***
Санс никак не мог понять, что происходит, но не смел отказываться. Не сейчас. Его язык легко коснулся лобкового соединения другого монстра. Горчица дернулся, и Санс краем глаза заметил, как он впивается зубами в резиновый кляп. Почему демон это делает? Санс был в полной уверенности, что демон задумал что-то ужасное насчет Горчицы. Конечно, никто из них не хотел этого, но заставлять Санса удовлетворять Горчицу против его воли не было той жестокостью, которую он ожидал. Стоило Сансу вспомнить лицо демона после первой перезагрузки, как его душа все еще замирала от ужаса. Длинные пальцы обхватили его позвоночник и мягко провели по нему. Когда они сжались, Санс рвано выдохнул на кости Горчицы. Сверху ему вторило приглушенное эхо. Как бы Сансу хотелось просто перестать дрожать. Демон крепче сдавил пальцами чувствительные позвонки, и Санс ощутил волну удовольствия, сбежавшую по ним. Его магия отреагировала практически моментально. Когда демон ослабил хватку, Санс продолжил работать языком. Он лизнул вдоль седалищной кости Горчицы и его лобковых гребней. Даже для этого ему пришлось неловко вытянуться. Он никак не смог бы достать дальше из такого положения. Однако Горчица дернулся и охнул в кляп от неожиданного давления, его бедра немного подались вперед. Санс замедлил свои движения, в его глазницах начали собираться слезы. Ему нужно стать буфером. «Сейчас Горчица как никогда нуждается в защите», — говорил он себе. Неважно, насколько Санс ощущал себя неготовым быть этим буфером. — красный, сформируй член, — сказал демон, когда заметил, что Санс начинает возбуждать другого. Горчица заворчал в ответ. Но еще через несколько круговых движений языком ему пришлось податься назад из-за того, что прямо на уровне черепа Санса возник его магический орган. Санс ощутил, как вспыхнули скулы, словно это не он только что обводил языком чужой таз. Демон урчал от удовольствия и поглаживал Санса. Его длинный язык медленно скользнул вдоль позвоночника маленького скелета. Санс вздрогнул и тихо застонал. Он напомнил себе, что должен удовлетворить демона. У него есть все основания злиться на них, особенно на Горчицу. Сансу нужно отвлечь его. Так что он постанывал и двигал бедрами рядом с тазом демона. Он продолжил так же работать языком, только сейчас облизывал чужую магию. Новых приказов не поступало. Это все, что демон собирается делать? Санс ощутил странное чувство облегчения от этой мысли. Таз Горчицы начал двигаться навстречу ласкам Санса. Он немного отстранился и глянул на другого монстра, на этот раз его двойник не плакал. С одной стороны от этого Сансу стало легче продолжать, но с другой это обозначало, что второй монстр начинает привыкать к тому, что с ними происходит. Санс оказался хреновым защитником. Член Горчицы подпрыгивал в такт коротким толчкам, которые он неосознанно совершал. Как только Санс хотел вернуться к своему занятию, что-то скользнуло по его глазницам и оказалось завязано на затылке. Охнув, он инстинктивно потянулся, чтобы убрать это. — нет, синий, — шепнул демон рядом с его черепом. Пальцы Санса опустились вниз и легли на стену рядом с Горчицей, случайно задев по пути его тазовые кости. Он услышал звон цепей и стон. Сейчас Санс не мог видеть, что делает. Как же ему продолжать? Демон направил череп Санса до тех пор, пока он не почувствовал знакомое прикосновение магии Горчицы к зубам. Вопреки своему предыдущему решению, сейчас он замер. Отсутствие зрения пугало, и он догадывался, что демон приготовил что-то большее. В нем начал шевелиться страх. Пальцы на затылке надавили сильнее, и Санс неуверенно лизнул магический ствол. Без возможности что-то видеть, его сознание затопил мрак, смешанный с воспоминаниями о том, как он насилует другого скелета, и голова прижимается к кровоточащей ране на чужом черепе. Он с трудом сдерживал слезы. Давление с черепа пропало, и он начал самостоятельно ласкать Горчицу. Демон за его спиной слегка передвинулся. Внезапно раздался тихий клацающий звук, и член Горчицы неожиданно грубо толкнулся к нему в рот. Он не был готов к этому и, немного подавившись, подался назад и закашлялся. Демон тут же вернул его обратно к магии Горчицы. После этого он начал поглаживать таз Санса, и Санс ощутил, как постыдно быстро его тело формирует необходимые части. Звезды, он был отвратителен. Горчица над ним издавал все больше звуков, и сквозь член, проникающий в рот, Санс ощущал вибрацию, должно быть, от той вещи, которую демон прикрепил к Горчице. Он открыл челюсти шире и позволил члену Горчицы свободно скользить у себя во рту. Только когда Санс собрался немного передвинуться, демон ворвался в него. Санс вздрогнул, оказавшись прижатым к Горчице, чья призванная магия заполнила его рот даже глубже, чем раньше. Горчица застонал и толкнулся еще дальше. Санс ощутил влагу в глазницах. Демон начал медленно двигаться, насаживая Санса на член перед ним. Санс отдался движениям двух монстров и просто старался удержать равновесие, на ублажение Горчицы у него не осталось возможности. — синий, — подсказал голос за спиной, и он, вздрогнув, заставил себя работать языком, пока медленные дразнящие толчки отвлекали его от поставленной задачи. В конечном итоге, член Горчицы полностью встал. Вскоре после этого демон оттащил Санса, хотя и не прижался к нему как обычно. Санс подумал, что у него могли все еще оставаться какие-то травмы. Он понятия не имел, как долго им пришлось голодать. Руки с длинными пальцами развели его бедра в стороны. Санс вспыхнул от смущения, понимая, что его выставили напоказ, пока демон его трахает. Он отвернулся и попытался скрыть свое лицо единственным возможным способом — уткнувшись в самого демона. — вот так, синий? — хрипло спросил высокий монстр, погружая член в Санса. Санс подавил стон, не желая никак отвечать на этот вопрос. Демон на мгновение прижался к нему, а затем оттолкнул его череп от себя. — ну что, красный, наслаждаешься зрелищем? — услышал его слова Санс.***
Да вы издеваетесь! Это что, еще один ебанутый способ демонстрации одержимости этого ублюдка? Санс потерял нить размышлений, когда мудак снова толкнул череп Кетчупа, и Кетчуп покорно начал облизывать и сосать его член. Несмотря на все свои усилия, Санс ощутил, как его таз дернулся вперед. И проклятые вибрации на его чувствительном крестце никак не помогали сохранять рассудок. А чужая магия, находящаяся рядом с игрушкой, удваивала эффект. Хотя сами вибрации на самом деле и не были такими сильными. Их хватало, только чтобы возбудить его, но не достаточно, чтобы довести до большего. Он потерялся в ласках теплого влажного языка Кетчупа до тех пор, пока внезапно другой монстр снова не отстранился. Он фыркнул в кляп, его таз несколько раз подался вперед, ища больше удовольствия. Бля, он хотел кончить. Часть его надеялась, что ему не удастся стать твердым, пока он наблюдал за всем, что мудак вытворял с Кетчупом, но его тело продолжало реагировать. Ничто не могло остановить это, ублюдок заставлял его проходить через этот процесс несколько раз. Кетчуп отсасывал ему, но как только он был близок к разрядке, другого монстра оттаскивали. Санс ощущал, как ухудшается его способность мыслить с тем, как растет его сексуальная неудовлетворенность. Все это время мудак лениво трахал его двойника, разводя его бедра так, что Санс мог увидеть все. Он не мог заставить себя отвернуться. В — ох, звезды, он не знал, как это назвать — моменты, когда Кетчуп отстранялся от него, Санс стонал, отчаянно желая больше. Или, может, засадить Кетчупу, как делает этот подонок. Его накрыла волна тошноты. О чем он думает? НЕТ. Он задрожал в цепях, желание кончить перемешалось с крайним отвращением, которое он почувствовал к себе. Череп ублюдка поднялся, и он поймал взгляд Санса. Его рожу разрезала раздражающе довольная ухмылка. Что дальше? Ублюдок пробормотал что-то рядом с черепом Кетчупа, и другой монстр неуверенно развел свои бедра, пока мудак поддерживал его под грудную клетку. Ублюдок прижал маленького скелета к себе и увеличил темп. Санс видел член этого козла, все быстрее и быстрее вбивающийся в мокрую киску Кетчупа. Его затопила зависть, и он попытался заставить ее отступить. Ох, звезды. Да что с ним не так? Кетчуп стонал, вскрикивал и извивался, пока длинный скелет размеренно трахал его, заставляя перевозбуждаться и истекать смазкой. Он плакал в повязку, и Санс был рад, что двойник не мог его видеть. Санс зарычал в кляп и подался членом вперед, физическое желание вытеснило все остальное. Если бы он только смог унять его, неважно, как аморально это было бы. Он не мог остановить сам себя. Слезы навернулись на его собственных глазницах. Стоны Кетчупа, приблизившегося к кульминации, заполнили лабораторию, и после нескольких грубых толчков ублюдок последовал за ним с громким удовлетворенным рыком. Санс остался с мучительной тяжестью внутри. Он со всей силы ударился головой об стену, что было больно, но его разочарование было больнее. Если бы на нем не было кляпа, он умолял бы, чтобы ему позволили кончить. Слава звездам, ублюдок не снял его. Как бы это повлияло на его двойника? Но Сансу было так тяжело и так больно. Сквозь завесу удовольствия и расстройства он наблюдал, как ублюдок снимает повязку и возвращает Кетчупа на цепь, вне его досягаемости. Должно быть, Санс издал какой-то звук, потому что оба скелета посмотрели на него. Он вспыхнул под шокированным взглядом Кетчупа, но его кости продолжали трястись от желания. Как только цепь Кетчупа оказалась зафиксирована, ублюдок подошел к нему. — хочешь провести больше времени с синим, да? — он снова ухмыльнулся Сансу той же самой мерзкой ухмылкой, будто стоял выше него. И, похоже, на этот раз так и было. — могу понять твое желание. его дырочка просто отпад, — последнее слово козел протянул, и это заставило Санса извиваться от похоти и стыда. Тон высокого монстра в мгновение ока сменился с низкого и чувственного на жесткий и ядовитый. — но не забывай, мелкий говнюк. он мой. Его член один раз резко, быстро передернули, почти достаточно для того, чтобы он мог кончить. Он застонал в кляп, откинув голову к стене, долгожданное освобождение так долго занимало его мысли, что ему было плевать, откуда оно придет. Вместо продолжения он услышал шаги ублюдка, лениво выходящего из лаборатории. Игрушка все еще жужжала внутри него. Санс приглушенно всхлипнул, когда услышал, как дверь закрылась, и он остался возбужденным и разочарованным под взглядом Кетчупа.***
Сегодня был день стирки. Санс рассеянно покусывал кончик своего пальца, пока рассматривал комнату брата. Папи сидел внизу, смотрел телевизор и демонстративно игнорировал Санса. После того, как он пришел домой, они немного поругались насчет шорт Папируса, только и всего. Санс знал, что их нужно было постирать еще несколько дней назад, но Папи такой упрямец. В конечном итоге, высокий монстр отправился наверх, переоделся и, вернувшись вниз, швырнул шорты в Санса, а потом начал игнорировать его. С ноющей душой Санс ушел и начал стирку, а потом поднялся наверх и отправился в свою комнату. Сейчас он не видел особого смысла в разговоре с братом. Кроме того, что он все еще злился, Сансу казалось, будто в последнее время Папи все больше отдаляется от него. Во время своего восстановления он даже пытался прогнать Санса, хотя тот всего лишь хотел позаботиться о высоком скелете. Такое впечатление, что его брат не хотел даже находиться рядом с ним. Он ощутил подкатывающие слезы, так что переключился на мысли о шортах Папи. Несложно было догадаться, что брат пытался защитить ключи от кладовки, хотя Сансу казалось странным, что он так упорно сопротивляется, чтобы сохранить в тайне такую безобидную вещь. Если на то пошло, маленького скелета поражало практически пугающее защитное поведение брата. Ключей не было в шортах, когда он раньше кинул ими в Санса, так что они должны быть где-то в комнате. Было неправильно вынюхивать все так, но Санс все равно начал внимательно оглядываться вокруг. Его брат поранился, и вывод о том, что это произошло во время уборки, перестал казаться реальным после того, как Санс потратил немного времени, чтобы серьезно подумать над этим. Душа Санса пульсировала болью, когда он переставлял разнообразное барахло в поисках металлических ключей. Казалось практически невозможным найти их в такой захламленной комнате, но он всегда гордился своей решительностью. В конечном итоге, он начал рыться в комоде брата и заметил отблеск металла. Когда он отодвинул в сторону носки Папи, его зрачки уменьшились, потому что он нашел не один, а целую связку ключей, и все они были собраны в каком-то порядке. Что же происходит?***
Санс ощущал, как по его скулам стекают слезы, пока он сам съежился, стараясь не прислушиваться к негромкому, мягкому звуку вибрации игрушки и болезненным вздохам Горчицы. Это продолжалось уже как минимум несколько часов. Должно быть так. Санс рассеянно повозился с подстилкой, он дёргал за нить, чтобы отвлечь себя. Вдоль шва уже начала появляться дыра. Когда демон, наконец, снял повязку, он увидел Горчицу, смотрящего на него голодным взглядом, который послал дрожь по позвоночнику Санса. Он надеялся, что ошибся, но звуки неутоленного желания, которые издавал его двойник, когда Санса приковывали вне его досягаемости, говорили о многом. Его ужаснуло, что его аналог мог быть возбужден настолько, что хотел сделать с ним что-то, после всего, через что им пришлось пройти. Однако ощущение предательства пропало, и сейчас он чувствовал только боль за другого. Санс, как никто, знал, как физическое удовольствие способно повлиять на монстра. Разве он не настолько же плохой? Разве не он надругался над Горчицей по приказу демона? Сейчас Санс был всего лишь грязной шлюхой, а все равно лицемерил. Сквозь его мысли прорвался приглушенный, но все еще громкий стон, и он постарался сжаться сильнее. За стоном последовали задушенные всхлипы, и Санс почувствовал, как разрывается его душа. Он надеялся, что сейчас был тот момент, когда демон покинул их ненадолго. Наверняка он прекратит пытку Горчицы. Конечно, потом он может просто начать новую, напомнил Санс себе. Как обычно в этом аду не было хороших вариантов. Санс вернулся к распутыванию ниток, но вместо этого столкнулся с крепким швом. Взглянув вниз, Санс увидел, что ткань подстилки снова стала единым целым. Звезды, Санс изо всех сил постарался скрыть новый виток отчаяния, которое испытал. Горчице и так было достаточно страданий, даже без знания того, что это может продолжаться вечно благодаря перезагрузкам. Санс проклял человека и его бездумное использование времени. Он услышал позади звон цепей и удар кости обо что-то твердое. Обернувшись, он понял, что в его душе еще осталось место для ужаса от ситуации. Костный мозг окрашивал красным светлую поверхность стены, и несколько капель упали на лопатки Горчицы. Санс ощутил, что его душу переполнило беспокойство, когда голова Горчицы наклонилась вперед. Даже если он понимал, что сейчас произойдёт, тошнотворный хруст костей заставил Санса вздрогнуть. Теперь кровь сочилась еще обильнее, но, получив более серьёзный стимул, магия в тазу Горчицы рассеялась. Игрушка все еще работала, но Санс сомневался, что в этот момент другой скелет мог чувствовать что-то кроме боли. Ему оставалось лишь надеяться, что Горчица не слишком сильно покалечил себя. И опять Санс поймал себя на том, что с нетерпением ждёт возвращения демона.