Тридцать шесть ответов Вивека (и не только)

Серджо грандмастер празднует в узком кругу друзей; вместо вина он пьёт лечебные зелья. Как бы ему ни хотелось хоть ненадолго забыться в хмельном бреду, смешивать снадобья с алкоголем – плохая идея. Новое звание по-прежнему звучит непривычно, пусть даже мысленно он не первый год примерял на себя высшие регалии дома Индорил. Впрочем, с инвеститурой приходится повременить: не так уж и просто подать себя с подобающей торжественностью, когда голова обмотана бинтами, к горлу постоянно подкатывает желчь, а нормально поспать удавалось как будто бы в прошлой кальпе. Этого ранения можно было избежать, если бы поединщики не ограничивали себя стандартным регламентом “чистой” дуэли чести. Но тогда бы победа выглядела отнюдь не так впечатляюще, а грамотное, эффектное представление было для серджо важно не меньше, чем миг триумфа. Убивать на дуэлях родичей – освящённый веками обычай данмерских аристократов, и, чтобы добиться успеха, нужно уметь убивать изящно и зрелищно: в нужном месте, в нужное время и нужным оружием. “Открытые лица и открытые помыслы” – это красивая максима, но иногда без шлема приходится тяжеловато. Обстановка в стране не располагает к празднествам: конечно, Дагот Ур побеждён, и проклятие Красной горы развеялось, но Нереварин исчез где-то на Солстхейме, а Трибунал… Никто точно не знает, что же на самом деле произошло с Трибуналом, и тишина – убивает, лишает рассудка. Альмалексия и Сота Сил покинули Тамриэль; Высокий Собор в Вивеке — и сам Вивек — хранят гробовое молчание; храмовые иерархи растеряны, верхушки Домов лихорадит, ну а монарх… Его величество Хлаалу Хелсет никогда не отличался особой набожностью, а королева-мать, кажется, только рада, что ей не придётся больше делить Морнхолд с ещё одной венценосной вдовой. Высокий Собор в Вивеке — и сам Вивек — хранят гробовое молчание, поэтому, когда пара неразговорчивых Вечных стражей доставляет новоиспечённому грандмастеру Индорил небольшой сундучок, украшенный печатями, не вызывающими ни тени сомнения в своей подлинности, серджо грандмастер, мягко сказать, озадачен. Внутри пришедшей из Вивека посылки он находит лишь одинокое золотое перо и церемониальный индорильский шлем: почти такой же, как тот, что достался ему от предшественника... вот только гребень выкрашен не в золотой, а в медно-рыжий: цвет его фракции и его собственный цвет. Серджо грандмастер задумчиво вертит в руках золотое перо; осведомлённость живого — падшего? — бога равно пугает и дарит надежду. Трудно не оценить иронии: скромного мера вознаграждают только тогда, когда пошатнулись основы его твердокаменной веры... Однако именно этот шлем он надевает на инвеституру, а золотое перо – носит у сердца. В мрачно-торжественной соборной тиши ему слышится поступь грядущей бури.