Обратная сторона Луны

      Такого идеального порядка в городе не было, наверное, со дня его основания. Даже менты взвыли от безделия. Стая Тима взялась за дисциплину по-серьёзному, однако лишь потому, что все были как на иголках. Все наводили порядок, начищая до блеска даже самые тёмные в обычные дни уголки, потому что ожидание и неизвестность выкручивали нервы.       У всех вокруг были новогодние каникулы, а Тим только и мог, что гипнотизировать молчавший телефон в страхе и одновременно надежде, что тот зазвонит. Точнее, он-то звонил, Тим по нему даже с отцом пообщался, заверив его, что ситуация под контролем, и если будет обострение, то он обязательно попросит о помощи.       На третий день забрезжила призрачная надежда на то, что тот телефонный собеседник услышал-таки Тима, понял всю сложность ситуации и уверовал в его невиновность, однако чуда не произошло. Вечером отзвонился связной Тима с границы Архангельской области и рассказал, что гелики с синими номерами действительно недавно въехали на Антиповскую территорию.       – Тимош, – прошелестел в трубку старенький альфа – связной, – ты только мирно попытайся всё решить, ладно?       – Сделаю всё возможное, – глухо ответил Тим.       Он был бы рад, правда. Но те, кто настроен мирно, не врываются на чужую территорию ночью, не останавливаются инкогнито в гостиничных номерах – естественно, Тим зарядил Серёгу проследить за "гостями". А вот он не собирался скрываться. Хотел было своих спрятать, но те только рычали, шипели и обижались, когда он снова завёл об этом разговор. Только Тимур был молодцом – в кои-то веки послушался: затих, лишний раз не выходил на улицу, особенно, когда прокурорские люди прибыли в Архангельск. Он следил за тем, что происходило в прессе, с флёром шока на лице наблюдая, как быстро неугодная высокопоставленным людям новость исчезает с полос.       – Ты только глупостей никаких не делай, ок? – попросил Тим, заметив за ним повышенную в последнее время активность в Телеграмме.       – М? – поднял на него глаза Тимур, то ли пропустив вопрос мимо ушей, то ли не поняв намёка.       – Я говорю: внимание общественности не привлекай зазря, потому что при твоём уровне журналистского дара, незамеченным это не останется, – пояснил Тим.       – Я не буду так подставляться, – немного разочарованно посмотрел на него Тимур за то, что тот мог предположить такое, пропустив мимо ушей случайный комплимент.       Тим ему не верил. От Бэмби не сквозило чем-то знакомо тёмным, злым, а вот недомолвками... Или это просто был приступ паранойи, которую, впрочем, Тим так и не смог успокоить, потому что телефон Тимура был запаролен. А ещё Тим совершенно точно чувствовал, что Тимур явно не пытается рвать когти из Архангельска, что одновременно радовало, но также пришлось признать, что сейчас Тим был бы согласен и на такой расклад. По крайней мере, так ему казалось, а уж проверить их связь на прочность временем-расстоянием возможности Тимур не давал.       Своим же волкам Тим запретил пользоваться всем, кроме упомянутого мессенджера, всё ещё свежи были воспоминания о том, как легко Тимуру было найти на них информацию и взломать аккаунты социальных сетей. Никто не переписывался ВКонтакте и не постил фоточки в Инстаграмм, как будто вымерли. И всё же ощущение, что за ними следят, не отпускало никого из них.       Новогодние праздники, кстати, сыграли в итоге на руку. Подготовиться к встрече с прокурорской стаей было невозможно, потому что мотивы пока были не ясны, а вот избежать мордобоя или кровопролития – пожалуйста. Днем Тимовы ребятки работали на своих участках, а ночью тусовались в битком набитом из-за каникул клубе. Даже говорить там было бы затруднительно, не то что волчьи разборки устраивать.       К концу праздничных дней Тим уже был настолько вымотан ожиданием, что когда телефон наконец показал "Неизвестного абонента", сил на удивление не осталось. Тим лишь мог в очередной раз прокрутить в голове речь о своей – мирной во всех отношениях – позиции.       – Здравствуй, Тимофей, – сказали в трубке, снова не дожидаясь Тимового "алло".       Голос был другой, не тот, с кем он до этого разговаривал, более взрослый, спокойный. От одного только "Здравствуй" веяло если не дружелюбием, то хотя бы нейтралитетом, ну и ноткой высокомерия, естественно.       – Здравствуйте, – ответил Тим, поняв, что от него всё же ожидают хоть какого-то вербального ответа, помимо сопения.       – Меня зовут Макар Фёдорович, я являюсь членом Всероссийской комиссии оборотней по Северному округу, – представился альфа, а потом ухмыльнулся: – хотя тебе ни о чём это не говорит, по большому счёту, так что я скажу тебе, что я отец отравленного мальчика. И я хочу с тобой встретиться.       – На каких условиях? – вырвался вопрос у Тима до того, как он успел удержать за зубами язык.       – Вопрос понятен, – спокойно тем не менее ответил Макар Фёдорович, – мой старший сын – вы с ним успели пообщаться – вёл себя бестактно, наговорил лишнего на эмоциях, едва ли не угрожал – это было крайне некорректно. Поэтому сейчас ты разговариваешь именно со мной. Поверь, я хочу лишь поговорить, узнать подробности осенней истории из первых уст, принять решение о заведении или незаведении комиссионного дела. Я ведь всё понимаю, люди умирают каждый день, и ты не можешь уследить за каждым, однако, пойми, оборотень – это совсем другая история.       Тим понимал. Тим слушал этот голос в телефонной трубке – низкий, плавный, рассудительный, и не мог поверить, что этот альфа меньше пары недель назад потерял собственного ребёнка. Захотелось с ним встретиться, чтобы посмотреть в его глаза, увидеть там ту самую человечность, которая сквозила в каждом услышанном слове. Наверное, он слишком долго молчал в трубку, не в силах остановить поток собственных мыслей, из-за которого сформировать ответ не получилось, поэтому Макар Фёдорович снова подал голос:       – Ну так, об условиях. Понимаю твои тревоги, поэтому даю тебе полный карт-бланш. Хочешь, встретимся в присутствии твоих отца и старшего брата, а хочешь – приводи стаю. Людное место или какой-нибудь закрытый клуб, чтобы не было лишних ушей – всё на твой выбор. Только, – он замялся и с некоей долей смущения пояснил, – у меня мало времени, сам понимаешь, статус обязывает всегда быть на службе.       – Но у вас же траур?.. – зацепился за наименее сейчас важное Тим.       В трубке горько ухмыльнулись:       – Ты хороший мальчик, Тимофей, и мне жаль, что ты оказался впутан в эту грязную историю, поэтому давай поскорее её закончим?       – Хорошо, – сомнений у Тима не осталось, да и место на ум пришло только одно, – приходите ко мне завтра в клуб. В шесть часов, – уточнил он и добавил: – Я буду со стаей.       – Договорились, Тимофей, – подтвердил их встречу Макар Фёдорович и предупредил: – Я тоже приду не один.       Конечно, у стаи были свои сомнения насчёт встречи. Большинство если и не говорили, то точно считали, что это подстава или ловушка, однако продинамить прокурора не решился никто.       – Как я уже говорил, – заметил Тим, – это моя и только моя история, если кто-то хочет отсидеться в сторонке – пожалуйста, – после чего ощутил ещё большее сплочение, подогретое волчьими амбициями.       Манипулировал, несомненно, но ведь когда-то же надо было узнать, чего стоит его стая. Одно дело тренировки и мотивирующие речи, а другое дело – жизнь. Да, ему было жаль, что их первая реальная проблема исходила со стороны таких влиятельных людей, однако ж выбора Тиму никто в этом вопросе не дал.       – Тима, а мы тоже уже говорили – мы с тобой, – ответил за всех Юрочка, – если ты и правда думаешь, что прокурор был настроен, – он невольно сделал паузу и задумчиво поджал губы, – дружелюбно, то нам не о чем переживать, – оглядел он всех.       – Просто у этих волков определённая репутация, – поднял бровь Малик.       – Пора и нам обзавестись своей, не думаешь? – впервые не согласился с ним Аслан. – Лично я не в игры сюда приехал играть, а обеспечивать защиту своей территории. Меня растили как настоящего бойца, и тебя, кстати, тоже. Нам вообще не надо было дожидаться их разрешения, чтобы отстоять свои позиции... – понесло его.       – Добро пожаловать в цивилизацию, – кисло улыбнулся ему Тим, останавливая, – здесь принято решать конфликты путём мирных переговоров. Повторяю ещё раз, – обвёл он всех цепким взглядом, – мы не будем ссориться с прокуратурой. Я отвечу на их вопросы, мы посмотрим друг на друга с милыми улыбочками на лице и разойдёмся. Как в мультике: "Улыбаемся и машем", всем ясно?       Со всех сторон послышалось не слишком воодушевлённое: "Ясно", Юрочка даже подзатыльник схлопотал за закатанные глаза. Единственный, от кого веяло оптимистичным дружелюбием и интересом, был Тами, но он мудро молчал в тряпочку, потому что знал, что Тим не выгнал его с переговоров лишь потому, что тот пока не дал веского повода.       Хотелось увидеть Тимура. Нет, о том, чтобы брать его с собой, и речи не шло, но на Тима накатывала тревога из-за того, что омега был не под его чутким надзором. Хотя в нём могла говорить тоска по Паре, ведь всё рациональное подсказывало, что чем дальше он от всех этих волчьих разборок, тем лучше. Тим всё же отзвонился, убедился в том, что Бэмби дома, даже геопозицию его проверил.       Юрочка едва ли не впервые занялся настоящим омежьим делом – накрыл на стол. Есть, ясное дело, никто не собирался, поэтому Юрочка ограничился небольшой кофе-чайной станцией с крохотными сухими печеньками.       – Надо показать своё гостеприимство, – ответил он на немой вопрос в Серёгиных глазах. Тот глаза выпучил, но промолчал.       Тим же наблюдал в окно, как без пяти минут шесть к двери клуба подъезжает уже знакомый гелик, а за ним второй. Тим насчитал восьмерых. Впрочем, паниковать было рано – двое, по указке самого взрослого, седовласого альфы, остались на улице перманентно курить, явно не собираясь заходить внутрь с остальными шестью. Тим метнулся вниз.       Знакомство получилось смазанным и совсем не запомнилось. Только когда они оказались в теперь уже не такой просторной переговорке под ярким голубоватым светом офисного помещения, можно было хорошенько разглядеть новых знакомых. От напряжения в атмосфере можно было прикуривать, однако разили этим самым напряжением именно Тимовы парни. Стая прокурора была на первый взгляд спокойна.       Вообще, впечатление они производили неизгладимое. Мало того, что все родственники – это было заметно в чертах лиц, запахах, так они ещё и сами старались выглядеть похоже. Все пришли в одинакового цвета пальто, хоть и с небольшими различиями в фасонах. На всех один и тот же наряд: белая сорочка и чёрный костюм. Тим заметил краем глаза, что те, кто помоложе, опять-таки старались выделить собственный стиль при помощи кроя помодней, но в целом было видно, что все шестеро вместе. Тим даже немного позавидовал, глядя на свою разношёрстную стаю. Разумеется, тем самым седовласым альфой оказался Макар Фёдорович. Он сел за широкий стол, едва Тим успел на него указать. Трое альф сели около него, один остался стоять, ещё один отошёл к окну и развернулся спиной ко всем, окинув, перед тем как отвернуться, Тима оценивающим взглядом. Он не поворачивался обратно во время всего разговора, и лишь изредка сжимал кулаки, очевидно, вслушиваясь в беседу больше, чем хотел показать.       На самом деле только от него одного, стоящего у окна, чувствовалась очевидная агрессия, большинство выглядели спокойными. Один только, самый молодой, сидящий рядом с Макаром Фёдоровичем, явно витал в своих не слишком радостных мыслях, если судить по погасшему взгляду. Наверное, один из немногих, кто реально переживал за смерть брата. Тим подумал было, что именно с ним ему и "посчастливилось" общаться в тот, первый, раз, но он вовремя вспомнил, что Макар Фёдорович упоминал старшего сына, а этот был самым юным из всех. Тим невольно оглядел других альф, но те отмалчивались, поэтому понять, от кого же он всё-таки получал угрозы, было невозможно.       – Несовершеннолетний в стае? – нарушил звенящую тишину Макар Фёдорович, многозначительно глянув в сторону Тамерлана.       Тим невольно удивился. Он в Тами подростка поначалу не признал, однако врать не видел причины:       – Всё законно, я его официальный опекун. Могу документы показать, – ответил он.       Макар Фёдорович поднял вверх смуглую, морщинистую ладонь:       – Не стоит, я так, из праздного интереса, – заверил он, а потом всё же подозрительно прищурился, – а инициация пройдена?       – Пройдена, – кивнул Тим.       – Акселераты, – себе под нос заметил Макар Фёдорович, и чуть громче добавил: – У нас тоже восемнадцатилетия как такового ждать не принято. Если инициирован, значит, вырос.       – А это правда, что у вас, – Тим осёкся, не зная, вправе ли он тоже утолить свой интерес, но Макар Фёдорович лишь кивнул, подбадривая, – что у вас все в стае родственники?       – Правда, – смущённо ухмыльнулся альфа, и голубые, выцветшие глаза на мгновение потеплели, – это – мои сыновья, – он обвёл рукой всех присутствующих, – а на улице остались племянники.       – А сыновья-омеги тоже в стае? – Тима несло явно от волнения, поэтому ещё один вопрос сорвался с языка.       – У нас рождаются исключительно альфы, – пояснил тем не менее Макар Фёдорович.       Тим нахмурился, остальные из его стаи тоже засквозили сомнением в адрес полученного ответа. Да, омеги-оборотни – редкость, но чтобы ни одного не рождалось – нонсенс.       – Тимофей, – вздохнул Макар Фёдорович, судя по всему, уловив недоверие в свой адрес, – ты думаешь, наша стая получила влияние по какой-то случайности? Нет, вне всякого сомнения. Природа сама выбрала нас на этот пост, одарив – или покарав, тут на твоё усмотрение – одними лишь альфами в роду. А омеги все пришлые, да. Но да ладно, – обозначил конец светской беседы он, – перейдём к делу. Расскажи мне всё с самого начала.       Тим не утаил практически ничего из своего рассказа. Признал, что среагировал на новость об отраве слишком поздно. Признал, что не стоило выводить Рассула на открытый конфликт для того, чтобы наконец от него избавиться. Признал, что неправильно в принципе было отдавать вопрос сбыта цыганам. Наверное, единственным, что Тим не упомянул, была лишь причина, по которой он так долго забивал на проблему с Рассулом, ведь имя ей было – Тимур.       – Почему ты не убил его? – спросил Макар Фёдорович, когда Тим закончил. Тот как-то даже растерялся, и альфа понятливо кивнул: – А, ты один из этих: "Если я убью его, то чем я буду лучше". Знаешь, Тимофей, – вздохнул он, и Тим всё же смог увидеть тень сожаления на лице пожилого альфы, – я каждый день имею дело с преступниками: люди ли, оборотни – не суть важно. Общего у них одно – они болезнь любого общества. А болезнь надо лечить, и надо истреблять инфицированных. Мы ведь волки. Помнишь, как в школе про волков рассказывали, дескать, они санитары леса, охотятся исключительно на больных и раненых. Не понимаю, почему надо отступать от этой концепции, получив толику человечности.       – Но ведь это самосуд, – не слишком уверенно возразил Тим.       – Конечно самосуд! – всплеснул руками Макар Фёдорович и попенял Тиму: – Но ты же не пошёл на Рассула в ментовку заявление писать? Не пошёл. А до конца дело кто доводить будет? Пушкин?! Детский сад, – пробормотал себе под нос последнюю фразу он, а потом вернул своему голосу уверенность: – А теперь мой ребёнок мёртв. Да, у меня их много, и да, этот был не самым образцово-показательным членом общества. И нет, – Макар Фёдорович сделал паузу, снова обретя самообладание, – я не собираюсь обвинять тебя в его смерти. После твоего рассказа мне твоя роль во всей этой истории ясна. Но ты слишком молод и наивен, чтобы управлять такой сложной структурой, как наркобизнес. По глазам вижу, – обвёл он всех Тимовых волков проникающим под кожу взглядом: – Вы – кучка этих новомодных хиппи, которые видят в наркотиках лишь панацею от всех проблем, и наивно полагают, что смогут уберечь каждого торчка от передоза. Так не бывает, дорогие мои. Вас ждёт много смертей и горя, и сделок с совестью. И если даже ваш вожак не готов замарать руки ради всеобщей безопасности, то вас так и будут всю жизнь нагибать. Вместо Рассула придёт Гурам, потом Ахмед, потом ещё какая-нибудь афганская чурка. И так до тех пор, пока мои ребятки не приедут и не сравняют с землёй это поражённое болезнью место.       Повисла неловкая пауза. Стая переваривала услышанное, Тим пытался унять некстати поднявшееся негодование от того, что его посмели отчитать прямо на глазах у его волков. Сам-то понимал, что Макар Фёдорович сказал всё по делу, оказавшись куда более понятливым, чем мечталось в самых смелых фантазиях. Но публично получить по шее всё равно оказалось до зубного скрежета обидно. А также оставался ещё один невыясненный вопрос.       – А суд-то будет? – спросил в итоге Тим.       – Нет, на этот раз обойдёмся без суда. Всё-таки дело касается моей семьи, следовательно, и решение за мной, – ответил Макар Фёдорович.       "Замял," – тут же понял Тим. Альфа явно не хотел ещё больше огласки того, что один из его сыновей оказался "не самым образцово-показательным членом общества".       Прокурорская стая ушла так же быстро, как и появилась. Как только в глубине клуба хлопнула дверь, его ребятки заметно расслабились, даже дышать начали, а Тим подошёл к окну, чтобы проследить, как гелендвагены с синими номерами уезжают, да так и залип, напоровшись взглядом на вмятины, оставшиеся на металлической окантовке подоконника от сжимавших её пальцев, где парой минут ранее стоял один из прокурорских волков.       Как будто насмешкой судьбы в клубе как раз был "санитарный день". Он должен был проводиться раз в месяц, а Женечка после того, как Тим повысил его до администратора, до того стал исполнительный, что никогда этот день не разрешал пропускать, заставляя терять до полумиллиона рублей выручки за ночь, если эта процедура приходилась на один из выходных.       Клуб в этот день сверху донизу отмывали и обрабатывали какой-то химией, а та выветриться к вечеру и даже к ночи не успевала, поэтому приходилось закрывать заведение на сутки. В кабинете и переговорке, которые были наверху, этого запаха не чувствовалось, однако когда Тим спустился в клуб, то в нос не ударил, но закрался явный запах хлорки.       Он, само собой, не надеялся, что прокурорская стая, как только закончат с ним разговор, тут же прыгнут в свои тачки и уедут в ночь, поэтому нервяк всё ещё ходил по венам. Пока эти "отобранные природой самцы" ходили по его городу, Тим не мог не нервничать. А значит, томительное ожидание утра, когда желанные автомобили пересекут границу Архангельска по направлению "из", начиналось прямо сейчас.       – За это надо выпить, – хлопнул Тима по плечу нагнавший его на лестнице Юрочка.       – Не понимаю, – примкнул к ним Аслан, – Тима, ты в рубашке, что ли, родился?       – Сам в шоке, – развёл руками Тим.       Юрочка грациозно перемахнул через барную стойку, оказавшись в ореоле света и принялся с видом утончённого критика разглядывать бухло на дисплее перед собой.       – А по-моему, всё справедливо, – заметил подошедший к ним Малик, – никакого везения.       – Да он лишь свою старую жопу прикрывал, а точнее, – поправился угрюмый от встречи с главными обвинителями страны Миша, – свою репутацию не хочет марать. Ненавижу, блядь, мусоров, – передёрнул он плечами.       – А-а, – деловито поправил его Юрочка, разливая по стопкам виски, – "исполнительную власть".       – А разве прокуроры относятся не к судебной? – задумался Серёга.       – По-моему, они из серии "вашего папу и тут, и там показывают", – ответил Тим, опрокинув в себя первую стопку.       – А мне? – подал голос Тами.       – А тебе сок, – выставил перед ним стакан Юрочка, щёлкнув того по носу.       Тами нахмурился, но сок выхлебал в один присест.       Ленивая беседа продолжилась, начатая бутылка медленно пустела, а нос уже привык к запаху бытовой химии в воздухе. Тим даже успел пожалеть, что не сгонял за Тимуром, с ним было бы интересней. Но при взгляде на часы, которые показывали половину двенадцатого, Тим понимал, что тот уже, наверное, лежит в постели и в вонючий клуб явно ехать не захочет. Тим тоже сильно задерживаться не хотел, мысленно отсчитав себе ещё пару-тройку рюмок, после которых отправится домой. И других отправит.       Миша отвалился почти без уговоров, явно заскучав по своему человеку. Аслан и Малик утащили клюющего носом Тами. Юрочка назвал всех слабаками, но тоже засобирался, прихватив за собой Серёгу, чтобы подвезти. Тим выключил везде свет, поставил вытяжку на максимум и толкнул дверь на выход.       Навстречу ему вышли трое, но Тим, когда делал шаг назад обратно в здание, заметил за широкими спинами подозрительное шевеление – их было больше. И они явно ждали, пока Тим останется один. Он так и отступал, пока не оказался снова в зале, а один из незнакомцев щёлкнул выключателем, и помещение осветилось приглушенным желтоватым светом. Тим же наконец смог разглядеть лидера этой банды и почти не удивился, когда узнал в нём альфу, что всю встречу простоял у окна, оставив на подоконнике отметины. А уж когда тот заговорил, Тим сразу узнал в нём того самого собеседника из первого звонка.       – У моего отца много детей, – начал он, пытаясь показать себя спокойнее, чем был на самом деле, – оно и понятно – вожаку всегда нужны новые бойцы в стаю. Он растит нас как солдат, воспитывает как солдат и относится к нам, как к солдатам, инструменту управления, мясу, если хочешь. Семейные связи для него условность, дань традиции – не больше. А вот мы, – он кивнул на остальных альф, – мы остро ощущаем родственную связь. Кровь ведь гуще, чем вода, Тимофей, ты и сам знаешь. А на что ты готов ради мести за смерть своего брата?       – Важны обстоятельства... – попытался было Тим.       – А-па-па, – перебил его альфа, пытаясь скрыть хищную ухмылку на губах, – ты себе-то не ври.       – Ну хорошо, – не стал спорить Тим, – а как насчёт приказа вожака? Кажется, ваш отец принял решение. Ослушаешься?       Альфа поморщился на вопрос:       – Ну, решение, и что с того? Технически это не был приказ вожака. Лично у меня другое решение, и я тоже отступать не собираюсь...       – Дэн, – окликнул его другой волк, тот молодой, который на встрече был самым грустным, сейчас на юном лице читалось явное беспокойство, – мы так не договаривались. Ты сказал, что хочешь только поговорить.       Дэн вздохнул и посмотрел на него, как на назойливую муху:       – Валь, иди на шухере постой, переговорщик, блин...       Валя оглядел всех остальных, но так и не найдя поддержки у других братьев, демонстративно хлопнул дверью. Без него Тим насчитал девятерых. Драться бессмысленно, бежать бесполезно – его окружили. Однако Тим и в мыслях представить не мог, что сейчас упадёт на колени, вымаливая прощение, или банально сдастся. Дэн, судя по всему, был негласным лидером, если одолеть его, то, возможно, другие не полезут. Надо было рискнуть, в конце концов, они с Тимом примерно одного телосложения – возможно, и по силе равны. А Дэну, похоже, надоело ждать. Глаза сверкнули желтизной, и одежда треснула по швам, выпуская наружу дымчато-чёрного волка.       Тим сдернул с себя куртку одним быстрым движением, ботинки в этот день выбрал спортивного стиля, поэтому шнуровка была эластичной, даже расшнуровывать не пришлось – сбросил их прямо в обороте. Тим оскалился, холка вся дыбом стала – волк острее чувствовал угрозу от противника. Однако вместо шума собственной крови, которую Тим слышал, едва различая недавние слова собеседника, во всём теле гулял лишь нужный сейчас адреналин, оставляя разум незамутнённым.       Дэн, увидев, что соперник решил побороться за свою жизнь, тоже не стал размениваться на любезности, бросился в бой, а вокруг них уже были не люди – все обратились в волков, совершенно неразличимых друг от друга. В глазах у Тима пестрило от них, потому что их с Дэном они обступили со всех сторон, готовые в любой момент вступиться за брата.       Тим боролся. Отступал и ставил блоки, однако напасть в ответ не получалось – слишком много у Дэна было поддержки. Вот если бы они были один на один... Удача словно прочитала Тимовы мысли, и где-то на первом этаже жалобно взвизгнул Валя. Все кроме Дэна отвлеклись на голос брата, а через секунду в зал ворвались Тимовы волки. Численный перевес по-прежнему был у прокурорской стаи, однако всего на одного волка, а Тиму и сражаться стало легче от невидимой, но вполне ощутимой поддержки.       "Сильные, сволочи," – услышал он Мишины ругательства.       "Обезвредить, отвлечь от меня," – скомандовал всем Тим.       "Как насчёт перегрызанных глоток?" – укусил кого-то из вражеской стаи Серёга за бок, да так, что от болезненного воя весь клуб дрогнул.       "Пока только оборона," – стоял на своём Тим.       Пусть Дэн с братьями и пошли против слова отца, но если ещё кто-то из этих блатных тварей сегодня сдохнет, тогда конфликт точно не получится замять.       Дэн тем временем распалялся и зверел всё больше. В жёлтых глазах можно было разглядеть только жажду Тимовой крови. А ещё Тим точно знал, что они тоже сейчас переговариваются, меняют стратегию, принимая во внимание его волков.       Первым от общего канала связи отключился Тами. Тим только краем уха слышал ровное сердцебиение лежащего без сознания чернявого волчонка – выходит, скоро оклемается, а вот вырубивший его волк снова переключил внимание на Тима, точнее, на злого Дэна. Юрочка через пару мгновений тоже перестал выходить на связь, будто вообще не находился в помещении. Тим занервничал. До этого был спокоен, как удав, но тут за стаю стало боязно. Он снова отвлёкся в попытке прислушаться, где Юрочкин волк, и в этот момент Дэн ударил со всей силы.       Тим повалился на пол, бестолково хватая пастью воздух, но отлежаться не смог. Чья-то лапа вздёрнула его вверх, схватив за загривок, и это был не Дэн. Дэн стоял перед ним, ощетинившийся, с занесённой наотмашь лапой, чтобы одним движением полоснуть острыми когтями Тиму по горлу. Тим сцепил зубы, чтобы позорно не заскулить, но глаз открытыми оставить не смог – зажмурился. Однако вместо короткой вспышки боли и провала в темноту, по обострившемуся слуху словно молотом прошёлся выстрел.       Когда оглушённый Тим распахнул глаза, перед ним рухнул мёртвый Дэн. Он оглянулся на источник выстрела и как только увидел крохотную на фоне бьющихся волков фигурку Тимура, время замедлилось и несколько событий произошли одновременно: Тим буквально на автомате перекинул через себя удерживавшего его волка и вырубил одним сильным ударом по шее; один из братьев Дэна заметил, что тот мёртв, тоже разглядел Тимура, держащего в руках дымящийся кольт, и в один трёхметровый прыжок оказался перед ним. Тимур сдавленно охнул от вонзившихся в него когтей, на мгновение раньше того, как Тим свернул этому ублюдку шею, и ровно в этот момент в зал ворвался Костя с подмогой, но Тиму уже было всё равно.       Он даже не заметил, как обернулся, только увидел, что держит Тимурово лицо дрожащими руками, склонившись над телом. Тим не слышал собственного крика, он лишь чувствовал, как лёгкие обжигает очередной порцией воздуха, и как связки напрягаются раз за разом. Тимур смотрел на него, трепетал ресницами и шевелил губами с выступившей на них кровью. И словно на условном рефлексе – а вдруг поможет?! – Тим выпустил на одной руке когти и полоснул ими по предплечью другой, вниз, до самого запястья. Он даже боли не чувствовал, только пытался сцедить побольше собственной крови в приоткрытый, стремительно синевший рот, а когда кровь стала выливаться, то начал проталкивать её пальцами, внутрь, поглубже. Оторвать взгляда от алых губ было практически невозможно, однако Тим всё же смог переместить его чуть выше и увидеть, что глаза у Тимура уже закрыты и ресницы больше не дрожат.