннолетнего, потомственного – об этом в "предсмертной записке" тоже было немало сказано – наркобарона; вторая же – куда глобальней – свежеизнасилованная пара, который сейчас был заперт в пустой деревне и по совместительству являлся катализатором первой проблемы.
Отец названивал вплоть до полуночи, но Тим просто не мог заставить себя ответить на вызов, потому что не знал, что сказать. На другом конце провода в какой-то момент всё же поняли, что брать трубку Антипов-младший не собирался, поэтому бомбардировка звонками в конце концов закончилась коротким сообщением "позвони мне" с папиного номера, но Тим на это тоже не повёлся.
Наверное, в деревне надо было кого-нибудь из ребят оставить для охраны и слежки, однако грёбаный инстинкт собственничества и прожигающее насквозь чувство ревности не дали Тиму возможности отдать нужный приказ, поэтому его небольшая и порядком покалеченная свита отправилась прямиком в город, а сам он прыгнул в тачку и умотал к тому, кто казался единственным человеком, способным сейчас помочь – к Косте.
В свете последних событий знакомство с Костиным омегой произошло как-то смазано, хотя пара его фраз всё же смогла улечься в мозг, с братом же разговора как такового не получилось – тот только орал на него и называл больным ублюдком. Будто это было для него сенсационной новостью, в самом деле. И тем не менее, когда Костян пересказывал события прошлого вечера, всё выглядело ещё неприглядней, чем казалось Тиму до этого.
Да, похитил, да, пустил по кругу, но трагедия заключалась лишь в том, что Тимур оказался Истинным, и теперь предстояло разгребать последствия своих же действий – нонсенс! Но волку под кожей Антипова не объяснишь, что его омега заслужил всё, что с ним произошло, чудом избежав порции отменных пиздюлей и проломленного черепа. Да, волк желал другого.
Что там Антон говорил? Аккуратно поухаживать? Что ж, этот совет Тиму не казался таким уж бредом, поэтому он отправился на встречу с Серёгой, который разузнал о Тимуре ещё больше информации.
– Тим, понимаешь, – ломался тот на переднем сиденье, – он, оказывается, профессиональный шантажист. Мы, типа, не первые, кого он сливал в сеть. Просто, да, всегда делал это за деньг...
– Какого хуя! – моментально вышел из себя Тим и вдавил педаль газа, пока та не начала скрежетать, рискуя отвалиться, – ты мне говоришь об этом сейчас?! Почему вчера от тебя не было и слова сказано?!
– Ну, друг, затупил, – подобрался Серёга и опустил взгляд, – узнал айпи, потом адрес, и показалось, что этого достаточно. Да, Тимох, забей ты на него, хочешь, я прямо сейчас за ним сгоняю, и ты больше никогда об этом блоггере не услышишь? – посветлел от собственной гениальности в конце концов он.
Тим от такой перспективы едва не выблевал на торпеду собственный желудок, а пальцы до того зачесались от тлеющего под тонким слоем человеческой кожи желания обратиться и резануть острыми когтями по Серёгиной шее, что руль едва не переломился в сжатых кулаках.
– Даже в сторону его не смей смотреть, – прорычал Антипов, Серёга от такого поворота событий сглотнул нервно и рот открыл в изумлении, – с ним я разберусь сам.
Пришлось потратить пару минут на то, чтобы прийти в сознание, немного сбавить скорость, потому что ехали они уже по дворам, и гнать на сотне, петляя между хрущёвками, было попросту подозрительно. Уже после остановки перед нужным подъездом Тим скомандовал Серёге:
– Разберись со слитым в сеть дерьмом. Не знаю, как, – придумай. Самое главное сейчас – не дать информации большую огласку, потому что менты под нами – маленький скандал замять смогут, но большой – нет. Проследи за тем, чтобы всё, что говнюк собрал, было впустую. Ясно?
– Ясно, – кивнул Серёга, и лицо его в кои-то веки приобрело вид задумчивый, даже отчасти умный.
Тим же выскочил из машины и скользнул в тёмный, вонючий подъезд, пробежал три этажа, ловко перескакивая через ступеньки, и встал перед дверью. Замок был сорван – его ребятки постарались, щель зияла чернотой и запахом старья вперемешку с перегаром, Тим, не задумываясь, пнул дверь ногой, и та послушно начала отползать вбок, впуская незваного гостя.
Комнат в квартире было две, и Тиму как-то сразу стало ясно, какая из них принадлежала Тимуру. Нет, не та, где ровным рядом по стеночке стояли пустые пивные бутылки в качестве основного предмета мебели, а другая – с сорванной щеколдой, с перевёрнутыми вверх дном ящиками старого советского стола, со сваленной на пол из такого же старого шкафа с одеждой. Судя по двум нераспакованным и полным чемоданам, та, что грудой лежала на полу, Тимуру не принадлежала, зато под кучей возле кровати обнаружился серебристый макбук, и иконка пользователя говорила о том, что владельцем был именно он. Естественно, компьютер был запаролен, и Тим даже поиграл в Шерлока минут пять, подбирая разные комбинации, пока ему не надоело, а как только надоело, он схватился руками за разные концы ноута и переломил ему хребет. Тот пукнул коротким замыканием, издал последний писк, выпустил струйку наверняка ядовитого дыма и помер навсегда. Тим разжал пальцы, и хромированный трупик с грохотом рухнул на пол, а он только переступил через него и двинулся к столу, хотя перед глазами всё ещё стояло изображение с иконки.
На рабочем месте обнаружились многочисленные обёртки от шоколадок, чипсов, под ногами звякнули банки из-под энергетиков, а венцом всего этого натюрморта был подванивающий недоеденный дошик. Тим ни разу в своей жизни не ел лапши быстрого приготовления, и сейчас вид слипшегося куска макарон с проблеском подсохшего майонеза на изгибах напрочь отбивал желание даже пробовать. И не обманул ведь! Тимур и правда гурманом не был, ну, судя по представленному меню.
Где-то под завалами всего этого мусора наконец обнаружились всё же заметки. Когда-то белые листы были исписаны размашистым почерком вдоль, поперёк и по диагонали. Имена, схемы, даты, адреса – Тим смотрел на всё это, и горло предательски сдавливало нервяком, потому что на всех этих листах был он: его стая, локации, система закладок – чтобы ей пусто было – во всём этом был он, по крайней мере то, в чём он варился, едва ему исполнилось восемнадцать. Тимур действительно подобрался близко, и это, наверное, должно было нехило так пугать, но Тим почему-то почувствовал обиду. Детскую какую-то, глупую и иррациональную за то, что такими глубокими познаниями о паре обладал не он. Это Тимур про него знал всю подноготную, подобрался так близко, что Тим себя идиотом чувствовал, но ничегошеньки сам про него не знал. Ну, кроме любви к тёмному шоколаду с цельным лесным орехом и китайским бичпакетам.
Чемоданы Тим затолкал в багажник, листы с записями поджёг и бросил в мусорный бак за домом, из него тут же повалил чёрный дым с характерным запахом палёного пластика и прикрытого волчьего зада. Тим вернулся на сиденье и побарабанил по рулю, впервые задумавшись над следующими действиями – ехать в офис не хотелось, там мог поджидать отец; ехать домой не хотелось по той же причине, ехать в деревню, напротив, – хотелось нестерпимо, до грудного воя. Тиму стало страшно. Он этого омегу знал меньше суток, контактировал с ним от силы пару часов, а желание увидеть, проведать, как он там, разгонялось по венам с каждым ударом сердца – волк требовал пару.
Тим наматывал круги по ночному Архангельску в надежде, что это чувство после столь длительной – больше суток – разлуки с Тимуром уляжется в тёмном уголке сознания и сойдёт на нет, но после третьего заезда в круглосуточный гипермаркет, где Тим обнаружил себя расплачивающимся за десяток квадратных шоколадок, надежда всё-таки отступила, и больше ничего не сдерживало от того, чтобы прыгнуть всё-таки в автомобиль и вдавить исстрадавшуюся педаль газа в пол, выруливая с заправки на шоссе.
Нехорошее чувство остановило Тима перед тем, как войти в дом – было слишком тихо, даже для сверхъестественного слуха тихо. Он попытался сосредоточиться на каком-нибудь постороннем звуке, но от близости пары уши закладывало собственным сердцебиением. Ну в самом деле, что ему может сделать какой-то хилый омега? Тим решил, что ничего, с чем он не справился бы, и решительно дёрнул на себя внутреннюю дверь.
Тиму успело показаться, что в доме и правда никого нет, хотя логика твердила о целых стёклах на окнах и запертом до недавнего момента замке. Поэтому когда под ухом скрипнула половица, едва смог увернуться от напавшего на него Тимура с ножом наперевес.
– Воу! – отскочил Тим. – Полегче!
Но Тимура это не остановило, он только поудобней перехватил рукоять и попытался сделать очередной выпад в сторону Тима. Антипов отшатнулся, секунду потратив на сбор всех мыслей в кучу, а через мгновение нож с металлическим лязгом был выбит из чужих рук. Тимура же он перехватил поперёк пояса спиной к себе, но тот начал извиваться и вырываться, вскидывал руки за спину, чтобы оцарапать Тиму лицо, с шумным кряхтением.
Тима повело почти сразу. Едва знакомая пара, зажатая в руках в непосредственной близости, вызывала противоположные от борьбы желания, неудивительно, что сильный удар с ноги прямо по коленной чашечке он тупо пропустил. Взвизгнул только, как самый настоящий пёс, и схватился за коленку, выпустив тотчас Тимура из рук. Тот времени терять не стал, бросился к ножу, но Тим быстро восстановился и успел придавить лезвие кроссовком, жаль только Тимур успел за него схватиться, и его дрожащие пальцы на долю секунды оказались зажаты между полом и ножом. Он взвыл от боли и инстинктивно прижал повреждённую конечность к себе, хотя Тим отскочил от него, как только понял, что случайно – случайно! – причинил ему боль. Тимур, сидящий на полу, снова бросил спасительный взгляд в сторону ножа и даже проследил за его траекторией, когда Антипов демонстративно пнул его подальше от поля боя.
– Послушай... – начал было Тим, но не отрывающий от него глаз Тимур начал пятиться и отползать в неизвестном направлении. Тим понял, что с разговором всё же придется подождать.
– Выпусти меня, нéжить, – едва слышно прошипел Тимур, продолжая отползать.
– А вот этого я не могу сделать, – почти искренне ответил Тим, – но, обещаю, я не причиню тебе вреда.
– Очень верю, – всё так же тихо, на еле различимой даже для нечеловеческого слуха громкости, сказал Тимур.
А потом у него за спиной как-то подозрительно блямкнуло, и Тиму в лицо ударил уже знакомый резкий, моментально опаляющий ноздри и горло, запах, и боль в глазах не заставила себя ждать.
– Опять?! – взревел Антипов.
В этот раз атака перцовым газом хоть и была по-прежнему неприятной, но более терпимой – Тим тупо знал, что за чем последует, поэтому сбежать у Тимура не получилось. Стоило ему только подняться на ноги, как Антипов со всей силой обхватил за голени и повалил на пол. Контролировать себя не очень-то и получалось, из пальцев лезли когти, волк рвался наружу из-за нестерпимого болезненного зуда на лице, в груди вибрировал рык.
Упиваться своим незавидным положением Тиму удавалось ровно до того момента, пока под ним дурниной не заорал Тимур. Только тогда Тим опустил взгляд на подмятого под себя омегу, который хватался за свои глаза. Руками, в которых только что держал перцовый баллончик!
– Идиот! – прорычал Тим и схватил закашлявшегося Тимура за шкирку.
Ловко перехватил одной рукой оба запястья и волоком потащил к умывальнику. Тот даже сейчас не оставлял попыток вырваться, хоть и кричал пуще прежнего, периодически срываясь на кашель и всхлипы. Тим включил воду, сместил руку Тимуру на шею, схватив покрепче, и сунул голову прямо под струю. Из второй пришлось выпустить зафиксированные руки и подставлять сначала чашей под холодный поток, а потом плескать в пылающее лицо.
– Глаза открой! – скомандовал он. – Давай же! Ну!
Тимур будто не слышал его и продолжал вырываться, свободные теперь руки норовили ударить или хотя бы ущипнуть, из-за чего пришлось навалиться всем весом на омегу и зажать между мойкой и собой.
"Когда же ты успокоишься!" – мысленно удивлялся упорству Тим.
В какой-то момент Тимур всё же дергаться перестал, только судорожно хватал ртом воздух и пытался увернуться от очередной порции ледяной воды в лицо.
– Отпусти меня, отпусти, отпусти, выпусти, – взмолился он севшим голосом.
Тим как-то буквально воспринял просьбу и моментально оторвал руки от него, отлепился телом от тела и даже на шаг отступил, впечатавшись спиной в обеденный стол, который с неприятным скрежетом отъехал на несколько сантиметров. Тимур такого поворота событий явно не ожидал, моментально напрягся, сжался весь, боясь даже обернуться.
– Сказал же, – судорожно вздохнул Тим, – не причиню вреда.
Узкие плечи перед ним на секунду расслабились, опустились, казалось, Тимур всего лишь склонился к раковине, чтобы перевести дыхание, а потом Тим почувствовал себя самым большим идиотом на свете. Потому что Тимурова рука в одно мгновение метнулась к столовым приборам, удачно расположившимся в стойке прямо над раковиной, и уже через секунду кончик лезвия упирался Тиму в шею, натягивая кожу под подбородком. Антипов нервно сглотнул.
Тимур смотрел на него исподлобья, по лицу стекали капли воды и прятались в порядком намокшей и без того футболке, тёмные волосы прилипли ко лбу, свободная рука была сжата в кулак, чтобы, видно, унять дрожь, потому что та, в которой был зажат нож, буквально ходила ходуном. Взгляд всё ещё красных глаз в первое мгновение едва улавливал происходящее, но через какое-то время прояснился, засквозил едва заметный интерес. Страха не было и в помине. Тимур внимательно ждал, и как только Тим снова скосил глаза на лезвие и поспешно вернул обратно, тонкие тёмные брови взметнулись вверх, а уголок рта дрогнул.
– А что такое? – Тимур склонил голову набок. – Мы боимся лезвий?
– Нет, – сглотнул Тим, и кадык на секунду встретился через тонкий слой кожи с острием, а потом он почему-то не придумал ничего получше, чем просто сказать правду, – мы боимся крови.
Тимур такого откровенного признания явно не ожидал, и появившаяся было ухмылка сошла на нет. Тим буквально слышал его мысли, как тот просчитывает собственные возможные пути к отступлению, и считал вместе с ним: дёрнется к выходу, контакт лезвия с Тимовой шеей исчезнет, и тот перегородит ему выход до того, как он успеет моргнуть; продолжит стоять – и в какой-то момент банально потеряет бдительность. Оставался только один выгодный, как казалось Тимуру, вариант – надавить посильнее. Да, может, не убьёт, но задержит. Если бы он поступил именно так, Тим не смог бы его даже укорить в явно правильном выборе, но Тимур почему-то выбрал первый, и естественно прогадал.
Как только омега сделал шаг в сторону выхода с кухни, Тим сорвался с места и через секунду уже подпирал плечом внешнюю дверь. Изнутри сначала раздался отчаянный вой, а потом дверь нехило дрогнула под весом бросившегося на неё Тимура.
– Выпусти меня, сволочь! – орал он и продолжал биться о дверь.
А Тим словно окаменел весь. Прижался к ней сначала лбом, а потом и всем телом приник, переводя дыхание, и вздрагивал от очередного удара с той стороны. Тимур не замолкал, не останавливался, и подходящий образ вместе с нужным воспоминанием возникли сами собой.
Костян как-то, когда они были маленькими, показал ему видео. В шутку, чтобы испугать Тима или просто похвастаться найденной в сети жестью. На кадрах был запертый в клетку пёс, который явно был болен бешенством – так гласил заголовок. Животное отчаянно пыталось вырваться из заточения любым способом, раздирая о ржавую рабицу лапы и морду в кровь, невзирая на явную боль и тщетность попыток, методично набрасывалось на клетку снова и снова. В какой-то момент пёс вцепился пастью в решётку, но та не поддалась и четыре клыка оказались вырваны с мясом на очередном резком движении, но тот даже не обратил на это внимание, и продолжил вырываться и калечить себя. И сейчас этот образ окровавленной пасти и валяющихся в грязи белых клыков выкинуть из головы никак не получалось, потому что Тимур за дверью совершенно чётко напоминал именно этого пса.
Тот словно почувствовал, что Тим думает о нём, и ужасающие звуки в ту же секунду оборвались, уступив место тишине. Тим отчего-то затаил дыхание вместо того, чтобы облегчённо выдохнуть, и прижался ухом к неприступному дереву. Наверное, поэтому очередной удар с ноги прошёлся оглушающим звуком прямо по позвоночнику, осев где-то в сжавшемся вмиг сердце.
– Я знаю, что ты там! – выкрикнул в очередной раз Тимур и ударил по двери снова. – Слышишь?! Выпусти меня! Если ты сейчас же меня не выпустишь, Антипов, я клянусь тебе, слышишь?! Я превращу твою жизнь в ад!