В Москве февраль, vivat ему, vivat. Идти без направления и цели, нести свои разорванные цепи тому, кто сможет их перековать. Кот Басё
Земфира, параллельно что-то говоря бас-гитаристу, наигрывала новую мелодию, зарождающуюся в голове в этот же момент. Ринат, перебирая гитарные струны, помогал создать завораживающую музыку. Молодая девушка, тщательно протирая столы тряпкой, иногда косилась на странную парочку, что вела тихий диалог, сидя за музыкальными инструментами. Цокот каблуков в коридоре отвлёк юную особу от этого, безусловно, важного дела. Делая вид, что работает, она стала поглядывать в щель между косяком и едва прикрытой дверью. Вошедшая женщина недовольно осмотрела студентку, некачественно выполняющую свою работу, и подошла к замолкшим музыкантам с улыбкой на лице. — У нас сегодня вечером будут влиятельные люди. От вас зависит многое, — без приветствия начала хозяйка заведения, огорошив молодых людей. — А… как же… — Нет, раньше сказать не могла. Земфира хмыкнула, ничуть не удивляясь такому выпаду. Женщина, развернувшись на каблуках, отправилась отчитывать недобросовестную работницу. Рамазанова встала из-за инструмента, на ходу захватывая куртку. — Ты далеко? — Курить, — пожала плечами, будто говорила что-то, само собой разумеющееся. Молодой человек махнул рукой, безмолвно отпуская, и принялся настраивать гитару. Земфира, раздражённая отсутствием нормального освещения, то и дело натыкалась на оставленные кем-то стулья, забытую бутылку и слишком острые углы. Наконец скрипнула старая дверь — на улице стеной валил снег, будто сейчас не конец ноября, а добрая середина января. Снегом занесло всё: тротуары, крыши домов, автомобили. Внезапно, именно в тот момент, когда она в одиночестве курила, стараясь хоть что-то разглядеть за плотной снежной завесой, её одолела грусть. Из зелёных глаз пропали привычные задорные искры. Девушка обняла себя одной рукой за плечи, будто стараясь дать себе то тепло, в котором так нуждалась, но не получала. Рука, в которой Земфира зажала тлеющую сигарету, мелко задрожала от холода. Земфира хотела верить, что от холода. Девушка уже давно старалась себя позиционировать как бойца, как человека, который никогда не сдаётся, но за свои двадцать с хвостиком лет она почти ничего не добилась. За плечами лишь школа и музыкальное училище. Работает на радио, поёт в ресторанах, почти не спит, но зарабатывает копейки. Забросила баскетбол, хотя могла сделать неплохую спортивную карьеру. Была бы успешным человеком, а сейчас, на деле, является никем. Тоска поглотила душу. Вспомнился недавний разговор с Рамилем, который старался направить её на путь истинный. Неодобрительные вздохи мамы и её покачивания головой, которая, глядя на дочь, расстраивалась. Флорида Хакиевна, никогда не лезущая в душу детям, теперь старалась «развести» дочь на разговоры. Тепло тлеющей сигареты неприятно опалило пальцы, заставляя вернуться из своих грустных мыслей в не менее грустную реальность. Окончательно вернуть её в действительность удалось громкому нецензурному выкрику, вслед за которым, слегка прихрамывая, показался юноша. — Серёга? — Серёга, Серёга. Кто же ещё? — Девушка протянула руку юноше, который в тот же момент вновь чуть не подскользнулся. — Аккуратнее не пробовал? — Забей. Я не опоздал? — Нет. Но Ринат всё равно будет гнать. Мы здесь час уже сидим. Сергей Созинов — барабанщик, — приоткрыл старую дверь, по-джентельменски пропуская вперёд Земфиру, и заходя вслед за ней. Пока шли по узкому коридору, Рамазанова поведала новости, которые четверть часа тому назад им с Ахмадиевым сказала хозяйка заведения. — Не, Земфир, какого хрена? Ты мне не могла сказать раньше, что тут какие-то важные шишки будут? — Как? — приподняв брови, девушка удовлетворённо отметила реакцию юноши. — Да и что это меняет? Пожав плечами, она открыла себе дверь. В помещение уже не было хозяйки, так же, как и не было надоедливой ленивой официантки. Лишь на небольшом возвышении в одиночестве сидел молодой человек, настраивая гитару и что-то бормоча себе под нос. Пожав друг другу руки в знак приветствия, юноши ушли, а девушка вновь нырнула в свои печальные мысли.***
Зал, заполненный людьми, громкими овациями проводил уходящую с импровизированной сцены небольшую группу. Некоторые дамы, надменно поглядывая на солистку, лишь пару раз слегка соединили ладони, внутренне выражая отвращение. Для них внешний вид значил многое, а эта оборванка, хоть и с восхитительным, завораживающим голосом, покушалась на их чувство прекрасного. Одна из дам, что сидела вполоборота к сцене, заинтересованным взглядом провела Земфиру. Та, подойдя к барной стойке, села за высокий стул и о чём-то быстро переговорила с барменом. Молодой человек, широко улыбнувшись, куда-то скрылся, а затем вновь появился, ставя перед будущей знаменитостью высокий стакан, наполненный тёмной, с золотистым отливом жидкостью. — Спиваемся? — Идите нахрен. Перед певицей появились друзья-музыканты, с одинаковыми улыбками на лице и явно приподнятым настроением. — Да ладно тебе, звезда. Тебя там главная искала, что-то хотела. Злая — жуть. — Жаль. — Мы пойдём. Домой ещё ехать, погода не располагает к прогулкам. — Валите. — Рамазанова, не зазнавайся, — бросив напоследок недовольный взгляд, Ринат поспешил вслед за Созиновым. В один глоток осушив стакан, Земфира поднялась и, пробираясь через толпу весьма нетрезвой публики, пошла по тёмным коридорам к кабинету директора ресторана. Как оказалось, работодательница сидела там не одна. На стуле, слегка покачиваясь, сидела та женщина, взгляд которой вошедшая заметила тогда, когда шла от сцены к заветному виски. — О, Лиля, а вот и Земфира. Ну, вы тут знакомьтесь, я пошла. Твёрдой уверенной походкой, что отдавалась в голове девушки цокотом каблуков, она вышла из кабинета, с негромким щелчком прикрыв за собой дверь. Этот щелчок будто отрезвил Рамазанову. Отвлекая себя от рассматривания пола, она с вызовом посмотрела в глаза темноволосой незнакомки. — Вы Земфира? — получив утвердительный кивок, женщина продолжила: — А я — Лилия. Храбрина Лилия Павловна. Директор подросткового клуба «Апельсин». Рамазанова заинтересованно, но всё ещё несколько недоуменно смотрела на, как оказалось, «большую шишку», присаживаясь напротив неё на стул. — У меня к Вам деловое предложение. — Я слушаю. — У вас есть помещение для репетиций? Земфира поморщилась. Эта Лилия ненароком задела не самую приятную тему. Репетиции вечно были в разных местах, иногда и отсутствовали вообще. Снимать помещение было слишком дорого, а просто так, под честное слово, никто, естественно, не соглашался давать в аренду помещение. — Нет. Помещения для репетиций у нас нет. — Вот и отлично. — А что в этом отличного? — Саркастично переспросив, Земфира откинулась на спинку стула, внимательнее вглядываясь в лицо собеседницы. — То, что я могу его вам предоставить. Земфира недоверчиво и пытливо смотрела прямо в карие глаза, возможно, спасительницы. — За просто так? — Нет, конечно, — теперь уже была очередь старшей женщины посмеиваться. — Извините, Ваше предложение меня не интересует. — Вы ведь даже не дослушали! — крикнула Лилия Павловна в спину обладательницы завораживающего голоса, но, увы, не денег. Заметив, что девушка замерла, быстро произнесла: — Я предоставлю Вам помещение в обмен на выступления, ну, допустим, три раза в неделю. Само же помещение вам всем будет доступно двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. На мгновение задумавшись, выпалила: — Я согласна. — Прекрасно, тогда… — что-то черкнув на бумажке, Храбрина протянула её девушке, — жду Вас и молодых людей завтра, вот по этому адресу.