Вернуть всё

Четыре года спустя. POV Фран Мне не известна, да собственно и не интересна, причина, но Мармон ушел из Варии. Два дня назад капитан Скуало связался со мной и сказал, что хранителем Тумана Варии буду я, что опыт в этом у меня имеется, вернее у моей будущей версии, и что я должен вернуться в Италию. А ведь Мармон был напарником Бел-семпая, а это значит, что сейчас, как и в будущем, напарником Потрошителя стану я. И вот я в Италии. И начинается все вовсе не с распаковывания вещей. Все начинается с задания, на которое меня буквально спихнули, как только я покинул здание аэропорта. Меня встретил рядовой, который, судя по его реакции при виде меня, в Варии не так давно. Подумаешь шестнадцатилетний хилый подросток, но уже один из хранителей. Кольцо Тумана Варии, кстати, тоже передал мне этот рядовой, так же как и документы с информацией о задании, после чего, вместе с моим багажом, отчалил в замок. Из бумаг, написанных рукой патлатого капитана, я понял, что на месте должен встретиться с Бельфегором, и уже вместе заняться выполнением. Но нет, я не намерен ждать, когда же соизволит появиться Принц. Я и сам в состоянии справиться, ведь все эти годы я не так просто штаны просиживал, я развивал свои способности, и сейчас намного сильнее, коим был в будущем. Сильно разрушенное здание, полностью отсутствуют задняя стена и часть крыши. Искореженные мертвые тела врагов. Кровь, много крови. Как иронично. Именно картина этого задания была первой, воспоминание которой было первым, вернувшимся в кошмарах воспоминаний будущего после того, как Мукуро спихнул меня в Варию. Именно после этого приснившегося кошмара, я впервые прижимался к теплому боку Бельфегора, а он меня обнимал. Но сейчас все по-другому, не так как в той версии будущего. Сейчас я, а не псих с челкой на половину лица, еле стою, с ног до головы покрытой кровью. Кровью падших от моей руки жертв, и своей собственной – мне пробили левое плечо. Кольца ада и Варии полыхают пламенем тумана, а в ладони я сжимаю окровавленный стилет, который семпаем был кинут мне в шапку при нашей последней с ним встрече на крыше. И посреди этой кровавой разрухи появляется Бельфегор, со злости сжимая ладони в кулак до побелевших костяшек. Еще бы он не злился, ведь я сам, в одиночку убил всех, не оставив ему ни единой игрушки. Готов поспорить, сейчас в его глазах, которые я и не видел никогда, полыхает ярость. – Блять, Жаба, да ты охерел совсем! – шипит семпай, медленно подходя ко мне. – Тебе отдали четкий приказ, перед тем как соваться сюда, встретиться с Принцем! – И Вам здравствуйте, Бел-семпай. Это все, что можете сказать, за те четыре года, что мы не виделись? – чувствую, как постепенно остатки сил оставляют меня, вместе с хлещущей из раны кровью, глаза застилает темной дымкой. – Тогда сразу уж доставайте свои железки, завершите то, чего не сделали в будущем на этом самом месте. Мои силы окончательно иссякли, и я начинаю падать, и не сразу понимаю, почему не произошло удара. Ответ прост. Мою тушку подхватил Бел-семпай, и крепко прижал к себе, утыкаясь лицом в раненое плечо. Такое знакомое и долгожданное тепло его объятий, что я невольно улыбаюсь. Как мне его не хватало. Мне не хватало Бельфегора, не только его тепла. – Тупая Жаба, – тихий шепот последнее, что я слышу, перед тем как окончательно провалиться во тьму. Тепло и мягко. Узнать бы, где я, но не хочу открывать глаза. От малейшего движения все тело отозвалось легкой болью, а левое плечо будто обожгло огнем. Точно, меня же ранили. Услышав, откуда-то справа облегченный вздох, все же открыл глаза. Темно, скорее всего, еще ночь. Но это не мешает сразу же узнать обстановку, совсем не изменившуюся. Справа, на боку лежит Бельфегор, подложив под голову руку, и смотрит на меня. Челка чуть съехала, но из-за темноты все равно не могу толком разглядеть его глаз. – Земноводное, проснулся, наконец, – мягко проводит ладонью по моей щеке. Говорит так тихо и немного устало, будто волновался обо мне. Но ведь такого быть, наверное, не может. Хотя, возможно, и он изменился за эти годы? – Больше суток прошло с момента, как ты отключился. – Бел-семпай, а что я делаю в Вашей комнате? – и не просто в комнате, я почему-то в его кровати, и сколько могу судить по ощущениям, из одежды на мне только форменные брюки, а плечо и грудь туго перебинтованы. Неужели семпай позаботился и обработал рану? Сложно в такое поверить, прежний Бельфегор своими стилетами скорее разодрал бы рану сильнее, чтобы было еще больше крови. – Не Вы ли когда-то давно возмущались, что от моего присутствия она превратится в болото? – Ши-ши-ши, неужели, Лягушка сам это понимает, – почему так улыбается? Не маньячным оскалом, а так непринужденно. Интересно, помнит ли он свое обещание вернуть мои эмоции? А ведь ему это уже удалось, притом, что ничего и не делал, даже рядом его не было. – Ну, так скачи отсюда, раз в себя пришел. Болото решили устроить в бывшей комнате Мармона, твои шмотки уже там. Нет, он не собирается меня выгонять, но не понимаю, чего он добивается. А что если? Превозмогая боль в плече приподнимаюсь и, приблизившись, мягко касаюсь губ семпая своими. Просто легкий поцелуй, на который не жду ответа, однако получаю его. Приоткрыв рот, позволяет мне неумело, неуклюже сплетать наши языки. Всего несколько секунд близости, а я уже хочу раствориться в нем полностью, но нет, нельзя, не сейчас. Этим поцелуем, я и так уже выдал себя с головой, показал, что могу испытывать чувства. Кладет ладонь мне на затылок, в желании притянуть ближе, от чего меня словно током ударило, и я отстраняюсь. – Как прикажете, Ваше псевдо-Высочество, – хоть и с небольшим усилием, но мне удалось подняться и покинуть помещение, а семпай на это вообще никак не отреагировал. Мне показалось странным его поведение в целом, а ответ на поцелуй в особенности. Не он ли говорил о том, что того что было в версии параллельного будущего не произойдет в этой жизни? Ведь он имел в виду то, что в этой реальности меня не полюбит, хоть и захотелось ему зачем-то вернуть мои детские эмоции. А может... это один из выбранных им методов? В том будущем я не испытывал к Бельфегору ровным счетом никаких чувств. Но произошедшее четыре года назад, его поведение и отношение ко мне, терзаемому возвращающимися кошмарами прошлого будущего, дало толчок к тому, что чувства зародились. По началу, пока я еще не помнил всего, меня сильно тянуло к его теплу, такому резкому и эгоистичному в своих действиях. Находясь рядом с Принцем, прижимаясь к нему, я чувствовал его ненависть ко мне, но и вместе с тем было ощущение того, что он оберегает меня от кошмаров. После спокойных ночей в уютных объятиях Бельфегора меня ошарашило то, как спокойно он говорил об изнасиловании и жестоком убийстве, о своем извращенном развлечении. Это послужило толчком к полному возвращению памяти, и Босс отправил меня в Японию. Первое время я только и думал что о Принце. Пытался понять причины его поступков, как в будущем, так и в настоящем. Не знаю почему, но пришло осознание того, что я люблю семпая. Как так получилось, из-за чего, почему именно Бел-семпай? У меня как не было, так и нет ответов на эти вопросы. Я просто люблю.