Герои нового поколения

*** Большой камин, в котором донедавна весело полыхал яркий огонек озарила вспышка зелёного света, а в следующий момент на идеально вычищенный, блестящий, деревянный паркет ступили величественный мужчина и его не менее амбициозный сын. Драко Малфой оглянулся по сторонам. Что он чувствовал, когда возвращался в этот огромный замок, называющийся родным домом? Гордость за то, что все это принадлежит ему. Теплое предчувствие того, что пройдя по длинному коридору он сможет найти любимую жену в библиотеке с умной книгой и чашкой горячего чая в руках. А ещё липкий, грязный страх, что выйдя из камина его взору представится усеянная трупами и залитая кровью гостиная Малфой-мэнора. Штаб пожирателей смерти располагался здесь на протяжении почти что двух лет. Драко помнил, как однажды, войдя в его комнату, отец объявил, что их семье представилась великая честь — принимать у себя самого Темного Лорда. За ним последовала кучка из двадцати пожирателей, потом, ещё одна, и ещё… — Люциус Малфой любезно предоставил нам свое имение. Здесь будет очень удобно принимать наших дорогих гостей, — скользким, змеиным голосом проговорил Том Реддл. Это было почти двадцать шесть лет тому назад, но его насмешливый, требующий поклонения взгляд, тогда направленный на Драко, до сих пор остался у того в памяти. — Я рад послужить вам, мой Лорд, — рассыпался в поклонах старший Малфой. Ещё тогда юный Малфой чувствовал, как что-то нехорошее подкрадывается к ещё не совсем заледеневшему сердцу. Позже выяснилось, что это было предчувствие. Но на смену ему пришел простой страх. Животный и отчаянный. Драко отчётливо помнил крики всех тех жертв, что умерли под пытками в этой самой гостиной. Ну или там, недалеко, в столовой. Лорд не слишком любил спускаться в подземелья для таких дел, предпочитая марать идеально обустроенное Нарциссов поместье. Каждый камень этого замка был пропитан той кровью, ненавистью, страхом, что настиг его более двадцати лет назад. Тогда ещё юный Малфой не мог здесь спать. Он видел, как люди корчатся в предсмертной агонии от любимого Круциатуса, помнил утробный, одержимый смех его тётушки Беллатрисы, что мастерски обучала племянника этому самому заклинанию. Слизеринец помнил, как сам вынужден был наставлять палочку и произносить это самое заклинание. А ещё помнил свои муки, свою агонию, свои слезы. То были одни из немногих его слез. Они вырывались на чисто физическом уровне, как если порезать кожу ножом. — Круцио! Тело молодого юноши падает на залитый чужой кровью паркет. Перед глазами мелькают лишь огоньки, слышится отчаянный крик матери. Сам он не кричит. Никогда не кричал. Только вдыхал этот самый запах чужой крови, что заставлял морщиться. Его белоснежная рубашка впитывала тот запах, и тот цвет, а затем являла свету пятна новой крови, его крови… А так Малфой не плакал. За это ему всыпали бы ещё несколько Круциатусов, посильнее. Он часто вспоминал мать именно в те времена. Вспоминал, как заметил на ее безукоризненных волосах первую седину. Вспоминал, как у нее постоянно нервно трусились руки. Вспоминал, как она обхватывала его лицо ладонями, сильно прижимала к себе и умоляла, чтобы выжил. Никогда не плакала. На слезы не оставалось сил. Все жалели Поттера, но никто и не думал о том, что пришлось пережить слизеринцу с древнейшей фамилией Малфой. Суд Драко почти не помнил. Помнил лишь то, как по возвращению домой стал собственноручно отдирать паркет от пола, ломать дорогущую мебель и бить в отчаянии стены, которые все ещё были пропитаны запахом чужой крови и криками жертв. Эти стены никогда не забудут. Позже работу Малфоя закончили эльфы. Прежнего в Мэноре ничего не осталось. Только личная комната Нарциссы, в которую было больно заходить даже после стольких лет. Живое напоминание о прошедшем аде. Но она сама так захотела. Тот ужас просто не может быть забытым. Когда старший Малфой возвращался домой, он ничего не чувствовал. Просто знал, что так надо, и больше ничего не требовал. У Драко была мать, ради которой он не сдался в самый сложный период его жизни. У Драко была Астория, которая смогла доказать, что частичка его заледеневшего сердца мечтает оттаять. У Драко был Скорпиус, который во всем превосходил своего отца. К этим троим людям мужчина что-то чувствовал. Остальное было тусклым, померкшим. Лишь фоном. Они с сыном оказались в главной гостиной древнейшего замка. Здесь было даже к слишком много места, часть пространства просто пустовала. Величие комнате дарили огромные занавески, прикрывающие окна в пол, изысканная мебель, что стояла посередине, прямо у камина. Ещё здесь был небольшой уголок для чтения и белоснежный рояль, на котором играли только Астория и Скорпиус. Оба Малфоя осмотрелись и в тишине сделали пару шагов по огромной зале. Драко не спешил возвещать ни дворецкого, ни домовиков. Ему хотелось как можно скорее покончить с этой недосказанность в в разговоре с сыном и перейти к решительным действиям. — Где мама и бабушка? — чисто чтобы нарушить молчание спросил Скорпиус. Легко было заметить, как странно сын озирается по сторонам. Его эмоции заинтересованности и нетерпения выдавали именно эти движения, что никак не шли в попад с каменной маской на лице. Уж кого кого, а отца юноша никогда не мог обмануть — ведь сам Драко обучал его скрывать эмоции. — Отправились к Лернонам, — неспеша проговорил Малфой одну из своих нелюбимый фамилий. Что он имел против этих людей? Ничего. Просто слабые недомолвки из-за разных взглядов на жизнь и бизнес. — У Мелиссы родился сын, — проговорил Драко, скидывая свою дорогую дорожную мантию на изысканный диванчик у камина. На его лице появилась почти-что веселая ухмылка, когда он увидел старания сына припомнить некую Мелиссу. — Не удивлен, что ты не помнишь. Три сестры как три тени их прекрасной матери. — Первый раз слышу, чтобы ты хорошо отзывался хоть о ком-то из Лернонов, — не смог не заметить Скорпиус. Ему сразу же вспомнилась очаровательная, чем-то запоминающаяся женщина сорока лет, одна из самых несчастных невест во всей истории. Ее ведь смогли выдать замуж лишь с третьего раза, так она опиралась. Какая ирония — дочерей у миссис Лернон было тоже трое, и все они были с самой юности увядшими, как и отчаянные попытки их матери быть с любимым. — У меня просто неплохое настроение, — старший Малфой несколько безразлично пожал плечами, разглядывая фамильную печатку семьи. Мантия сына умостилась прямо рядом с его, а в следующий момент оба мужчины сели в кресла, друг против друга. — Хотя его испортит сегодняшняя игра в покер у Сейров, — бывший слизеринец холодно усмехнулся, вызывая такое же понимающее выражение лица у сына. — Тебе стоит пойти со мной. — Что за игра? — чисто для наводки спросил Скорпиус. Сейчас он выглядел предельно взрослым, все понимающим юношей, будущей опорой древнейшего рода. Драко видел в сыне невероятно крепкий, внутренний стержень, который, уже в столь юном возврате, позволял молодому Малфою с легкостью завоевывать расположение и уважение взрослых, сформировавшихся мужчин. — Игра-проверка, — небрежно кинул старший из собеседников. — Сейры друзья Харрисов и Мальсиберов. В газетах может и не пишут, но министерство очень интересуется нашими делами. — С чего бы это вдруг? — Скорпиус нахмурился. — Я влез в одну авантюру, и она не увенчалась успехом, — тише обычного проговорил Драко. Он лёгким движением изящных пальцев откинул несколько журналов со столика и придвинул к сыну чёрно-белую, уже немного потрепанным газету. — О чем ты? — насторожился юноша. Он обратил внимание на бумагу и прочитал заголовок, написанный огромными буквами: «Предательство Поттера». — Я прямой сообщник Гарри Поттера, — спокойно, будто бы это ему ничего не стоило, проговорил старший Малфой. Вот оно — прямое проявление гордости и безграничной уверенности в себе древних аристократов. — Думаешь откуда он взял столько людей? Жалкая кучка его сподвижников не смогла бы… — Я не понимаю, какой тебе смысл помогать ему, — покачал головой Скорпиус, попутно вчитываясь в строки газеты. Он ведь даже не вспомнил о том, что Поттер не мог набрать из воздуха столько людей. — Какая тебе выгода? — Почему сразу выгода? — Драко величественно вскинул обе брови, надевая на лицо выражение, заставляющее действительно поверить в то, что этому мужчине известно что-то большее. — Может я просто хотел помочь давнему другу. — Отец… — светловолосый слизеринец резко вскинул голову, чтобы посмотреть старшему Малфою в лицо. Когда два взгляда серых глаз встретились, между ними не возникло недоразумения или борьбы — просто понимание. — Это просто бизнес, Скорпиус, — Драко несколько устало выдохнул и медленно поднялся с кресла для того, чтобы ближе подойти к пылающему ярким пламенем камину. — В этом году министерство, исключительно из-за пожеланий Харриса, предпочло услуги летучекаминной сети Грейсонов, а не нашей. — Наш доход все равно в два раза больше их, — невозмутимо ответил светловолосый юноша. — Ты должен меня понять, я пытаюсь вернуть Малфоям прежнюю планку, — все так же спокойно и уверенно проговорил Драко. — Мне кажется, что сделать министра своей марионеткой не лучшая для этого идея, — скептически протянул парень. — Министра — нет. Но получить уважение и доверие от Поттера и его приспешников… — старший Малфой повернулся к сыну и смерил того странным, ничего не говорящим взглядом… — согласись, довольно уместно. — Кстати о Поттерах, — Скорпиус изо всех сил держал каменное выражение лица, чтобы не выдать свою истинную эмоцию недовольства перед отцом. Ничем это не поможет. — Почему они сунулись в дела министерства? — парень вскинул ледяной взгляд на Драко, ожидая ответа. Тот лишь усмехнулся, игнорируя вопрос. Он, конечно, знал, что его упрямый сын сделает все, чтобы добиться своего. — По той же причине, что мы вынуждены ехать в Италию? Будь со мной честен. Будь со мной честен. Не просьба, приказ. Ведь Малфои не просят. — Ты даже не просишь, — повторил слова, долго крутившиеся на языке светловолосый мужчина. Он вернулся в кресло и задумчиво потёр подбородок, беспрерывно смотря на свое чадо. — Я всегда удивлялся твоей догадливости. — А я твоей немногословности, — Скорпиус не удержался от того, чтобы не фыркнуть. На лице его отца сразу же появилось напряжённое выражение, прямо-таки кричащее о том, что юный Малфой перешёл границы дозволенного. Хотя когда его это волновало? Юноша ведь так и остался необузданным наследником, уже в таком возрасте имеющим влияние. — Интересную игру ты затеял, — парень, как и ожидалось, проигнорировал красноречивый взгляд Драко. — Но что будешь делать с Министерством? — Следы я замел, для переезда все подготовил, — мужчина откинулся на спинку кресла, расслабляясь. — В случае чего мы успеем вовремя скрыться в Италии, но придется понести значительные убытки. — Насколько значительные? — Шестая часть состояния. А ещё нас могут не принять в Италии. — Есть другой выход? — Не думал, что тебя заботят наши деньги, — старший Малфой поднял брови, выжидающе поглядывая на реакцию своего отпрыска, — и тем более место в Италии. — Ты прав, — юноша довольно сдержанно пожал плечами. Они с отцом играли в игру под названием «кто кого» уже несколько лет, так и не имея возможности определить победителя. — Но меня заботит наше имя, — этими словами, кажется, Скорпиус смог поразить бывшего слизеринца. — Нам всем с ним жить. — Потому что ты Малфой? — Да. — Звучит как приговор. А ведь это так и есть. Быть Малфоем — нести величие, сеять благоговение, страх. Быть Малфоем — достигать вершин, оправдывать самые высокие ожидания. Быть Малфоем — быть обязанным роду, фамилии, далёким предкам-основателям. Быть Малфоем — платить по счетам. Быть Малфоем — приговор. И его уже не исправить. — Даже если бы у вас получилось с Поттером свергнуть министра и его круг, мы бы все равно уехали? Драко кивнул. Считал ли он бременем свою фамилию? Несколько тяжёлых лет считал. Считал в восемнадцать, когда потерял отца, ослабил мать, стал ничем перед властями Британии. Считал в девятнадцать, когда был вынужден вытаскивать семью с этой благородной фамилией Малфой из ямы позора. Считал в двадцать, когда даже по достижению невиданного ранее успеха наблюдал косые взгляды, иногда полные осуждения. Потом он стал настоящим мужчиной — и все полетело к чертям. Его фамилия была не только бременем, она была и даром, что дал Драко возможность достичь головокружительных высот всего в двадцать два года. Ему завидовали, и не только потому, что был Малфоем. Все так восхищались этой фамилией, так трусились перед ней, рассыпались в поклонах и жестах внимания. И Нарцисса однажды сказала, что раз эта фамилия так много значит, то, возможно, есть другая истина. Вероятно, Малфоями не рождаются. Малфоями становятся. — Понимаю, тебе не хочется бросать друзей, но сейчас так нужно, — сухо проговорил Драко, внутри пытаясь понять своего сына. Если бы ему, двадцать пять лет назад, представилась возможность уехать из этой страны, он бы паковал вещи, даже не раздумывая. У тогда ещё восемнадцатилетнего Малфоя были друзья, но он даже и подумать о них не мог в свете тех событий, что произошли после войны. Его связь с Панси, Блейзом и Теодором не могла закрыть ту пустоту, что осталась в естестве юного Драко после заточения отца в Азкабан и публичного позора их семьи. Дружба слизеринцев не требовала постоянного присутствия и командной работы. Они просто поступали во благо самим себе, пытаясь выжить. Уж такими они были — изворотливым змеями, что могли расползтись при необходимости в разные стороны. Вряд ли Уизли и Грейнджер прости бы намеренный отъезд Поттера из страны. А слизеринцы могли простить Драко все, что угодно. Они понимали. Но Министерство запретило выезд. Некоторым эээ то решением сломало жизнь, а Малфою подарило успех… Какая ирония. От него ожидали лишь тихого, низкого существования, а получилось все… Совсем уж наоборот. — Мне было бы легче, если бы я знал, от чего мы бежим, — на выдохе проговорил Скорпиус, все ещё буравя отца ледяным взглядом. Мерлин, как они оба были похожи… — Поверь мне, нет, — Драко покачал головой, с иронией улыбаясь. — Зная твой нрав… Нравами отличались. Юный Малфой был гораздо вспыльчивые, решительнее и несдержаннее своего отца. Он разительно отличался от остальных представителей своего семейства. И никому не дано было знать, что именно он, несмотря ни на что, больше всего походил на великого основателя — Армана Малфоя. — Ты же знаешь, я не поеду, — жёстко отчеканил Скорпиус. С таким видом как у него сейчас, ни один студент Хогвартса не посмел бы притронуться к юному Малфою. Вот только отцу было все равно. — Кто тебя спрашивать то будет? — он снова усмехнулся, теперь уже снисходительно. — Ты ещё слишком юн, ничего не понимаешь. — Ты обещал мне время до Рождества, помнишь? — едва сдерживая гнев процедил Скорпиус. Он, конечно, мастерски владел искусством самоконтроля, но у всего терпения есть предел. — Естественно я помню, — старшего Малфоя будто бы даже возмутился этот вопрос. Он неосознанно сжал руки в крепкий замок и наконец-то решил пролить хоть немного света на все это дело. — Ты нужен дома для того, чтобы отвести слишком бдительный взгляд министерства от наших персон. Сходишь со мной и матерью на несколько приемов, пустим слух что ты ищешь невесту, а потом устроим тебе громкое восемнадцатилетие, — довольно безразлично проговорил свой план мужчина, в то время как в Скорпиусе все закипало от желания докопаться до необходимой ему истине о причине отъезда. — Можешь даже Поттеров позвать, я заметил, что тебе теперь и Лили приглянулась. — Ничего подобного, — светловолосый юноша совсем уж несдержанно фыркнул, мгновенно отвлекаясь от своих предыдущих проблем. — Поттер меня не интересует. — Я имел возможность наблюдать за ней целых пятнадцать лет, — без каких-либо сомнений проговорил Драко, вспоминая образ невысокой, но невероятно красивой девчушки с огненными волосами. — Такая девушка не может не интересовать. — В ней гордости и упрямства ещё больше, чем роста. Я каждый день наблюдаю мучения ее брата, — постарался убедить отца в своих словах Скорпиус. Он действительно забыл о правиле Малфоев — никогда не оправдываться, все ради этой девчонки. Но бывший слизеринец решил не давить на сына. У него ведь сегодня действительно неплохое настроение. — Кстати об Альбусе… — взгляд Драко мимолетно метнулся к стрелке наручных часов. — Теодору он не очень понравился, а вот Дафна выражает благосклонность. Ты уж предупреди своего друга, что ему лучше не совать нос в огонь. — Я бы предупредил, но меня он не послушает, — с лёгкой смешком ответил Скорпиус. — Он никого не слушает, да? — весело осведомился старший Малфой, потирая руки в предвкушении чего-то необычного. Будущей игры. — Весь в отца, — он поднялся с кресла и лёгким движением руки закинул дорожную мантию себе на плечо, тем самым показывая, что их с сыном разговор подошёл к концу. Потом Скорпиус скрылся в своем крыле дома. Молча ушел, ничего не сказав. Сыну нужно было подумать. А его отцу отдать приказания домовым эльфам. Они должны были подготовить должный прием Ноттам. В Малфой-мэноре было множество портретов. Их золотые и серебряные рамы блестели под солнечными лучами, что проникали сквозь распахнутые окна в пол. Зачастую картины молчали, усыпленные специальным заклинанием. А иногда оживали, оглашая величественный замок светскими беседами. Драко не очень любил их. Затыкал при первой же возможности, разворачивался и уходил. Через час он тоже развернулся и ушел, так и не дослушав отчёт своего подручного по работе. Нотты прибыли с делегацией из нескольких целителей, сиделок и бессознательной девушкой на руках. Сложно было описать весь тот ужас, что вселял вид Серены даже во взрослых мужчин. Болезнь. Потом был изысканно накрытый домовыми эльфами завтрак, за которым собрались люди, которые будто бы и не видели той страшной картины. Был Скорпиус, проницательный Скорпиус, который видел все насквозь, понимал, принимал и знал, как поступить правильно. Вот и сейчас он просто сидел, внимал скучным речам и никак не показывал своего беспокойства. — Скорпиус, может расскажешь нам о своем друге, Альбусе? — как бы невзначай проговорила миссис Нотт, перекидываясь взглядами с Драко. Уж он то видел насквозь желание подруги разузнать чего-то хорошего о Поттере ради того, чтобы успокоить нервного Теодора. — О, что сказать, тетя Дафна… — медленно протянул юный Малфой, пытаясь сдержать уж слишком веселые нотки в голосе. — Он полностью соответствует сыну Героя Магической. — Боюсь что для Теодора это не самая лучшая характеристика, — прямо-таки в точку заметил Драко, с весёлым выражением лица разделывая свою рыбу. Сын полностью разделял позицию отца, точно так же пытаясь сдержать поток так и рвущихся наружу шуток о беспокойстве мистера Нотта. — Надеюсь он смышлёный? — серьезно спросил русоволосый мужчина, не обращая внимания на своего друга и его сына. — С первого раза поймет, когда я скажу ему держаться подальше от моей дочери? — С этим будут проблемы. — Теодор, ты не будешь этого делать. Серена имеет право решать сама. — Что тут решать? Она все равно не вернётся в школу. Не хочу чтобы потом нас преследовал мальчишка с разбитым сердцем. — Боишься что он украдет ее точно так же как ты Дафну, а, Теодор? Драко посмотрел на сына. И уж лучше бы прошлое повторилось снова. *** Стрелка часов медленно сдвинулась к изящной цыферке десять и застыла в ожидании следующих передвижений. Темноволосый мужчина только-только оторвал от нее взгляд, в последний раз хлебнул чаю из красивой чашечки и поставил ее на небольшой журнальный столик. В камине негромко потрескивали только что принесенные домовиками полена, а в самом центре уютной гостиной негромко беседовали ещё трое взрослых людей. Несмотря не некоторую изможденность взглядов и недавние грустные события они казались счастливыми. — Что пишет Альбус? — заинтересованно спросила Гермиона, как только ее рыжеволосая подруга развернула конверт, недавно снятый с лапки бурой совы. — Если учесть, насколько редко это случается, там должно быть хоть что-то интересное, — с улыбкой заметил Гарри, призывая жену в свои крепкие объятия. Джинни с радостью прильнула к мужу, разворачивая перед их лицами не очень уж длинное (как и ожидалось) письмо. — Да, там есть, — рыжеволосая женщина довольно кивнула, водя глазами по написанным неаккуратным почерком строкам. — Альбус пишет, что они с Лили, Скорпиусом, и его двоюродной сестрой закатили для Розы вечеринку. — Что? — Рон резко сел ровнее, едва не опрокинув поднявшимся по инерции ногами чайный столик. — Да, да, так и пишет, — Джинни быстро закивала, обмениваясь непонятными взглядами с Гермионой. — Они очень гордятся тем, что нарушили десяток школьных правил. Будто-бы раньше этого не делали. — Роза мне пока не писала, — отметила бывшая Грейнджер. — Что за вечеринка? — Обычная подростковая вечеринка, — спокойно пожал плечами Гарри. — Музыка, украшения, еда, танцы, девчонки в мини-юбках и выпивка. — Здесь нет ничего о выпивке, — нахмурилась Джинни. Она передёрнула полностью исписанным листком и повернула лицо с вопросом к мужу. — Уверен, эти засранцы опустошили половину Хогсмида в поисках самого крепкого огневиски, — Рон фыркнул, вызывая у жены нервное закатывание глаз. Потом мужчина задумчиво улыбнулся в пустоту, своим безмятежным видом напоминая счастливого ребенка. — Разве наши дети стали общаться? — Брось, должно же было это когда-нибудь случится, — не понял задумчивости друга Гарри. Он опрометчиво махнул рукой, внутри даже не удивляясь такому повороту. — Меня удивляет имя Малфоя в этом списке, — упрямо заявил рыжеволосый Уизли. — Разве его может выносить хоть кто-то кроме вашего сына? — Рон, ты не меняешься, — выдохнула Гермиона, качая головой. — А ты хочешь чтобы я изменился?! В жизни ведь все меняется. Ещё неделю назад он, Гарри Поттер, гордо возглавлял отдел Мракоборческого центра, неся на себе бремя тяжёлой отвецтвенности. Ещё неделю назад они с Роном сидели в своем огромном кабинете, пытаясь разгадать причину всех этих исчезновений. Еще неделю назад Гермиона и Джинни шли с утра на работу, чтобы начать руководить своими отделами. Теперь же все изменилось. По утрам четверо друзей собирались в гостиной то Поттеров, то Уизли, обсуждали проблемы насущные и пытались что-то решить с исчезновениями, без помощи предавшего их Министерства. Кофе им теперь носили домовики, а не служащие, а местами собрания служили когда-то наполненные детским визгом дома. Все изменилось кардинально, и Гарри это чувствовал. Даже он сам, кажется, изменился. Куда-то делась вера в свои силы, куда-то пропало до этого мучавшее мужчину чувство вины за все эти промахи Министерства. В сердце образовалась пустота, хоть и крошечная, но уловимая. Уже не было сил бежать сломя голову разыскивать преступников. Он просто был разочарован, и ничего не могло это исправить. А на место прежнего волнения за всех пострадавших людей пришло волнение за единственную, горячо любимую жену. Джинни. — Джинни, что происходит?! Последней каплей стали ее слезы. Не после увольнения, нет. После трёх дней какого-то странного забытья, разборок в министерстве и всеобщего осуждения. Как только все закончилось, миссис Поттер громко зарыдала в объятиях мужа, пытаясь спрятаться ото всего зловещего мира. Он тогда сразу понял, что что-то неладно. Джинни не была одной из плаксивых девчонок, наоборот, являла миру свою безграничную стойкость все сорок лет своей жизни. — С тобой в последнее время что-то не так. Он проговорил эту фразу после нескольких минут попыток успокоить жену. Она, на удивление быстро обмякла в его руках, походя на совсем слабое, требующее защиты существо. Как та девочка, первокурсница, что по жестокому стечению обстоятельств стала орудием Темного Лорда. Джинни отвечать не стала. Только сильнее прижалась к мужу, пытаясь казаться самой себе хоть чуточку сильнее. — Я же вижу. Что случилось? Он бил несколько раз невпопад. Потом женщина оторвалась от него и прямо заглянула в зелёные глаза, смешивая два теплых цвета. Ее рука медленно скользнула по животу, немного задержалась, и на лице всплыла грустная, но очень счастливая улыбка. Он только тогда все понял… —…Рон, я не хочу, чтобы ты менялся. Я тебя и таким люблю. — Ничего страшного, Гарри, ты не виноват, что не смог заметить. Я тебя и таким люблю. От воспоминания, об этих словах, на лице сама собой появилась горькая улыбка. Мирно умостившаяся на его груди до этого Джинни заворочалась, но потом снова успокоилась, начиная понятную только для женщин беседу с Гермионой… Гарри тогда третий раз за всю жизнь пережил такое безмерное чувство ответственности, в перемешку со страхом перед собственными слабостями. Первый — когда пошел умирать в Запретный лес ради того, чтобы остальные жили; второй — когда узнал о будущем Джеймсе; и вот сейчас — третий… Мысль о будущем ребенке неожиданно заставила мужчину полностью забыть о работе, о когда-то казавшихся очень важными делах государства, о всех печалях. Был он, Джинни, трое их почти что взрослых детей и четвертый, ещё не рождённый, но очень желаемый… В дверь вдруг громко и очень настойчиво постучали. Джинни сразу же насторожилась: в последнее время, из-за проверок министерства и беременности она стала слишком недоверчивой и нервной. Гермиона поднялась первой, чтобы отворить дверь. За ней последовали и другие, собираясь встретить нежданных гостей сильным, дружеским кольцом. На пороге дома оказался лишь один русоволосый волшебник, чья мантия и портфолио наталкивали на мысль о том, что этот человек был создан для того, чтобы выполнять поручения. Наружность его сразу же показалась Гарри отталкивающей, поэтому он заслонил жену и с вызовом в добрых глазах стал смотреть на гостя. — Мистер Поттер, миссис Поттер, — голос этого человека оказался таким же неприятным, как и внешность. — Мистер Уизли, миссис Уизли, — он легонько кивнул, здороваясь с четверкой друзей. Потом извлёк из портфолио два письма и вручил одно Гарри, одно Рону. — Вам приглашение от мистера и миссис Сейр. — Сейр? — переспросила Джинни, нахмурившись. Она лёгким движением отобрала письмо у брата и быстро распечатала, не обращая внимания на возмущение рыжеволосого. — Что это ещё такое? — Не уверен, что мы сможем пойти, — пробормотал Поттер, скользя взглядом зелёных глаз по нескольким строчкам с вежливым обращением, временем и местом встречи. Стоящая за его плечом Гермиона быстро закивала, пытаясь отвлечь внимание посыльного от разыгравшейся сцены между мужем и лучшей подругой. — Знаете, дела… — Мистер Сейр знал, что вы будете отказываться, — перебил темноволосого мужчину другой. На его лице появилась тень улыбки, проходившей на злорадствующий оскал. Он всей своей мимикой указал на кусок бумаги в руках Гарри. — Посмотрите в конверте. «Дорогой мой друг, это не приглашение. Знаете ли, заклинание миссис Уизли благополучно спало когда вы потерпели неудачу и я имел возможность разговаривать с мистером Глайдом о всех делах. Должен вам сказать, я удивился, что вы смогли предугадать мое непостоянство. Все таки лучше доверять правящей верхушке, чем кучке молодняка, что только-только познакомился с политикой. Мне, правда, немного жаль, что вам не хватило сил понять тот факт, что первый сбор нашей тайной, неудавшейся организации заместитель министра мог с лёгкостью подслушать. Ну так вот, повторюсь, это не приглашение, мистер Поттер. Прошу вас явиться в мой дом, вместе с вашей замечательной супругой, чтобы наконец решить всё наши недомолвки. Надеюсь вы поняли о чем я. До встречи.» — До встречи у мистера Сейра, — проговорил странный мужчина, когда понял, что Гарри прочитал письмо. Он почтительно кивнул, развернулся, и последовал по каменной дороге, что вела ко входным воротам дома Поттеров. — Старый подонок… — не смог сдержаться Рон. Его лицо сделалось пунцовым от одного лишь прочтения письма, которое он выдернул из рук друга. — О каких недомолвках идёт речь? — нахмурилась Гермиона. — Они очень интересуются нашим спонсором. — Малфоем? — удивилась Джинни. — Ну до него они вряд ли доберутся. — Не будь так уверенна, — Гарри покровительство потрепал женщину по рыжим волосам и крепко обнял. — Их начинают подозревать. — Наверняка они будут на этой встречи, — серьезно проговорила Гермиона, не разделяя обычной беспечности своих друзей. — Точнее он — Драко. Нужно переговорить с ним заранее. — Уж не думал, что ты когда-нибудь будешь называть его по имени, — хмыкнул Рон, ревностным взглядом обводя фигурку жены. — И тем более заботится о том, чтобы его не поймали за проворачивал незаконных делишек. — Я много чего от себя не ожидала, — бывшая Грейнджер с показным спокойствием передёрнула плечами, отводя взгляд от мужа в окно. — А в незаконные делишки, Малфоя втянули мы… Через пару минут четверка друзей пронаблюдала, как посыльный Сейра наконец вышел из территории их дома и трансгрессировал. Только тогда Гарри смог заставить себя захлопнуть двери и снова вернуться в гостиную. Не нравилась ему эта ситуация с советниками министра и старым Сейром, что возомнил себя вершителем справедливости. Не нравилась, но ничего Поттер поделать не мог. Ещё через несколько минут обсуждения темноволосой поднялся с места, направил палочку на камин, проговорил нужное заклинание и два пароля, а потом нырнул головой прямо в огонь. Мгновение — и перед его распахнутыми глазами появляется гостиная Малфой-мэнора, в которой, совсем недавно, Гарри и Рону приходилось подолгу обсуждать план захвата министерства. — Малфооооой, — громко протянул бывший гриффиндорец, внутри радуясь, что школьный враг не изменил пароль от своей каминной сети. — Черт возьми, Поттер? — в следующую секунду лицу Гарри представился вид только что спустившегося по широченной лестнице Драко. Он ловкими движениями рук завязывал черный как и его пиджак галстук, приближаясь к камину. — Худшего средства связи ещё не придумали. — И тебе добрый день, — темноволосый усмехнулся, даже не представляя, смог ли Малфой разглядеть эту его перемену. — Ты забыл о том, что я мог лично к тебе явится. — На гиппогриффе, — бывший слизеринец фыркнул, садясь наконец на корточки, чтобы хоть чучуть поравняться с головой собеседника. — Если ты конечно, не боишься, — не смог не вспомнить старого Поттер. Выражение лица Драко после его слов сразу же изменилось на надменное и безумно гордое. — Ты же получил приглашение от Сейра? — Ещё утром. От довольно-таки подробно описал, почему я обязательно должен прийти, — светловолосый небрежно помахал полученным письмом, внутри борясь с желанием выкинуть его в камин, из которого так уместно торчало лицо бывшего школьного врага. — Так мило с его стороны. — Они подозревают тебя. — А то я не знал! — Драко всплеснул руками и громко захохотал. Что это было? Поттер искренне изумился такой несдержанности этого холодного мужчины. Неужели он нервничал? — Нам нужно переговорить. Стоит быть поосторожнее. — И это ты говоришь мне об осторожности, совая голову в камин? — Малфой усмехнулся, высоко поднимая брови и качая головой. — Если Сейр договорился с каминной сетью, он уже знает, как и сколько мы разговариваем. Очень осторожно! — Разве твой камин обслуживает не твоя собственная сеть? — преспокойно, по сравнению с Драко, спросил бывший гриффиндорец. — Предатели есть везде, — бывший слизеринец просто, но величественно пожал плечами. — Время людей не меняет, — устало выдохнул Поттер, закатывая глаза. Вскоре он услышал неторопливые шаги в гостиной бывшего слизеринца, повертел головой по сторонам и заметил прекрасного, озаренного солнечным светом юношу, одетого как подобает аристократу. — Здравствуй, Скорпиус. — Добрый день, мистер Поттер, — молодой Малфой довольно-таки сдержанно, но приветливо кивнул, продвигаясь ближе к камину. Он обменялся непонятными для Гарри взглядами с отцом и уселся в ближайшее кресло, закидывая руки за голову. — Раз ты так хочешь поговорить, Поттер, я зайду к тебе на обед в час дня, — Драко выразил явное желание не говорить при своем любопытном сыне. — Будь готов к большому количеству посетителей. У меня есть идея. — Хорошо. До встречи. *** Гермиона поспешно отогнала от ноги Гарри приставшего к ней черного кота и уставилась на резные узоры, проходившие вдоль стен. — Он что, сына домой притащил? — было первым, что спросил возмущенный Рон у лучшего друга, голова которого только что высвободилась от камина. — Если это больше всего тебя волнует, то да, притащил, — спокойно ответил на недовольство друга Гарри, убирая последние следы своего недавнего способа переговоров волшебной палочкой. — Драко зайдет сюда перед вечером у Сейра. Наше положение весьма шаткое. — Почему наше? — продолжил сопротивляться любым сношениям с Малфоем рыжеволосый Уизли. — Нам терять нечего. Мы свободны от министерского влияния. — Да, прекрасно звучит, — из уст Джинни вырвался какой-то нервный смешок. Она высоко подняла брови и плюхнулась на диван в своей гостиной. — Безработные, сорокалетние… — В душе мне двадцать. — Видимо не только тебе, — закатила глаза Гермиона, присоединяясь к подруге. — Малфой помог нам, — наконец изрекл Гарри. Он внимательным взглядом обвел друзей и остановился на Роне, чье лицо так и не стало выражать хоть чуточку серьезности и уважения к бывшему школьному врагу. — Мы должны отплатить тем же. — Он не слишком похож на человека, которому нужна помощь, — в последний раз фыркнул Уизли. Потом пересёк комнату и впустил сову, с письмом, явно из Хогвартса, от любимой дочки. — Он ведь Малфой, — пожала плечами Гермиона… Уже через час четверо друзей были полностью готовы к приему ожидаемых гостей. Стрелка часов давала Драко ещё несколько минут на то, чтобы явиться без опоздания и внутри бывшая Грейнджер надеялась, что он не успеет. Не все же должно быть идеальным, в чертовой Малфое. Он ведь всегда был таким — самым лучшим, умным, красивым, желанным, остроумным. Желаниям русоволосой женщины не суждено было сбыться. Как только часы издали громкий, протяжный звук, в дубовую дверь постучали. Первым с места сорвался Гарри. Он как-то уж очень обеспокоенно поправил свои волосы и потянул за изящную ручку, впуская в дом гостей вместе с холодным ноябрьским ветром. — Ну, здравствуй, Поттер, — с привычной ухмылкой на лице проговорил Драко, в знак приветствия лишь кивая открывшему перед ним дверь школьному врагу. За его статной фигурой можно было заметить красивую женщину сорока лет, довольно загорелую пару такого же возраста и юного Скорпиуса. — Малфой, — Гарри лёгким движением отступил от прохода, приглашая прибывших гостей в теплый дом. — Грейнджер, — светловолосый мужчина снова сдержанно кивнул вбежавшей в прихожую женщине, за которой последовали ее муж и подруга. — Уизли, — возмущённо проговорил Рон, вставая прямо перед женой, которую до сих пор называли старой фамилией. — Рада видеть тебя, Скорпиус, — приветливо улыбнулась Джинни вошедшему последним красивому юноше, что сейчас отдавал темное пальто домовому эльфу. — Дафна и Теодор Нотты, наши родственники, — представила благородную пару аристократов Астория. …и в голове Гермионы что-то счелкнуло; и в мыслях побежали картинки из давно забытого прошлого… Высокая, красивая девушка с темными волосами по лопатки медленными, но уверенными шагами ступает по длинному школьному коридору. На ней самая дорогая школьная форма; сверху слизеринская мантия из лучших материалов. На ногах у девушки туфли на высоких каблуках, в руках вместительная, и в тоже время изящная сумочка. Из далека видно — слизеринская аристократка. В каждом ее движении грациозность и величие, в каждом взгляде гордость и неприступность. Она лучшая — и это видно издалека… Он лучший — и это видно издалека. Русоволосый юноша среднего роста вальяжной походкой идёт между двумя враждующими столами — Гриффиндором и Слизерином. Его осанка прямая, плечи расслаблены, а взгляд несёт в себе лишь презрение к окружающему миру. Рядом с ним лучшие друзья — очень красивый светловолосый парень и мулат, чьи светлые глаза заставляют замирать на месте. Они короли этой школы; перешептываются, абсолютно не обращая внимания на окружающих. И лишь бдительный взгляд небезразличного человека может заметить, как на лицах этих холеных аристократов изредка мелькают искренние улыбки… Девочка, напуганная войной. Мальчик, сломленный войной. И лишь бдительный взгляд небезразличного человека может заметить грусть в каждом из этих взглядов. Они — выпускники школы. Они стоят кучей в лучших одеяниях чтобы сделать памятную колдографии об этом незабываемом вечере. Среди всей толпы есть и та самая, темноволосая красавица, сплошь окруженная подругами. А вдали ото всех находится небольшая слизеринская компания, что не вернулась в Хогвартс для окончания школы. Они учились заочно, потом сдали ЖАБА и пришли на выпускной вечер, чтобы повидать старых однокурсников. Среди них стоит и тот самый русоволосый парень, чье лицо сейчас похоже на каменную глыбу… Из журнала на нее смотрит человек, чье лицо сейчас похоже на каменную глыбу. Поднизом статья о том, что старшая дочь великих Гринграссов сбежала с сыном осуждённого насмерть пожирателя смерти… Девушка, которую сковывает общество. Юноша, которого отвергает общество… Она вспомнила этих двоих во всех деталях. Их нейтральные отношения позволяли Гермионе относиться к Дафне и Теодору лояльно, несмотря на то, что их лучшим другом являлся Малфой. Повисло небольшое молчание, которому Гермиона даже не удивилась. Чего ещё можно было ожидать от встречи некогда враждующих людей. Джинни, как истинная хозяйка взяла ситуацию в свои. Она от природы обладала лёгким, жизнерадостным характером, поэтому с лёгкостью заняться развлечением гостей, чему так завидовала Гермиона. — У вас прекрасный сад и дом, — по пути в богато обставленную столовую проговорила Астория. — Почему переименовали его в поместье? Он подходит по всем параметрам. — Мы даже не думали об этом, — сквозь смущенную улыбку проговорила Джинни. — Вы ещё не переписывание имущество на сыновей? — обратился к Поттерам и Уизли Драко, чтобы отвести их удивлённые взгляды от присутствия здесь сына. — На семнадцатилетие Скорпиус получил в распоряжение половину всего нашего состояния, поэтому его присутствие необходимо. — Пообедаем и приступим к делу. — Не стоит оттягивать, — вальяжно протянул Драко, отодвигая перед женой стул. — У нас с Дафной блеснула гениальная идея насчёт того, как избежать нашего раскрытия. — Ну и как же? — Подозревают нас. Если на вечере у Сейров дадим хоть малейший повод думать, что мы соратники, уже через несколько дней министерство нападет на след. Нужно их запутать. — Хотите свалить на кого-то свою вину? — Рон гордо поднял брови, всем своим видом стараясь показать, что он глубоко презирает такие поступки. — Очень благородно — Ну не всем же быть такими святыми, как вы, — беззлобно хмыкнул Драко. Астория тоже улыбнулась, мимолётно переглядываясь с мужем. Их совсем не задели сказанные Уизли слова. — Нужно чтобы Глайд и Сейр подумали, что вы связались точно не с нами. Вам необходимо заключить видную и выгодную сделку с кем-то другим. А ещё было бы неплохо вам влезть с нами в скандал. Чтоб уж наверняка. — Мне это напоминает нереальную затею, — недоверчиво проговорила Гермиона. — Какой ещё бизнес? — Крупный и выгодный, — четко ответил Малфой. С его лица не сходила снисходительная улыбочка, которую бывшей Грейнджер с каждой минутой хотелось стереть все больше. — Или вы решили сидеть без работы? Вы уже собираетесь что-то покупать? — Мы… — А ты ещё говорила, что я не дальновидный. — Все наслышаны о том, сколько у вас денег в сейфах, — так, будто обсуждать состояние в норме вещей проговорил Драко. — Их нужно вкладывать, если не хотите все потерять. Мы с Теодором нашли проект. Сеть больниц по всей Британии. Выгодная покупка. — Партнёрами вашими будем мы, — уверенно объявила Дафна. — Делим все на три и управляем. Перспективы хорошие, прибыль… — Нам нужно подумать. — Года два, да? — Малфой брезгливо хмыкнул, совсем не желая так долго тянуть. — Поттер, действовать нужно быстро, — он довольно настойчиво протянул бывшему гриффиндорцу необходимые бумаги. — Вот проект. Ознакомьтесь. Уже сегодня вечером в новостях должна появится новость о том, что Поттеры, Уизли и Нотты приобрели сеть самых лучших частных клиник страны. От нас тогда все подозрения отойдут, ведь если бы мы были сообщниками, то и такое выгодное дело провернули бы вместе. — Министерство станет проверять нас и ни к чему не придет, — спокойно продолжила Дафна. — Дело забыто, все счастливы. — Это имеет место быть, — после нескольких секунд обмена взглядами с Гарри подытожила Гермиона. — Хорошая идея. И в документах придраться не к чему. — Так вы согласны? — нетерпеливо спросил Драко. Он вдруг стал напоминать живого человека, а не идеального аристократа. — Обсудите, на кого будете записывать свою долю. Через час встретитесь у подручного компании и все подпишите, — мужчина еле заметно улыбнулся успокоившейся жене и переглянулся с сыном, что не сводил своего бдительного взгляда с присутствующих. — Потом я нашлю на вас журналистов, чтобы все узнали, — Малфой заговорчески усмехнулся каким-то своим мыслям. — Кстати, в свете последних событий советую вам записывать компанию на сына, а вам — на дочку. Через год сыграете свадьбу и будет у молодоженов свое дело… Чего стоили выражения лиц поперхнувшегося напитком Теодора и возмущенного Рона описать было сложно. Гарри, Джинни и Дафна лишь спокойно улыбнулись, всем своим видом выражая спокойствие и благосклонность. Через пару минут от слизеринской гостей остались лишь принесенные ими бумаги и остатки еды в тарелках. Четверо друзей даже не стали возвращаться в столовую, устало повалились на диван у камина и задумались, каждый о своем. Предложение о совместном бизнесе с Ноттам казалось для Гермионы шагом в новую эру. Несколько подписей — и жизнь изменится ещё кардинальнее, чем за эту неделю. Для консервативной женщины это было немного слишком, но она старалась ради счастливых улыбок на лицах членов своего семейства. Старалась на первый день, в который они с Ноттам встречались с прежними владельцами сети больниц, старалась на второй день, когда подписывала необходимые бумаги и улыбалась журналистам из «Светского вестника» и старалась на третий день, когда их с Роном перехватили все те же люди из издательства, пытаясь выяснить подробности сделки. На четвертый день бывшая Грейнджер тоже старалась, но уже не с таким рвением. Она подустала за эти три дня, наполненные какими необходимыми официальными переговорами, что были похожи на сплошную вязкую рутину. Хотелось вдохнуть свежего воздуха и забыться, но вместо этого женщину ожидал лишь скучный прием у Сейров. Вот и сейчас Гермиона стояла у зеркала, пытаясь подобрать более ли менее подходящую подвеску для торжественного вечера. Рон громко сопел на кровати, раскинув руки на обе стороны. Недавно он читал спортивный журнал, но теперь и эта вещица была откинута в дальний угол. Их спальня чем-то напоминала женщине спальню ее покойных родителей. Все здесь было сделано в синих тонах, поэтому комната напоминала море, или что-то с ним связанное. Здесь то и дело мелькал цвет покрытого лаком дерева и ещё совсем светло-синего потолка. — Миона, я не помню, когда ты в последний раз так долго наряжалась, — томно протянул Рон, через полузакрытые веки оглядывая фигурку жены, одетую в приталенное, кружевное платье кремового цвета. — Рон, убери свои носки с тумбочки, — глядя на мужа сквозь зеркало проговорила бывшая Грейнджер, наконец определяясь с подвеской. — Им и там было неплохо, — после короткого и быстрого взмаха палочкой заметил Уизли. На его лице появилась довольная, детская улыбка, следствием которой стало закатывание глаз бывшей гриффиндорки… Вскоре они вышли из дому, сконцентрировались на колдографии ворот поместья Сейров и аппарировали. Когда тьма трансгрессии рассеялась и Гермиона смогла вдохнуть полной грудью, ее взору представился некогда великолепный сад, что теперь потерял свою красоту из-за хмурой погоды. Высокие деревья, создающие аллею, бесспорно, в более теплую пору были окутаны нежной, зелёной листвой, шуршание которой ассоциировалось у людей с солнечной весной. Порыв ветра вздернул подол мантии бывшей Грейнджер, представляя чужому взору ножки в темных туфлях. Она медленно вошла в резные ворота и пошла по каменной дорожке, ведущей ко входу в величественный, серый особняк в готическом стиле под названием Сейрфордшир. Уже ступая по довольно длинной аллейке Гермиона стала слышать тихую мелодию, бесспорно доносящуюся из особняка. Там, кажется, собралось уже достойное количество гостей, но многие ещё доходили. Прямо перед Роном и Гермионой медленно и изящно ступала пара явных аристократов, и множество других прибывших толпились у входа. Волшебников, разодетых в свои лучшие одежды, на веранде особняка встречал никто иной как мистер Николас Сейр, что держал под руку свою еще довольно молодую жену. Удивительно, но дело об их пропавшей дочери, Изольде, совсем уж позабыли. По слухам она была неподвластна ни отцу, ни мачехе, красотой не обладала, поэтому с ее пропажей смирились довольно быстро. Все внимание общества занимал ее младший, единокровный братец Харольд, которому, после кончины отца было предначертано завладеть огромным состоянием, которое своей величиной могло сравняться только с состоянием Малфоев. — Мистер и миссис Уизли, — мистер Сейр очень вежливо поздоровался с новоприбывшим: протянул ладонь Рону и невесомо прикоснулся губами к руке Гермионы. — Я очень рад, что вы приняли мое приглашение. Это моя жена, бывшая мисс Хейден Кук. — Приятно познакомиться, — миссис Сейр очень сдержанно кивнула, пытаясь как можно правдоподобнее выразить радость на довольно миловидном личике. — Проходите в дом, — любезно пригласил Николас гостей. — Мистер и миссис Поттер уже прибыли. Внутри оказалось не так многолюдно, как ожидалось. Видимо эта игра у Сейров превратилась в настолько частную, что здесь собрался только узкий круг ярых друзей-сподвижников Николаса. Только Малфои, Поттеры и Уизли не входили в их круг, что наталкивало на мысль о том, что три семейства попали в мышеловку. Вечер начался с роскошного ужина. Гарри и Джинни незамедлительно присоединились к своим друзьям; Драко, Астория и снова появившийся в обществе Скорпиус старались держаться в стороне, как истинные волки после войны. Развлечением гостей изо всех сил старался заниматься племянник мистера Сейра, новоиспеченный отец Захарий Лернон, но его усилия не были слишком удачными, в отличии от усилий другой миловидной четы — Амикуса и Хуаниты Коллинз. Насколько известно было Гермионе, эта молодая супружеская пара, созданная исключительно по расчету, ещё не успела абсолютно вымотать нервы друг друга. Их спокойное, почти любовное отношение друг ко другу вселяло уже родившим дамам благоговение, а мужчинам искреннее удивление. Трапеза не приносила удовольствия. Только настороженность от бдительных взглядов чистокровных волшебников и презрение ко всей этой неловкой ситуации. Гермиона громко выдохнула, отпила довольно большой глоток вина из своего бокала и стала вслушиваться в заведённый гостями разговор. —…поэтому мы очень удивлены, что собрались сегодня в таком составе, — закончил какой-то нудный монолог седовласый волшебник с бородой, но ворота рубашки. Дамы, восседающий рядом с ним мгновенно стали смотреть на чету Малфоев, на лицах которых не мелькало ни одной живой эмоции. — Все мы совершаем ошибки, — благородно проговорил мистер Сейр, легко улыбаясь Драко. — Кто-то теряет бизнес из-за простого недочета, кто-то пытается свергнуть министра, не рассчитав свои силы… — мужчина бдительным взглядом обвел собравшихся гостей и снова остановил взгляд на старшем Малфое. —…кто-то просто был пожирателем смерти… — А кто-то вообще слишком много болтает, — незамедлительно закончил речь Николаса Скорпиус. В глазах его полыхнуло до этого невиданное пламя — ледяное и неудержимое. Трапеза на миг замерла. Все эти уважаемые волшебники в костюмах, стоящих состояние, устремили свои любопытные взгляды на юношу, который с вызовом смотрел прямо перед собой. Мистер Сейр стал сконфуженно смотреть на свою тарелку, а его жена поспешила разрядить обстановку новой темой для разговора. Гермиона вздрогнула и отвернулась. В следующую секунду зеленые глаза Гарри нашли ее. В них мелькнула приободрительная улыбка, которую он послал ещё и напрягшейся паре Малфоев. Их определенно стало связывать что-то большее, нежели давно прошедшая школьная вражда… *** Джинни в который раз обвела изысканную гостиную взглядом, поставила опустошенный бокал безалкогольного пунша на столик и присела в самом дальнем углу. Настроение было волнительным, платье казалось слишком тесным, а каблук и вовсе не желал держать хозяйку на ногах. Всему виной ее необычное состояние. Скоро станет заметно. Миссис Поттер выдохнула и неосознанно приложила руку к ещё не совсем округлившемуся животу. Осталось немного. Они с Гарри никогда не планировали четвертого ребенка. Они, правда, и Альбуса, и Лили не планировали, но это было так давно… Ещё в молодости. Теперь все как-то по-другому. Неожиданнее, новее, опаснее. Это было странное чувство, но Джинни нравилось. Она просто отдавалась на усмотрение ситуации и жила, стараясь забыть обо всем плохом. Внимание привлекла красивая женщина лет сорока, что двигалась в сторону бывшей гриффиндорки. Астория Малфой сегодня выглядела ещё лучше обычного, одетая в серебряное платье, что казалось совсем уж невесомым на ее прекрасной фигурке. Ее темные волосы были собраны в замысловатую прическу, а ровная, грациозная осанка вселяла чувство благоговения. Возможно это риск делал ее такой волнующе прелестной, а может приезд сына так обнадежил женщину, Джинни не знала. Знала, что и сама бы с радостью увидела своих троих детей, обняла бы и заставила остаться в родном доме. — Кажется мужчины нас покинули надолго, — безмятежно проговорила Астория, присаживаясь рядом с рыжеволосой на удобный, но небольшой диванчик. Она поправила края своего изысканного, смявшегося платья и легко улыбнулась в пустоту. — Нужно придумать себе занятие, — она оглянулась по сторонам, а потом взяла в руки ближайший бокал с выдержанным вином. — Мне чудится, что даже портреты подозревают меня в плохих намерениях, — выдохнула бывшая слизеринка. Потом отпила немного из бокала и устремила взгляд своих голубых глаз прямо в душу Джинни. — Никогда не любила портреты. Бывшая Уизли выдохнула. Как все-таки все было странно. Прием у совершенно незнакомых ей людей, это странное дело с бывшим школьным врагом и его жена рядом, спокойная, умиротворённая и дружелюбная. Почему она вообще заговорила первой? — Кто вон та женщина? — несколько обеспокоенно спросила миссис Поттер у холодной и безразличной как лед миссис Малфой. Она точно подходила своему мужу — ледяному королю, что с невероятной стойкостью проходил любые жизненные испытания. — Жена покойного Гампа, Клавдия, — так, будто бы это ничего не значило проговорила Астория. — Не помнишь такого? Старик превращал каждый прием в пьянку, — она безразлично махнула рукой и чуть задумчиво добавила. — Мой покойный отец побаивался звать его на мероприятия, хоть человеком он был неплохим… Астория и Джинни никогда не общались. Было множество приемов, на которых и им, и их семьям приходилось пересекаться, были ситуации, когда несведующие о их давнем знакомстве люди представляли их друг другу, но… Ни слова за двадцать пять лет. Они были поистине чужими людьми. И вот теперь… — Готова поклясться, что она пытается прожечь дырку во мне взглядом, — настороженно и совсем уж неспокойно пробормотала Джинни, пытаясь отыскать в толпе людей испарившихся куда-то мужа, брата или подругу. — Это ее задача на сегодняшний вечер — напоминать нам, что сейчас мы на волоске от провала, — миссис Малфой тоже устремила взгляд в глубь зала, вот только ее целью для поиска являлся сын. — На вражеской территории, так сказать. — Не такой уж это и провал, — возразила бывшая Уизли. Ее мысли вернулись к неожиданной собеседнице, когда попытки отыскать семью оказались напрасными. — У нас с Гарри уже все потеряно. — У нас с Драко неизвестность, — абсолютно спокойно проговорила Астория, в противовес иронической улыбки на лице миссис Поттер. — Если Министерство узнает о том, что мы сообщники есть два варианта: либо они объявляют нас изменщиками и мы теряем все влияние, либо мы соглашаемся на их условия и спонсируем все грязные делишки министерства. — Мда… — рыжеволосая покачала головой, рассматривая узоры своего красивого платья. — Не слишком-то радужная перспектива. — О, я уверенна, все утрясется, — бывшая Гринграсс снова улыбнулась, очень легко и просто. — Благодаря вашей помощи, конечно. — Только вот при разговоре Драко совсем не выглядел нуждающимся в нашем вмешательстве, — не смогла удержаться Джинни. Порой ее вспыльчивый нрав, как у матери, резко выходил из-под контроля, заставляя окружающих удивлённо сжиматься. — Это ведь Драко, — Астория даже в лице не изменилась. Очень спокойно пожала плечами и вскинула пронзительный взгляд на собеседницу. — Он такой. Миссис Поттер вдруг резко захотелось спросить у этой невероятной женщины, как она живёт с таким человеком. Холодным, неприступным… А ведь Астория и сама такая. И Скорпиус. А может под маской этого семейства скрывается что-то другое. Что-то, что дало силу опозоренным Малфоям пробиться обратно в общество. — Мне здесь скучно, — наконец призналась Джинни. Она с преспокойным выражением лица скинула дорогие туфли, игнорируя удивлённые взгляды и устало оперлась на спинку дивана. — Выпей, — просто проговорила бывшая Гринграсс, подавая женщине бокал с красным, явно алкогольным напитком. — Единственное, что спасает на таких мероприятиях это хорошее вино. — Нет, спасибо, — миссис Поттер замотала головой. — Я не пью. В повисшем молчании зазвучала медленная, тягучая мелодия. Волшебники расступились, давая возможность хозяевам дома начать танец. Шестидесятилетний мистер Сейр, чьи седые волосы разительно контрастировали с костюмом пепельного цвета подал руку своей ещё довольно молодой жене, одетой в изысканное, алое платье. Пара лёгкими движениями проследовала в центр импровизированного танцпола, прокружилась несколько раз по всей его площади, а потом дала знак остальным гостям присоединяться. — Смотрю на Скорпиуса и вижу копию его отца, — задумчиво проговорила Астория, непонятно с какой целью. — Дети быстро растут, — согласилась Джинни, вспоминая как две капли воды похожего на отца Альбуса. Джеймс — другое дело, перенял черты Уизли. — Не могу не перестать этому удивляться, — продолжила свою мысль миссис Малфой. — Жизнь мчится мимо нас слишком быстро. Иногда, бывает, остановишься, и смотришь на нее, будто бы со стороны. Только тогда чувствуется время. Кто бы что не говорил, а время — бесценно, — она странно покосилась на собеседницу, с грустью и льдом в глазах. — Ты согласна? — Согласна… Джинни не раз видела подобные начала вечеров и всегда удивлялась изысканности и напыщенности этих баллов. Люди, участвующие в этом представлении больше не казались самими собой. С их лиц пропадали улыбка, живость, заинтересованность. Они превращались в машины, которые пленили своим видом взгляд, но не сердце. Миссис Поттер никогда так не умела. Не умела притворяться благороднейшей из дам, которую не волнуют ни руки мужчины на ее талии, ни косые взгляды, ни быстрые движения танца. Она любила танцевать с Гарри, именно с Гарри, потому что с ним она чувствовала себя свободной, забывала об остальных и отдавалась на усмотрение чувствам, которые отражались в каждом ее движении, мимике лица и улыбке. Своей семьи Джинни так и не разглядела, но смогла заметить лёгкое движение уголков губ Астории. В следующую секунду у их диванчика оказался Малфой, собственной персоной. Он, уж очень учтиво, кивнул бывшей Уизли, подал руку жене и забрал ее в толпу танцующих. Миссис Поттер оставалось только удивляться сдержанности и великолепию этой ледяной пары, что никак не могла вызвать у Джинни того чувства отвращения, что вызывали другие напыщенные аристократы. Может потому, что между этими двумя была крепкая связь, человеческие чувства? Плод их любви, Скорпиус, стоял у столика с алкогольными напитками и медленно потягивал огневиски из бокала в бледной руке. Взгляд бывшей гриффиндорки наткнулся на него совершенно случайно, но уходить не стал. Он пил довольно умело, точно так же, как сорокалетний мужчина. Ни один мускул на лице юного Малфоя не дрожал, ни одна эмоция не могла проскользнуть. Он был очень красивым, статным, и, почему-то, казался старше своих лет. Не лицом, не телосложением, а глазами, в который было слишком много понимания всего, в этом мире. Смотря на этого парня у Джинни перед глазами сразу же появлялся Драко и… Альбус. Они давно не виделись и не говорили по душам. Сын был очень скрытным, как истинный слизеринец. Но одно миссис Поттер знала точно — Альбус безмерно ценит дружбу с этим ледяным принцем, в чем-то очень похожим на него. Джинни вдруг сильно захотелось ребенка. Ещё сильнее чем раньше. Ещё сильнее, чем после известия о беременности. Просто захотелось взять это чудо на руки и понять, что оно твое, только твое. Дать ему имя, дать всю свою безграничную любовь, окружить заботой, подарить счастье. Сильно захотелось. Она вдруг увидела яркую шевелюру брата. Они были единственными рыжими на этом приеме, что прямо-таки наталкивало на мысль о том, что аристократы боялись этого цвета волос как огня, скрывая, искореняя. Странные люди. Им так сильно хочется слиться с этой напыщенной, ограниченной толпой. Вместе с братом, как всегда, можно было заметить и Гарри. Он держал спину прямо, пытаясь выглядеть более представительно, но его круглые с незапамятных времён очки никак не могли этого позволить. Одно слово — муж. И миссис Поттер, не замечая ничего вокруг, рванула к двум самым близким людям в ее жизни. Атмосфера этого мероприятия оставляла осадок, который могли затмить только улыбки двух этих мужчин и Гермионы, фигурка которой только что появилась в дверном проёме и так же быстро стала продвигаться к друзьям. Две женщины ни на секунду не смутились, когда достигнув Гарри и Рона поняли, что рядом с ними стоит разодетый в лучшую мантию мистер Глайд. Сразу стало понятно, что у них намечается тот самый, ожидаемый разговор, на котором вряд ли желаем женское присутствие. Но с какой стати Джинни и Гермиону должно это волновать? — Я тебя искала, — на выдохе проговорила миссис Поттер, хватаясь за руку мужа как за спасительную соломинку. Он, кажется, изрядно удивился ее появлению, но сразу же прижал к себе, игнорируя чего-то ожидающий взгляд Мальсибера. — Миссис Сейр любезно показывала нам с Роном дом и его окрестности, — чисто ради того, чтобы что-то сказать проговорил Гарри, пока Гермиона обменивалась кивками с советником ещё не утвержденного голосованием министра. — Сейчас мы бы хотели переговорить с вашим мужем и братом, — вмешался в разговор мистер Глайд. — Наедине. — Не вижу смысла скрывать от нас что-либо, — преспокойно проговорила миссис Уизли, поднимая свой подбородок как можно выше. — Мы всегда рядом с нашими мужьями. — Миссис Уизли, уверяю вас, вашу прелестную головку лучше занять чем-то менее… Мужским, — Мальсибер гадко улыбнулся, косясь то на Джинни, то на Гермиону, то на их мужей. — С каких это пор женщина должна оставаться в стороне? — как можно вежливее спросила бывшая Грейнджер, внутри закипая. Она всегда легко выходила из-под контроля, когда кто-нибудь из мужчин пытался указать ей место. — Мистер Глайд, это не обсуждается. Советник министра ничего не ответил. Лишь усмехнулся, холодно и колко, а потом лёгким движением рук раскрыл перед гостями дверь в обширную библиотеку. Здесь все было как и подобает аристократическому дому — богато, изысканно, со вкусом. К середине стены был поставлен довольно большой стол и несколько стульев, за которыми и предстояло устроиться вошедшим. На главном из них восседал никто иной, как мистер Сейр. — Ну что же, пришла пора нам поговорить, — с довольной улыбкой проговорил хозяин дома, предлагая гостям присесть. Он тут же затушил свою сигару, убрал пепельницу и сомкнул руки в крепкий замок. — Мистер Поттер, как поживает ваша очаровательная дочь? — он лёгким движением руки провел по своим густым усам. — Вы ещё не думаете выдать ее замуж? — на лице мужчины не было и толики смущения. Конечно, он привык, что в его кругу девушек выдают замуж словно вещь, за деньги. Он сам, именно таким образом получил свою молодую, сейчас тридцатилетнюю жену. — У меня, увы, нету подходящей кандидатуры, хотя… Может вас устроит мой десятилетний сын? Он очень смышлёный для своих лет и хорошо обучен боевым искусствам. Недавно победил слугу, тот сейчас проходит курс лечения в Мунго. Кажется я взболтнул лишнего. Но вы не подумайте, он не специально. Да и для вашей девочки например кандидатура младшего Малфоя подходит больше. Или может для вас, мистер Уизли? — Боюсь пока это вне моих планов, — еле сдерживаясь проговорил сквозь зубы Рон. — Жаль, — мистер Сейр безразлично пожал плечами. — Скорпиус — выдающийся молодой человек. Перед ним все двери открыты, я не сомневаюсь, добьется он многого. — К чему вы клоните? — спросил Гарри, когда ему порядком надоело слушать пустую болтовню Сейра. — Ни к чему. Просто интересно, почему вы до сих пор не породнились. Такая слаженная работа… Мы ведь раскусили. Это Малфой дал вам своих людей для операции. — С чего вы взяли? — Все настолько богатые люди преданы министерству, — впервые за весь разговор подал голос Мальсибер. — Встречаются лишь некоторые, редкие исключения. Например Малфои и… — Такие как вы, мистер Глайд, не правда ли? — не постеснялась выразиться Гермиона. Она высоко вздернула подбородок и обвела двух мужчин гордым взглядом. Те остались холодны и неприступны. — Почему же тогда мистер Харрис не наслаждается своим министерским креслом? — Бывают необходимые меры, — незамедлительно ответил Мальсибер, но не бывшей Грейнджер, а ее мужу и лучшему другу. — В моей верности министерству и стране вы можете не сомневаться. — А в нашей вы, видимо, сильно сомневаетесь, — воскликнула Джинни, едва не вскакивая со стула. Гарри мгновенно накрыл ее руку своей, чтобы удержать, успокоить. — Только не делайте вид, что для этого нет повода, — жёстко, с укором проговорил Сейр. — Вы четверо, фактически, изменщики. — Повторю ваши слова: бывают необходимые меры, — в таком же тоне ответил Поттер. — Одной из таких было смещение бесхребетного министра, который ничего не мог поделать с продажами простых людей. — Уверен, теперь все будет иначе, — с намеком на старое проговорил мистер Глайд. — Ведь должность главы Мракоборческого центра перешла в опытные руки мистера Брэйвена. — Да уж, очень надёжные руки у человека, который всю жизнь только и делал, что ходил за вами по пятам, ибо сами вы за себя постоять не можете, — гневно проговорила Гермиона, сильно краснея. — Я бы вас попросил! — Все хорошо, — успокаивающим тоном проговорил мистер Сейр, обращаясь к своему старому приятелю. — Миссис Уизли просто излагает свое мнение. У нее на это есть право, — седовласый мужчина довольно почтительно кивнул бывшей гриффиндорке и обратился к ее мужу и другу. — Я слышал вы уже определились с вашим будущим родом деятельности. Решили взять под свой контроль наши больницы. Это довольно прибыльное дело, вот только требует много сил и затрат, — на лице Николаса появилась до ужаса насмешливая улыбка. — Мистер Поттер, кто же ваши партнёры? Понятное дело мистер Уизли, но неужели все? — Если вас это так интересует, я отвечу, — очень сдержанно проговорил Гарри, вероятно пытаясь не выдать настоящей эмоции ликования. — Я заключил сделку с Теодором Ноттом. — Неожиданно, — проглотил вежливые слова мистер Глайд. — И все же, — натянуто, с нажимом проговорил Поттер, поглядывая то на двух пожилых мужчин, то на Джинни. — Для жены я приобрел журнал «Калейдоскоп». Уверяю вас, уже через неделю там появятся статьи, по-интереснее чем в «Пророке». Советую.