Часть 34
24 декабря 2017 г. в 16:53
Атмосфера в стае не была гнетущей, но собирались все молча и быстро, хотя Тим запретил Серёге что-либо рассказывать остальным до того, как введёт его в курс дела. И времени на "тет-а-тет" у них было в обрез – дорога из деревни в город. Тимур, хвала небесам, ехал на своей машине за Тимом с Тами и дагами, а Юрочка замыкал колонну с Мишей и Женечкой. Тим же сжимал свой руль до побелевших костяшек и ощущал накатывающие приступы дежавю.
– Это по всем новостям, по всему интернету, – пытался описать размер дерьма, в которое они вляпались, Серёга: – "Прокурорский сын передознулся геррычем с крысиным ядом", все дела, – он на секунду умолк, прерванный звуком принятого сообщения, пробежал глазами написанное и удивлённо вскинул брови, а потом посмотрел на Тима: – Мой человек пишет, что прокурор тоже не в восторге от шумихи. Наверное, это хорошо?..
– Нет, это хуёво, – мрачно огорчил его Тим, – это крайне, крайне хуёво. Это значит, что они хотят разобраться со всем этим самостоятельно, без лишней шумихи, – и добавил, нервно сглотнув, – как они обычно действуют, когда дело касается их, – ещё одна невольная пауза, – семьи.
Серёга по просьбе Тима прочитал пару статей из новостных лент. Издания были в основном федеральными, независимые или нет – не столь важно, главное, что не указывали именно на Архангельск, а конкретнее – на Тима. Безусловно, это не означало, что его пронесло, это лишь означало определённую защиту его семье и близким от назойливого общественного внимания. А с другой стороны... Его фамилия скорее всего и не всплывёт, если прокурорская стая реально решила пойти за ним – следов заметать меньше придется.
– Мы ведь не замалчивали, да? – перебил он дочитывающего очередной абзац Серёгу.
– А? Чего не замалчивали? – не сразу понял он.
– Результатов вскрытия, – пояснил Тим, он и правда не давал такой команды, не платил тому знакомому из морга для подтасовки результатов – не додумался, – тех, осенних торчков. Сколько их всего было? Штук восемь, не меньше.
– Бля-я-я, – протянул Серёга и откинулся на сиденье, начиная догадываться к чему вёл Тим, – мы в полной жопе.
– Сука! – выругался Тим, стукнув по рулю ни в чём не повинной машины, – надо было убить эту тварь, когда была возможность! Сука! Натравил, блядь, прокурора, – он попытался успокоиться, сосредоточиться на дороге, поэтому вздохнул глубоко и потёр лицо.
А Серёга просто замолчал и отвернулся, уставившись в окно. Тим набрал Илью, попросил их с Яном уезжать из города как можно скорей. Надо было вывезти всех, кто мог пострадать зазря. Илья, снова проявив чудеса понимания и такта, спросил лишь, забирать ли им с собой документы или уничтожать. Тим усмехнулся горько, заверив, что их вообще можно не трогать, они никому не понадобятся. Илья спросил, позовёт ли Тим их обратно, и тот честно ответил, что не знает. Потом попросил Серёгу перевести им бабок побольше на всякий пожарный.
– Не рано ли принялся долги раздавать? – повернулся к нему друг, едва ли не впервые сквозивший разочарованием по отношению к Тиму.
– Думаешь, мне стыдно за свой страх? – хмыкнул он. – Серёг, мне впервые в жизни есть, что терять. А я не привык... проигрывать. Из этой во всех смыслах и возможных исходах дерьмовой ситуации надо попытаться выйти с наименьшими потерями. Прокурор придёт за мной. Я знаю это.
– За нами, – поправил Серёга, сверкнув глазами.
– За нами, – повторил Тим.
Тим не стал говорить ничего своим волкам, только попросил их не высовываться и ждать его команды. Натягивать на лицо уверенность в завтрашнем дне и привычный лоск перед ними было бессмысленно, они чувствовали его так же, как и он их. Тим оглядел родные лица, в голове проскочила наивная мысль о том, что кого-нибудь удастся уговорить где-нибудь затаиться, уехать, если не за границу, то хотя бы в Москву, где достать их будет уже не так легко. Но эта глупая затея моментально разлетелась в щепки об естественную упёртость всех членов его стаи, а также осознание того, что если с ними что-то всё-таки случится, и Тим об этом даже не будет знать – станет только хуже.
– Я всё вам расскажу, – пообещал он совершенно искренне. Грех с разбавленным героином он скрывать точно не станет, – но чуть позже. Мне нужно разобраться в ситуации и узнать, что нас ждёт в ближайшем будущем. Завтра, – опередил немой вопрос, возникший на лице Аслана, да, формулировка "чуть позже" действительно звучала размыто, – завтра я расскажу вам всё, что успею узнать. Ты, – указал он на Серёгу, – за мной, все остальные свободны.
– Тима, но... – открыл было рот Тами.
– Свободны, я сказал, – повторил с нажимом он.
Пока что только трое знали про всю эту историю с цыганской отравой, только они видели расправу над Рассулом, только с ними имело смысл обсуждать новый виток этой, как раньше Тиму казалось, давно забытой истории.
Тимур не встревал в их с Серёгой разговоры довольно долго, сидел на кухне, подтянув одну ногу к себе, и бешено стучал по клавиатуре, записывая за альфами новую для себя информацию. Иногда в тёмных зрачках отражались страницы с опубликованными статьями на новостных сайтах.
– Хотите сказать, что нам повезло? – подал голос он, когда Тим и Серёга снова завели разговор о тонне публикаций.
– В чём? – нахмурился Тим.
– В том, что всё это утекло в сеть, а так бы и сидели в Красных горках, пока на нас не напал бы отряд ОМОНа с прокурором во главе, – пояснил Тимур.
Тим нервно ухмыльнулся:
– ОМОН? Никакого ОМОНа, Бэмби, – и рассказал кое-какую особенность разборок с главными обвинителями страны: – Прокуратура сама бы напала. Не вся, естественно, только те, кто ближе всего сейчас к нам. И мы бы уже не проснулись, оставшись там с разодранными глотками. Так что да, ты прав, нам с этим, – он кивнул на ноут Тимура, – действительно повезло. Сильно ли – другой вопрос.
– Объясни мне, – немного отодвинул от себя компьютер Тимур и отделил паузой каждое слово: – Кто они такие.
– Главные обвинители у людей и единственные судьи у волков, – с показным спокойствием ответил Тим, – и единственная стая, состоящая исключительно из членов семьи.
– Погоди, ты сейчас про какую прокуратуру говоришь? – нахмурился Тимур.
– Она одна, Тимур, общая, – терпеливо пояснил Тим.
– Но... Ты сам сказал, что они у вас судьи, следовательно, будет суд? – продолжил допытываться тот. – Комиссия, все дела, ты сам говорил...
Серёга молчаливо потупил взгляд, Тиму захотелось сделать не только то же самое, но ещё и на вопрос не отвечать.
– Если только дело не касается членов их семьи, – всё же подал голос он.
– Ну хорошо, – уже менее уверенно продолжил Тимур, – но с чего ты взял, что они придут именно за тобой? Не ты же лично отравил прокурорского сына, не ты ему отравленный героин продал, наоборот... Тима! – попытался вернуть к себе ускользающее внимание Тима: – Посмотри на меня! Ты сделал всё возможное, чтобы этого как раз таки не происходило, слышишь? Давай найдём их контакты, давай поговорим с ними, наверняка можно что-то сделать! Расскажем про Рассула, про то, что ты был вообще ни при чём. Господи, ты ведь и сейчас ни при чём!..
– Это не важно, – отрезал Тим и добавил, чтобы до багровеющего сейчас Бэмби дошло: – для них.
– И... – застопорился Тимур, – что мы будем делать?
– Нет, – подал голос Серёга, раньше, чем Тим мог что-либо ответить, – сначала надо убедиться, что они и правда идут по нашу душу. Я поспрашиваю, – предвосхищая просьбу, кивнул он и поднялся из-за стола.
Ожидание убивало. Тим попытался заняться какими-то домашними делами, бездумно разгребал электронную почту, не читая ни единого письма. Тимур копошился в прихожей и спальне, раскладывая по полкам наскоро собранные вещи. А потом зазвонил телефон и впервые за долгое время Тим хотел бы увидеть на нём грозную надпись: "Отец", но вместо неё был "Неизвестный номер".
– Добрый день, Тимофей, – сказал голос на другом конце провода, как только Тим провёл пальцем по экрану для ответа, – у нас с вами намечается конфликт, однако я хотел бы попросить вас не втягивать в него никого из своих близких, друзей, родственников и стаи, нам это совсем не нужно, ведь так? Более того, наша семья не жаждет расправы, хотя терять родного человека, вы сами понимаете, веский повод для начала давно намечавшейся чистки. Вы ведь не думали, что те восемь загубленных жизней из-за вашей неосмотрительности сойдут вам с рук?
– Послушайте, я расскажу вам, как было. У меня был партнёр – Рассул...
– Рассул давно мёртв! – голос вмиг изменился, стал глухим и отрывистым, словно звучал из пасти, да и обращение несколько погрубело. Зато стало понятно, чьих именно рук было дело в смерти прокурорского сына, и что прокуратуре это тоже было известно. – Если ты не хочешь, чтобы то же самое произошло с кем-нибудь из твоих, то лучше делай так, как я тебе скажу. В конце концов, – незнакомец в телефоне попытался прийти в себя и сменил интонацию, – это ведь справедливо: жизнь одного взамен на жизнь другого?
– Что? – переспросил Тим, едва выдохнув.
– Мы справедливые судьи, Тимофей, кто бы что о нас ни говорил, – с явной ухмылкой в голове ответили в трубке, – и наказание должно быть равным преступлению.
Ага, вот только "Рассул давно мёртв" означало, что смертей эта кровожадная тварь хочет гораздо больше. Да и угроз в свой адрес Тим никогда на дух не переносил. Сейчас это ощущалось как никогда остро. А уж переживания за Тимура, семью, стаю подлили огоньку в кровь, зато голова наоборот стала холодной и чистой.
– Я готов ответить за те восемь смертей на суде, – ответил он незнакомому голосу в телефоне, который тут же бешено засопел, не ожидая, видно, такой наглости, – но к смерти вашего близкого я не имею никакого отношения. И Рассул умело сманипулировал вами, ценой одной из ваших жизней, да, раз сейчас вы видите врага во мне. Пойдёте на меня – станете марионеткой жадного до денег, старого, униженного мной и теперь уже мёртвого цыгана. Однако я надеюсь на ваше благоразумие.
– Сучёнок! Как ты смеешь!..
Тим нажал на сброс. В его голове всё было кристально ясно. Да, прокурорская стая – это те самые адские псы, о которых слагают легенды, но страх перед ними у Тима прошёл, словно испарившийся сухой лёд. Он так привык к тому, что всё идёт не по его плану, что возможное нападение прокурорских шестёрок – верха в северную глушь типа Архангельска точно не попрутся – почти сразу перешло в статус "очередной проблемы". И Тим почему-то знал, что справится.
Тим закончил краткий пересказ осенних событий и обвёл взглядом стаю:
– Прокурор, как мне кажется, сейчас в состоянии аффекта из-за смерти одного из сыновей, он хочет отомстить, наказать, расправиться со всеми, кто может иметь хоть какое-то отношение к этому, – задумчиво сказал он.
– То есть мы типа под горячую руку попали? – вскинул бровь Юрочка.
– Из-за меня, – кивнул Тим.
– Так, – остановил его жестом Аслан, – поговорим об этом позже. Объясните мне лучше, как оказалось возможным отравить оборотня? Это сколько крысиного яда надо было выжрать, чтобы отбросить коньки?!
– О, тут всё просто! – оживился Серёга, имея возможность наконец поделиться разведанной информацией: – Оборотни тоже сидят на геррыче. Ага, – оглядел он всех своих удивлённых слушателей, – только ломки не бывает, поэтому коли сколько хочешь. Вот он и вколол, предварительно купив у дяди Рассула товар за цену сильно ниже рыночной. Почему она была ниже – прокурорский сынок уточнять не стал.
– Эта тварь знала, кому продать, – не удержался от комментария Тим, хотя слова буквально прошипел сквозь зубы, – он всё это разнюхал, всё узнал, втёрся наверняка в доверие, потому что абы у кого прокурорские отпрыски покупать не будут. И всё это просто чтобы поднасрать мне.
– А теперь он мёртв, – подал голос Тимур, опустив тяжёлый взгляд на Тима, – поэтому бессмысленно сейчас обсуждать Рассула. Всё, дело сделано. Единственный вывод, который можно сделать из этой ситуации, – в будущем надо избавляться от своих врагов раз и навсегда. А сейчас подумаем, что нам делать с прокурорской сворой.
Это "нам" из уст Тимура сильно резануло слух, его Тим точно не желал во всё это впутывать, но разговор решил оставить на потом. Он снова посмотрел на Серёгу, но тот лишь руками развёл:
– Это даже не слухи, Тима. Они едут. И... Не знаю, что ты им вчера наговорил, потому что собирать небольшую стайку они начали оч-чень резво.
Тим опустил подбородок на сложенные на столе руки и сказал, больше рассуждая, чем обращаясь к кому-либо:
– За мной Архангельск. За мной мой брат в самом разгаре формирования стаи, за мной мой отец в процессе передачи дел, за мной люди. Никто из них не виноват в том, что произошло. А я не могу, просто не могу сдаться, я должен их защитить. Хотя бы попытаться.
– Лезть на прокурорскую стаю – самоубийство, – тихо заметил Юрочка.
– Честь важнее, – пожал плечами Аслан.
– Глупый вопрос, конечно, но – кто со мной? – поднял голову Тим.
Естественно, не отказался никто, только Миша уточнил:
– Людей не впутывать.
– Ни в коем случае, – пообещал Тим, услышав краем уха резкий выдох со стороны Тимура – ухмыльнулся. Но с ним он разберётся позже, для стаи же оставалось подвести итог: – Вот и пришла пора показать, кто мы для этого города: помеха или защита.
Каждый член стаи уходил в задумчивости, ведь несмотря на такой короткий отрезок времени, проведённый вместе, всем уже было что терять. Тим невольно задумывался, достаточно ли этого, чтобы не сдаться раньше времени. Как только все ушли, они с Тимуром привычно остались вдвоём в кабинете, однако вместо традиционной подколки со стороны Тимура прилетело лишь беспокойство в голосе:
– Ты вообще собираешься Косте звонить?! Родителям? Если всё и правда так плохо, как вы с Серёгой говорите, то самим нам точно не справиться.
– Кстати об этом, – обогнул стол Тим и опёрся на него, глядя на встревоженного Бэмби сверху вниз, – Тимур, я прошу тебя – пересиди эти дни в безопасности, – он взял изящные ладошки в свои руки и заглянул в начинающие разгораться гневом глаза, – уезжать в деревню не прошу, знаю, что на это ты точно не согласишься, но, пожалуйста, – Тим поцеловал эти любимые руки, вкусно пахнущие запястья, мягкие подушечки пальцев, – пожалуйста, не лезь в это. Если с тобой что-нибудь случится – ты знаешь – я не переживу. В буквальном смысле этого слова.
– А если случится что-то с тобой... – открыл было рот Тимур.
– А вот и моя мотивация подъехала, – улыбнулся Тим, – Бэмби, я обещаю тебе, что, как всегда, выйду сухим из воды. В конце концов, не было ещё ни одной проблемы, с которой мне не удалось бы справиться.
Тимур долго в него вглядывался. Пытался, наверное, найти страх или лукавство, но сейчас Тим был спокоен и уверен, и совершенно искренен. Через какое-то время Тимур всё же нехотя вырвал руки, подарил Тиму невесомый поцелуй в щёку и дал наказ:
– Позвони отцу и брату.
"Ну да, их в это дерьмо я тоже не собираюсь впутывать," – мысленно фыркнул Тим.