Восходящая звезда

      Юнона запустила тактический когитатор и приступила к анализу обстановки. «Опустошитель», главный корабль хаоситов, был уничтожен, однако его эскортные суда стремительно приближались к имперским рейдерам. Сражаться с ними было нечем: последний выстрел ленс-излучателей «Опустошителя» поразил боевую палубу «Света Благочестия», уничтожив находившиеся там макро-пушки. Единственным вариантом оставалось отступление к позициям своего флота. Маршевые двигатели «Альтебарского Стремительного» ещё работали, так что можно было попробовать уйти от преследователей. Юнона вновь начала заход на «Стремительный», чтобы точным ударом направить его в нужную сторону. Времени было мало, так что важно было чётко рассчитать траекторию движения повреждённого корабля, благо у капитана Эклипс уже был определённый опыт в подобных манёврах. Конечно, невозможно было задать столь сильно повреждённому кораблю какой-то точный курс, так что «Альтебарский Стремительный» просто летел примерно в сторону позиций своего флота, не имея возможности совершать какие-либо манёвры. Вернее, повреждённый клипер мог начать манёвр, включив маневровые двигатели правого борта, но остановить начатый поворот он уже не мог, и без посторонней помощи судно начало бы двигаться по кругу. Это налагало серьёзные ограничения на действия имперских кораблей. Изначально планировалось, что отход будет осуществляться по границе газопылевого облака, расположенного с противоположной стороны от туманности, через которую имперские рейдеры пробирались на огневую позицию. Там у клиперов был шанс скрыться от потенциального преследования, а главное, такой маршрут позволил бы маленьким имперским кораблям пройти вдали от основного места сражения армады еретиков и Готического Линейного флота. Однако для «Стремительного» туманность была явно непроходима, так как действовать он мог лишь с помощью другого корабля. Всё, что оставалось – лететь по открытому пространству прямо через наиболее опасный район и молиться Императору о том, что им попадутся свои корабли, а не вражеские.       «Стремительный» не мог уклоняться от торпед, которые имелись на вооружении хаоситских рейдеров класса «Язычник», которые и преследовали имперские суда. Единственным шансом хоть как-то защитить пострадавший корабль было использование лазерных батареи «Икар» для того, чтобы сбить торпеды. Так как основная часть этих батарей находилась на бортах судов, а «стремительный» был постоянно развёрнут к противнику кормой, Юнона вынуждена была разместить свой корабль позади «Стремительного» и проложить курс параллельно направлению его движения, но со смещением вправо. Это давало шанс сбить вражеские торпеды, направленные на союзный клипер, при помощи бортовых зенитных лазерных установок «Икар». В то же время сам «Свет Благочестия» имел возможность уклоняться от направленных в него торпед без риска того, что они попадут во впереди идущий корабль. Соотношение скоростей судов имперцев и хаоситов было в пользу первых, но Юнона боялась за надёжность форсированных двигателей, которые уже фактически выработали свой гарантийный ресурс: с момента их включения прошло 1 час 06 минут, а техножрецы, модернизировавшие их, говорили приблизительно о двух часах бесперебойной работы при «умеренном использовании максимальной тяги». Однако из-за незапланированного раннего столкновения с вражеским крейсером в газопылевом облаке оба имперских судна использовали максимальную тягу на много больше, чем ожидалось изначально, и Юнона не могла наверняка сказать, сколько ещё протянет силовая установка её корабля.       Тем не менее, пока что обстановка будто бы вновь нормализовалась. Хаоситы были на большой дистанции и при сохранении текущего курса и скорости могли угрожать имперцам исключительно торпедами. Юнона приказала переориентировать системы наблюдения на вражеские суда, чтобы чётко зафиксировать момент залпа и начать реагирование. Торпеды были одними из самых сложных целей для зенитных орудий из-за огромной скорости и крошечных размеров. Наблюдатели переключились на инфракрасные камеры (главный демаскирующий признак торпед – тепловой след их реактивных двигателей) и до рези в глазах всматривались в мониторы и экраны радаров, ожидая момента, когда враг выстрелит.       И это случилось. Оператор радарной установки выкрикнул:       -Две торпеды! Траектория по линии «Стремительного»! Приближаются!       Капитан Эклипс ожидала этого. Повреждённый корабль был наиболее простой целью для торпедной атаки, и хаоситы это учитывали. Она, бросив взгляд на экран и убедившись, что вражеская линия прицеливания направлена точно в корму «Альтебарского Стремительного», скомандовала:       -Перехват торпед!       Как и в случае с отражением атаки абордажными капсулами, сначала навстречу вражеским снарядам вылетели ракеты из установок «Копьё». Но в этой ситуации на них не было особой надежды: торпеды двигались очень быстро, а ракеты-перехватчики двигались им фактически навстречу. При такой скорости сближения сервиторы, являвшиеся основой системы наведения, не всегда успевали вовремя подрывать боеголовки ракет, и даже в случае успеха не всегда попадания нескольких осколков шрапнели оказывалось достаточно, чтобы уничтожить вражеский боеприпас. Тем не менее, определённый шанс поразить торпеду был, и пуск ракет всё же произвели. Чуда, однако, не случилось.       Тогда в дело вступила гораздо более эффективная в данной ситуации система: счетверённые зенитные лазерные установки «Икар» выпускали тысячи лучей, способных вызвать детонацию боеголовки или топливного бака торпеды. Был момент, когда торпеды пролетали параллельно борту «Света Благочестия», что давало наилучший шанс их уничтожить. Орудия автоматически направили стволы в сторону вражеских снарядов и разом выплюнули в их сторону оранжевые лазерные лучи. На месте одной из торпед сразу же возникло газовое облако. Вторая какое-то время продолжала двигаться в сверкающем лабиринте лазерных лучей, но в конечном итоге, также была сбита.       В этот момент второй хаоситский рейдер также выпустил торпеды, теперь уже по самому «Свету Благочестия». Так как расстояние между имперскими и хаоситскими кораблями оставалось значительным, времени для манёвра уклонения было вполне достаточно, и корабль Юноны отошёл в сторону, пропустив торпеды мимо. Первый раунд остался за имперцами.       Капитан Эклипс зафиксировала время пуска обеих пар торпед и теперь могла предположить время пуска следующих, так как знала примерную скорость перезарядки торпедных аппаратов. У неё появилась идея упредить этот залп: на обоих имперских клиперах были плазменные бомбы, аналогичные тем, которыми оснащались крупные имперские транспорты, чтобы избавляться от преследователей. Эти заряды выбрасывались наружу через специальные люки в днище клиперов и (это Юнона знала не понаслышке) могли сбить щиты даже с довольно крупного корабля. Хаоситские рейдеры «Язычник» были кораблями небольшими и от взрыва плазменной бомбы могли пострадать довольно сильно. Преимуществом плазменных мин была их незаметность: в отличие от торпед они не имели инфракрасной сигнатуры, не использовали электромагнитное излучение, были покрыты специальным материалом, не отражавшим радарные волны и были визуально почти незаметны. Но ценой за это была сложность применения такого оружия: нужно было точно рассчитать курс вражеского судна, его скорость, и, ориентируясь на это, установить таймер взрывателя.       В ситуации Юноны задача усложнялась в два раза: взрыв первого заряда неизбежно был бы по большей части поглощен щитом, и капитан Эклипс хотела сбросить мины с обоих имперских кораблей, чтобы как сбить щиты, так и поразить корпус вражеского рейдера. Нужно было рассчитать, чтобы один из хаоситских кораблей оказался бы в зоне поражения одновременно обеих бомб, но чтобы детонация первой бомбы не уничтожила бы вторую. Капитан Эклипс начала вносить данные в когитатор. Медлить было нельзя (враг перезаряжал торпедные аппараты), но и ошибиться – тоже. Юнона вызвала «Стремительный» и кратко объяснила Горену план, после чего запросила данные его корабля, чтобы завершить расчет для обоих снарядов. Добавив эту информацию, капитан Эклипс, наконец, проложила окончательный курс и данные для часовых механизмов. Чтобы радиус поражения обеих бомб частично перекрывал бы друг друга, создавая зону двойного поражения, Юнона отдала приказ сблизиться со «Стремительным», так что теперь суда шли почти вплотную. «Свету Благочестия» пришлось занять эшелон ниже, чтобы не столкнуть второй корабль с курса струёй своих маневровых двигателей. На обоих кораблях начался обратный отсчёт, и два маленьких сферических объекта незаметно были сброшены в чёрный космос. При выходе из шахт давление воздуха придавало снарядам небольшое ускорение в направлении, противоположном курсу судна, из-за чего мины начали медленно удаляться от сбросивших их клиперов и двигаться в сторону их преследователей.       На мостиках обоих имперских кораблей напряженно ожидали взрыв. Это было особенно мучительно, так как никаких данных о поведении снарядов после их сброса не поступало. Оставалось лишь молиться и надеяться на точность расчетов. Юнона повторяла про себя литании «Зажигание» и «Сокрушение»:       - Омниссия, взведи это оружие, и пусть сгинет враг, оскверняющий взор Императора!       У офицеров имперского флота и техножрецов Адептус Механикус были несколько разные представления о взаимодействии с техникой. Во время обучения в Академии Юнону учили азам взаимодействия с Духом Машины. Магосы заставляли будущих офицеров заучивать сотни литаний для самых различных операций с механизмами, включая гимн, исполняемый перед набором команд на клавиатуре и отдельные молитвы открытия и закрытия автоматизированных гермодверей. В реальных условия на кораблях регулярно исполнялись лишь наиболее фундаментальные обряды, большинство ритуалов «текущего взаимодействия» сокращалось или не исполнялось вовсе, так как иначе у членов экипажей не осталось бы времени для выполнения своих прямых обязанностей. Однако некоторые литании почитали и исполняли одинаково как адепты культа Бога-Машины, так и офицеры флота. Это были молитвы, относящиеся к самонаводящемуся оружию. Поэтому Юнона, в ожидании взрывов, продолжала повторять:       - Святой Император, спаси нас от тьмы и пустоты! Веди моё оружие на службе Тебе!       Она не знала, но на мостике «Альтебарского Стремительного» в тот момент читали ту же литанию. Наконец, почти одновременно произошли две вспышки, означавшие успешное срабатывание плазменных бомб. Оба снаряда детонировали в непосредственной близости от носовой части ближайшего вражеского рейдера. Мощь первого взрыва, как и ожидалось, была в значительной степени погашена щитами, зато детонация второй плазменной бомбы ударила уже лишённый всякой защиты корабль. Вражеское судно буквально столкнуло с курса и отбросило в сторону. Позже взорвалась бомба, находившаяся по левому борту этого корабля, так что именно эта сторона получила наибольший урон. От удара обшивка в районе взрыва прогнулась внутрь, а часть броневых листов наружной обшивки отлетела и теперь беспорядочно кружилась в стороне от корабля. Возможно, имела место пробоин в корпусе. Взрывом также были сорваны антенны с верхней части судна. В целом, враг не получил особенно серьёзных повреждений, однако оба вражеских корабля сразу же после подрыва резко повернули в сторону, видимо, опасаясь того, что имперцы скинут ещё мины. Тем самым еретики теряли наиболее выгодный угол для торпедных атак на «Стремительный», а дистанция между имперцами и хаоситами увеличилась ещё больше.       Однако то, как далее повели себя хаоситские корабли, сильно удивило Юнону. Вместо того, чтобы вновь занять позицию фактические в кильватерном следе имперцев и атаковать торпедами, они продолжили удаляться друг от друга, один вправо, второй влеово от линии движения клиперов. В какой-то момент вражеские суда прекратили удаляться и легли на курс, параллельный тому, по которому шли имперские корабли. Юнона предположила, что враги хотят пустить торпеды на ход имперским клиперам, но еретики чего-то ждали. В этот момент оператор радара сообщил:       - Команидр, обнаружены сигналы, по пеленгам 120 градусов, 48 градусов. Интенсивность сигналов медленно закономерно увеличивается. Цель классифицируется. Классифицирован контакт с целями 1, 2. Первая по пеленгу 120 градусов. Наблюдаю работу активных средств с параметрами на частоте 3,2 килогерца, период следования 11 секунд, ритм чёткий. Предполагаю, цель – боевой корабль, рейдер, класс «Язычник». Идентификационные признаки цели 2 идентичны.       Эта новость в очередной раз за не слишком продолжительное сражение изменила расклад сил: имперцам фактически удалось оторваться от двух преследовавших их рейдеров, однако теперь в сражение вошло ещё столько же вражеских кораблей, которые шли на перехват клиперам лоялистов с противоположных сторон, имея все шансы выйти имперцам на траверз ( направлении, перпендикулярное борту судна) или даже обогнать и лечь на встречный курс. Последнее было наиболее опасным, так как в случае успеха манёвра хаоситов имперские рейдеры попали бы под перекрёстный огонь. Для выхода из такого огненного мешка необходимо было маневрировать, на что «Альтебарский Стремительный» не был способен.       Лучше всего (для повышения вероятности выживания) было попытаться проскочить между сближающимися хаоситскими кораблями и уйти в отрыв. Однако, рассчитав курс и угол сближения всех судов, Юнона поняла, что без максимальной тяги они не успеют. Оставалось положиться на надёжность автоматики, не рассчитанной на такие нагрузки, и надеяться, что благословение Омниссии и многочисленные ритуалы техножрецов, проведённые над силовой установкой, позволят имперцам дотянуть до своих. Капитан Эклипс связалась со «Стремительным», где подтвердили данные её расчетов. Выбора не оставалось, и Юнона скомандовала:       -Максимальная тяга! Сохранять прежний курс.       Вновь клипер сотрясло от резких рывков, но в этот раз, как показалось Юноне, вибрации были более резкими и продолжительными. Корабль, как почувствовала капитан Эклипс, начал хуже случаться руля. Видимо, из-за износа появилась разница в тяге отдельных двигателей, из-за чего судно начало «водить» из стороны в сторону, и удерживать курс стало заметно сложнее. Тем не менее, пока что план работал: ускорение дало клиперам некоторый шанс пройти между кораблями еретиков до того, как те пересекут курс имперцев.       Однако скрытая угроза зрела в сердце «Света Благочестия» - в его машинном отделении. Защитное поле ограждало металл двигателя от раскалённой плазмы, но некоторое количество тепла всё равно передавалось стенкам. Из-за этого плазменная силовая установка нагревалась при работе, однако компенсировать этот процесс должен был целый ряд систем. Во-первых, внутренние стенки камеры сгорания двигателей были обшиты изнутри термоустойчивым керамитом. Во-вторых, сквозь все узлы двигателей были пропущены трубки системы охлаждения, по которым мощные насосы прокачивали карбоксилатную охлаждающую жидкость, эффективность действия которой повышали пакеты присадок, основанные на солях карбоновых кислот с добавлением силикатов. Эффективно обеспечить работу системы могла лишь эта очень сложная в изготовлении жидкость, так как она позволяла снизить воздействие гидродинамической кавитации (явление, основанное на том, что системе охлаждения появляются пузырьки, схлопывающиеся у поверхности лопастей насоса). При применении обычного охладителя гидродинамические микроудары о поверхность вращающихся лопастей, вызванные схлопыванием пузырьков, вызвали бы их быстрый износ и разрушение насоса.       Однако керамит, которым были покрыты внутренние поверхности двигателей, разрушался чрезмерной нагрузки, а значит, увеличивалась передача тепла. Температура неуклонно росла, и термометры машинного отделения показывали тем, что воздух нагрелся до + 78 градусов по Цельсию. Некоторые металлические поверхности раскалились до такой степени, что краска на них начала темнеть и пузыриться. Техножрецы, остававшиеся в машинном отделении, были закованы в силовые доспехи, имевшие свою систему термоизоляции, но даже в них после часа работы жара доводила до изнеможения.       Всё это время служители Адептус Механикус неустанно боролись с ростом температуры. Присадки в охлаждающей жидкости со временем истощались, и она утрачивала полезные свойства, так что в системе была предусмотрена процедура замены жидкости прямо во время работы силовой установки. За час они трижды провели эту процедуру. На полную мощность были задействованы также вентиляционные установки машинного отделения, втягивавшие нагретый воздух и гнавшие вместо него более холодный из других частей судна. Это было необходимо, чтобы избежать перегрева электрооборудования, участвовавшего в управлении силовой установкой. По замыслу инженеров, разработавших эту процедуру, таким способом задача по охлаждению нагретого воздуха будет осуществляться всеми установками корабельной системы контроля искусственного климата. Однако из-за этого температура воздуха росла не только в машинном отделении, но и по всему кораблю. Даже в носовых торпедных отсеках, находившихся максимально далеко от машинного отделения, было жарко, как в тропиках, и с людей пот катился градом.       Вдруг машинном отделении раздалось несколько резких хлопков, похожих на пистолетные выстрелы, и металлический звон. Служители Адептус Механикус увидели, как одна из труб, по которой подавалась охлаждающая жидкость, завибрировала, и в месте, где она делала Г-образный поворот, на месте соединения начали лопаться заклёпки. Ближайший техножрец бросился к трубе, чтобы перекрыть вентиль, но в этот момент соединение окончательно разошлось, и струя раскалённого охладителя вырвалась под огромным давлением. Поток жидкости с невероятной силой ударил прямо в техножреца, отбросив его через весь машинный зал. Зазвучала аварийная сирена, и находившиеся в помещении люди устремились к выходу. Двое подхватили пострадавшего и тоже потащили его наружу.       На случай прорыва существовала аварийная процедура. Как только давление в трубе падало, система автоматически перекрывала ближайший клапан, а подача охладителя шла по резервной линии. Из-за частичного отказа системы охлаждения температура в зале становилась опасной даже для людей, одетых в силовую броню, но подразумевалось, что всю процедуру аварийного ремонта можно осуществить дистанционно. Специальные сервиторы демонтировали разрушенную секцию трубы, а огромная механическая рука-манипулятор с клещевым захватом для подъёма труб, закреплённая на потолке в центре машинного отделения, подносила новую (специально для этого в машинном зале имелся склад запчастей), которую эти же сервиторы устанавливали на место.       На мостике на пульте капитана зажглось предупреждение о неполадке с двигателем. Вместе с этим на табло высветилась надпись «процедура ремонта начата». Юнона Эклипс, следуя аварийному протоколу, сразу же снизила мощность двигателей до минимальной. Она не стопорила машины полностью, так как был риск того, что их не удастся вновь запустить, а бой всё ещё шёл. Далее Юнона вызвала пост, находящийся снаружи машинного отделения, и запросила информацию о повреждениях. Дежурный ответил:       - Произошёл прорыв трубы в системе охлаждения двигателя. Труба перекрыта, охладитель пущен по резервному маршруту, ведётся замена повреждённой секции. Угрозы взрыва нет. Имеется один раненый.       Юнона была не на шутку встревожена инцидентом: сбывались её худшие опасения относительно степени износа двигателей. Однако, судя по словам дежурного по палубе, авария не была особенно серьёзной, и в ближайшее время проблему должны были устранить. В любом случае капитан Эклипс дала указания продолжать ремонт (она не сомневалась, что это уже делают) и привезти в готовность и перебросить к машинному отделению дополнительную аварийную команду, а также медицинский наряд для помощи пострадавшему.       Едва выйдя из машинного зала, доминус (старший техножрец) Иоаким сразу же активировал руку-манипулятор. На экране он увидел, что сервиторы уже заняли позиции. Далее он увидел, как поток охладителя, шедший из трубы, начал иссякать: сработали поворотные клапаны. Как только это произошло, сервиторы двинулись к повреждённому Г-образонму соединению и секции трубопровода, где произошёл прорыв. Они принялись с помощью своих серво-рук откручивать болты колец, стягивавших секцию в районе сварных швов, а после того, как эти детали были сняты, приступили к резке трубы. В этот момент Иоаким подвёл манипулятор к секции трубы, которую вырезали, и зафиксировал её специальным клещевым захватом для труб, после чего аккуратно поднял и отвёл в сторону. Затем Иоаким взял из заготовленных запасных труб фрагмент нужной длины (все секции имели стандартные размеры) и поднёс её к месту монтажа. Сервиторы, действуя согласно алгоритму, подошли к месту монтажа и подготовили сварочные аппараты. Но в этот момент из трубы вновь ударил мощный фонтан жидкости, отбросивший сервиторов. Эти киборги были сконструированы очень прочно, так что они, не получив видимых повреждений, встали и пошли к прорыву. Поток вновь отбросил их, но они с бездумным упорством, характерным для зомби и механизмов, вновь двинулись ему на встречу. В этот момент Иоаким включил пульт аварийной блокировки трубы. Оба клапана вокруг повреждённой секции значились как «закрытые». Однако один из них точно был неисправен, и, судя по направлению потока, это был клапан, который должен был сдерживать охладитель в двигателе на время ремонта. Однако он ничего не сдерживал: драгоценная жидкость фонтанировала, давление в трубопроводе упало, а температура непрерывно продолжала расти. Лампы в машинном отделении начали лопаться от жара. Через некоторое время могли не выдержать термоустойчивые кожухи, в которых были проложены главные электрические кабели, и вся система управления двигателями вышла бы из под контроля.       Иоаким включил блок управления клапанами: можно было закрыть ещё два клапана, находившиеся дальше по секции трубы, и перекрыть поток. Техножрец нажал на кнопку аварийной блокировки, но ничего не произошло. Ни первый, ни второй аварийный клапан не сработали. Такое могло быть лишь в одном случае: отказала сама система управления. Оставалось одно: перекрыть клапан вручную. В арсенале Адептус Механикус было средство, чтобы сделать подобное. Доминус выдвинул на пульте дополнительную панель активации Катафрона. Этот железный исполин был изготовлен тысячелетия назад вместе с миллиардами себе подобных для нужд Адептус Механикус. Хотя секрет производства подобных роботом, как и много чего ещё, был утерян, запаса сделанных в далёкие времена машин до сих пор хватало, чтобы обслуживать миры-кузницы и корабли по всему Империуму. Изначально катафроны были автономными роботами, но после запрета искусственного интеллекта их электронный мозг был заменён на гораздо более примитивную систему, получающую информацию о задачу в виде картриджей, вставляемых в него перед активацией. Внешне катафтрон выглядел как человекообразный торс с головой, смонтированный на платформе, имевшей гусеничное шасси. Вместо рук у этого устройства были многофункциональные телескопические манипуляторы, имеющие сменные насадки, целый набор которых был закреплён в двух ящиках, установленные по бортам машины. Апарат был способен работать фактически в любых условиях: его могучая броня из стали и керамита позволяла ему какое-то время эффективно функционировать даже вблизи от разгерметизированного реактора, что делало его особенно ценным средством проведения ремонтных работ на кораблях. Этот древний автомат был одним улучшений, установленных на корабль в ходе подготовки к миссии. Если сервиторов мощные струи охладителя отбрасывали, то этот полутонный гусеничный механизм мог сопротивляться даже самому сильному потоку. Чтобы не зависеть от радиосигнала, катафрон был соединён со своей базой бронированным кабелем, оптимальное натяжение которого регулировалось специальным автоматом.        Доминус взялся за ручки управления и двинул к механизм прорыву. В этот момент весь пол машинного отделения уже был залит раскалённой жидкостью, но для катафрона это не было помехой. Техножрец подвёл аппарат к злосчастному клапану и раздвинул телескопический манипулятор с насадкой в виде гаечного ключа на конце. Он перекрыл клапан вручную, после чего сервиторы, наконец, смогли приступить к работе. Уже через три с половиной минуты ремонт был окончен, а давление жидкости в трубах стало восстанавливаться.       На мостик поступил доклад, что ремонт системы охлаждения был успешно завершён. Юнона изначально знала, что давать максимальную тягу было рискованным шагом, но риск, несмотря на возникновение аварии, оправдал себя. Несмотря на то, что из-за прорыва трубы капитану Эклипс пришлось снизить мощность до минимума, до этого клипер успел получить необходимое ускорение и теперь по инерции продолжал двигаться со скоростью, позволявшей ему прорваться через вражеский строй до того, как вражеские рейдеры успеют пересечь его курс. Хаоситы, видимо, поняли это, и начали разворот. Вместо того, чтобы пытаться перекрыть путь имперцам, еретики легли на параллельный курс. Они явно готовились к артиллерийскому бою.