Наперегонки

Круз было легко, интересно и немного страшновато одновременно, но если бы её попросили описать собственное состояние одним словом, она бы ответила «прекрасно», и ничего более оригинального придумать бы не смогла. Впрочем, никто её не спрашивал, поэтому Круз продолжала прибывать в отстранённом восторге, даже когда села за руль собственной машины и вставила наушник в ухо. Очень похоже на стандартную гонку, вот только происходившее сейчас действо меньше всего её, привычную и понятную, напоминало. Видел бы её тренерский состав — глазам бы не поверили. По многим причинам. Часть из них Круз даже понимала, она и сама с трудом осознавала, как начавшийся вполне обычно вечер за какие-то пару часов дошёл до того, что сейчас медленно, как огромный торнадо, разворачивалось перед нею. Торнадо этот летел прямо на неё, и она собиралась со всей скорости рвануть в самый его эпицентр. По спине невольно прошли мурашки. «Круз? Как слышно?» — сквозь незначительные помехи до неё донёсся хрипловатый, как и всегда после курения, голос Алекс. — Отлично, лучше, чем на трассе, — пошутила Круз. В динамике раздался уже привычный суховатый смешок: «А на трассе всегда ни черта не слышно и не видно. Зато как сядешь за руль посреди недели — так перед тобой сразу другой мир открывается… Ладно, выдвигаемся». Они покатили, пока на нормальной скорости, подальше от стоянки грузовиков, по-прежнему о чём-то переговариваясь. Круз поглядывала по сторонам и старалась запомнить карту города хотя бы приблизительно. Вряд ли ей это поможет против опытного гонщика, но выглядеть совсем уж дурочкой ей не хотелось. Да и в конце концов, она не в первый раз за руль села в городской черте! Нет, ну за гоночный руль и в потенциально гоночных условиях, конечно, в первый… Круз встряхнулась и крепче сжала пальцы на пока что тёплой, не раскалённой коже руля. Тихо урчал двигатель автомобиля, с обманчивой лёгкостью двигая огромное количество металла, которому специалисты Диноко специально придавали наиболее обтекаемую форму. Машина Алекс, неторопливо шуршавшая шинами впереди, была ещё более гладкой и низкой, однако модели у них были разные и сравнивать было нелогично. В своём вечернем разговоре они не раз касались темы техники и модификаций современного гоночного мира, но расспросить Мастер про её автомобиль и фирму в целом возможности пока не предоставилось. Вполне возможно, осекла себя Круз, оно было и к лучшему. Дружба дружбой, однако они все ещё оставались соперниками, и соперниками опасными друг для друга. Тем не менее, соревноваться с Алекс было гораздо приятнее, чем откровенно враждовать со Штормом. Какая же муха его тогда укусила?.. То, что перед ней человек с несказанно завышенной самооценкой, любящий её продемонстрировать к месту и не очень, она поняла ещё на Флориде, в самый первый свой опыт, но тогда он не опускался до откровенных угроз и зачатков слежки. Что-то — или кто-то — заставило его перейти в наступление. Ладно, к чёрту Шторма и его проблемы, не надо забивать ими свой хороший вечер. С наступлением темноты количество машин на дорогах заметно уменьшилось, да и зрителей чуть поубавилось: все переместились внутрь кафешек, баров или и вовсе разошлись по домам, чтобы готовиться к завтрашнему рабочему дню. Гуляли лишь редкие парочки, эти наивные любители романтично посмотреть на звёзды в крупном индустриальном мегаполисе, да небольшие компании студентов, которым лишь бы помечтать да пофилософствовать перед завтрашними парами. Никого, кто мог бы обратить должное внимание на две гоночные машины, пересекающие дальние от центра улицы. Неожиданно Алекс резко свернула в сторону, скрываясь между тёмными домами. Круз едва не пропустила тускло различимый поворот, не маркированный никакими знаками. Это заставило её напрячься: придётся быть особенно внимательной, потому что обычных дорожных подсказок ждать не приходилось. «Тут сейчас совсем темно станет, — предупредила Алекс. — Фары у тебя есть?» Мистер Маккуин, по неведомым науке и ей лично причинам, обожал шутить про неприспособленные к обычной жизни автомобили гонщиков, однако модель Круз была спасена от постоянных насмешек тренера: фары у неё всё-таки были, хоть она ими никогда и не пользовалась. — Есть, — Круз мигнула ими в чужую чёрную спину. «Включи пока ближние, — посоветовал динамик услужливым голосом сорок третьей, претендента на кубок Поршня, а в прошлом ещё и профессионального уличного гонщика. В который раз она подивилась необычности ситуации. — Дальние — бесполезно, только сильнее запутаешься». В данной ситуации у неё не было другого варианта, кроме как повиноваться и послушно щёлкнуть рычажком, включая тусклый тёплый свет перед машиной. Сразу стало спокойнее. Впереди резкими лучами рассекали темноту нейтрально-белые огни фар Алекс. Теперь к спокойной пока что поездке по прямой прибавились периодические резкие повороты. Мастер вписывалась в них идеально: совершенно внезапно выворачивала руль и со скрипом шин безупречно уходила на новую прямую, пока Круз, тормозя и виляя задней частью автомобиля как какой-то новичок, пыталась сделать то же самое без столкновения с мусорным баком или не горевшим последние лет пять точно фонарным столбом. Жизнь казалась воистину восхитительным и пугающим одновременно местом. Последний раз она так волновалась за обшивку своего автомобиля на экзамене по правам, чтобы не смутить этим проверяющего инспектора. А потом она получила подтверждение своих знаний на руки вместе с новым набором документов, пошла работать и больше не попадала в такие ситуации, где любая царапина могла стать настоящей трагедией. Но падать в грязь лицом не хотелось: не давала собственная гордость. Круз тщательно следила за полированными боками своей машины и всеми силами избегала наездов на невысокие, но ощутимые бордюры. «На развилке — налево, — сообщила Мастер, уже скрывшись за поворотом. Вокруг, как она и предсказывала, окончательно потемнело, и полночный мрак нарушали только их фары. — Вот примерно в такой гамме и проходили все мои гонки. Только без света». — С ума сойти. И ты хочешь сказать, ты ни разу не разбивалась? Я вот даже на небольшой скорости опасаюсь во что-нибудь влететь. «А боявшиеся и за руль не садились, — хмыкнула Алекс, но насмешка не показалась обидной — Круз прекрасно знала свои слабости, и ночные гонки, как бы её не гонял Маккуин, к ним успешно относились, даже занимали почти лидирующие позиции. По соседству с большими насекомыми. — Нельзя было разбиваться. Максимум, бампер один раз поцарапала в стычке». — В стычке? — они резко ушли внутрь района и как-то странно вниз, потому что дома и перекрёстки больших шоссе вдруг оказались над её головой. Издалека гремели проносившиеся сверху автомобили. Ситуация напоминала сцену из мрачной фантастической антиутопии. Интересно, любила ли Алекс антиутопии? Она и сама была похожа на героя подобного произведения: в тёмном, несколько металлическом амплуа, с таинственной биографией, которую до последней главы не удастся собрать в единое целое, в гладком чёрном автомобиле с яркими неоновыми полосами на боках, этакий подпольный опытный гонщик по опасным трассам… Круз улыбнулась. Так и тянуло поделиться сложившейся идеей, вот была бы идея для романа, если экстремальный спорт совсем надоест. Между тем, в динамике раздался суховатый смешок, оторвав её от размышлений о литературе и героических типах. «Два гонщика пытаются вписаться в один поворот, — Круз поёжилась — она прекрасно знала, как это выглядело и на гражданских трассах, и на гоночных, в её тренерском опыте были разные случаи. — Ехали мы с разных сторон. Вот соперник мой разбился. Я отделалась, как принято говорить, лёгким испугом». — … Сурово, — наконец выдавила она, передёрнув плечами. — И часто такое случалось? В смысле, аварии? Минутное молчание, пока они огибали какой-то слишком населённый перекресток. Пока длилась эта вынужденная пауза, Круз успела десять раз пожалеть, что спросила в принципе. Сама же предполагала, каким будет ответ. «Не чаще, чем на свету», — проговорила Алекс. Следующий километр они снова проехали в молчании. Пусть оно и ощущалось тяжёлым, оно не было неловким или выстраданным. Скорее, они обе ненадолго погрузились в собственные мысли: одна о прошлом, другая тоже о прошлом, только о чужом. Наверное, сложно было после подобной атмосферы приспособиться к совершенно другому подходу масштабных гонок. Овальная трасса вместо городского лабиринта, соперничество, а не борьба за выживание и средства для существования… Понятнее стало и само поведение неуловимой и неразговорчивой сорок третьей. В той среде, откуда корнями исходила её нынешняя любовь к гонкам и большому спорту, разговаривать и дружить в принципе было не принято. Да и проявлять внимание к сопернику тоже. Круз неловко сморщила нос. А она при первой встрече, по мнению Мастер, сделала именно это. К слову, о Мастер… — Почему у тебя именно такой псевдоним? Алекс засмеялась. «Честно? — она хохотнула снова, судя по звуку, поправила съехавший динамик. — На адреналине. Выиграла гонку большого по тем меркам размера, куш сорвала немалый, ну и надо было след оставить, о себе заявить. Просто Алекс — несолидно, фамилию отчима я своей не считала, настоящая, — она вдруг резко осеклась и явно с трудом продолжила тем же беззаботным тоном, — и подавно была не к месту. Вот и ляпнула, понимаешь ли. Мастер тут нашёлся». Несмотря на странную оговорку посреди предложения, Круз засмеялась тоже. Потом вспомнила все рассказы Алекс про традиции ночных нелегальных гонок и нахмурилась: — И тебе это так просто с рук сошло? «Кто тебе сказал? Нет, пришлось доказывать». Что-то подсказывало Круз, что она знала, какими именно методами ей пришлось это делать. И, судя по всему, с тех пор Алекс так и не довелось разочаровать знакомых с её фамилией людей: ни ночью, ни в дневном заезде — по турнирной таблице она твёрдо держалась в первой пятёрке. Финал сезона определённо обещал быть интересным. Жутко тянуло спросить про настоящую фамилию, но одного сурового урока про важность чужих личных границ было достаточно, чтобы несколько поумерить ее энтузиазм и оставить вопрос при себе. Может, ещё когда-нибудь всплывёт. Общаясь и обмениваясь историями, — хотя, говорила в основном Алекс, ей оставалось только слушать, раскрыв рот, и иногда вставлять комментарии и делиться догадками — они проехали несколько километров и поворотов, и Круз окончательно заблудилась в пространстве. Если бы не было спокойно едущей впереди Мастер, она бы вряд ли нашла выход из этого тёмного забытого лабиринта из узких улочек и низких неосвещённых домов. Ну точно антиутопия. В какой-то момент Алекс резко повернула вектор разговора, оборвав себя на очередной истории про побег от полиции в одной машине с организаторами — «зато место на заездах у меня было следующие месяца три, не меньше, я даже не на все успевала» — и вместо этого обратившись к ней с вопросом. «А ты сама-то как к гонкам пришла? Я слышала что-то про неожиданную замену состава на Флориде, Уинтерс рассказывал, но ничего подробного». — Это долгая история, — хихикнула Круз. — Начинается она очень скучно. С тренировочного центра и одного инструктора-идеалиста. «Да ладно?» — в чужом голосе отчётливо послышался смех. — Вот не надо! — подавить возмущённый возглас не удалось. — Зато у меня такой багаж замечательных историй про то, как попавшие в аварию люди сразу рвутся брать триста в час, а потом удивляются, почему у них вдруг давление подскочило и руки трясутся, что мало не покажется. «Погоди-погоди, так ты Маккуина оттуда знаешь?» — тут, кажется, Круз впервые услышала от обычно невозмутимой, как горная скала, Мастер похожую на удивление эмоцию. Проще было рассказать, чем просто согласиться. Круз решила начать с истоков — с собственных мечтаний про гонки, с просмотра каждого репортажа, будто её кто-то приклеил к экрану, с якобы несбывшихся надежд… Алекс не давала ей снова погрузиться в меланхолию и бездну низкой самооценки, грубовато напоминая, что теперь она претендует на мировой кубок, а гонщики такого масштаба в котле собственных сомнений не варятся, они ездят и побеждают. Потом, когда в ход пошёл комедийный рассказ про многочисленные тренировки и попытки вернуть великого чемпиона в строй, всю строгость сорок третьей, важного соперника и довольно замкнутого эмоционально человека, как рукой сняло — она хохотала над каждым их небольшим приключением. Хохотала и покрывала сарказмом, конечно, но сейчас обижаться на манеру общения было бы странно. К тому же, иногда Круз было даже смешно. Если сначала хотелось потребовать справедливого отношения к своим ошибкам, то потом, после очередного слегка истеричного «я не могу…» она сдалась и только улыбалась чужой реакции. Со стороны это действительно звучало забавно. — Ну и потом я обогнала Шторма в самый последний момент. Он, кажется, так мне этого и не простил. Увы, обойтись без упоминаний сводного братца Алекс не получилось — как ни крути, он тоже был частью её гоночной биографии. Ненужной и неинтересной, конечно, но частью же. Мастер в ответ на это только фыркнула. От острой насмешки в её голосе невольно захотелось стыдливо понуриться: «А он не умеет, похоже. Такой удар по самооценке, ты что… — здесь они обе от души посмеялись. Хорошо, задним числом подумала Круз, что в этот раз удар остроумия был обращён не на неё. — Кстати, мы приехали». С этими радостными словами Алекс остановилась и позволила ей поравняться с собой. Перед ними открывалась… Нет, не счастливая дорога в будущее и даже не какая-то более-менее прямая трасса. А просто тёмная пустота. Круз для верности пощёлкала фарами, но за пределами небольшого светлого ореола различить ничего не получалось. Она нервно сглотнула, повернула голову в сторону чужих тёмных стекол. В слабом освещении ей был виден только чужой профиль да кривоватая усмешка на губах. Ладно. Не хочет же она сказать, что им теперь нужно выехать отсюда в центр? Хотя, зная Алекс, именно это она сейчас и скажет, да ещё и жутко довольным тоном. «Вот ты за дорогой не следила, а отсюда, между прочим, есть три выхода к тому кафе, где мы ужинали», — нет, она ещё мощнее добить решила. Наверное, не стоит говорить Алекс, что её непутевая напарница перестала понимать, где они находятся, уже минут двадцать назад. — Круто! — с искренним и почти не вымученным энтузиазмом проговорила Круз. — Знать бы ещё, где они! «Ладно, не бойся ты. Просто езжай за мной, только в чуть более быстром темпе. Готова? Фары можешь, конечно, оставить, но…» — Ты за кого меня держишь? — с этими словами Круз дёрнула рычажок. Свет вокруг них окончательно погас. Сердце у неё колотилось быстрее, чем когда она вылетела на трассу вместо Маккуина, испуганная и ничего ещё не понимающая. На счёт «три» они сорвались с места, будто готовились отмотать очередные двести кругов. Вот только это было намного интереснее, чем однообразная светлая трасса. Круз вспомнила все уроки Маккуина по езде в темноте, откинулась назад и хорошенько пригляделась. Постепенно из ночной темноты начали выступать основные формы предметов, стало чуть полегче. Белые полосы на боках Алекс показывали, куда надо поворачивать, по скрипу шин рядом она определяла, когда лучше сбросить скорость… Пару раз её опасно занесло, но вместо того, чтобы испуганно завизжать и затормозить, Круз только в восторге закричала, с легкостью удерживая машину и возвращая её в нужный поворот. Ей было легко. Ей было легко и хорошо, и чем быстрее они неслись двумя тенями по забытым дорогам, тем лучше и краше становилась жизнь. Почему-то хотелось вопить, закручивать дикие спирали с помощью тяги автомобиля, ехать боком, задом, устраивать соревнования по трюкам. Страх остался позади, Алекс вполне правильно сказала — ты или решаешься и едешь, или не садишься за руль вообще. В её случае отступать было уже поздно, и Круз с головой нырнула в это ночное безумие. Точнее, безумием оно было для любого иного гонщика. Ей же было просто весело. — Просто круто! — не сдержалась она, когда они перелетели очередное шоссе и с рёвом понеслись дальше. Улицы, переулки, тупики, из которых надо успеть вывернуться — всё это наполняло душу каким-то детским восхищением, будто тебе снова восемь и впереди закручивается трасса американских горок, только никто не вопит по соседству и не мешает наслаждаться скоростью, которая обычно должна вызывать ужас, но вызывает только хохот. Никем не останавливаемые, они вдруг выехали друг за другом в какой-то населённый район и, проскочив на мигающий зелёный, помчались по свободной бульварной улице. Сбоку вдруг замелькали подозрительно знакомые деревья, и Круз воскликнула, не веря своим глазам: — Погоди, так я ж по этому парку в кафе шла! Снисходительный вздох в динамике: «Неужели?» Они чуть сбавили скорость, проехали мимо мирных столиков, за которыми сидели. Кафе работало круглосуточно или очень допоздна, поэтому свет в помещении ещё горел. Никто из отдыхающих не обратил внимания на двух пронёсшихся мимо легенд мирового спорта, и это тоже несказанно её веселило. Круз посмотрела в зеркало заднего вида, проверяя, нет ли за ними толпы фанатов или журналистов, но увидела только одну серую машину без каких-либо отличительных знаков, кроме не видных с такого расстояния номеров, ехавшую на приличной дистанции от них. Ладно, наверное, кто-то из жителей просто поздно возвращался домой или ехал оставлять автомобиль на стоянке. Она вернулась мыслями к их гонке. «Можно ещё за город выехать и там на шоссе хорошенько разогнаться, после поворотов-то», — подначила её Алекс. — Почему бы и нет? — они свернули на самую широкую дорогу и поехали по ней, обгоняя редких автолюбителей. В основном это были грузовики, поэтому задача была не сложная. Как только городские здания и невысокие одноэтажные домишки пригорода остались позади, а перед ними открылась уходящая вдаль дорога, Алекс снова без предупреждения прибавила скорость. Круз устремилась следом, крепче обхватив руль. Гонять по слабо освещённой прямой трассе тоже было весело: из-за темноты и быстрой езды различить ухабы или дорожные неровности получалось с трудом и не всегда. От некоторых она уклонялось инстинктивно, на других невольно вскрикивала, подпрыгивая, и по-прежнему никак не могла догнать ушедшую в отрыв Алекс. Ещё бы, здесь овальных двойных поворотов не было, только плавные редкие изгибы в ту или иную сторону, и резко сбрасывать скорость не требовалось. В какой-то момент чужая выдержка дала слабину, и Круз удалось немного сократить дистанцию. — Ну ты даёшь! — подивилась она вслух. — Теперь понимаю, откуда ноги у твоей гоночной тактики растут. Аж дух захватывает. «Ой, ладно тебе», — несколько растерянно ответила Алекс. — Нет, я серьёзно! Это очень классный тип… — она случайно бросила взгляд на внешнее зеркало, и в груди вдруг кольнуло нехорошим предчувствием. Посеревшим тоном Круз медленно продолжила: — Тренировки. Алекс? «Что такое?» Машина. Та же самая, которую она видела в городе. По-прежнему вежливо держащая свою дистанцию. И всё было бы ничего, мало ли, куда человеку посреди ночи понадобилось попасть, вот только они ехали на сумасшедшей скорости и давно должны были оторваться от любого гражданского автомобиля. Вполне может быть, что это была просто паранойя, но… Круз прочистила горло: — Эта машина сзади нас, — следующие слова дались с трудом от неожиданного приступа тревоги. Главное, не начать заикаться. — Я её ещё в городе видела. Обычные машины на таких скоростях не ездят, правда ведь? Несколько секунд Алекс молчала. Она сбросила скорость, поравнялась с ней и опустила стекло, бросила взгляд на собственное зеркало заднего вида. Круз успела заметить, как она широко распахнула глаза и отшатнулась. «Твою ж мать, — прошипел динамик с ощутимой ненавистью. — По нашу душу. Надо развернуться и вернуться в город». Спорить не было времени и желания, и Круз невольно сжала руль сильнее, готовясь к новому заезду. Вопросы стаями крутились вокруг её головы: — Кто это вообще такой? «Лично кто — не знаю. А так — отчим». От двух этих резких рублёных фраз сердце у неё будто рухнуло в образовавшуюся в груди дыру. Круз постаралась успокоиться, хотя вспыхнувший страх не желал утихать и только генерировал всё больше нехороших вариантов развития событий. — И что ему от нас надо? «Давай мы не будем это выяснять, — предложила Алекс. — Разворачиваемся!» Она резко выкрутила руль, заехала на встречную полосу с пронзительным скрипом колёс и помчалась в противоположную сторону, в укрытие городских переплётов. Круз прибавила газу, вспомнила уроки мистера Маккуина по маневрированию и совершила похожий разворот, дёрнувшись в противоположную сторону. Под усилившийся шум мотора она снова дала газ и, включив фары в лицо незнакомому водителю, полетела вслед за автомобилем Алекс. Мощная волна воздуха невольно вжала её спиной в сидение. На этот раз веселья не было. Но страх отступил тоже. Была только холодная сосредоточенность, похожая на гоночную: встречные машины воспринимались как препятствия, которые надо обогнуть, съезд по знакам в город — как поворот, который нужно качественно пройти… Алекс не уходила далеко, хотя могла бы, а вот их преследователь потерял несколько секунд, подстраиваясь под изменившийся темп езды. Круз это радовало. Несколько секунд, когда ты мчишься на огромной, сокрушительной скорости, решают в мире гонок всё. «Сейчас опять уходим в переулки. Выключай фары», — скомандовала Алекс. Они пересекли границу города и тут же свернули с главной трассы, пронеслись по однополосной дорожке, выехали на незанятый перекрёсток, проехали по нему на красный — камер, кажется, не было, слишком тихий для этого район. После чего со стороны въехали в центр и поехали по нему, петляя в разные стороны. Плохо было то, что машины у них были заметные: любой преследователь с другого конца улицы опознает. Круз снова глянула в зеркало. Пока что за ними никого не было. На следующем же светофоре, где стояло несколько машин, они были вынуждены притормозить. Круз сама не удержалась от резкого короткого ругательства, заметив подъезжающую к ним серый автомобиль. Алекс выразилась ещё красочнее и, как только загорелся зелёный, рывком ушла в первый попавшийся переулок. В напряжённом молчании они проехали несколько минут, после чего Алекс обратилась к ней натянутым, точно струна, голосом: «Езжай сейчас налево. Там будет очень резкий тупик и незаметный проход вправо, мы по нему проезжали, просто в обратном направлении. Если поедет за тобой — есть шанс, что врежется. Я поеду направо, потом сама к тебе выйду». — Договорились, — отчиталась Круз. На развилке она выкрутила руль и рывком ушла влево. Через секунду осмелилась обернуться — никого не было. Странно. Тем не менее, она поехала по плану, набирая скорость и ощущая бурлящий в крови адреналин. Вот и проблемы подоспели. Как она к месту Шторма сегодня припомнила… О своём решении она, тем не менее, не жалела. Узкий проход едва не оцарапал ей бока, но обошлось без происшествий. Круз поехала прямо, приглядываясь к любой тени и прислушиваясь к любому звуку. Динамик по-прежнему был активен, но он молчал, а отвлекать Алекс от погони не хотелось. Рано или поздно они снова сойдутся, и тогда надо будет думать, что делать дальше. «Круз, тормози!» — она вдарила по тормозам со всей силы и, дёрнувшись вперёд и едва не треснувшись лбом об руль, встала на месте. Мимо, закрутившись на месте и изящно заехав ей за спину, пронеслась чёрным вихрем Алекс. Ехавший прямо за ней серый автомобиль красиво пролетел мимо. Прямо в подмеченный ими ещё в тот раз тупиковый поворот. Круз услышала душераздирающий скрип тормозов… И резкий, будто выстрел, хлопок. — Шины не выдержали?.. «За рулём такой бездарь сидит, что я удивляюсь, как они раньше не лопнули». Гонщики по-прежнему не двигались с места. Круз с улыбкой проследила, как виляющая серая машина еле-еле выехала из тупика, заваливаясь вправо, и, не рассчитав собственное потерянное колесо, с размаху влетела багажником в столб погасшего фонаря. Громко хлопнула вторая сдувшаяся шина. Сдержать смешок не получилось ни у неё, ни у Алекс. Нервы, не иначе. «Мало ли, сколько их тут ещё было. Поехали быстрее, машины в отеле бросим. Денег сдерут, конечно, но не критично». Выехав на городскую трасу и убедившись, что хвоста за ними больше нет, Круз позволила себе немного расслабиться, утёрла ладонью выступивший пот со лба. Больше всего хотелось в душ, выпить какой-нибудь холодный фруктовый коктейль без алкоголя и лечь спать. Она с большим трудом заставила мозг начать нормально функционировать: — Значит, слежка? Нужна была ты, раз поехали за тобой. «Думаю, просто не ожидали, что мы вдвоём будем. Может, просто следили. Может, если бы я его с хвоста не сбросила, он бы на таран пошёл, выждав момент, — в голосе Алекс отчётливо звучала усталость. — Чёрт их знает. Я решила перестраховаться». Напряжённое молчание. Потом, после очередного сокрушительно тяжёлого вздоха, Алекс заговорила снова: «Я же говорила, проблем не оберешься», — настоящая горечь была в её словах. Круз поджала губы. В конце концов, она не маленькая девочка, чтобы её все предупреждали и тщательно берегли от любой угрозы. Она была взрослым и более-менее опытным человеком, разбирающимся в жизненных коллизиях и собственных желаниях, могла сама решить, с кем ей общаться, а от кого держаться подальше. И она никогда в жизни не отказывалась от своих решений даже под чужим давлением. Особенно под чужим давлением. Шторму, видимо, не хватило первого раза, когда она ему это продемонстрировала. Что ж, она с радостью повторит урок ещё раз! — Алекс. Я не ребёнок, хорошо? И сама в состоянии решать, что делать, — надо было как-то разбавить атмосферу. — И знаешь, что? «Что?..» — Вечер был отличный, — возвестила торжественно Круз. Алекс безрадостно засмеялась. Слышно было, что эта небольшая погоня здорово вымотала её в эмоциональном плане. «Я рада. Ещё бы ты не попала из-за меня под вполне серьёзный удар, вообще было бы замечательно». — Ты называешь это серьёзным ударом? Сама ж сказала, что за рулём не пойми кто сидел! Пропороть шину при торможении ещё уметь надо. А как он в фонарь въехал? Смех, да и только. «Круз, — прервала её попытки пошутить Алекс. В который раз вздохнула, явно готовясь разразиться пафосной речью. А потом резко выдохнула, сдаваясь. — Да что там, тебя переубеждать — все равно что камень пытаться на скалу закатить. Бесполезно». — Вот это правильный подход! Думаю, после следующей гонки у нас будет, о чём поговорить с Джексоном. «О, действительно», — мрачно согласилась Алекс. И хотя Круз не видела её лица, она знала, что улыбались они сейчас совершенно одинаково.