Обратная сторона Луны

      Валя не хотел ехать в Архангельск. Как чувствовал, что обязательно грянет какой-нибудь пиздец, но отца не ослушаешься. Тем более что тот жёстко взялся в последнее время за него: учил, тренировал, брал с собой повсюду. Валя, может, и начал бы со временем смотреть на него, как все остальные – с открытым ртом, с обожанием в глазах, с капелькой страха и заискивания, однако сейчас ничего такого Валя точно не испытывал.       Братья, напротив, приняли в стаю не то чтобы с опаской, но косились с холодком, поэтому лишний раз проводить с ними время в тесных номерах провинциальных отелей тоже не было никакого желания. Одного такого брата Валя даже ни разу не видел, но почему-то ехать и, возможно, мстить за его смерть от передоза был обязан. Как там его дражайшие родственники любят говорить? "Кровь гуще воды". Спорное заявление в его случае...       Да и главное, на кого отец пытался гнать? На кучку Валиных ровесников, которые всего лишь пытались избавить свой город от грязи? Валя, в отличие от отца или Дэна, ничего от этой встречи особо не ждал. И справедливо полагал, что они в Архангельске просто морозят хвосты и теряют время. Даже на встречу с этими волками Валя идти не слишком хотел. Попросился у отца встать в караул, но тот только недовольно нахмурился и ответил:       – Все мои сыновья пойдут со мной. Надо показать, что мы одна стая.       Дэн ещё всю дорогу настраивал отца, как бес на плече, и Валя что-то совсем приуныл. Так приуныл, что даже не заметил, как их встретили, как пустили на явно обжитую и "свою" территорию, как отец начал отчитывать молодого вожака. Валя грустно вздохнул и собрался уже наконец уловить суть разговора, как вдруг наткнулся взглядом на самого прекрасного оборотня на свете. На омегу.       Валя всю жизнь прожил с папой, но папа не считается, а отец узнал о существовании Вали, только когда у того произошла инициация. Пришёл, как за данью, ей-богу! А так как омег у отца в стае не водилось, то вот так, вживую, это произведение искусства Валя видел впервые.       Омега на него не смотрел. А вот Валя отвести глаз не мог, как ни старался, ведь казалось жизненно важным запомнить каждую чёрточку этого фарфорового лица. Каждый волосок этой блестящей шоколадной гривы. Это кольцо чистоты на пальце!       Валя застыл на своём стуле, понимая, что если даже вдохнёт чуть глубже необходимого, то тупо перепрыгнет через стол, чтобы схватить "добычу".       Встреча отошла на задний план окончательно. Валя метался: хотел, чтобы она побыстрее закончилась, и в то же время хотел, чтобы она длилась вечно, лишь бы была возможность любоваться этими изумрудными глазами, нежным изгибом шеи и нежно-розовыми губами.       Валя расстроился окончательно, когда переговоры подошли к концу, а потом обрадовался – дурак! – когда Дэн сказал, что они сходят к этой стае чуть позже. Обещал, что поговорят неформально, как нормальные альфы. А Валя возьми и поверь. Только когда Дэн скомандовал ждать, пока все члены этой небольшой, разношёрстной стаи покинут клуб, оставив внутри вожака, Валя понял, что дело плохо.       Он попытался возразить Дэну, но тот лишь послал его в караул. А потом его кто-то вырубил. Ненадолго, но когда Валя очнулся, в клубе вовсю шла бойня. И тот прекрасный омега тоже был там. И в своём зверином облике он был не менее красив. Только проигрывал. Валя не должен был так поступать, Валя должен был оставаться на стороне своих братьев, но в тот момент, казалось, не было ничего важнее, чем убрать из-под клыков черного волка это небесами поцелованное создание. Валя даже не обернулся сам.       Он подобрался поближе к дерущимся волкам и передавил омеге сонную артерию. Брат благодарно кивнул, тут же отвлекшись на схватку Дэна, а Вале только этого и надо было. Никто не заметил, как он бережно перехватил большое и сильное, но в то же время грациозное тело, взвалил на плечи и поднялся по лестнице, что вела в офисную часть здания. В переговорке никакого мало-мальски удобного диванчика не нашлось, а вот в чьём-то кабинете стоял. Валя уложил ценную ношу на него и не удержался от того, чтобы запустить пальцы в шёлковую шерсть на шее волка, почесать, как Вале самому нравилось. Не удержался Валя и от того, чтобы ушки погладить, лапы разглядеть. Те оказались не с нежными подушечками, как предполагал Валя, а вполне себе натренированные такие. Удивительно. Как такое чудо можно было в линию поставить? Его оберегать надо. Холить, лелеять... Любить.       Валя резко отпрянул. Вот только это ничего не исправило. Волк уже почуял запах омеги. Волк согласился с Валиными мыслями. Волк одобрил выбор.       Внизу раздался выстрел, и Валя невольно оглянулся на звук. Рассиживаться здесь не стоило, что-то явно вышло из-под контроля. Он поднялся с корточек, однако уйти просто так не смог. Подумал, что омега очнётся здесь, и скорее всего успеет обратиться до пробуждения. И будет совсем-совсем нагим... Неподходящие сейчас мысли резво отступили на второй план, когда навстречу им вышло желание позаботиться. Валя стянул с плеч своё пальто и укрыл волка, а затем побежал вниз.       Вале хватило месяца, чтобы измаяться, издёргаться и натуральным волком начать смотреть в сторону Архангельска. Даже отросшие корни не замечал и не хотел подкрашивать, но отец многозначительно посмотрел на него и напомнил: "Мы же договаривались, сынок" – пришлось всё же обновить причёску. А после у довольного теперь отца попросить три дня. Конечно, дорога в Архангельск ему и его стае была закрыта, но Валя не собирался вот так вываливать на родителя правду, да и был уверен, что сможет пробраться в город инкогнито. Тем более что стая Тимофея Антипова – да, Валя много узнал за последний месяц – не была как бы правящей. Главной должна была стать стая его старшего брата – Константина, а сейчас формально главным в городе всё ещё оставался их отец – Матвей Антипов.       Матвея Валя запомнил. Он вообще, когда всё, что затеял Дэн, вышло из-под контроля, стал одними глазами и ушами. Он был почти уверен, что отцу придётся сражаться со стаей Тимофея. В несанкционированной схватке серьёзно пострадала его Пара, и тот готов был убить всех из отцовской стаи голыми руками. И Валя с ужасом думал, что ему придётся встать в линию с отцом, чтобы дать отпор. Давать отпор не хотелось. Конечно же, из-за омеги в стае Тимофея. И если в суматохе клубной разборки Валины братья всё же потерпели разгромное поражение из-за того, что со стороны Тимофея прибыла подмога, то после, "при прочих равных", когда командовать взялся бы отец... В общем, хорошо, что Матвей Антипов уладил все дела с отцом, ткнув того в нарушение как минимум иерархии, а как максимум – ещё десятка правил, и Валя с облегчением поехал домой.       Дома был папа, замерзшая Волга, отцовские разборы полётов. Смерть Дэна далась ему нелегко, особенно из-за того, что тот погиб от рук человека. Валя невольно задумывался, как бы отреагировал отец на его смерть? За Дэна отец какое-то время ещё порывался отомстить, сдерживала лишь многолетняя привычка рационализировать. А как бы он чувствовал, не стань у него Вали?..       В любом случае, Вале были выданы отпускные, и он не собирался тратить их впустую, только к папе съездил.       – Волосы опять покрасил? – с сожалением в глазах заметил тот, когда Валя прибежал на порог родного дома.       – Это плата за отпускные, – грустно пошутил Валя, и спросил, собственно, то, ради чего и навестил: – Я на север бегу, тебе привезти что-нибудь, папуль?       – Тебе тут, что ли, жарко? – удивился папа направлению и задумался: – Если к морю бежишь, то рыбки. И носков шерстяных.       – Хорошо, папуль, – улыбнулся Валя и раскрыл для миниатюрного папы объятия.       Тот, не раздумывая, юркнул в них, обнимая крепко-крепко. В последнее время только так и обнимал.       – Ты только отцу не говори, куда я, – попросил Валя его.       – Тю! – махнул рукой папа. – Меня он в последнюю очередь будет спрашивать, ты же знаешь. Или... Валенька, ты что задумал? – нахмурился он.       – Пока ничего, – честно заверил Валя, закусил губу, а потом всё же признался: – Я на три дня попросился, но вдруг всё пойдёт не по плану и я... захочу остаться?       – Отец ведь и позвать может, – заметил папа и посмотрел Вале в глаза: – думаешь, выдержишь, если позовёт?       Валя только вздохнул, поцеловал папу в макушку и побежал в Архангельск.       Папа был прав. Отец был сильным волком. И Валя, как бы он ни хорохорился, тоже под влияние этой силы ого-го как подпадал. Однако в Архангельск тянуло не слабей.       Квартиру снял по объявлению в газете. Оплатил исключительно налом. Всё же он прибыл сюда на разведку, а не свататься. Ладно отец запретил появляться здесь без надобности, однако если его спалит кто-то из стаи Тимофея – проблем не оберёшься. А Валя всего лишь хотел ещё разок полюбоваться на омегу. Возможно, тот не помнил его, и тогда они могли бы "познакомиться"...       Собственно, первые сутки были потрачены на околачивание возле клуба на безопасном, как был уверен Валя, расстоянии. Омега был там. Сновал с улицы и обратно, командовал, а все в ответ ласково называли того – Юрочка.       "Значит, ещё и человек хороший," – окончательно растёкся лужицей Валя.       Конечно же, когда наступил вечер, он не смог отказать себе в походе на вечеринку. Была пятница – один из самых загруженных дней, поэтому Валя спокойно мог затеряться в толпе. А в клубе мелькали перед глазами не только полуголые омеги гоу-гоу, но и все члены стаи Тимофея.       Привыкший к строгой дисциплине отца даже в вопросах внешнего вида, Валя не мог налюбоваться на разнообразие наблюдаемых здесь образов. Даже Юрочка – прелестное создание – вписывался в это окружение из таких непохожих друг на друга альф. Валя заметил в компании ещё пару омег, но те явно были людьми. Один, с пышными летящими кудряшками, которые делали его похожим на одуванчик, носил клубную форму, однако явно не был просто официантом. Во-первых, потому что не обслужил ни один столик, кроме того, что был в ВИП-ложе, за которой наблюдал Валя. А во-вторых, подливал им явно из-под полы. Волчьего пойла, понял Валя.       Второго омегу-человека Валя уже знал – Пара вожака. Из всех сидящих в той нише только он один пересёкся с Валей взглядами, когда тот в очередной раз засмотрелся. Засмотрелся он лишь по одной причине. Если этот омега был Парой Тимофею, кудрявый явно ластился к коротко стриженному альфе, к кому же будет ластиться его Юрочка?       Конечно же, Юрочка не был его, но хотелось узнать, есть ли теоретическая возможность того, что станет? Всё же Юрочку окружало ещё достаточно альф, чтобы выбрать подходящего. Хотя... Может, у Тимофея в стае только наличие омеги является исключением? А всё остальное традиционно, тогда, наверное, Юрочке быть с кем-нибудь из стаи не положено.       Надежды на традиционность разбились вдребезги, когда Валя увидел, как двое альф... поцеловались. Валя осел немного, уткнулся в стакан, сидя за барной стойкой, и какое-то время не был способен на анализ. С другой стороны... Если то, что увидел Валя – не глюк, то этим двоим Юрочка точно Парой не был. Оставался вроде только один "подозреваемый".       Валя пересилил себя и снова принялся наблюдать за стаей. И не зря – Юрочка и оставшийся альфа контактировали, даже обнимались и дурачились, но в действиях не сквозило интимностью. Больше походило на дружбу или братскую любовь. Когда шутливая потасовка перерастает в драку в мгновение ока, после чего тут же угасает, и через минуту оба уже забыли о ней. Валя про братскую любовь не много знал, но за братьями иногда замечал точно такое же поведение. От сердца отлегло.       К четырём утра народ в клубе начал рассасываться, и Вале пришлось, чтобы его не спалили окончательно, тоже покинуть заведение, хотя интересующая компашка продолжала тусоваться, пусть и не в полном составе. В съемной квартире Валя заснуть в то утро не смог. Во-первых, потому что тонкий нюх улавливал какую-то жареную гадость, чей запах тянулся из-за стенки, а во-вторых, потому что не мог перестать прокручивать в голове прошедшую ночь, а ещё заметил кое-что странное – домой тянуло крайне слабо.       Волки чужбину воспринимали настороженно, и Валя не был исключением. Когда папа брал маленького Валю на юга – в Сочи там, или в Крым, то Валя начинал проситься домой чуть ли не в поезде. Папа, конечно, умело отвлекал, и заговаривал зубы, и травки специальные давал понюхать. И вообще, Валя за эти поездки папе очень был благодарен, однако когда отец начал брать его за пределы родного Поволжья или немного уже изученного Сыктывкара, Валя испытывал ровно ту же тоску по дому, как и в детстве.       Сейчас же, виной ли тому был недосып, а может, что-то другое, кошки на душе едва скребли. Максимум, папу хотелось увидеть, но Вале всегда папу хотелось видеть, так что назвать это "тоской по дому", он не мог. А вот по отцу не скучал. Валя от этого осознания нехило так напрягся, но ровно до того момента, пока на часах не стукнуло приличное время для выхода в свет, чтобы ещё немного посталкерить понравившегося омегу.       Эх, если бы только его стая не поссорилась со стаей Тимофея, всё было бы так просто! Валя бы не стал скрывать симпатию ни от папы, ни от отца, первым делом пригласил бы избранника в дом, предложил бы все удобства, замуж позвал бы, как и положено, когда испытываешь чувства к такому чистому, невинному омеге, как Юрочка. Аккуратная рука с серебряным ободком кольца непорочности частенько снилась Вале в последнее время.       Валя зашёл в кафе напротив клуба, чтобы погреться дешёвым утренним кофе с жирненькой, но лёгкой сливочной пенкой и роллом с омлетом, бекончиком и говяжьей котлетой в свежем лаваше. Сел на высокий стул у панорамного окна и начал наблюдать. Нужные персонажи почти не заставили себя ждать. В окне над клубом, где должна была располагаться офисная зона, виднелся сам Тимофей, наблюдавший за улицей, как и Валя. Было видно, что вожак переговаривается с кем-то, кто уже был вместе с ним в кабинете, однако собрались явно не все. Примерно через пять минут активного наблюдения Валя увидел, как перед входом в клуб останавливается серебристый Мини Купер и из него не вываливается, а буквально выпархивает Юрочка. Валя любовался запутавшимся в шелковых шоколадных волосах потоком ветра, как омега кутается в мохнатый воротник своего короткого полушубка, как успевает что-то бросить грузчикам, которых встречает по пути в клуб.       Валя многое отдал бы за то, чтобы поприсутствовать на одной из встреч стаи Тимофея. Отец устраивал планёрки каждый день, они больше были похожи на армейскую тренировку, когда командир строил всех в шеренгу и поставленным басом раздавал наряды на предстоящий день. Валя в армейке был всего полгода, да и то в специальной – учебке, но ему этого короткого опыта хватило, чтобы провести параллель с устройством собственной стаи.       Собрание у Тимофея длилось чуть больше часа. Валя очнулся от собственных мыслей, когда из клуба повалили знакомые оборотни и люди. Юрочки не было, значит, остался в клубе. Оно и понятно, на дворе была суббота, ещё один "клубный" день, а Юрочка, как понял Валя, был в клубе кем-то вроде менеджера.       Вообще, Валя схему устройства клуба изучил внимательно, когда сидел у себя дома. С возможностями отцовской стаи и принадлежностью к исполнительной власти, у Вали было достаточно источников информации. Конечно, не каждый из Валиного рода становился прямо-таки прокурором, но даже у любого мало-мальски активного члена стаи было какое-нибудь звание. Вале, например, прочили лейтенанта. Ему сначала показалось, что клуб – это лишь место отмыва денег для наркобизнеса, однако сейчас начинал замечать, что это было не совсем так. Ребята это место любили и считали чем-то вроде штаб-квартиры.       Валя уже собирался было поменять место дислокации, как заметил, что на улицу выскочил Юрочка без верхней одежды и поспешно обогнул здание. Валя затаился, "случайно" столкнуться на улице с одной стороны хотелось до ужаса, а с другой – было чревато последствиями. Он уже начал продумывать план по налаживанию контакта с Юрочкой путём старой доброй переписки. Это казалось достаточно безопасным и вполне романтичным. Такой прекрасный омега наверняка оценит данный способ.       Валя ещё немного посмаковал эту идею, а потом заметил, что Юрочка слишком долго не возвращается из-за угла, а учитывая, что выбежал он без курточки... Валя поднялся со своего места и побежал на улицу. Сердце забилось быстро, а в голове пролетели несколько безрадостных вариантов того, что могло произойти с этим прекрасным созданием, однако, когда Валя юркнул во двор, там оказалось пусто. Точнее, казалось, что там было пусто, потому что как только Валя попытался растерянно оглядеться по сторонам, его припёрли к стенке, а перед лицом оказался звериный оскал.       – Херовый из тебя наблюдатель, – тихонько зарычал Юрочка, покомфортней перехватив Валино горло в захвате, – я одного не пойму: вам что, прошлого раза мало было?       Юрочка был так красив. Два верхних клычка едва сдерживаемого зверя ярко проступали и впивались в пухлую нижнюю губу. Глаза посверкивали опасной желтизной, то и дело возвращаясь к ослепительному изумруду.       Валя открыл было рот, чтобы что-то ответить, как отхватил неплохой удар в живот, тут же сложившись пополам. Ладонь переместилась с кадыка на холку, Валя почувствовал царапающие кожу когти, а потом едва не застонал, потому что Юрочка наклонился к нему – хотел посильней припугнуть, наверное – и зашептал в самое ухо:       – Слушай сюда, грязь, ты... – Юрочка резко отпрянул, позволив Вале поднять на него глаза и опереться о стену, чтобы вдохнуть немного воздуха. На лице омеги гнев медленно перетекал в осознанный ужас, как будто тот видел перед собой не альфу, а привидение, – ты... Укрыл меня своим пальто?       Валя лучезарно улыбнулся и кивнул.       – Жди здесь, – отступил ещё на шаг Юрочка, а затем сорвался с места.       Через минуту Вале было протянуто его пальто. Чистое и аккуратно сложенное. Валя не нашёл ничего получше, чем просто принять его и сказать:       – Спасибо. Я... – замялся он, но потом всё же решил, что терять нечего, раз рассекретил себя, поэтому хотя бы объясниться для предотвращения конфликта надо было: – я приехал один. Не официально.       – Тогда почему второй день вокруг нас вертишься? – не полез за словом в карман Юрочка.       "Да уж, вот тебе и инкогнито," – мысленно ударил себя по лбу Валя, а вслух сказал:       – А мне здесь в прошлый раз понравил...ось, – почему-то в последний момент струсил он.       – Тебе не стоит здесь появляться, – помотал головой Юрочка, – если Тима узнает, проблемы могут начаться у всех.       Валя кивнул, а сам почему-то уловил в этом ответе второе дно, однако сформировать что-то чётче ощущения не получалось. И ещё, не хотелось вот так заканчивать их беседу. Валя был не готов. Он надеялся, что у него есть ещё полтора дня, но его рассекретили слишком рано. Валя лихорадочно перебирал возможные для продолжения общения фразы, но не придумал ничего получше, чем:       – Извини, что вырубил.       Юрочка вздёрнул бровь и без особого энтузиазма ответил:       – Извини, что двинул в живот.       – Ты очень красивый.       – А ты не в моём вкусе.       Валя шумно сглотнул, не сумев удержать лица после услышанного. Теперь было понятно, почему пальто чистое – чтобы Валей не пахло, не портило воздух, которым дышал Юрочка.       – Я... Я пойду, – кивнул Валя ему.       – Если пообещаешь, что больше здесь не появишься, я не скажу Тиме, что видел тебя, – повёл плечом Юрочка.       – Обещаю, что больше здесь не появлюсь, – попытался улыбнуться Валя и в последний раз посмотрел на омегу, пытаясь заглушить вой волка внутри.       Впервые Юрочка не знал, что выбрать: рассказать Тиму про незваного гостя, тем более, что тот наверняка заметил его сам; или всё же сдержать слово и промолчать? Ведь альфа этот пообещал, что больше не потревожит, хотя... Обещать – не значит жениться, так папа говорил. А он у Юрочки в ложных обещаниях разбирался.       В итоге ломать себя выбором не пришлось, Тима сам заметил, что с Юрочкой что-то не то, и выведал, кого тот встретил у клуба. Тима попросил рассказать встречу в мельчайших подробностях и надолго задумался.       – Имя узнал? – спросил Юрочку он.       Тот глазами захлопал и уткнулся в пол:       – Нет, – тихо сознался он.       – Погоди, – встрепенулся Тима, явно что-то нащупав, – это тот, который на нас вчера в клубе таращился?       – Ага, – кивнул Юрочка.       – И это он тебя из январской потасовки выдернул?       – Точно он, – постучал себя по носу Юрочка и грустно вздохнул.       – Тогда я знаю, как его зовут, – обрадовался Тима и пожал плечами, – возможно, он даже не врал, что приехал неофициально.       – Почему ты так думаешь? – заинтересовался Юрочка.       – Он единственный отказался на меня нападать. Вы его ещё на входе вырубили, помнишь?       – Не, первым Аслан шёл, – махнул рукой он, – а я в темноте не стал приглядываться.       – Ну, в общем, прогнал и прогнал, молодец Юрочка, – похвалил его Тима.       Юрочка лишь натянуто улыбнулся и засобирался вниз, чтобы продолжить готовиться к субботней вечеринке, однако в дверях Тимового кабинета застыл и, не оборачиваясь, спросил зачем-то:       – Ну так и какое у него имя?       – Да смешное такое – Валя, – без задней мысли ответил Тима.       "Ему идёт," – скрипнул зубами Юрочка и вышел.       Ну что за... Разочарование! Да, именно оно. Юрочка покатал на языке это длинное вкусное слово с поэтичным смыслом и ещё разок повторил его себе под нос.       Больше месяца он вспоминал то утро, когда проснулся один, совсем голый, у Тимы в кабинете. А сверху пальто. Кашемировое, качественное, дорогущее, явно не для местного мороза, но такое приятное на ощупь. Словно ласка. Гадать, из чьей стаи был владелец дорогой вещи, долго не пришлось. Только слепой не заметил бы, что прокурорские волки все как на подбор были одеты в костюмы да пальто. Юрочка накинул на плечи единственный предмет одежды, застегнул на все пуговицы и поднял ворот. С него и потянуло.       Папа в своё время Юрочке ограничивать нюх отказался. Точнее, его тогда на веганство потянуло: всё, что натурально – полезно; что естественно – красиво; и вообще путь хиппи – единственный верный путь. Поэтому всех хирургических вмешательств Юрочка смог избежать. И он очень ценил эту способность до того самого момента с запахом на вороте.       Запах этот был не просто приятный, а торкающий. Юрочка к себе это пальто утащил под шумок, а потом каждый, сука, вечер приходил домой и тупо нюхал чужую вещь. Недельку он, конечно, потоксикоманил, но затем, наверное, запах стал всё-таки выветриваться и мозги медленно встали на место. Юрочка нашёл себя в ванной на полу, обнимающим это чёртово пальто, как полный придурок, и в тот же вечер отнёс его в химчистку за углом, а потом и вовсе решил не хранить его дома и принёс в офис. Грёзы о новой порции дивного аромата не исчезли, однако медленно сходить с ума Юрочка перестал.       Естественно, он периодически задумывался, кто же из прокурорской стаи был владельцем пальто, а соответственно и запаха. И в какой-то момент пришёл к выводу о том, что такой завораживающий запах может быть лишь у одного альфы. Взрослого, импозантного, властного – Макара Фёдоровича. У кого же ещё? Тем более, что тот был как раз во вкусе Юрочки. Признаться честно, он пару раз видел сны с этим вожаком в главной роли.       А тут вдруг! Одним словом – ра-зо-ча-ро-ва-ни-е. Недоразумение, ошибка. Ну как?! Как такой дивный запах мог достаться этому недоразумению? Даже не так: как Юрочке мог понравиться запах этого вот альфы? Нет, на лицо-то он был, может, и ничего, ведь все оборотни традиционно красивы или хотя бы симпатичны, но... Что-то во внешности этого Вали Юрочку всё же смутило, как будто он был фейком. А говорил искренне и смотрел щенячьими глазами. Тьфу!       Юрочке всегда нравился другой типаж. Во-первых, постарше. Сильно постарше. Когда папа сошёлся с Вадимом, Юрочка пропал. Читал Набокова по ночам и слушал на репите хит из девяностых – "Зимний сон". Помутнение рассудка длилось, правда, недолго, а когда альфа с папой сочетались браком, то и вовсе осталась лишь горечь от собственных мыслей и стыд. Юрочка даже хотел покаяться папе и Вадиму, но потом забил, ведь ничего провокационного он не сделал, себя и своих чувств не выдал. А уж когда в Архангельск переехал и окунулся в стайную жизнь, так и вообще отлегло окончательно.       А недавно вот препод интересный замаячил у Юрочки на горизонте. Тот проводил в Юрочкиной группе семинары по органической химии, и Юрочка таял. Препод был хоть и человеком, но с каким-то поистине животным магнетизмом, а ещё намертво замужним родителем трёх спиногрызов, что для Юрочки было железобетонным стоп-сигналом. Но помечтать-то можно было? И Юрочка мечтал. Садился на первые парты, заигрывал в собственных ответах, сдавал рефераты на бумаге с сердечками.       Хорошо, что Тима был ровесником. Юрочка его совершенно не воспринимал как объект для влюблённости. И вообще, на его вкус Тима был уж слишком красив. Если бы они встречались, то он мог бы при желании затмить Юрочку, и Юрочка этого бы точно не пережил. А вот в качестве вожака принял. Точнее, они оба с волком приняли Тима. Хотя на все Юрочкины любови зверь предпочитал презрительно фыркать, будучи, как предполагал Юрочка, ещё более брезгливым и капризным.       А потом Юрочка увидел Макара Фёдоровича и заинтересованно приспустил на кончик носа воображаемые очки. Внутри всё звенело от напряжения, волк слушал только настрой своего вожака, а уже наутро, когда и пальто было обнаружено, и дивный запах, установившаяся ассоциативная связь в голове у Юрочки показалась ему толщиной с канат. Непоколебимая.       Но неверная. Это Юрочка несколькими часами ранее в подворотне понял сразу. Как только наклонился, как только вдохнул поглубже, чтобы припугнуть почему-то совсем не отбивающегося альфу. Н-да.       Юрочка ещё немного пошатался по клубу, погонял нерадивых уборщиков с официантами, успокаивая собственные нервы, и приземлился на барный стул рядом с Тимуром. Женечка заметил их и, когда закончил инструктаж стажера-бармена, присоединился к разговору, умильно уложив кулачки под подбородком.       – Извини, что лезу не в своё дело, но, – покраснел он и бросил взгляд на Юрочкины руки, – тебе что, даже целоваться нельзя?       – А есть с кем? – фыркнул Юрочка, вздёрнув верхнюю губу в презрении.       – Ну... – задумался Женечка, – а если бы было с кем?       – Не нашёлся ещё тот суицидник, который на нашего Юрочку вскочить попробует, – заржал Тимур.       Юрочка поджал губы. Тима, конечно, говорил, что у Тимура все эти шуточки про псов – что-то типа защитной реакции, но иногда прямо хотелось его поколотить. Но сейчас... Сейчас у Юрочки поднялось такое негодование, ещё и недавняя встреча в подворотне масла в огонь подлила, что он лишь развернулся всем корпусом к парням и произнёс громко и чётко:       – Нашёлся.       Тимур тут же заткнулся, попутно выронив кусочек пьяной вишни, пока рот закрывал. Женечка моментально поплыл с мечтательным "ой". Юрочка наслаждался произведённым эффектом ровно до тех пор, пока оба не завалили его вопросами о личности воздыхателя. А Юрочке не то что обсуждать не хотелось, ему просто было стыдно рассказывать, что на него запал не кто-то вроде Макара Фёдоровича, а какой-то валенок, ой, то есть Валя. Однако врал Юрочка неправдоподобно, поэтому вместо того, чтобы ещё больше закапывать себя в землю, рассказал, как было. Пауза воцарилась на добрых пару минут.       – Ну ты и трепло-о-о, – протянул Тимур в конце концов, перевалился за барную стойку и захватил ещё горсточку ярко-красных вишенок, отправив парочку сразу в рот.       – Почему это? – нахмурился Юрочка.       – Ну ты ж сам Вале пообещал, что никому не расскажешь, а получается, растрепал уже почти всем, – ткнул его носом в очевидное Тимур.       – Да кому всем-то? Всего трое человек знают, – фыркнул Юрочка, – и вообще...       Что вообще, Юрочка не мог сформулировать, поэтому окончание фразы проглотил вместе с девственным мохито.       – А он красивый? – спросил Женечка тем временем.       – Может, и красивый, – пожал плечами Юрочка, – но не в моём вкусе.       – А кто в твоём вкусе? – прищурился Тимур.       – Из наших – никто, – отрезал тот.       – А из чужих?.. – поднял бровь Тимур, ухмыльнувшись одним уголком губ.       Юрочка цокнул на изворотливого Тимура, однако искренне задумался. Сейчас, когда он уже знал, что пальто принадлежало не Макару Фёдоровичу, упоминать его было бессмысленно. Про препода или Вадима рассказывать вовсе было глупо.       – Это хорошо, что Валя оказался не в твоём вкусе, – вклинился в разговор Женечка, когда Юрочка просел с ответом, – Тима бы тебя прибил. Думаю, наши альфы навсегда отрезали возможность дружить с прокурорскими волками, – и посмотрел на Юрочку грустно-грустно.       – Да мне-то что до этих пафосных придурков? – не понял такой реакции в свой адрес тот.       – Да уж, – усмехнулся Тимур и щёлкнул Женечку по носу, – не получится у тебя за Ромео и Джулианом подсмотреть.       – А какая вышла бы история, – протянул с затуманенным взглядом Женечка и в последний раз попытался вывести Юрочку на желаемую тропу поведения, – а Валя этот тебе прямо точно-точно не понравился?       – Да я чё вам, "Санта-Барбара"?! – вскочил на ноги в конце концов не выдержавший Юрочка и, гордо вскинув подбородок, удалился раздавать словесные подсрачники персоналу.       Уже под утро, когда Юрочка вернулся из клуба, в голове крутился недавний разговор с друзьями. Вообще-то, мысли о тайной связи вызвали у него приятное томление, укачивающее своими яркими образами и инсценировками не хуже любимого лавандового спрея для белья. Однако пробуждение было не самым приятным, у Юрочки случилась... поллюция. Но хуже всего были запутавшиеся в длинных волосах перья от разодранной когтями подушки во время невнятного эротического сна, который Юрочке и запомнился-то на грани смазанных ощущений.       Женька, блин! Это всё он, со своими полувздохами, и взглядами, и неудобными вопросами. Тимур и то реже разговоры про поебушки заводит. Чего говорить о романтике. Женечке только её и подавай. У самого-то наверняка уже бытовуха полным ходом в отношениях с Мишей, вот и хочет через других собственные фантазии реализовать. Ещё и подлил наверняка чего Юрочке в стакан ночью, не приснятся же ему ни с того ни с сего мокрые сны почти через год после окончания пубертата.       Одно было хорошо и удивительно – волк внутри прекрасно себя чувствовал. Юрочка довольно растянулся на постели, невольно выпуская коготки и позёвывая с удлинившимися клыками, но потом вляпался в мокрое пятно на постели и вскочил, начав поспешно снимать бельё. А когда посмотрел на себя в зеркало ванной, то и вовсе застонал и закрыл лицо руками. Если бы где-то поблизости недавно разворотили курятник, то у Юрочки не было бы ни единого шанса доказать свою невиновность.       На самом деле, Юрочка даже удивился собственной впечатлительности. Вот так, от одних только разговоров натурально поплыть и замечтаться, – позорище. Впрочем, ещё ни одна надоедливо засевшая мысль не могла удержаться в голове после хорошей тренировки с Тимом. И сегодня как раз было воскресенье.       В клубе по воскресеньям дежурил Серёга, поэтому Юрочке не было нужды "разрываться на умных и красивых", он спокойно готовил себя к тренировке заранее. Душ, плотный завтрак, небольшая прогулка по кварталу. Последнее было не только частью воскресного ритуала, но и патронажем местных клиентов. Рядом находился студгородок, и только после пересчёта по головам знакомых Юрочке по тусовкам в клубе студентиков, которое тот умело маскировал под дружеские полуслучайные встречи, он отправлялся домой. В спину всегда пялился кто-нибудь из местных мажорчиков или заик-ботанов, к такому Юрочке было не привыкать. В Москве, в Питере, на Мальдивах, на Гоа, в Мельбурне или Париже он всегда был если не в центре внимания – потому что не пристало, да и ответственности много – то хотя бы вторым по популярности. И ему всегда, всегда было пофиг на чувства ровесников. Сегодняшний день не был исключением, поэтому Юрочка спокойно выдохнул, обозначив мысленный эксперимент удачным.       А дома ждал любимый коврик для йоги. Перед тренировкой было так приятно растянуть и разогреть мышцы, что для Юрочки это было чем-то вроде лакомства или аперитива перед основным блюдом. Да, в их тренировки с альфами он втянулся далеко не сразу, однако сейчас не променял бы воскресную ночь ни на что.       Физически это совершенно точно выматывало до последней капли, однако их стайная связь, которая крепче всего ощущалась именно во время тренировок, в облике сильных, грациозных волков, манила Юрочку с каждой тренировкой всё больше и больше. И всё больше и больше привязывала. К справедливому, понимающему Тиму – вожаку, к молчаливым, но дельным дагестанцам – Аслану и Малику, к взбалмошному Тами и спокойному Мише, к прикрывающему тыл Серёге. Юрочке нравилось всё, что затевал Тим: многокилометровые кроссы по всей границе Архангельской области, турниры и тренировки, даже мысль о предстоящей через месяц битве за кольца вызывала азарт и восторг. Юрочка метил на место Малика – как минимум, а как максимум – Серёгино. Да, амбициозно, но побыть Правой рукой вожака хотелось хотя бы раз.       Ни за что в жизни Юрочка не променял бы своих волков на какого-то там мифического Ромео! Будь то Макар Фёдорович или этот валенок.       Юрочке надоело ждать, пока эти двое нацелуются вдоволь, тем более что ненасытному Женьке всегда было мало, и надавил на клаксон. Да, нарушал, потому что была жилая зона, но они рисковали опоздать на пары!       Он не до конца понимал, как из всей стаи оказался единственным, кто получал хоть какое-то образование, однако факт оставался фактом. Документы на посещение курсов Юрочка подал сразу после их с Тимой разговора, обрадовавшись – тайно, естественно – что ходить одному не придётся. Ещё больше, чем своему нахождению в стенах высшего учебного заведения, Юрочка удивлялся Женечке. Как?! Как этот омега умудрялся иметь смазливую мордашку, быть при этом немодным задротом и шлюхой в одном лице? Тимур, конечно, последнее называл "высокой чувствительностью", а Тима сетовал на мягкий характер, однако для Юрочки разница была невелика.       Женечка запрыгнул на переднее сиденье, помахав провожающему их Мише, и послал воздушный поцелуй. Юрочка резво стартанул, попутно перебивая навигатор, который советовал встать во все возможные утренние заторы и пробки. Опаздывать реально не хотелось – первой парой у него была органическая химия. Однако, когда они припарковались у главного входа в универ, притормозить всё же пришлось. Оба омеги посмотрелись в зеркала. Юрочка взбил волосы; Женечка, наоборот, попытался скрыть свою копну разлетающихся от потока воздуха из радиатора кудряшек под шапку, и когда справился, стал похож на лысеющего клоуна.       – Может, без шапки добежишь? – с надеждой спросил его Юрочка.       – Так снег же мокрый, – непонимающе посмотрел на него Женечка.       – Ну, или хотя бы рюкзак на обе лямки не надевай.       – Но ведь так удобно! – ещё больше округлил глаза тот и начал извиваться червяком, надевая злосчастные лямки.       Нет бы грациозно выйти из машины и закинуть плавным жестом на плечо этот элегантный кожаный портфель – японский, между прочим, Юрочкин подарок! – нет, надо было выкатиться колобком, обязательно споткнуться о собственные ноги, так, что злосчастная шапка сползла на нос, а тяжеленный портфель стукнул по затылку и выругаться нелепым "ёбушки-воробушки".       Юрочка вздохнул, разминая шею, и вытек из машины, откинув за плечо блестящую прядь. Полы незастёгнутого пальто взметнулись в первое мгновенье, но Юрочка не обратил на них никакого внимания. Пикнул ключами от машины, крутанул их разок на пальце и спрятал в один из карманов. Под мышкой небрежно были зажаты тетрадь на кольцах в кожаном переплёте и линер от известной марки, а в другой руке остывал кофе, пока Юрочка ждал это кудрявое недоразумение. Некоторые студенты смотрели на прибытие омег с открытыми ртами, докуривая последние сигареты перед парами.       "И ведь никто не поверит, что среди нас двоих девственник именно я," – закатил глаза Юрочка.       В холле пришлось разделиться. Женечка бежал в большой лекторий на потоковую лекцию с каким-то очень строгим преподом, на которую опаздывать было никак нельзя, а Юрочка пошёл в правое крыло, предвкушая встречу с предметом своих симпатий. Он, как всегда, занял первую парту, готовый ответить на любые вопросы своего преподавателя. Сердце даже ёкнуло, когда в класс, точнее, в аудиторию – они же были всё-таки в вузе – вошёл Виктор Павлович. Он улыбчиво обвёл взглядом всех присутствующих, прежде чем остановиться на Юрочке – устоявшаяся, между прочим, процедура – и тот уже начал было растягивать губы в ответной улыбке, как вдруг остановился на полпути. Виктор Павлович этого не заметил, потому что уже начал разбирать свои заметки за учительским столом, но Юрочка даже спину ровно держать перестал. Потому что внутри почувствовалась звенящая пустота, а волк впервые оскалил зубы в отвращении.       Это было что-то новенькое и совершенно точно неприятное. Они с волком ещё ни разу не расходились во мнениях, и Юрочка ещё ни разу не получал от своего по-настоящему обожаемого зверя столь яркую негативную реакцию. Как на Юрочкино поведение, так и на другого человека. Юрочка попытался успокоиться, глотнул своего любимого имбирно-коричного латте и уткнулся в записи. Пока препод рассказывал и диктовал, было нормально. Юрочка записывал старательно, волк вроде бы успокоился, ворковал где-то на задворках сознания о своём, о волчьем. Однако как только подошло время дискуссий, вопросов и обсуждения, и Юрочка только было потянул руку с привычным лукавым прищуром, как тут же получил по носу от своего же волчьего "я". А когда Виктор Павлович в их с Юрочкой привычной манере начал его на разговор выводить, то пришлось и вовсе попроситься из аудитории. Юрочка позорно сбежал, боясь прилюдно оскалиться и зарычать.       Как только прозвенел звонок, Юрочка бросился со всех ног ко входу в большой лекторий, чтобы успеть выцепить Женечку.       – Что ты мне подлил?! – с нескрываемым беспокойством тут же набросился он на омегу.       – А, что? Ты о чём? – не понял Женечка.       – В клубе, в субботу, ты что-нибудь мне подливал в стакан? – продолжал бегать взглядом по растерянному лицу перед собой Юрочка.       – В субботу нет, – твёрдо мотнул головой Женечка и стыдливо попытался вывернуться из захвата, поэтому Юрочка немного ослабил хватку, – да и не стал бы я исподтишка, ты же знаешь. Я не такой. Я и в пятницу ничего нового не смешивал. Только ваши любимые: чабрец, мелисса и черноплодка.       Юрочка Жене верил. Верил ему и не верил себе, собственным реакциям ни с того ни с сего. Поэтому стоило попытать удачу ещё раз:       – А Тимур? Он мог?       – Тимур?.. – нахмурился Женечка, явно не понимая, при чём тут был Тимур, и словно очнулся: – Юрочка, что с тобой? К чему эти вопросы? У тебя что-то случилось? Плохо? Мы всегда можем поехать в клинику...       – Нет, нет, – окончательно отпустил его Юрочка, – нет, показалось. Да, показалось. Не бери в голову.       – Встретимся на большой перемене? – с надеждой в голосе и тревогой в глазах спросил его Женечка.       Юрочка только кивнул и пошёл на следующее занятие.       С этого момента всё пошло наперекосяк. Нет, не в жизни, и не в стае – боже упаси! – а в Юрочкиных взаимоотношениях с противоположным полом. Складывалось такое ощущение, что волк будто проснулся и был очень недоволен. И теперь совал свой нос в любые Юрочкины знакомства и переглядки. И это было не просто обидным, это было странным!       Юрочка, как и любые другие омеги-оборотни, был осведомлён о, порой, неразборчивости их внутренних животных в выборе Пары. Нужен был самец: большой, красивый, обаятельный – и этого зачастую хватало, чтобы признать в альфе Пару. Потом начинались проблемы и разочарования, но назад пути не было. Маленького Юрочку так впечатлили рассказы об этих случаях, что он сам выпросил у папы кольцо. Как оберег для себя, и как ошейник для волка. Понятное дело, что магии в этом кольце было столько же, сколько и прямых волос на голове у Женечки, но психика и символика – хорошо ладят в головах впечатлительных людей.       Правда, раньше одёргивать себя не приходилось. Юрочка никогда не увлекался никем всерьёз. Так же, как и сейчас, чёрт побери! Тогда в чём было дело? Почему волк, порой действующий на одних лишь низменных инстинктах, воспринимал любого заигрывающего альфу чуть ли не как угрозу?! А ведь Юрочке приходилось работать в клубе. Это днём он был строгим управляющим, а ночью – заводилой-промоутером: активным, позитивным и о-о-очень общительным. Работать в условиях постоянного отвращения к гостям клуба и потенциальным клиентам другой сферы стало в разы тяжелей.       – Что с тобой происходит? – спросил его как-то Тима, оставив после планёрки.       – Со мной? – переспросил Юрочка, как будто в кабинете кроме них двоих мог затаиться ещё кто-то, – ничего.       Тима прищурился и отпускать не спешил. Юрочка заёрзал под взглядом альфы, а волк заскулил под напором вожака. Захотелось уши прижать, холку подставить, может даже, перекатиться на спину.       – Ты же знаешь, что ты можешь со мной обо всём поговорить? – откинулся на спинку стула Тима наконец. Юрочка выдохнул и недоумённо пожал плечами, а Тима решил всё же подтолкнуть к ответу, включив "доброго полицейского на допросе", – Юр, с папой что-то? У дяди Вадима, вроде, в знакомых и врачи хорошие есть, если что...       – Нет, нет, с папой всё в порядке, – заверил Юрочка и повторил услышанную накануне от Вадима шутку: – Цветёт и пухнет, так сказать...       – В институте что-то не ладится? – продолжил Тима. – Расхотел учиться?       – Нет, наоборот, втянулся, – с ещё большим энтузиазмом ответил Юрочка.       Тима реакцию его истолковал по-своему и печально-разочарованно нахмурил брови:       – Господи, ты всё-таки влюбился в какого-то обоссыша-аспиранта, да? Так и зн...       – Да в том-то и дело, что нет! – вырвалось у Юрочки.       Изнутри моментально посыпалось всё тщательно скрываемое до этого беспокойство за то, что и не влюбится уже, что волк у него слишком разборчивым оказался. Юрочка всю жизнь боялся свадьбы по залёту или клейма шлюхи, а теперь реально думал, что так и помрёт девственником.       – В смысле? А ты, типа, планировал? – всё ещё не догонял Тима.       – Да ну нет же, – всплеснул руками Юрочка и тяжело вздохнул. Ну как можно было объяснить все эти чисто омежьи заморочки альфе? – просто теперь, кажется, точно не влюблюсь. Я даже... – потупился Юрочка и обиженно выпятил губу, – я даже ни с кем пофлиртовать лишний раз не могу. Волк рычит.       – На кого? На тебя? – попытался сдержать рвущуюся наружу улыбку Тима.       Юрочка ещё больше насупился:       – И на меня в том числе, – Тима всё-таки заржал, а Юрочке так обидно стало, что чуть слёзы на глаза не наворачивались, – чего смеёшься? Я как себе альфу искать должен? Ну, то есть, я об этом так серьёзно не думал, но, когда подумаю, что будет? Тима, я правда переживаю, – попытался донести до вожака основную мысль он.       – Ну, хорошо. Давай подумаем, – попытался взять себя в руки Тима, – волк на всех альф так реагирует? На нас, например?       – На вас – нет, вы же стая, – без заминки ответил Юрочка.       – А, вот именно, – поднял палец вверх Тима, – это потому что мы – твои защитники. Волк знает это, чувствует, если хочешь, поэтому и не рычит. А значит, он у тебя явно здоровый, – постучал себя по виску он.       – Тогда почему он запрещает мне общаться со всеми остальными?       – Прямо-таки общаться?       – Ну, глазки строить, дистанцию сокращать. Мне ведь без этого тяжело с гостями клуба контакт поддерживать. А главное, Тима, – Юрочка понял, что кое-что утаил и подался всем корпусом вперёд, желая побыстрее расставить все точки над "i", – раньше ничего такого не было. Никогда, Тима, – подчеркнул он.       Тима нахмурился, перестав хотя бы в открытую веселиться над Юрочкиной проблемой.       – И что же произошло? – задал вопрос он, на который Юрочка тоже хотел бы знать ответ. Но Тиме растерянного взгляда в ответ было явно мало, – хорошо, когда это началось?       – Не знаю, с месяц назад, – пожал плечами Юрочка, не понимая, как это могло быть важным, но Тима почему-то ещё больше помрачнел, – что?       – Ничего, кроме того, что месяц назад к нам захаживал кое-кто из пришлых альф, – поднял бровь Тима.       – Кто? Валенок этот? Да у него ничего, кроме запаха нормального, и нет. Тима, я на таких не зарюсь! – положил руку на сердце Юрочка.       – Вполне возможно, – согласился вроде бы Тима, а затем заглянул в глаза так проникновенно, как будто рентгеном светил, – но твой волк мог.       Юрочка отпрянул, лихорадочно бегая взглядом по лицу замершего вожака, отчаянно пытаясь разглядеть там очередную усмешку или подколку, но Тима лишь ждал. Слова его медленно выжигались на подкорке у Юрочки, и красной, раскалённой нитью медленно проступал их смысл, а также весь тот неминуемый пиздец, если предположение Тимы было правдой.       – Нет, Тима, нет, – замотал головой Юрочка, – этого не может быть. Только не он. Не они. Я ведь тебя... Тима, я тебя никогда, слышишь, никогда не ослушаюсь. Нет, мы вместе. Да, мы с волком тебя никогда не ослушаемся. Он, – ткнул себя в солнечное сплетение он, – знает это. Он не мог сделать выбор, зная, что это враг.       – Враг ли? – развёл руками Тима: – Я же говорил, он не нападал.       – Но я не знал этого! До того, как ты мне сказал, ни я, ни волк не знали этого! – снова поспорил с ним Юрочка, а затем стих, обмякая в кресле.       Всё сходилось. До встречи наедине с обладателем приятного запаха странностей не было. Мокрых снов не было, агрессии по отношению к другим альфам не было. Всё это началось уже после визита, после того, как Тима рассказал подробности своей стычки с прокурорскими волками, а потом ещё и разговоры эти дурацкие с омегами в баре. Неужели, вот так?.. А Юрочка и не заметил...       – А до этого ничего и не было, – озвучил его мысли Тима, кивнув понятливо.       – Это ошибка, – прошептал неверяще Юрочка.       Тима посмотрел на него хитро, знающе и указал себе в солнечное сплетение:       – Он не ошибается.       У Вали почти получилось. Забыть Юрочку. Да, для этого пришлось конкретно пострадать в качалке, походить с братьями после тренировок по клубам, пообщаться с омегами. Даже волк внутри не фыркал на них особо, тоже зализывал раны отверженности, видно, поэтому и позволял Вале зализывать свои известными способами. Однако, вот это "почти"...       Вопреки всем разбитым надеждам Юрочка и снился, и виделся в толпе спешащих по делам незнакомцев. И глаз в клубах и барах падал только на высоких брюнетов. Однажды Валя нечаянно попытался к альфе подкатить, запах почувствовал, когда они с новым знакомым уже пили второе пиво. Валя, конечно, в этот момент понял, что флиртовать и намекать – это не его, потому что альфа этот нормальным оказался, думал, реально приятеля подцепил. Про каких-то бывших рассказывал, а Валя, к своему стыду, кивал и думал, как бы свинтить и поскорее забыть эту историю.       Через пару недель Валя выдохнул, даже посмеялся над ситуацией, папе рассказал, когда навещал. Тот улыбнулся, само собой, но выглядел донельзя напряжённым.       – Папуль, ну ты чего? Я ж его с омегой перепутал, – поспешил успокоить родителя Валя.       – Что-то ты часто по клубам да по барам ходить начал, – заметил папа и многозначительно отвел взгляд, отпивая обжигающе горячего чая из широкой чашки, но потом вздохнул, – братья подстрекают? Валя, ты ведомым у меня никогда не был...       – Нет, нет, это не из-за этого, – потупился Валя, – наоборот, братья тоже сначала удивлялись, что я с ними прошусь, потом дружелюбнее стали. Вроде как за своего уже принимают.       – Н-да, – поджал губы папа, – в моё время втирались в доверие поступками, а не пьянками.       – Ну, пап...       – Что? Говорю, как есть. Я за тебя беспокоюсь, сынок. Клубы, бары, ещё и на железо подсел явно... Зря я тебя отцу отдал, лучше бы спрятал, или соврал бы, что человеком родился, или что омегой, – погрустнел вконец папа.       Валя вида грустного папы на дух не переносил, тут же обогнул стол, сел на соседний табурет и обнял крепко-крепко.       – Ты поступил так, – проникновенно сказал Валя почти шёпотом, – как было безопасней, прежде всего для тебя. И это правильно, – поцеловал в висок, – я бы себе не простил, если бы с тобой что-нибудь случилось. А за меня не переживай, папуль... Пап, я... Это пройдёт, правда, я не из-за братьев вот так... Мне просто нужно время, чтобы кое-кого забыть, – признался всё же он.       – Кого? – ахнул папа, чуть ли не впервые за вечер, глянув на Валю.       – Того, кто меня наверняка уже давно забыл, – вздохнул тот.       Папа открыл было рот, чтобы начать что-то выведывать, но его прервал звук Валиного мобильного. Тот естественно подумал на отца, однако номер оказался неизвестен. Валя нахмурился:       – Алло?       – Прежде всего, я бы хотел, чтобы вы нашли такое место, где этот разговор никто, кроме нас с вами, не услышит, – полился бархатный голос из трубки.       Валя сглотнул шумно, не до конца веря, что только что слышал Тимофея Антипова, однако затягивать с ответом не стал:       – Я как раз в таком месте, – глянул он на папу.       – Валентин, – продолжили на другом конце после небольшой паузы, явно подбирая слова, – вы вообще в курсе, что при обнаружении интереса к непокрытому омеге-оборотню, вы прежде всего должны обратиться к родителям омеги, или к вожаку, к стае которого он прикреплён?       – Я-я знаю, – на Валю напало внезапное заикание, но объяснения рвались раньше заработавшего вновь речевого аппарата, – я хотел только понаблюдать, правда! Я не планировал подходить, не думал, что это вообще возможно в свете нашего знакомства.       Тимофей шумно выдохнул в трубку, но потом словно рукой махнул:       – Ладно, принято. Ваши дальнейшие действия?..       Валя завис, не совсем понимая, какого ответа от него ждут, ведь в роковую встречу ему чётко было сказано, что Юрочка в нём не заинтересован. Однако сейчас от него ждал ответа Тимофей Антипов.       – Простите, я не понимаю, – признался честно Валя в конце концов, – я думал, что Юрочка... Понимаете, он сказал мне...       – Он не мог сказать по-другому. Валентин, он мой волк, и пока что мой омега. А ваши намерения на тот момент, учитывая наше знакомство стай, и несанкционированный визит, и пристальную слежку, казались, мягко говоря, неоднозначными.       – Оу, понимаю, – дошло до Вали.       – Ну, так и какие у вас были намерения? – начал терять терпение Тимофей.       – Самые, самые добрые! – не стал терять времени Валя. – Я хочу стать с Юрочкой супругами!       Тут из глубины трубки послышалось: "Какие, блядь, супруги?! Тима, он ещё и больной!.." – Тима грозно цыкнул мимо трубки, а Валя в услышанном возмущении распознал свою мечту, своё наваждение, омегу своих полуночных грёз – Юрочку. Юрочка был там, прямо возле Тима, и у Вали подскочило сердце прямо до горла, а потом ухнуло в самый низ. Да, сейчас омега был явно не в духе, однако судя по звонку его вожака, точку в их знакомстве ставить было ещё рано!       – Думаю, нам надо встретиться, – подытожил Тима.       Валя тут же услышал обиженное бурчание: "Вот сам с ним и встречайся, лично я никуда не поеду" – и вздохнул:       – Я... Я не смогу приехать или прибежать. Не в ближайшие полгода – отец вывозит нас в учебку, из неё уже не вырваться. У меня три дня, но я даже из города без отчета и досмотра сейчас выйти не могу.       В трубке воцарилась тишина. Валя тоже ждал с напряжением, превратился в один лишь слух, и тот не подвёл. Тима спросил вбок: "Ну что, будем ждать полгода?", а ему в ответ робкое: "Нет". И Валя понял – напускное. Всё это недовольство и фырканье – напускное. Может, надо будет потрудиться, чтобы добиться правды в свой адрес, но надежда была. Ровно до тех пор, пока Валя не осознал, что как бы Юрочка ни хотел встречи пораньше, он всё равно уезжал в учебку. И вдруг голос снова подал Тима, и снова обратился к Вале:       – Обеспечить безопасное место сможешь? Лучше, конечно, было бы на нейтральной территории, но раз ты под замком, думаю, мы сами можем заскочить. Но ты должен сделать так, чтобы никто не узнал о нашем визите, справишься?       – Да! – выпалил Валя ещё до того, как окончательно понял ТЗ, – я скину координаты смс-кой, – и за секунду до коротких гудков: – Я не подведу!       Валя машинально нажал на отбой, тупо пялясь на погасший экран. Во-первых, надо было номер сохранить, во-вторых, вспомнить о том, что периодически надо совершать это странное действие по втягиванию воздуха в себя и выпусканию наружу, и в-третьих, объяснить всё терпеливо ожидающему папе.       – Кого хотел забыть, звонил? – спросил тот, когда Валя перевёл на него взгляд.       – Не-а, его вожак, – без задней мысли ответил Валя.       – Чего?! Ты всё-таки с альфой, что ли, связался? – выпучил глаза папа.       Валя ударил себя по лбу! Папа и знать не знает, что в стае Тима омега на первой линии стоит, ещё и эта история с незнакомцем в баре, про которую он так опрометчиво папе рассказал.       – Да нет же, папуль, – принялся объяснять он, – помнишь, мы в начале января в Архангельск уезжали? Так вот, я там омегу встретил! Краси-и-ивого, – протянул мечтательно Валя, – только он не Пара чья-нибудь, а самостоятельный член стаи. Она у Тимы вообще нестандартная, судя по остальным членам стаи, – расплывчато пояснил он, и вернулся в главной теме: – Омега этот, Юрочка, очень мне понравился.       – Это к нему с месяц назад бегал? – прищурился папа.       – Да, – не стал увиливать Валя, – я просто ещё разок увидеть его хотел, а он меня в подворотне рассекретил и сказал... В общем, сказал, что я ему не подхожу, и что мне больше не стоит в Архангельске появляться.       – Ишь, крендель какой, – недовольно нахохлился папа в солидарной обиде за единственного сына, – ну и не надо нам такого Ю...       – Нет, погоди, сейчас Тима звонил – это вожак – и он сказал, что Юрочка по-другому не мог сказать, даже если это было неправдой, – намекнул на возможную взаимность Валя, – и назначил встречу, и ещё он сказал, – пришлось невольно сделать паузу, потому что сердце опять пропустило удар, и сглотнуть чувственно, – "Мы".       – Мы? – не понял папа, немного сбив флёр важности с местоимения.       – Ну, Тим, типа, будет не один, – расплылся в мечтательной улыбке Валя, а потом спохватился: – папуль, а, папуль, помощь нужна. Я их в Сыктывкар не хочу приглашать – опасаюсь. Отец был очень зол, когда мы из Архангельска уезжали. Если он узнает, что Тима и Юрочка на его территории, то он их живыми из города не выпустит. И я не преувеличиваю, – он посмотрел на папу с нескрываемым ужасом.       – Хорошо, пусть сюда бегут, – разрешил папа, залюбовавшись, как сын засветился от полученного ответа.       – Спасибо-спасибо-спасибо, папуль, ты самый лучший!       Валя отбил сообщение с координатами. Именно широтой и долготой, потому что по другим – нормальным – параметрам папин дом отыскать было бы невозможно. Да, Валю почти не выпускали из Сыктывкара папины волки, но только не когда речь заходила о Поволжье. Здесь был папа, сфера отцовского влияния на Приволжский округ уже не распространялась – настоящая нейтральная территория, как пожелал Тима.       Главным условием Валиного нахождения у отца в стае было свободное посещение папы. В любое время, кроме времени в учебке, потому что тогда происходила привязка молодых волков, что-то типа симбиоза формирования стаи и армии. А значит, если Тима и Юрочка выйдут к нему не позже сегодняшнего вечера, даже если побегут в обход, то полдня папиного гостеприимства у них будет в распоряжении.       Начались три дня томительного ожидания. Валя бегал к отцу и братьям, паковал вещи для учебки, а сам думал, что позови его Тима – а точнее, Юрочка – он сбежит, как пить дать. Сам старался шалящих нервов не показывать, но себе-то врать не стоило.       В последний перед учебкой день пришло заветное смс: "Мы уже близко" – и Валя сорвался. Вопросов не вызвало. Братья тоже в этот день предпочитали провести время с их папой. Кто-то, конечно, предпочёл общество какого-нибудь омеги. Их в ближайшие полгода для свободных Валиных братьев не ожидалось.       Валя прибежал к папе, сначала делал вид, что спокоен, но последний час ожидания глаз не сводил с леса. А как только два силуэта показались из чащи, едва по ступеням не сбежал. Папа незнакомцев на пороге долго держать не стал, хотя это было не в его стиле, однако Валя такое папино поведение едва заметил. Он не мог отвести глаз от румяного из-за долгого бега на свежем воздухе Юрочки в обтягивающем термобелье – большего в их крохотные разгрузки явно не вместилось бы. Омега держался Тимы, показательно или искренне – сейчас было не важно, Валя в любом случае был согласен соблюдать формальности.       – Тимофей Антипов, – протянул руку папе Тима, не дожидаясь, пока Валя отомрёт и представит их друг другу.       – Матвей? – тут же узнал фамилию тот.       – Отец, – кивнул Тима.       – Не похожи, – заметил папа.       – Да, я в папу пошёл, в отличие от старшего брата, – тепло улыбнулся Тима и обозначил жестом Юрочку, – этот молодой человек – один из членов моей стаи, Юрочка.       – Арсений, – представился наконец папа после долгого взгляда на Юрочку. Тот смотрел на папу во все глаза, хоть и, судя по закушенной губе, явно стеснялся собственного интереса.       – А по батюшке? – уточнил Тима.       – Ни к чему, – помотал головой папа, смягчившись после соблюдённого в его адрес уважения, – пойдёмте в дом.       Пока Тима и Юрочка мыли руки, Валя с папой невольно подслушали их разговор.       – Я думал, что твой папа – это исключение, – говорил Юрочка, – ан нет, видно, все омеги-оборотни с годами начинают лучше выглядеть.       – Это точно, так что не боись, для тебя ещё не всё потеряно. Шутка, шутка! – засмеялся Тима и прицокнул: – Да, папа у Вали – конфетка. Ой, только Тимуру не говори, что я так сказал.       Когда гости вошли в комнату, папа прятал застенчивый румянец, а Валя усердно делал вид, что его совсем не задевает, что его папа на Юрочку пока что больше впечатления произвёл, чем он сам.       Папа с гостеприимством не подвёл. В доме уже был накрыт стол, и Валя устыдился того, что не помог, гипнотизируя в это время горизонт, а ещё надулся – мысленно, естественно – что папа не попросил помощи. Хорошо, что стол у него был круглый, и фактически все четверо сели лицом друг к другу: Юрочка напротив папы, Тима напротив Вали, соответственно с правого бока припекало от близкого нахождения желанного омеги.       Вале не очень хотелось терять время на светскую беседу, потому что его у них было в обрез, и Тима, судя по всему, придерживался такого же мнения:       – Думаю, начать надо с того, что я Юрочку из стаи без его желания не отпущу, пусть триста раз вы будете Парой. Однако, Валентин, прежде всего к тебе, – посмотрел он на Валю, – я готов принять тебя в стаю, конечно, если Юрочка будет не против, – повернулся он к Юрочке.       Тот без запинки выговорил явно подготовленный, а значит, несколько раз обдуманный и обсужденный ответ, хотя глаз на Валю так и не поднял:       – Я не против.       Валя в душе обрадовался такому предложению, даже папа сбоку оживился, затаившись – он-то был бы больше всех счастлив, если бы Валя ушёл в другую стаю – вот только надо было смотреть правде в глаза:       – Отец меня не отпустит без боя. Тем более к тебе, – озвучил он то, что от него явно ожидали.       – Понимаю, – поджал губы Тима, а потом глянул на Валю, вскинув брови: – ты же понимаешь, что идти на ещё один открытый конфликт – как минимум, глупо?       – Конечно я понимаю! – всплеснул руками Валя, – я просто не знаю, как это можно было бы сделать тихо и мирно.       – А ты вообще хочешь? – немного запоздало поинтересовался Тима, – у вас вроде связь в стае должна быть аху... очень и очень сильная, – поправился он, сконфуженно посмотрев на папу. Тот только головой покачал, хоть и было понятно, что в шутку.       – Я – особый случай, – попытался сгладить углы Валя, – и это ещё одна причина, по которой отец пристально за мной следит и держит возле себя. Но я хочу, – обозначил свою позицию он, впервые в открытую посмотрев на Юрочку.       Тот, не глядя на Валю, поперхнулся соком и снова продолжил делать вид, что его тут нет. Воцарилась тишина, та самая, осязаемая. А потом папе, видно, надоело знать только Валину версию январских событий, и он обернулся к Тиме:       – Прогуляемся на кухню?       Тима уже дёрнулся было из-за стола, как вдруг остановился и кивнул Юрочке. Тот взъерепенился, мол, не маленький, в опеке не нуждаюсь. Тогда Тима махнул на него рукой и последовал за папой. И вот тут-то началось самое интересное.       – Ты совсем сдурел нас к своему папе приглашать?! – возмутился Юрочка, злобно зыркнув на Валю, – а если бы мы не с "миром, дружбой, жвачкой" пришли?       – Я бы защитился, – опешил поначалу от такого наезда Валя, ляпнув первое попавшееся.       – Что-то в прошлый раз ты не слишком защищался, – изогнул бровь Юрочка.       – От кого, от тебя, чудесный мой? – расплылся в улыбке Валя.       До него медленно доходило, что это Юрочка так за него и за его папу переживал. Сердце защемило в невольном умилении.       – Чу-чудесный? – переспросил Юрочка, роняя челюсть на стол. Но потом подобрался и прищурился: – Ты мне не нравишься.       У Вали после этих слов улыбка невольно с лица начала сползать, но Юрочка опять удивил, начав оправдываться:       – Не в смысле "не нравишься", а, – уже более многозначительно прищурился он, – не нравишься, понимаешь? – Валя кивнул, хотя совершенно точно не понимал, – да-да, есть в тебе что-то... – попытался подобрать слово Юрочка, – лживое, не настоящее.       Тут уж челюсть упала у Вали. Зря он подумал, что Юрочка на него совсем не обращает внимания, оказывается, он видит побольше других.       – Есть такое, – запустил руку в волосы он, – но с тобой и моими к тебе чувствами это никак не связано. Веришь?       Юрочка смотрел на него долго, а затем сбросил эту напускную воинственность, явив впервые перед Валей то самое, робкое, что он слышал пока что лишь по телефону, и кивнул.       – Я... – запнулся Юрочка, нервозно теребя край белой скатерти своими потрясающими длинными пальцами, – я не брошу Тиму и мою стаю. Они для меня семья. Самая настоящая. И я... Я не хочу играть в Ромео и Джулиана, потому что мы закончим, как они, только гораздо, гораздо хуже, – последние слова он почти прошептал.       – Юрочка, чудесный мой, – позвал его Валя, повторив растопившее лёд в изумрудных глазах обращение, и выложил руку на стол ладонью вверх.       Он не настаивал, был готов к тому, что ладонь останется пустой, однако Юрочка воровато оглянулся на кухню, а затем, не увидев свидетелей этого страшного преступления, вложил свою. Валя не стал терять время зря и тут же поднёс Юрочкину ладонь к щеке, поцеловал линию жизни, накрыл второй рукой. Хотелось, конечно, большего, однако серебряный ободок на безымянном пальце прекрасно остужал кровь. Да и явная неуверенность в Вале, исходившая от Юрочки, буквально против воли заставляла сохранять дистанцию.       – Я никогда, слышишь, – пообещал Валя, глядя на Юрочку, – никогда не дам тебя в обиду. Поверь, это я только с тобой становлюсь таким... мирным. Отец воспитывает меня по-другому, – с горечью признался Валя, но потом мотнул головой и продолжил: – И ни в коем случае я не буду скрывать связь с тобой. Не смогу, – залюбовался в бесчисленный раз он своим омегой, – и уж тем более я не приведу тебя в пока ещё свою стаю. Ты нашёл свой дом, я понимаю. И могу лишь надеяться, что в скором времени ты раскроешь его двери и для меня.       Юрочка вспыхнул от Валиных слов, но не успел что-либо ответить, потому что с кухни послышался оглушающе громкий кашель. Обоим пришлось подорваться и побежать на звук. И когда альфа с омегой ввалились на кухню, перед обоими предстала картина маслом. Папа с Тимой раскурили косяк. Тима наливал в стакан воды, а папа был весь красный от кашля, но уже затягивался по новой.       – Забористая штуковина, – выпустил дым папа, целясь в работающую над плитой вытяжку.       – Ростовская, – понимающе улыбнулся Тима и протянул стакан.       – Папа? – ошарашено позвал родителя Валя.       А Юрочка сзади хрюкнул сначала, а потом засмеялся во весь голос, да так, что ухватился за Валю, чтобы не упасть. У того пульс моментально подскочил, и вдруг по всему телу такое спокойствие разлилось от близости всех самых желанных для Вали людей, что смех Юрочкин он подхватил, а через секунду все четверо уже хохотали, не сдерживаясь.       Это был один из самых волшебных Валиных вечеров. Не потому, что происходило что-то из ряда вон выходящее, а наоборот. Казалось, что они не сегодня все перезнакомились, а собирались такой компанией как минимум десяток лет. И самокрутки в создании этой атмосферы являлись далеко не лидерами, ведь все четверо были волками. Тима удивительно легко нашёл общий язык с папой, а тот, к Валиному удивлению, воспринимал его явно не как "годящегося в сыны", а искренне интересовался особенностями его стаи, даже флиртовал – в рамках приличия, естественно – иногда сокрушался, что все его кусты с коноплёй перемерзли ещё лет семь назад. Валя только удивиться смог – он не помнил, чтобы в саду у папы росло что-то подобное.       – Так я ж не на участке сажал, – покачал головой папа, – зачем мне эти проблемы? Так, в лесу, или на Волге. Но, не прижились, – развёл руками в конце концов он. И обвёл взглядом Тиму с Юрочкой, – значит, это ваша сфера?       – Да, – не стал врать Тима.       – Но у нас не только растительного происхождения есть, – оживился Юрочка, Вале только оставалось придерживать руками рвущиеся на лоб глаза, – я сейчас на фармацевта учусь, например.       – О, – покивал папа, – я, признаться честно, думал, что ты, Юрочка, что-то типа, ну, украшения...       – Мы все до последнего надеялись, что так и будет, – положил руку на сердце Тима и тут же схлопотал злобный омежий зырк, который, впрочем, его не остановил, – и до сих пор надеемся, эх...       – Нет, он боец, – тихо заметил Валя и поймал Юрочкин удивлённый взгляд, – я его видел в сражении. Глаз не оторвать!       – Моя школа, – тут же сбил с Юрочки весь пафос Тима, хлопнув разрумянившегося омегу по плечу.       За тот вечер Валя узнал, что папа, оказывается, был жутким затейником, Тима прекрасно находил общий язык со всеми, чётко ощущая при этом грань дозволенного, а Юрочка проявил себя очаровательным капризулей, когда окончательно расслабился, и даже это Вале было по душе. Единственное, что по душе не было – это предстоящие полгода разлуки и принадлежность нелюбимой стае.       – Делай, что должен, – наказал ему Тима, когда на дворе была глубокая ночь и они уже прощались, и пообещал: – А мы что-нибудь придумаем.       И как негласное подтверждение слов его вожака, Юрочка потянулся и поцеловал Валю в щёку. Больше он глаз не поднимал, пока они с Тимой удалялись в чащу, только напоследок обернулся, чтобы два полных тоски взгляда встретились.       Юрочка ожидал предстоящей встречи с большим скепсисом. И согласился больше из эгоистичных побуждений: убедиться, что все эти догадки о выборе волком Вали в качестве альфы всей его жизни – это лишь догадки. Однако после окончания вечера юркнул за Тимой в лес в жутком шоке и раздрае. Какая-то буквально мистическая эйфория, которая накатила на Юрочку как-то внезапно и без подготовки, сейчас с каждым скачком по холодному лесу истончалась и выветривалась.       Они долго бежали молча. И Юрочка за это Тиме был бесконечно благодарен. Можно было вдоволь поперебирать определённые моменты вечера в памяти. Посмаковать их, стыдясь собственной реакции пока что только перед самим собой. Нет, в своей железобетонной позиции насчёт попыток ухода или тайных встреч он остался непоколебим. Однако это лишь означало, что они с волком сделали правильный выбор стаи, и это не было удивительным. Удивительным была его реакция на Валю.       Во-первых, тот больше не казался Юрочке валенком. Милый, искренний, внимательный. Совершенно не его тип, казалось бы, но от одной мысли, что из этого альфы сейчас пытаются вылепить что-то такое же жестокое, как его старший брат Дэн, сердце сжималось и лапы подкашивались.       А во-вторых... Да, Юрочкин волк совершенно точно выбрал Валю в Пару. Несмотря на несогласие самого Юрочки; несмотря на то, что они с волком были солидарны в присутствии чего-то фейкового в Вале. Волк так радовался предстоящей встрече, ещё когда Тима только закончил тревожный телефонный разговор, что Юрочка почти сдался под его натиском. А сейчас и вовсе оставил их с волком споры. Переживать встречу с Парой было одним из самых приятных чувств на свете, а переживать такое скорое расставание – почти физической болью. Юрочка любил своего волка. Эти полтора месяца их недопониманий и постоянных внутренних стычек сильно утомили его, поэтому больше Юрочка не сопротивлялся. Будь что будет.       Было страшно от осознания того, что эти чувства не пройдут, и ещё страшнее было от того, что Юрочка так и не смирится окончательно с выбором волка. Однако даже это было не страшнее мысли о том, что сегодняшняя встреча может оказаться единственной.       Лишь когда они с Тимой пересекли границы Архангельской области, от сердца невольно отлегло, пусть и на несколько лишь делений, однако на своей территории хотя бы было спокойней. И Тима увёл их сначала в деревню, а не домой. Юрочка недоумённо взглянул на него, когда они выбежали на полянку для тренировок.       "От тебя фонит нервозностью, надо сбросить напряжение," – пояснил он и встал в боевую позицию.       Юрочка привык своему вожаку доверять, поэтому от души принялся валять – ну или пытаться, если быть честным – Тиму по снегу. Искрящаяся корка к марту уже порядком заледенела, поэтому когда Тима валил самого Юрочку на землю, тот сначала ломал спиной лёд, а затем проваливался в сухой снег. Запутавшиеся в самом подшёрстке снежинки приятно холодили разгорячённое тело, отчего Юрочка не сдержался в какой-то момент и поддался волчьему инстинкту буквально искупаться в снегу, обтерев об него все доступные участки тела, а корка приятно чесала. Это, наверное, и послужило Тиме сигналом, что Юрочка в норме, и они отправились в город, быстро перекинувшись.       – Я тебя попрошу не ввязываться, – сказал Тима, когда они уже припарковались у Юрочкиного подъезда.       Юрочка нахмурился такому ответу. Во-первых, было бы во что ввязываться, а во-вторых, разве не он как раз таки первым и должен был бежать на баррикады, всё-таки дело касалось его Пары.       – В то, что я хочу сделать, – пояснил Тима, наблюдая за красноречивой реакцией омеги, – не должна вплестись новость, что вы с Валей Пара. У его отца появится нехилый такой рычаг давления на Валю, а нам этого совсем не нужно. Так что не высовывайся, не показывай виду, что хоть как-то в этом заинтересован. И никаких тайных свиданий, – добавил в конце концов Тима.       На последнее Юрочка всё же закатил глаза и пошёл домой отсыпаться. У Тимы был план, и сегодня этого знания было достаточно для того, чтобы уснуть.       Дни потекли своим чередом, Юрочка лишь мог издали наблюдать за тем, что делал Тима по вызволению Вали из цепких лап отца. Кажется, даже к своему отцу съездил. Надо было спросить, не нужна ли помощь, так, наверное, было бы правильно, но Юрочка малодушно отсиживался в сторонке. Он почему-то не сомневался, что у Тимы получится, и глупые страхи незамедлительно вернулись вновь.       – Чего, красный молодец, не весел, чего голову повесил? – подрулил к нему Тимур, как чёрт из табакерки, когда Юрочка в очередной раз пригорюнился в чилауте.       – Кому красный молодец, а кому серый волк, – фыркнул для проформы Юрочка. Тимур был единственным, с кем можно было вдоволь поязвить, остальные либо обидно махали на Юрочку рукой, либо сами обижались.       – Не, серый у нас Миша, – махнул рукой Тимур и плюхнулся рядом.       – А ты откуда знаешь? Ты же никогда с нами на тренировках не был, – удивился Юрочка, наливая в пустующую до этого момента вторую чашку ягодный каркадэ.       – А я всё знаю, – с напускной загадочностью ответил Тимур. Оба прыснули уже через мгновение. – Ну а если серьёзно, чё как?       Юрочка вздохнул. Потом ещё раз. И ещё. А потом вывалил на Тимура всё, что накопилось в мозгах одним едва закончившимся потоком неразборчивых, неоформленных до этого момента в слова мыслей. Тому даже кивать не нужно было и поддакивать, Юрочка, даже если б захотел, не смог бы остановиться. Он высказал всё, даже про свою влюблённость в Вадима сболтнул, про препода этого женатого, про то, что до сих пор не понимает, как волк мог выбрать именно Валю. И как ему от этого стыдно, потому что Валя, в отличие от него, явно таким вопросом не задавался. И что ему очень страшно от мысли, что Тима приведёт в стаю Валю, и ещё страшней, что нет.       Только когда Юрочка уже начал бестолково хватать ртом воздух, Тимур подал признаки того, что действительно выслушал всё это, задумавшись.       – Хочешь честно? – спросил он Юрочку. И, зная Тимура, это был не для проформы вопрос.       Однако Юрочка пребывал в таком отчаянии, что смог лишь кивнуть.       – Ты страдаешь от низкой самооценки. Все думают, что у тебя, ну, это, проблемы на фоне отсутствия отца в жизни, поэтому ты на стариканов западаешь. Да, Юрочка, это настолько заметно, – кивнул открывшему было рот Юрочке Тимур, – однако я так не считаю. Тебе просто нравятся те, кто смотрит на тебя свысока, не считает за личность, не обращает внимания. У тебя ведь этого в жизни навалом было с папой, с другими близкими, для тебя это норма. И как только кто-то начинает возводить тебя на пьедестал, ты тут же отворачиваешься от него. С людьми понятно – теряешь интерес, а вот с Валей твоим... Ты боишься не оправдать возложенных ожиданий. Он ведь не человек, видит больше, замечает больше, когда-нибудь и твои несовершенства заметит. Поэтому легче что? Правильно, оттолкнуть и отвернуться, как обычно. Вот только отвернуться не получается, и теперь ты кусаешь ногти в томительном ожидании, когда же этот "милый, внимательный" альфа разочаруется в тебе. Первым.       Последнее слово прозвучало как приговор. Юрочка мог только молча переваривать и обтекать, потому что всё, что сказал Тимур, казалось до того правдой, что даже стыдно было от того, что сам не додумался раньше. Однако Тимур не дал провалиться в пропасть собственных комплексов, отвлёк сначала тем, что больно вцепился в подбородок и заставил посмотреть на себя, а затем проехался по Юрочкиному сознанию ещё парой фраз:       – Только этого не случится, Юр. Вы ведь Пара, а в Паре можно только обожать, и любить, и заботиться. Понял? – тряхнул он за подбородок Юрочку. Тот шмыгнул носом и буквально против воли кивнул, – вот и учись. Любить и заботиться. Говорить комплименты и хвалить, проявлять терпение и такт, быть внимательным к мелочам. Не к своим, а к чужим, – уточнил Тимур, – у тебя сейчас есть самый ценный ресурс – время. Тима вызволит Валю – не сомневайся, – очевидно знающе добавил он, – так встреть его не с лысой от стресса головой и обмётанными губами, а улыбчивым и готовым к большой и чистой.       – Сколько у меня есть времени? – выпалил первый попавшийся вопрос Юрочка, ощутив от услышанных в свой адрес слов тех самых бабочек в животе. И от кого! От Тимура! Кому сказать – не поверят.       – Думаю, майские праздники будем встречать в новом составе, – прозрачно намекнул Тимур.       Юрочка стиснул этого колючего и порой больнючего омегу в объятиях, в благодарности. На душе впервые за долгое время было по-настоящему радостно.       Валя вошёл в раздевалку и потряс мокрыми после душа волосами. Одним из самых приятных занятий в учебке был быстрый, пятиминутный душ, когда вся рота, ой, то есть стая возвращалась с ежедневного марш-броска. Валя старался прибегать первым, на что старшие волки и отец одобрительно кивали, поэтому не обращали внимания на то, что из душа тот выходил последним. Да, Валя всего лишь хотел побольше времени провести под освежающими струями воды, а не на медаль пытался заработать. Однако знать это отцу было совсем не обязательно.       – Валя, не спи, и бегом к отцу, как оденешься! – окрикнул его один из братьев.       Валя даже вздрогнул от неожиданности: к тому моменту, когда он выходил из душа, раздевалка обычно была уже пуста. Впрочем, брат был полностью одет, и волосы – сухие, значит, заскочил специально за Валей.       – Что-то срочное? – как будто между делом уточнил Валя, застёгивая рубашку с коротким рукавом цвета хаки.       Отвороты неприятно впивались в бицепс, напоминая о том, как сильно он раздался в мышечной массе за последние пару месяцев. Юрочке может не понравиться...       – Не знаю, у отца всегда срочное, – пожал плечами брат и покосился на дверь.       – Я уже иду, – ответил на безмолвный вопрос Валя, и альфа тут же скрылся.       Господи, как же долго ему предстояло ещё тут торчать. На дворе стояла запоздалая весна, а Вале предстояло провести здесь ещё и всё лето. Но долг есть долг. Тима наказал делать, что должен, и Валя делал. Они с волком мысленно посчитали эту фразу приказом вожака, их вожака, поэтому оба стоически терпели. Полуночные подъемы и марш-броски с тяжеленными разгрузками, нудные лекции с семи утра и до четырёх дня всего с парой перерывов, изнуряющие тренировки, постоянные учебные и ложные тревоги. Каждый день был похож на предыдущий, вот только Валино самочувствие с каждым новым днём стремилось к плинтусу и обещало в скором времени пробить дно.       Отец вроде не наседал, потому что Валя всегда был под носом, перестал мнительно следить за ним, однако сейчас зачем-то всё-таки позвал. И чуяла Валина задница – и мохнатая в том числе – что знак это нехороший.       Отец ждал в своём кабинете. Несмотря на большие окна и яркое солнце за окном, комната всё равно казалась до ужаса строгой и тёмной. А отец вместо того, чтобы сидеть за столом, стоял у окна и нервно постукивал по подоконнику.       – Звали, товарищ полковник? – обратил на себя внимание Валя, оставшись в дверях.       – Вольно, – скомандовал отец, обозначая, что сейчас не время для соблюдения воинских званий.       С одной стороны – да, они же в кабинете были одни, а с другой стороны – жопа полная, видно.       – Что-то случилось? – перешёл на гражданский Валя.       Отец тяжело вздохнул, развернулся, посмотрев на сына исподлобья, и ответил:       – Дядя Петя узнал, что ты в моей стае.       – Что?! – выдохнул весь воздух из лёгких одним разом Валя и чуть не захлебнулся собственным вопросами: – Как? Почему? Что с папой?!       – Валь, ты...       – Что с папой?! – повторил вопрос Валя, не скрывая воя в голосе.       – Да сбежал он ещё до того, как к нему сунулись! – плюнул отец, сбив налёт драматизма на уже порядком морщинистом лице, – и поминай как звали, теперь хер отыщешь, если сам не захочет на контакт выйти! Плут! Чёртов плут! – шмыгнул носом он не по-военному обиженно, потом оглядел плюхнувшегося на стул полувменяемого Валю и спросил подозрительно: – не знаешь, его рук дело или?..       – Или, – хмуро буркнул в ответ Валя, – ты же знаешь: папе что ты, что дядя Петя – одно, как говорится... Не мои слова, отец, – остудил он закипающего, как по команде, когда дело касалось дяди Пети или папы, отца. – И не моих рук тоже, – решил всё же пояснить Валя, – я вообще-то тут уже третий месяц лапами автомат держать учусь. И что за мода такая: если у тебя с дядей Петей какие-то тёрки, то сразу я или папа?!       – Сынок, не кипятись, – смягчился отец.       – И он не плут. Папа не плут, – с нажимом сказал Валя.       – Не плут, не плут, ну, погорячился, – склонил голову отец, но потом снова помрачнел, – однако дела это не меняет. Кто-то слил Петьке, что ты у меня.       – И?       – И теперь он требует тебя себе в стаю, – нехотя выдавил из себя отец.       – А за щеку он не хочет? – прищурился Валя, – Я племянником пойду вперёд ногами, если только. Тем более, что я твой сын, куда мне ещё идти-то?       – Ну, конечно, ко мне, только... – отец горестно вздохнул, – ты ведь родился в Приволжском округе. Ты же знаешь, у нас по территориям...       – Я к дяде не пойду, – процедил Валя, тоже медленно закипая.       Отец, видно, боялся этого ответа не услышать. До последнего гадал, Валиных ли это рук дело, однако увидев такую негативную реакцию на собственного брата, заметно посветлел, даже морщины немного разгладились и седые брови заколосились. С преданностью, видно, спутал. Ну, пусть так. Чем бы отец ни тешился, как говорится.       – Кто слил? Как узнали? Я же по всем документам с фамилией твоей даже числюсь, – чуть более вяло возмутился Валя.       – Кто-то нашёл старый образец твоего свидетельства о рождении. Там и фамилия, и место рождения. Петька, как только в Телеграмм фотку с неизвестного номера получил, так сразу же запрос в ЗАГС сделал. Мы не успели запись исправить, – филигранно завуалировал слово "подделать" отец.       – Какой нахуй Телег... – тут Валя оборвался на полуслове и захлопал глазами.       Так и стоял с открытым ртом, увидев в полученной только что информации что-то наподобие фирстиля. А ещё знака, что настал тот самый шанс вырваться из-под гнёта отца. Вот только не в "пламенные" же объятия дяди Пети Тима предлагал ему упасть?       – И что, отдашь брату? Он же меня как трофей до конца твоих дней будет использовать, а потом ещё изгонит, как только трясти моим унижением не перед кем станет, – вперился в отца Валя.       – Только через мой труп! – твёрдо пообещал отец, помрачнев от такой перспективы, – я тебя ему не отдам.       – Но жизни у тебя он мне не даст? – уточнил Валя.       – Боюсь, что нет. Вынесет дело на комиссию, – пригорюнился отец, осев в кресло, – а там, выиграть, конечно, не выиграет, но по судам затаскает, – вздохнул он печально, – Господи, ситуация-то безвыходная!..       – Ну, не совсем, – как бы невзначай заметил Валя и замолчал на добрую минуту, а потом взглянул сконфуженно, – только ты на это никогда не пойдёшь.       – Сейчас я открыт к предложениям, – обозначил своё внимание отец.       – Я... Мог бы перейти в независимую стаю, – озвучил сначала верхушку айсберга Валя, а затем ещё более осторожно подтолкнул отца в нужном направлении: – но если мы хотим, чтобы дядя Петя окончательно отстал и от тебя, и от меня, было бы хорошо разыграть конфликт. Я бы ушёл к кому-нибудь типа тебе наперекор. Чтобы дядя Петя понял, что моё нахождение у него тебя не заденет.       Отец нахмурился, судя по всему, прикидывая варианты.       – Что ж, – побарабанил он пальцами по столу, – независимая стая – это, может быть выход, только какая?       – Не знаю, отец, я просто предложил. Я не хочу остаться без стаи, но никого не рассматривал в качестве вожака, кроме тебя, ты же знаешь, – нагло соврал Валя, а отведённый взгляд пришёлся к месту, словно это была застенчивость от признания, – но далеко я не уйду, так и знай. Во-первых, здесь мои родные леса, а во-вторых, папа может объявиться в любой момент. Не хочу, чтобы он переживал, разыскивая меня по всей России. Да и врагов-то у тебя по большому счету, ну, не считая дяди Пети, нет. Не знаю, глупая затея, наверное...       – Нет-нет, погоди, в этом что-то есть, – потряс указательным пальцем отец, продолжая соображать.       – Отец, – вздохнул Валя, – я, это, не хочу на ужин опоздать. А то потом придется в ночи за территорию выбираться за белками, чтобы голод утолить.       – А? Что? За какими белками? – отвлёкся от собственных мыслей отец.       – Которых придётся есть, если я на ужин опоздаю. Ну так я могу идти? – положил руку на дверную ручку Валя и вопросительно глянул.       – Да, конечно, – отец уже отвернулся обратно к окну.       Пару дней после этого разговора ничего особенного не происходило. Валя даже расстроился удивительно сильно, подумав, что его намёки отцу были недостаточно прозрачны, или идея с переходом в другую стаю не понравилась вовсе. Однако на третий день цепочка "душ, окрик, визит к отцу" повторилась вновь. Валя отчасти шёл в кабинет как на эшафот, с тревогой ожидая увидеть там не только отца, но и дядю Петю. Вот пиздец бы начался. Валя не врал, когда предупреждал, что под него точно не пойдёт живым. И действительно, в кабинете отец оказался не один. В одном из кресел для посетителей сидел... Матвей Антипов.       – ...Тима, конечно, категорически против, ты же понимаешь, Макар? – продолжали явно начатый раньше Валиного прихода разговор, – после того, что твои дети сделали: устроили тёмную, подвергли смертельной опасности его Пару...       – И заплатили за свои выходки высокую цену, – более эмоционально возразил отец.       – Знаешь, если бы кто-то хоть пальцем тронул Эрика...       – Ты же знаешь, что не знаю...       – Кхм, да, извини, я не хотел давить на больную мозоль.       – Матвей, я прошу тебя не как Прокурор, а как отец. Валентин – мой крест, моя, если хочешь, ошибка, но это только моя ошибка. Валя не должен страдать из-за меня...       – Иногда ты чересчур патетичен...       Валя всё же решил кашлянуть и обратить на себя внимание.       – А, Валя, проходи, проходи, – позвал отец, – ты помнишь Матвея Антипова?       – Да, – ответил Валя и встал рядом с альфами, пожал протянутую Матвеем руку и только после этого встретился с ним взглядом. И стало понятно, что Матвей в курсе всей этой катавасии, которую Валя и его младший сын замутили ещё ранней весной.       – Я поговорю с Тимой, – пообещал Матвей, обернувшись обратно к отцу, – меня он не ослушается, однако ты всё ещё не спросил своего сына, пойдёт ли он к нему, после всех их январских "приключений".       – А может, у Константина место найдётся? – решил доломать комедию до конца Валя.       – Нет, состав Костиной стаи не обсуждается, – отрезал Матвей и, сверкнув радужками, поддержал атмосферу натянутости отношений.       – Валя, сынок, Тимофей тоже хороший вожак. Мы же видели его и его достижения в городе, – отец попытался сгладить углы, – да и ты же сам говорил, что нет лучше прикрытия, чем такой явный конфликт, как твой переход в одну из самых нежеланных для меня стай.       – Каковы гарантии, что дядя Пе... Пётр Фёдорович, – исправился Валя, не удержав тем не менее поползшей вверх брови, – не придёт за мной в Архангельск? – посмотрел он на обоих альф.       – Моего слова будет достаточно? – тщательно скрывая улыбку в голосе, спросил Матвей.       Валя показательно перевёл взгляд на отца, отдав напоследок тому дань уважения этим. Тот незаметно кивнул, и Валя наконец расслабился – у них получилось. Но это всё внутренне, а внешне он вытянулся в струнку и спросил:       – Сколько времени у меня на сборы?       – Ночь всё-таки обожди, – неопределённо повел рукой Матвей и посмотрел на отца, – мне нужно поговорить с Тимой.       Тот понимающе закивал, после чего Матвей засобирался на выход.       Валя думал, что на утро его погонят в леса со скудными запасами в разгрузке, однако отец сам поднял его ещё до ротного горна и велел одеваться. А это означало, что обращаться в ближайшее время не было необходимости. Сонный Валя не сразу сообразил почему, и только на КПП заметил черный внедорожник с белыми номерами. Сердце забилось быстро-быстро, хотя Юрочкиного присутствия он и не ощущал, но само знание того, что совсем скоро они будут вместе, выкручивало живот томительным спазмом.       Валя в последний раз обернулся и посмотрел на отца. Тот был расстроен. Наверное, не так расстроен, как если бы Валю забрал к себе дядя Петя, но всё же.       – Такова моя судьба, отец, – сказал Валя, – папа, наверное, заговорил меня, когда я был ещё младенцем, – попытался отшутиться он.       Отец грустно улыбнулся и пожал плечами:       – Зная твоего папу, вполне возможно. Ты... Ты же не обижаешься на меня за это? – кивнул он на внедорожник.       – Меньше всего я хотел бы стать разменной монетой в ваших братских разборках, – серьёзно ответил Валя, – но отец, я знаю, что ты всегда хотел для меня лучшего. Хотел сделать из меня достойного члена своей семьи, – Валя в свою очередь кивнул на разбитый позади отца лагерь, дождался безмолвного подтверждения и подобрался: – Мне пора, скоро подъем, не думаю, что мой отъезд стоит выносить на всеобщее обозрение.       – Да, ты прав, – также подобрался отец, – надеюсь, мы приняли верное решение.       Валя обнял отца.       "Ты даже не представляешь, насколько," – в мыслях ликовал он.       В машине сидели двое. За рулём сидел Тима, а на переднем пассажирском спал... кто-то. Валя не сразу признал в нём Пару вожака.       – Лыбу хоть спрячь, – буркнул Тима, выруливая с подъездной площадки.       Валя честно попытался, но в конце концов просто опустил голову, потому что губы предательски не слушались и уголки продолжали разъезжаться в разные стороны. Однако, когда Тима выехал на шоссе, этого уже не требовалось.       – А? Что? Мы уже забрали вален... Тина, – омега очнулся, когда машина существенно набрала скорость, и с Валей они встретились глазами в зеркале заднего вида. Омега обернулся и улыбнулся елейно: – драсьте.       – Тимур, – совершенно беззлобно одёрнул его Тима.       Валя протянул руку, и Тимур не без сомнения пожал её, продолжая сканировать тёмным взглядом.       – Ну-с, рассказывайте, – подбодрил он.       – Э-э-эм, о чём? – не понял Валя.       – Ну, – задумался Тимур, – Юрочка у нас жених важный. Чтоб такого да окольцевать, да пометить, да покрыть, да деток задел...       – Тимур, – уже более настойчиво позвал его Тима.       – Приданое, Валентин, приданое, – перешёл к делу Тимур, – вы же, я надеюсь, не с голой, простите, жопой из гнезда отцовского вылетели? В чужую стаю, да ещё и семью в скором времени собрались заводить.       – Ну, вообще-то, сборы получились сумбурные... – немного сник Валя. Действительно, за душою ведь сейчас ни гроша...       Тимур прыснул и повернулся к Тиме, указав на Валю, будто того и не было с ними в машине:       – И правда валенок.       – Его просто не ввели в курс дела, – примирительно пожал плечами Тима и бросил взгляд в зеркало заднего вида: – Валя, твой отец ещё два дня назад сделал тебе оффшор и назначил ответственным поручителем меня. Это к слову о приданом. А вообще, – поджал он губы, явно чтобы не рассмеяться, – тебе пора бы научиться отвечать на такие выпады. В моей стае не принято лютики нюхать и книксены раздавать. Я думал, при полной стае братьев ты уже научился окусываться.       – Если ты про хамство, то там была очень строгая дисциплина, – снова оправдался Валя.       Тимур на переднем сиденье звонко цокнул языком и надел на ногу воображаемый валенок.       – М-да, – Тиме пришлось лишь согласиться, а Вале надуться обиженно и даже на секундочку забыть, что они его спасители.       Однако как только он вспомнил, то сразу засыпал вопросами:       – Это ведь вы всё провернули? А как? А папа в сговоре? Или это всё подстава и развод? А...       – Папа лишь дал направление, – спокойно перебил его Тимур, убедился, что его слушают, и продолжил: – а как только узнал, что мы и правда раскопали документы и правда собрались тебя, кхм, подставить, то в не слишком вежливой форме сообщил, что отказывается участвовать во всём этом балагане, были ещё у него некоторые утверждения, но опустим подробности. Кстати, что за тёрки с твоим папой, тобой, твоим отцом и Прокурором Приволжского района, он так и не рассказал. Но не суть. В общем, оба Прокурора практически сделали всю работу за вас, даже стравливать не пришлось, да и ты на удивление недолго тупил.       – Спасибо! Я вам так благодарен, так благодарен, вы даже не представляете! – пытался облечь свои чувства в слова Валя.       – Я представляю, – кисло заметил Тима.       – Слушай, у тебя судьба такая, – развёл руками Тимур, – если кто-то хочет в твою стаю, он попадает в твою стаю. И звёзды сходятся в ряд, и моря расступаются пред избранным и бла-бла-бла.       – А куда мы едем? – вклинился в разговор Валя.       – На шашлыки, – без затей ответил Тима, – майские же на дворе.       – А-а, а мы можем заехать в какой-нибудь магаз? Лучше супермаркет, – попросил Валя.       Тимур быстро нашёл на карте ближайший "Магнит", Тима скорректировал маршрут, и Валя уже через пятнадцать минут мог забежать в здание магазина и прямиком направиться в хозяйственный отдел. Валя почти сразу нашёл искомое и направился на кассу.       – Теперь мне нужно зеркало, – вышел он к ожидающим его Тиме и Тимуру на парковке.       Тима молча развернул одно из боковых зеркал по направлению от кузова, по-прежнему явно не догоняя, зачем Вале было нужно зеркало. Валя помялся-помялся, но парковка была пустая, да и жеманничать он не привык. Поэтому резво подошёл к машине и вскрыл упаковку с машинкой. Валя присмотрелся: корни уже успели отрасти на полсантиметра, и он выставил на машинке соответствующий режим. А дальше оставалось лишь молча возить дребезжащей машинкой по скальпу под взглядами медленно офигевающих альфы с омегой. Тимур отмер первым:       – Он блондин! Тима, ты видишь?       – Я-то вижу, да только вопрос – нахуя?       Валя на секунду прервался, чтобы ответить очевидное:       – Юрочке не нравилось.       – А красился тогда нахуя?       – Тебе же сказали, у отца была строгая дисциплина. Судя по всему, и на внешний вид тоже. Тима-а-а, – расплылся в ехидной улыбочке Тимур.       – Нет, – выставил перед ним ладонь Тима, а потом всё же перевёл на Тимура такой же лукавый взгляд: – Только если вместе.       – Зануда, – махнул на него рукой Тимур.       Парни помогли подровнять затылок, который Вале давался с трудом. И перед тем, как прыгнуть в машину, ему даже захотелось инстинктивно продукт внезапной линьки ногой прикопать. Голова почти не чесалась, а Тимур, когда они тронулись дальше, достал из бардачка небольшое зеркальце, чтобы Валя ещё разок себя осмотрел.       Тима свернул с основной дороги до заезда в город, и Валя перестал узнавать трассу, а потом они и вовсе приехали в какую-то пустующую деревню. И тут на Валю накатило. Ощущение Пары поблизости. Ошибки быть не могло. Дым шёл только с одного двора, около которого они и остановились. Валя на секунду замялся, но Тима лишь прикрикнул на него: "Чё сидишь?" – и Валя сорвался с места.       Юрочка был там, на заднем дворе, и даже встал с раскладного кресла, как только Валя показался из тени дома. И вокруг были те, кого он видел ещё зимой в клубе, но их Валя мысленно отодвинул на потом. Он ещё успеет познакомиться со своей новой стаей, а они с ним, но сейчас... Сейчас весь мир отошёл в сторонку, чтобы не затмевать Юрочку.       Валя замедлился. Помнил, что в их последнюю встречу тот был в сомнениях, но Юрочка лишь бросил короткий взгляд Вале за спину – на провожатых, видно – и сам сократил оставшуюся дистанцию, после чего обнял. Валя хоть и был в шоке, но почти сразу взял в объятии инициативу на себя, а Юрочка поудобней закинул руки на шею. Невесомым движением кончиков пальцев провёл по свежему ёжику. Кажется, Валя даже всхлипнул от удовольствия, но это не точно.       Просто рук на талии Пары было недостаточно. Валя сначала стиснул Юрочку посильней, испугался, что мог что-то передавить, но тот лишь мурлыкнул довольно, отчего у Вали моментально поплыли мозги. Поэтому уже через мгновение он смачно потёрся немного шершавой от суточной небритости щекой о гладкую Юрочкину, а потом проделал то же самое с другой стороны. Надышаться Юрочкиным запахом, казалось, было просто невозможно, а тот и не думал отталкивать. Наоборот, даже захихикал тихонько, когда Валю обуяли низменные инстинкты.       – Так, а ну прекратить эти непотребства! – донеслось со спины.       Валя замер и почувствовал, как Юрочка немного ослабил собственные объятия, чтобы ему было удобней повернуться на голос.       – Папа? – распахнул глаза Валя.       Папа подошёл к ним и вклинился в объятие, Вале оставалось лишь поцеловать макушку любимого родителя и обнять теперь уже двух омег.       – Мне сказали, что ты сбежал, – глухо пробубнил Валя, так и не удосужившись отстраниться.       – Сбежать-то сбежал, но симку не стал выкидывать. Тима свой телефон ещё в марте оставил, – пояснил папа.       – Ты теперь с нами жить будешь? – пришлось всё же немного восстановить дистанцию, чтобы пообщаться нормально.       – Э, нет, свёкра надо держать на расстоянии, – ухмыльнулся папа, глядя на Юрочку, тот хотел было что-то ответить, но папа продолжил, – там мой дом, детки. Мне там будет спокойней.       – Но дядя Петя... – начал было Валя.       – Я давно уже ему не интересен, – остановил и Валю папа. – Вот ты – другое дело, но вроде бы всё обошлось, – обернулся он на собравшихся наблюдателей, – так что я ещё пару деньков погощу, а потом восвояси отправлюсь.       – А мы вам посылок всяких разных соберём с собой! – крикнул с порога Тима, явно расслышав суть разговора.       – Чтобы время нескучно было проводить! – поддержал его Тимур и оба захрюкали заговорщицки. Папа с Юрочкой тоже хрюкнули разок.       – Ребят, пошли есть, а то остынет, – позвал всех один из пока незнакомых Вале альф.       Точнее, Валя помнил, что тот был один из тех, целующихся, но имени не знал. Юрочка утянул их с папой следом за этим альфой, поближе к летней веранде и мангалу, от которого так приятно пахло дымом и мясом. Все быстро перезнакомились, хотя Валя предпочитал отмалчиваться, всё ещё путая имена некоторых парней, уплетая за обе щёки буквально тающий во рту шашлык. После строгого и совершенно безвкусного армейского рациона за последние два с половиной месяца, Валя едва глаза от удовольствия не закатывал. Впрочем, всё-таки восторг от вкусной еды всё же не скрылся от остальных.       – Тебя чё, не кормили там? – прищурился тот самый альфа, который звал. Аслан, вроде бы.       – Да ему белка же дохрена нужно, бицуха вон какая, – кивнул в Валину сторону другой альфа, Малик.       – Ты на его бицуху не слишком засматривайся, – едва слышно пробубнил ему в ответ Аслан, тут же схлопотав от Малика безобидный тычок под рёбра. После чего оба старательно давили проступающие на лицах улыбки.       – Ну, на самом деле, – подал голос Валя, – в учебке и правда всё очень строго с питанием, а трени адские. Если ужин пропускал, то приходилось ночью в лес за белками бегать.       – Фу-у-у, белок живь... – скривился сбоку Юрочка, потом словно опомнился, – ой, то есть, бедняжка, – и с умильной мордашкой положил ещё один кусок сочных бараньих рёбрышек Вале в тарелку, – это чтобы белки в наших лесах целы остались.       – Как заботливо, – протянул Тимур, одобрительно кивнув Юрочке, и Валя почему-то подумал, что тот совсем не про белок.       – Вечером пойдёшь с нами на тренировку или отдохнёшь? – немного сменил тему Тима.       – Пойду, конечно, – кивнул Валя, наблюдая за тем, как Юрочка буднично наливает ему сока в опустевший стакан, после чего продолжает вести о чём-то разговор с папой.       Валя чувствовал, что кое-что явно изменилось, пока он был в учебке, но не находил причины таким разительным изменениям в поведении Пары. А может, это всё волосы? Хотелось улучить Юрочку на приватный разговор как минимум, но до вечера он так и не смог этого сделать. Слишком много было нового и неизвестного вокруг, и он сам был слишком новым и неизвестным для всех остальных, чтобы его вот просто так отпустили. Зато к вечеру уже точно со всеми перезнакомился и имена запомнил.       – Мы пойдём первыми, – пояснил Тима, когда на деревню опустились сумерки, – а тебе предстоит нас найти. Отсчитай полчаса после нашего ухода и только тогда обращайся.       Валя кивнул и нехотя отпустил Юрочку с остальными, когда они засобирались. Положенные полчаса провёл буквально на низком старте, а затем тут же обернулся и прыгнул в чащу.       Этот лес был Вале незнаком. И первое время обрушивался какофонией запахов и звуков на него, совершенно точно больше мешая, чем помогая в поисках стаи. Но чуть позже, когда стало понятно, что Валя готов хоть всю ночь блуждать в поисках своих сородичей, будто расступился. Валя отчётливо почувствовал на себе внимательный "взгляд", а потом и зов Тимы. После чего сорвался с места без раздумий.       Когда он выскочил на поляну, то закономерно у всех в глазах можно было прочитать недоумение. Да, Валя и волком был, мягко говоря, не похож на отца и братьев – шерсть была золотистой, а не чёрной.       "Это же этот! Кокер-спаниель!" – завилял хвостом Тами.       "Лабрадор, придурок," – фыркнул на него то ли Малик, то ли Аслан – этих у Вали пока не получалось отличить друг от друга.       "Сам ты придурок, он как ретривер," – вклинился во внутренний диалог Юрочка, –"Господи, какой хорошенький.... Блин! Я что это вслух подумал?"       Все зафыркали, без лишних слов отвечая на Юрочкин вопрос.       "Ты тоже очень красивый," – решился подать голос Валя и кивнул всем: – "Вы все красивые."       Тут волки почему-то напряглись, оглядываясь то и дело на светло-шёрстного волка Тимы, а Валя сначала не понял, что сделал не так.       "Мы не думали, что привязка произойдёт так быстро," – пояснил всеобщее замешательство он, после чего обратился уже и к остальным: – "Ну, раз время на это тратить нам не нужно, сегодня спарринги."       Валя показал хорошие результаты. Против Тимы дольше него продержался только Аслан, было видно, что Тима выиграл в конце концов на чистом упорстве, отчего Валя зауважал его ещё больше. По нему этой черты видно не было, когда они общались просто людьми. А потом Тима поставил Валю против Юрочки, и восхищение моментально сменилось недоумением. Как он может драться с омегой? С Парой? Причём Юрочка, привыкший быть с альфами из стаи на равных, явно не понимал такого замешательства.       "Я не буду," – поджал хвост Валя, едва устыдившись реакции.       "Это всего лишь тренировка," – подбодрил его Миша.       "Я не могу, только не с Юрочкой," – попятился назад Валя.       Юрочка опустился на все четыре лапы и медленно начал подходить к нему. От него не веяло угрозой, тело не пружинило, как перед нападением, а когда Валя встретился с большими жёлтыми глазами Пары, то отступать расхотелось. Валя тоже опустился на передние лапы и как заворожённый двинулся навстречу.       "Валь," – боднул его мордой Юрочка, когда они поравнялись, – "а что, если я сам хочу? Хочу посмотреть, как ты будешь меня защищать, в случае чего. Хочу почувствовать твою силу, на что ты способен. Одно дело – наблюдать, другое – испытать на себе. Ну хочешь, давай не до первой крови, а кто кого на лопатки уложит. Так ведь можно?" – он оглянулся на Тиму.       Тот молча кивнул, разрешив изменения в правилах. А вот согласия Вали Юрочка не дождался, тут же бросившись на холку. Рефлексы сработали быстрее разума, поэтому уже через пару мгновений оба волка катались по земле и лягались задними лапами. От Юрочки, который стойко держался, исходило такое игривое настроение, что Валя банально подхватил его, учуяв. Его омега и правда получал удовольствие от всех этих тренировок и схваток – ещё одна чудесная деталь о Юрочке. И только потом, когда их поединок перерос во что-то менее шуточное, Валя понял, почему Юрочка настоял на нём. Они были Парой, да, но им также предстояло быть в одной стае, полноценными её членами. И Юрочка хотел показать, на что он способен; что на него можно положиться в случае опасности, и не как на Пару, а как на бойца; и что он так же способен себя защитить. Валя ценил это, хотя явно выигрывал. В какой-то момент Вале удалось полностью подмять под себя Юрочку, и он уже положил передние лапы на плечи "противника", как вдруг Юрочка из последних сил подался корпусом вперед и... поцеловал его. Ну, то есть, это был не совсем поцелуй, Юрочка скорее лизнул его, но для Вали это стало таким шоком, что он отпрянул, а Юрочка воспользовался его замешательством и ловко перекатил их, победоносно прижав Валю к земле.       "У-у-у, возьму себе этот запрещённый приёмчик на заметку," – оценил технику Юрочки Аслан.       "Это кого ты там лизать собрался?!" – тут же возмутился Малик и напрыгнул на него, вцепившись зубами в торчащее ухо: – "А? Подлюка такая! Я тебе полижусь!"       "Цирк," – вздохнул Тима, лениво наблюдая за первыми проблесками света сквозь мощные стволы вековых деревьев.       Тренировка была окончена, однако Валя с Юрочкой улизнули от общей делегации. Омега явно лучше ориентировался в этом лесу, поэтому вывел их на живописный пригорок, с которого можно было наблюдать, как восходит солнце и свет неумолимо приближается к деревне. Было видно даже, как Тами собирал для кого-то маленький букетик.       Юрочка довольно растянулся на зелёной лужайке и, не стесняясь наготы, улёгся попой кверху, оглянувшись через плечо на застывшего поодаль Валю.       – Ты играешь с огнём, – признался он, тоже обернувшись человеком в конце концов, и прилёг рядом.       – Разве? – посмотрел на него Юрочка и протянул руку, ласково огладив Валину щёку, – огонь – это то, чего боятся, а я тебя не боюсь.       – Эм, я не совсем это имел в виду, – вспыхнул румянцем Валя, – я про... Ну, ты же носишь кольцо...       – О, – захлопал глазами Юрочка и оглядел свою правую руку, после чего снова посмотрел на Валю, немного нахмурившись. – А для тебя это важно? Ну, свадьба, там, первая брачная ночь, все дела.       – Конечно, важно!.. Если для тебя это важно, – уточнил Валя, залюбовавшись внимательно слушающим его омегой.       – Поцелуй меня, – прошелестел Юрочка.       Валя склонился к манящим уже так давно губам, боясь сделать лишнее движение. Боясь сорваться. Ведь совсем нагой, невинный Юрочка был так близко. Он пах собой, но ещё и недавней тренировкой, лесом, теперь ещё и запах утренней травы приятно оттенял природный аромат. Хотелось не просто целовать такого омегу, хотелось выпить его до дна. Поэтому невинное касание губ вскоре переросло во влажный поцелуй с языком и причмокиваниями, а Юрочка даже томно ахнул, когда Валя поудобней перехватил его и вклинил ногу между его бёдер. Именно это и отрезвило. Валя отстранился, тяжело дыша. Юрочка под ним завозился, и Валя подумал было, что зашёл слишком далеко, что тот хочет из-под него выбраться, поэтому отстранился, чтобы дать пространство. Однако Юрочка лишь торопливо стянул с пальца серебряный ободок и с размаху забросил его прямо в чащу позади них. Потом перевёл на Валю невинный взгляд и улыбнулся:       – Упс!