***
Санс поймал себя на том, что пристально смотрит на демона, следя за каждым его движением. Когда долговязый скелет спокойно подошел к нему, он начал готовиться к худшему, дорогое сердцу лицо исказилось в совершенно извращенном выражении. Это было так неправильно. Папирус никогда бы... Его грозила захлестнуть новая волна слез, когда демон присел перед ним на корточки. Он понимал, что все еще ничего не может сделать, но блаженное забытье, которое он нашел раньше, теперь ускользало от него. Он передвинулся, пытаясь защитить душу и все еще саднящий таз. С того мгновения, когда он услышал щелчок замка, Санс ощутил, как быстро и тревожно забилась душа. Он не ожидал, что высокий скелет вернется так скоро. Сансу казалось, будто ему практически не оставили времени, чтобы оправиться от произошедшего днем. Не помогало ему и то, что единственное, на чем получалось сосредоточиться — это изнасилование. Отвратительные ощущения того, как демон врывается в него снова, и снова, и снова, так замечательно притупившиеся, когда это происходило, сейчас проигрывались в его разуме в кристально чистом качестве. К моменту, когда длинные ноги остановились перед ним, тревога достигла своего пика. Он чувствовал и слышал, как грохочет его тело. В глубине души все еще тлел стыд от того, что он дрожит, словно детские косточки, но стыд никак не мог приглушить ужас, когда к нему потянулись белые блестящие кости. Чего он не ожидал, так того, что фаланги пальцев мягко лягут на его череп. Знакомый жест, так делал его брат, когда Санс пробуждался от кошмара, этот жест всегда заставлял его успокоиться. В отчаявшейся душе промелькнула надежда, что его брат нашел способ прийти к нему. Это был не демон, а его собственный милый брат. Его опять тряхнуло, но мягко, от надежды, переполнившей душу. Он заглушил все рациональные мысли той части себя, которая твердила, что он все время находился рядом с машиной. Даже если бы его брат добрался сюда, Санс увидел бы это. Он не спустился бы по лестнице. У него не было бы на лице такого выражения. Санс настолько отчаялся. Он всхлипнул, когда руки Папируса ловко отмотали проволоку от ножки стола. Его маленькое тельце слегка качнулось, и он протянул брату ладони, так, чтобы было проще снять провод, связывающий кости. Нежные пальцы пробежали вдоль его рук, в направлении узлов, но миновали их, чтобы обхватить тело Санса и вытащить его из-под стола. Маленького скелета окатило волной паники, которая смыла его иллюзии и приказала сопротивляться. Нельзя дать ему выволочь себя из этого маленького пространства.***
Папирус аккуратно вытягивал скелета из-под стола. Сейчас санс казался довольно послушным, и он надеялся, что маленький скелет смирился со своей судьбой. Это поможет продвинуться дальше. Ему хотелось попробовать так много всего, но сейчас он искал лишь облегчения. Взяв голову санса в руки, он потянул его на себя, и попытался сомкнуть их зубы. Внезапно другой монстр возобновил борьбу. Санс отпихивал его, колотя по ребрам связанными руками. Но попытка была смехотворной. Папирус отодвинулся без поцелуя и усмехнулся, что заставило санса всхлипнуть и начать отбиваться сильнее. Папирус почувствовал ноги санса, которые тот пытался поставить между ними в качестве барьера. Улучив момент, он схватился за провод и начал распутывать его конечности, маленький скелет дергался, затягивая процесс, но, в конечном итоге, Папирус довольно быстро справился с задачей. Как только ноги оказались свободны, они тут же полетели в сторону его ребер. Но он легко поймал их и одной рукой прижал к полу, одновременно нависая над другим монстром. — не смей, — пробормотал он в сторону головы санса, заставив того замереть. Язык Папируса медленно скользнул по лицу маленького скелета, прошелся рядом с глазницей, обогнул носовую впадину и добрался до его вечной улыбки. Папирус чувствовал, как трясется небольшое тело, когда его магия спускалась рядом с чувствительной магией в глазнице другого монстра. Отстранившись еще раз, Папирус спокойно сказал: — больше никаких укусов. мне бы не хотелось наказывать тебя. Он пристально смотрел в опустевшие глазницы санса. Предложение повисло в воздухе, наполненное обещанием и угрозой. После долгой паузы санс медленно кивнул, словно понимая, каким должен быть ответ. Это стало последним необходимым Папирусу сигналом, и он приступил к делу. Рот монстра под ним медленно приоткрылся, позволив долговязому скелету проскользнуть внутрь своим языком. Он проигнорировал то, как непроизвольно дрогнул его магический отросток, наткнувшись на чужие зубы, укусившие его раньше. Но теперь все под контролем. Санс не причинит ему вреда. Санс понял свое положение. Когда ему наскучил односторонний поцелуй, он оторвался от чужого рта и переместился вниз к чувствительным позвонкам на шее. В тот момент, когда его зубы невесомо коснулись их, он ощутил, как вздрогнул санс. От этого ощущения на лице Папируса промелькнула улыбка, он начал чередовать покусывания с языком, пока другой задыхался от удовольствия и дрожал от страха. Эта смесь для Папируса была сродни афродизиаку. Он чувствовал, как в паху собирается возбужденная магия. Он начал продвигаться вниз, уделяя одинаковое внимание каждому ребру санса, а затем прошелся языком по середине его грудины. Громкий вздох, раздавшийся сверху, когда он облизывал нижнюю кромку грудной клетки, подсказал, что это была особенно хорошая зона, которой стоит уделять внимание в моменты совместного времяпрепровождения с меньшим скелетом. Когда его блуждающая магия добралась до нижних позвонков, он сосредоточился только на собственном удовольствии. Пора приступать к главному блюду. Возбуждение становилось некомфортным, и ему все еще нужно было что-то трахнуть. Продолжая мягко ласкать каждую выпуклость и канавку позвонков, он начал массировать таз другого монстра. Его душа распухла от звуков, вылетавших изо рта Санса. Каждый вздох, всхлип и стон сводил его с ума, еще сильнее распаляя неконтролируемую страсть. Наконец, когда он уже думал, что взорвется от возбуждения, фаланги наткнулись на ощутимую магию, собравшуюся в тазу санса. Он откинулся: — вот и хороший... — он замер, на мгновение шокированный видом глаз, в которых не доставало фирменных звездочек, и души, что была слишком темного оттенка. Разочарование быстро захлестнуло его. — черт. Резко схватив маленький таз, он вырвал из санса испуганный вскрик. Смакуя его, он перетащил другого монстра ближе, и окончательно потерял голову, когда тот начал сопротивляться. Злоба к сансу наполнила его душу. Он расстегнул брюки — на этот раз без пояса — одной рукой, хмыкнув от этой маленькой иронии. Но звук получился зловещим и лишенным юмора. Санс только заскулил в ответ. — п-пожалуйста... — прошептал он. Потеряв терпение, Папирус проигнорировал его и ворвался в трепещущее нутро. Он был вознагражден пронзительным криком боли. — нет... — всхлипнул санс, как только ему удалось сделать вдох. Второй скелет вышел, мольбы только усиливали его разочарование и гнев. Голос начал раздражать, слишком низкий, слишком слабый. Такой неправильный. Он только мешает. Папирус засунул свой язык в приоткрытый рот, одновременно с этим вбиваясь членом внутрь другого монстра. Он не отрывался от чужого рта, упорно заглушая рыдания, которые в конечном итоге настигли санса. Он не разрывал поцелуй до тех пор, пока не почувствовал, что тельце под ним прекратило всякую борьбу. Откинув голову, он взглянул на Санса, упиваясь тишиной. Так намного лучше. Теперь он мог полностью сосредоточиться на своем удовольствии. Он изменил позицию, чтобы вогнать член глубже и жёстче в податливую магию, застонав, когда она сжалась вокруг него. Звезды. Это было так приятно. Когда темп ужесточился, санс издал что-то среднее между стоном и икотой, но после этого все, на что оказался способен маленький скелет — это судорожные вдохи. — да. да. да. звезды, с ума сойти. да, бля, — бормотал Папирус, приближаясь к кульминации. Ощутив желанное освобождение, он заглушил все, что не было приятным. Он не чувствовал ничего, кроме тела, обхватывающего его член. Не видел ничего, кроме этих прекрасных нежных костей. Не слышал ничего, кроме собственных слов. Литания продолжала сопровождать толчки, прежде чем перешла в затяжной стон, ознаменовавший то, что он кончил: — сааанннссс... Излившись, он вышел и опустил таз другого монстра на твердый пол. Даже со свободными ногами санс не пытался сбежать. Он не пробовал встать или даже пошевелиться. Через несколько минут Папирус восстановил дыхание, но маленький скелет так и не сдвинулся. Нахмурившись, он проверил статистику. 5/1 Этого достаточно. Он надеялся, что долгий, энергичный день утомил санса так же, как и его. Тогда маленький монстр проспит всю ночь и восстановит немного дополнительных ХП. Но с этим можно разобраться и утром. Он поднялся на ватные ноги и отправился назад в свою комнату, где провалился в сон без сновидений.