Suga's AU: я люблю твои запутанные волосы

Уже спустя пару месяцев после начала учебы, группе Чимина выдают некоторое промежуточное задание, сутью которого была их первая и скорее, пробная, тематическая фотосессия. Подводя начальную черту, после которой начинается активная деятельность, Чимин может сказать, что все не так плохо: рандомно определенная тема — есть, идеи и планы по реализации — есть, ресурсы — примерно на половину, но, есть, модель — нихрена. — Где мне достать модель? — разбитый и страдающий Чимин сидит в кафетерии недалеко от корпуса, изливая душу и всю боль на голову его второго пилота, его вечного бро. — Будь проще. И модель ищи проще. Девушек, к примеру, — Тэхён сидит и говорит это с интонацией, будто продает Чимину мудрость всей его жизни, потому что, по сути, он прав. Гораздо проще для Чимина было бы найти девушку с модельного, которая с радостью на себя весь этот сатин и кожу, и попозирует милому фотографу без вопросов и с надеждой на дальнейшее, более тесное сотрудничество. Проблема была в том, что Чимин не хотел девушку, это было ожидаемо и банально, — Или, хватайся за яйца и мужайся, чтобы предложить Юнги-хёну. Чимин вздрагивает, очень видно и резко, как от пощечины или касания к чему-то горячему. Потому что Юнги-хён является для Чимина тем, о чем он очень усиленно и (не)очень тайно мечтает на протяжении всего времени обучения. Чимина, на самом деле, можно было понять. Тэхён понимал, но молчал. Почти всегда. Потому что, за исключением того, что Юнги действительно, без шуток, был красив, он был обладателем невероятно длинных и непередаваемо красивых (по словам Чимина) волос, часто забранных в хвост или слабую косу. На самом деле, Тэхён, как и Чимин, знали Юнги благодаря Намджуну, который, в свою очередь, был широкой души человеком и каким-то мистическим образом они с Тэ были знакомы. А это предполагало предложения зависать вместе на университетский тусах, благодаря которым, собственно, Чимину и посчастливилось перекинуться парой слов с Юнги. И можно было подумать, что этого не достаточно, чтобы Чимин стал, в некотором роде, одержим некоторыми аспектами, нашедшими место в Юнги. Но не недооценивайте Чимина. Он мог бы вести каталог сопоставления причесок Юнги с его настроением. Он знает, что когда это тугой низкий хвост — Юнги собран и настроен прожить день без проебов; иногда это были просто распущенные, на скорую руку расчесанные, от того немного пушистые, волосы, когда Юнги спал на каждом шагу, под его глазами были темные круги, а в тонких бледных пальцах — стаканчик с кофе; очень редко, всего пару раз, это были две слабые косы, делавшие Юнги, с его точеными, но тонкими линиями лица, похожими на скво (однажды Юнги уснул на лужайке возле кампуса, полулежа у дерева. Чимин помнит это, потому что в его руках были длинные ровные перья от костюма для фотосессии Тэ, и он воткнул одно за косу Юнги, пока тот спал); что случалось чаще, так это неаккуратный, с кучей торчащих прядей, низкий пучок, что значило, что Юнги пребывает в настроении, когда, либо напишет шедевр за сорок минут, либо проведет несколько часов за пустым листом, третьего не дано. — Это гребаная любовь, чувак, — Тэхён сидит на полу у дивана, держа на коленях миску с попкорном. Сегодня они смотрят Дориана Грея. В момент, когда Чимин хочет что-то ответить, из динамиков раздается реплика главного героя. Любовь — иллюзия. От головной боли Юнги мучается, монотонно заплетая тонкие легкие косички без резинок на концах. * После пар, когда Чимин продолжает быть недовольным вселенной, а до сдачи его работы остается месяц, в кафе входят Намджун, которого тут же радостно приветствует Тэхён, и Юнги. И, видимо, что-то в голове Тэхёна решает, что хватит этих страданий и зовет их за столик, когда Намджун берет напитки. — Привет, мелкий, — Намджун треплет волосы на голове Тэхёна, пока тот улыбается и щурит глаза, как довольный щенок, — Привет, Чимини, — в ответочку от Чимина летит только слабый жест рукой, пока его голова все еще покоится на столе. — Юнги-хён? — Тэхён обхватывает свой огромный стакан с какао и плавающие в нем маршмеллоу покачиваются, пока он подползает на диванчике к Юнги, — Тут такая штука. Чимини, — он оказывает пальцем на безжизненного, чуть ли не плывущее зеленой слизью от тоски тело, — ты ведь помнишь Чимини? Так вот, хён. Ему кровь из носу, позарез, на уровне жизни и смерти нужна модель на фотосессию. Ты же можешь побыть моделью для Чимини? — где-то тут упомянутый, пока еще живой, мясной мешок в виде Чимина подрывается, едва не роняя стакан со своим остывшим чаем. — Конечно, — Юнги улыбается краем губ, и это немного вводит в ступор и Тэхёна и, что необычно, Намджуна. Он смотрит обеспокоенно и в его взгляде тот сорт заботы, при которым слова «ты уверен?» буквально читаются, как «я бы подумал, а потому воздержался». Но Чимин просто смотрит на Юнги и одновременно никуда, потому что бывали и такие дни. Когда волосы хорошо расчесаны, блестят на свету, закручены в легкую спираль и лежат на плече так, чтобы больше половины их длинны было убрано под толстовку. В такие дни Юнги был, почему-то, прекраснее всего.