Четверо в однушке?!

      — Что с ним, Мао-сан? — слова долетали будто издалека, и Рин едва ли мог различить среди посторонних шумов тихий голосок Чихо.       Из-за ломоты во всем теле Окумура едва ли смог бы пошевелиться, да и глаза открыл с трудом. Но, сумев сфокусироваться на одной точке, он в то же мгновение был готов согнуться пополам от будто сдавившей всё внутри ярости. Перед ним предстал Мао всё в той же застиранной футболке, что заприметил парень в их первую встречу. Всё та же лёгкая улыбка на губах и фальшивая, как теперь считал Рин, теплота в глазах.       — Жив он, жив. Просто хорошенько огрели чем-то.       Этот голос всего за каких-то пару часов стал самым ненавистным звуком, а каждое слово будто являлось насмешкой. Сущность Мао перевернула все представления Окумуры о нём. На месте былой доброты и честности перед ним предстали зло и ложь. И плевать, что именно этот человек, совсем не раздумывая, пригласил его пожить в крохотной квартирке вместе с ещё двумя парнями, которые, видимо, тоже демонами являются. Плевать на все те улыбки и дружбу, что только начинала зарождаться. Мао — Сатана, и ему нет прощенья даже несмотря на все хорошие поступки, которые он совершил за год или два, проведенные в Ассии.       Будь у Рина возможность сделать всё иначе, — не дать Мао втереться к нему в доверие и поселить в его сердце сомнения — он бы обязательно ей воспользовался. Воспоминания о днях, что они провели вместе, будто проделали огромную дыру в его сердце, вырвав откуда кусок. А внутренняя сущность не желала прекращать эту пытку, лишь подкидывала всё больше и больше намёков на счёт того, кем же в действительности является Садао. И действительно, постоянно добрый и улыбчивый паренёк наделал много ошибок даже будучи рядом с Рином, которому только и оставалось, что обратить на них внимание.       Но он не обратил, слишком уж сильно хотел доверять Мао…       И парню, что внезапно решил удариться в воспоминания, больше ничего и не оставалось, кроме как сдерживать рвущиеся наружу рыдания. Он не сможет убить Сатану, только не после того, что было.

***

      — И где же ты все это время пропадал?       Вопрос прозвучал как-то слишком тихо, будто и не был никому адресован. Но Самаэль его услышал, тут же развернувшись на своем кресле.       — Здесь и пропадал, в Ассии. А вот где пропадал ты, отец, мне было бы очень интересно узнать, — длинные ногти Мефисто постукивали по крышке стола, чем неплохо так раздражали в конец обессилевшего Мао, что устроился на диване в кабинете ректора и пытался привести мысли в порядок.       — У меня были дела на Энте Исла, которые… с которыми так и не удалось покончить. Но, думаю, сейчас это не главная проблема, с ней можно разобраться после. Больше всего меня беспокоит Рин, — в голосе Садао слышалась тоска, и если бы у кого-то была возможность заглянуть в его глаза, то этот кто-то запросто мог бы сойти с ума от тьмы, что скрывалась в этих красных с кошачьим зрачком очах. В них уже не было того задора и смелости, одна лишь пустота.       — Братишка вспылил немного, с кем не бывает. Да и никому на пользу подобные потрясения не пойдут. Ты подумай, хотел он Сатану убить, а им оказывается его… а кем ты там ему назвался?       В разговор вмешался Амаймон, что присмотрел себе местечко на подлокотнике по другую сторону от того края, на котором лежал Мао. А тот, стараясь не терять сознания, ещё и отвечать сыновьям — да, как выяснилось, именно сыновьям, — успевал. Голова гудела, а во всём теле чувствовалась ужасная слабость. Ещё больше добил неожиданный небольшой вопрос Амая, недоуменно почесавшего затылок.       — Другом. За то время, что мы знакомы, я и правда начал воспринимать его как друга.       — Всё это не имеет значения в данный момент. И смею предположить, что ты уже знаешь о том, настолько силен Окумура-кун. Думаешь, сможешь его одолеть в своём нынешнем состоянии? — устало протянул Мефисто, пытаясь найти решение подобной проблемы. — Дело в том, что ни я, ни Амаймон, ни кто-то ещё из демонов в жизни не сможет совладать с Рином, если тот и правда захочет тебя убить. Плюсом к этому является ещё один демон, который и приложил руку ко всему происходящему — без него никто бы и не подумал в ближайшем времени пытаться избавиться от Рина, да и Врата Ада открывать тем более. Уж не знаю, чего хотел добиться ублюдок, который это подстроил, но задумал он нечто грандиозное.       — Демон? Хочешь сказать, что Аширо — демон?       Под изучающим взглядом Короля Земли шокированный Мао тут же вскочил и собрался встать на ноги, но передумал и лишь присел на диване.       — Аширо Притэ? — удивлённо переспросил Фель. Он до сих пор не мог понять того, как же вообще допустил, что какой-то неизвестный демон, скрывшийся в обличии новичка, свободно разгуливает по академии.       — Именно. Пусть я и не сразу это понял, но он как-то связан со мной в прошлом. Вернее, мы точно были знакомы. Вот только… — произнося каждое слово слишком спокойно для человека, которого и ноги то держать не в состоянии, Мао не сводил взгляда со своих трясущихся ладоней. — Как бы то ни было, о его намерениях можно узнать и позже, основной задачей является захват самого Аширо, а для этого я должен восстановить свою силу максимум за пару часов — чем быстрее, тем лучше.       Садао бросил серьезный взгляд на Амаймона, который, что ему совершенно несвойственно, тут же напрягся, а после и на Мефисто. Последний в то же мгновение понял, к чему клонит отец. Передача манны. Дело опасное, но в данной ситуации это единственный способ одолеть врага, у которого в рукаве без козырей не обошлось.       — То есть, ты заявляешься в Ассию спустя чёрт знает сколько лет и совершенно обессиливший предлагаешь нам рискнуть своими жизням ради восстановления твоей манны? — мужчина без сомнений закинул ноги на собственный стол и скрестил руки на груди, улыбаясь от предвкушения чего-то интересного. Спустя пару мгновений его азарт передался и Амаймону, который окинул отца заинтересованным взглядом.       — Ты никогда не был глупым, Самаэль… — губы Сатаны тронула задиристая ухмылка. ***       Манны, которую Самаэлю и Амаймону удалось передать Мао, явно не хватало для того, чтобы полностью восполнить его внутренний «сосуд», да что там, он при всём желании даже в демонической форме будет не в состоянии находиться более получаса, что уж говорить о полноценной битве на грани возможностей. Но с Аширо, кем бы он ни был, разобраться было просто необходимо, что невозможно, если не восстановить запасы энергии полностью. А потому было решено переманить на свою сторону Окумуру-старшего, и, даже рискуя собственной жизнью, Мао вернулся в тюремное крыло Академии, где парня и оставили.       Сидя на холодном и уж точно не чистом полу, Рин смотрел куда-то перед собой, но едва заслышав приближающиеся шаги, он тут же повернул голову на источник звука. Стоило лишь зацепиться взглядом за зеленоватую растрёпанную шевелюру, парень тут же напрягся и сжал пальцами ткань чудом уцелевшей рубашки.       — Зачем ты пришёл?       Охрипший то ли от простуды, то ли от крика голос звучал как-то безжизненно, отчего даже Мао стало не по себе. Он, конечно, ожидал того, что его не примут с распростёртыми объятьями и дружелюбной улыбкой, но ощущать подробную ненависть, которой, словно удушающим газом, пропитан воздух, было чем-то странным и пугающим. Вернее, странным и пугающим был как раз факт того, что перед ним сейчас сидит Рин — его лучший друг, его… сын.       — Мне нужна твоя помощь чтобы помешать Аширо осуществить свой план, каким бы он ни был. Знаю, ты не в восторге от происходящего, ты запутался, как и я. Но мы должны объединить усилия против общего врага… — демон всем телом прижался к решетке, вцепившись в прутья и наблюдая за реакцией своего, как выяснилось, сына.       Выслушав подобный, по его мнению, бред, Рин вплотную подошёл к отделявшей их решетке и злобно посмотрел парню прямо в глаза, мысленно буквально уничтожая.       — Мне плевать на то, чего ты хочешь добиться, и я не собираюсь помогать ублюдку вроде тебя, Сатаны. Насколько я могу судить, ты не просто слаб, Мао, ты жалок, раз пришёл просить помощи у того, кто ненавидит сам факт того, что величайшее зло в мире ещё имеет возможность дышать, и того, у кого отнял мать, — каждое слово было буквально пропитано ядом, а кривая ухмылка, что казалась незнакомой, раздражала. Рин пытался его задеть, и у него это получилось.       Мао не дал Окумуре более и слова произнести, проходя сквозь единственную преграду и буквально сотрясаясь от ярости. Демонические глаза сияли алым, а тело было окутано вселяющими ужас темными потоками манны. То была далеко не истинная сила Владыки демонов, но и она с лёгкостью заставляла даже Рина дрожать и подчиняться подавляющей мощи. Даже при всём желании полудемон не смог бы дать отпор разъяренному Мао, и даже окутывающее парня с ног до головы Синее пламя не могло его остановить.       В один миг сократив дистанцию, демон с лёгкостью впечатал Рина в стену, одной рукой приподнимая того над землёй, а затем снова встряхнул уже не способного к сопротивлению противника и заставил того поднять взгляд.       — А теперь слушай сюда, мелкая сволочь. Можешь воображать из себя кого угодно, но не смей говорить о Юри, никогда. И нравится тебе это или нет, но ты поможешь мне восстановить силы и уничтожить демона, который в настоящее время называет себя Аширо Притэ, — в глазах полудемона Сатана ясно видел страх и ненависть, оно и понятно. Парень, можно сказать, впервые видел такого Мао, который буквально подчинял его своей воле до одури пугающей аурой. — Покончим с этим, а затем можешь делать всё, что захочешь. Я не буду сопротивляться…       Отпустив Окумуру, Садао тут же присел на пол камеры напротив Рина, который прислонился к стене и, стирая с раненой скулы кровь, растерянно разглядывал его лицо, что вновь смягчилось, будто и не он только что едва не прикончил не такого уж и слабого противника.       — Ну, что, согласен?