Четверо в однушке?!

      Тюремное крыло Академии Истинного Креста встретило светловолосого парня темнотой и сыростью. По старому насквозь прогнившему и покрытому мхом полу частенько сновали крысы, ища для себя обед. Еды им здесь нередко перепадало; это были тела заключённых здесь людей, которым светило пожизненное заключение или же смертная казнь. Ну, а если узники погибали быстрее, то сразу же становились кормом для этих непривередливых грызунов. Однако, бывало и такое, что они могли начать грызть человека живьём, пока он спал на полу. Свою роль здесь сыграло и отсутствие кроватей, футонов или железных нар. А зачем предоставлять удобства заключённым, думали они, эти мрази здесь не на отдыхе. Вот и сейчас один из тех самых грызунов сидел около парня с закованными в цепи руками. Крыса понемногу откусывала от его и без того изувеченной руки кусочки плоти, на которой красными пятнами засохла кровь. Глядя на это зрелище, явно посторонний в этом месте человек хихикнул.       — До чего же жалкий у тебя видок, Мао, — злорадно ухмыляясь, проговорил паренёк и присел на корточки перед решеткой.       Лёжа на боку, Садао чувствовал, что скованные руки и ноги свело до такой степени, что перевернуться для него на данный момент было чем-то из области фантастики. Но, превозмогая боль и ужасную ломоту, что разливалась по всему телу, ему пришлось довольно резко дёрнуть рукой, дабы отогнать крысу, которая с до одури противным писком кинулась к одной из дыр в углу камеры. Тогда-то до воспалённого сознания дошёл тихий, но от того не менее противный голос, который казался таковым из-за ужасной боли, что железным обручем сдавила ему голову.        Так хреново он себя давненько не чувствовал, если не считать той битвы с Асмодеем. Эта головная боль не шла ни в какое сравнение с тем утром, в ночь перед которым он пробовал какое-то дрянное пойло. Вот захотелось же парню ночью в клуб сходить по приглашению Тацуки-чан — коллеги по работе, имя которой он и вспомнил бы не сразу. Танцы танцами, а в подобных заведениях полагается пить — это Сатана узнал со слов пригласившей его девушки. Ну, если положено, думал Садао, то он не станет исключением и выпьет. Знал бы Мао, чем обернется для него этот чёртов коктейль на утро — и глотка бы не сделал.       «А он здесь откуда…» — слишком запоздало подумал Мао, медленно поднимаясь. Без помощи скованных за спиной рук сразу встать хотя бы на колени на онемевших от обвивающих щиколотки цепей ногах как-то тяжеловато оказалось. Но парень ни единым движением мускула, ни взглядом не показал того, что ему тяжело, хотя в глубине души он немного побаивался той неизвестности, что его ожидала.       Его неуклюжие движения и попытки подняться на одну ступень с парнем напротив должны были помочь не терять лица перед этим человеком, что Мао до этого считал своим одноклассником, с которым он, к счастью, не имел чести общаться — и это не потому, что он всей своей демонической душой терпеть не мог экзорцистов, ангелов и прочую святую хрень. Аширо Притэ казался ему каким-то странным, ненормальным. Хотя… эти слова не подойдут для выражения главной мысли того, что хотело передать его сознание своему владельцу. В этой академии странным считается всё, начиная с её ректора, который, как ни странно, казался Мао каким-то смутно знакомым. А может и не смутно… Но демон знал точно — Мефисто такой же, как и он, и, возможно, они уже встречались в мире демонов.       Действия парня, мотивы которых были до смеха предсказуемы, вызвали у обладателя пепельной шевелюры очередную самодовольную ухмылку. Что бы не делал Садао, всё было не к месту. Он находился не в том положении, чтобы хоть как-то пытаться возвыситься в чьих-то глазах. Аширо смешило упорство и рвение бывшего Владыки демонов сохранить свою гордость и не упасть в грязь лицом, даже будучи скованным по рукам и ногам антидемоническими цепями и совершенно беззащитным.       — Ну что, доволен? — с нотками презрения в голосе протянул Притэ, вскользь оглядывая Садао с ног до головы. Вернее, с его колен до головы. Цепи, что сковывали щиколотки парня, так и не дали тому полностью подняться на ноги, лишь позволили встать на колени, которые тут же отозвались тупой болью от долгого нахождения в неудобном положении.       — О чём ты говоришь? — вопрос одноклассника и тон, в котором тот с ним говорил, заставили вновь настороженно поднять глаза. Нет, во взгляде не было страха — лишь непонимание. Что ему нужно? Пришел посмеяться над ним, тем, кого стали считать демоном, которым он и являлся, и кого в скором времени ожидает смерть от руки какого-нибудь экзорциста? Возможно. Но нельзя было исключать, что у этого человека есть и свои собственные причины, которых демону, увы, не понять.       — Ты просто… — парень неожиданно оборвал начатую фразу, недоуменно оборачиваясь назад и тут же щёлкая пальцами. После негромкого звука силуэт Аширо начал расплываться. Будь у Сатаны свободны руки, он непременно потёр бы глаза, думая, что это всего лишь обман зрения. Но такой возможности у него, увы и ах, не было. Да и без того ясно было, что только что произошло. И теперь у Мао на уме начала вертеться новая загадка — кто же такой этот Аширо Притэ?       Каким бы странным и неожиданным для Мао ни стало исчезновение пепельноволосого парня, на то, как выяснилось всего пару секунд спустя, была причина. Из коридора, от которого демона отделяли лишь кандалы и решетка этой железной коробки, послышались шаги. Всего через несколько мгновений дверь, что вела к той части Академии, где находились камеры для заключённых, открылась. Первая черта неожиданно появившегося визитёра — длинные блондинистые волосы, струящиеся по крепкой мужской спине, и святая энергия, от которой даже у Мао по спине пробежал весьма ощутимый холодок.       Ангель.       Вот кого Повелитель Тьмы действительно хотел бы больше никогда не видеть, так это Паладина. В памяти сразу всплыла их первая встреча, которую правильнее будет назвать допросом, ведь так оно и было. Перед тем он был серьезно ранен в битве с Асмодеем, но та боль ни в какое сравнение не шла с той, которую Садао пришлось перенести, спасая Рина на той злополучной крыше. Он и представить не мог, для чего экзорцистам понадобилась демоническая кровь, но сам Сатана определено внёс неплохой вклад в непонятное, как ни крути, дело.       — Мне абсолютно все равно, кем из высших демонов ты являешься, но твоё синее пламя наталкивает на некоторые подозрения. Но я ни за что не поверю, что такой жалкий демонишка, пусть и обладающий подобной разрушительной силой, является сильнейшим в Геенне, — произнес мужчина, облокотившись на решетку камеры, в которой и держали Мао. — И, как бы то ни было, все демоны, включая Сатану, будут уничтожены в обоих мирах, и все благодаря проведенному ритуалу.       Садао, которого очень даже удивили слова Паладина, был готов вцепиться в решетку, которая и отделяла его от этого человека, и подтвердить самые нелепые его догадки. Да, его внешний вид в данный момент оставлял желать лучшего, но подобного парень ещё не слышал. Жалкий демонишка. Это выбесило больше всего. Он же не какой-то мелкий и ни на что не способный дьяволёнок, он — Владыка Тьмы, который, не будь в данный момент лишенным сил, обязательно расправился бы с этим наглым человеком самым безжалостным способом.       — А что было бы, будь я Сатаной? — потрескавшиеся губы расплылись в вымученной ухмылке. Парень понимал, что сейчас играет с огнем, но оно того стояло. Но реакция Ангеля оказалась совершенно не похожей на ту, которой он ожидал. Мужчина лишь скривился, брезгливо посмотрев на пленника с некой насмешкой.       Не поверил.       Как же Садао хотелось колотить кулаками по грязной поверхности здешнего пола, но этого он сделать не мог. Такого демон ну просто не хотел терпеть, тут же дёрнувшись в оковах и вновь осознавая свое положение. Он сейчас просто никто и не имеет контроля над ситуацией. Так почему же сейчас так рьяно пытается отстоять самого себя, тем более в таком совершенно незавидном продолжении?..       — Если ты Сатана, то это твой сын, — ухмыльнулся Артур и, повернув голову чуть вправо, начал вглядываться в темноту. Нет, не в темноту. В соседнюю с Мао камеру, в которой на полу распластался паренёк с темными волосами. Его участь оказалось не такой плачевной, как у Садао. В оковы были закованы только запястья Рина. Хотя глупо было бы думать, что они дадут парню в волю разгуляться в управлении манной.       В последний раз наградив двух демонов презрительным взглядом, Паладин направился к выходу из этого странного места. Его по-прежнему терзали сомнения по поводу этого хамоватого демона, в способностях которого никто уже не сомневался. Нет, мысль о том, что он может являться самым безжалостным существом, имела место быть, но не после произошедшего. Этот парень, не думая о последствиях, поставил собственную жизнь под угрозу, решив принять на себя участь Окумуры Рина. Такой поступок никак не вязался с тем портретом Сатаны, который рисовали все экзорцисты ещё с самого начала своего пути.       Последняя фраза, сказанная Паладином перед уходом, заставила Мао буквально остолбенеть. В каком это смысле, сын?.. Такого поворота парень ну никак не ожидал. Нет, подтверждений того было довольно много. Взять хотя бы тот бой с Асмодеем. Рин, которого он тогда с самого начала пришел спасать, самостоятельно убил довольно сильного демона, в то время как сам Садао корчился от невыносимой боли. Окумура, как оказалось, полудемон, но наличие у него Синего пламени было объяснимо только одной теорией, которую Владыка демонов старательно избегал и пытался выбросить из своей головы.       После первого впечатления от неожиданных слов Ангеля, до парня начало кое-что доходить. А этот странный человек, способный одним движением руки загубить жизни многих демонов, только что вернул ему надежду. Надежду на то, что в его пронизанной болью и ненавистью жизни есть что-то хорошее. Рин является полудемоном, использует Синее пламя, и его только что назвали сыном Сатаны…       Всё сходится.       Мао едва сдержался, чтобы не начать улыбаться своим воспоминаниям. Сейчас не время для подробного. Но, несмотря на всю сложность ситуации, парень просто не мог не поразиться тому, во что вытекла его неожиданная одержимость человеческой девушкой… Он, вопреки всем своим совершенно не радужным выводам, узнал, что Юри была права. Была права, ведь они и правда создали новую жизнь. Жизнь, которой до того никогда не существовало — полудемона.       — Мао…       Внезапно раздавшийся где-то рядом голос заставил парня оставить все свои размышления на более удачное для этого время и повернуться к источнику звука. Им оказался Рин, закрывающий лицо руками. Мао, если бы он был сейчас на то способен, даже не пришлось бы читать его мысли, чтобы понять, о чем думал Окумура-старший. Очевидно, что и он слышал слова Артура, делая свои собственные выводы, которые, как бы тот не хотел считать их просто полетом фантазии, таковыми не оказались.       Рин, очевидно что-то решивший для себя, убрал руки от своего усыпанного ссадинами лица, открывая на обозрение Садао свой взгляд потускневших от подобного потрясения глаз. В нем не было той теплоты, к которой привыкли все знакомые с ним люди. Присутствовало лишь что-то издали напоминающее ярость.       — Мао, ты и правда Сатана?..